2.3. Меркантилистские дилеммы. Роль государства и внутренний спрос

Дилемма фонда звонкой наличности. Ф. фон Хорник и его родственник В. Шре­дер, сменивший И. И. Бехера во главе Мануфактурного дома, подчеркивали важность не только привлечения звонкой монеты активным торговым балансом, но и удержания её в обращении. Одно из 9-ти правил фон Хорника гласило: «Золото и серебро, раз полученные страной из собственных рудников или посредством обмена с заграницей, ни при каких обстоятельствах не должны быть похоронены в сундуках и ящиках, но должны всегда оставаться в обращении». Таким образом, было зафиксировано противоречие между двумя видамиспроса на деньги: для потребностей товарных сделок (средство обращения) и для сохранения запаса ценности (сокровище). Накопление золота и серебра в казне могло сдерживать товарооборот на внутреннем рынке.

На другое противоречие наткнулся Т. Ман. Он указывал, что изобилие денег в королевстве удорожает местные товары, что сокращает объём внутренней торговли и экспорт и делает выгодным импорт. Однако своей позиции по привлечению в страну возможно большего количества золота и серебра английский купец не изменил.

Подмеченные меркантилистами противоречия можно назвать дилеммой фонда звонкой наличности в стране. Её разрешение в виде формулировки взаимосвязи между потребностями торговли и количеством денег в обращении дал в «Трактате о налогах и сборах» (1662) Уильям Петти (1623 — 1687): «для того, чтобы нация могла осуществлять торговые операции, необходимо наличие… подобающей пропорции, превышение или недостижение которой приносит одинаковый урон».

Дилемма структурных сдвигов. Итальянца АнтониоСерра, о котором известно лишь то, что он написал «Краткий трактат о средствах снабдить в изобилии золотом и серебром королевства, лишённые рудников драгоценных металлов» (1613), сидя в неаполитанской тюрьме (по одной из версий, за попытку освободить из заточения бунтаря-утописта Томмазо Кампанеллу), трудно отнести к какому-либо из выше названных типов авторов-меркантилистов. Неаполь, где жил Серра, веками был крупнейшим городом Западной Европы и притом портовым, был окружен плодородными землями, но его жители оставались бедными, тогда как генуэзцы с их бесплодной почвой разбогатели. Отсюда Серра заключил, что изобилие денег зависит не от плодородия, а от характера населения и умелой политики правителя.

Серра предложил классифицировать источники богатства на «естественные» и «искусственные», причём его классифицикация совсем не похожа ни на разграничение Аристотелем естественной и искусственной хрематистики, ни на будущие рассуждения физиократов и А. Смита о естественном порядке. Естественное богатство — это золотые и серебряные рудники. Искусственные источники богатства подразделяются на «специфические» и «обычные»; к первым относятся те, что обусловлены природой: избыток продуктов сельского хозяйства и местоположение государства относительно других государств и частей света. Эти источники могут иметь место не во всякой стране — в отличие от обычных, к которым Серра отнёс прежде всего количество и уровень развития ремесёл. Именно в ремёслах главный источник увеличения богатства страны, поскольку сравнительно с сельским хозяйством они не зависят от погодно-климатических условий и могут давать продукцию 1) быстро умножаемую в количестве; 2) более надёжную в сохранности; 3) более дорогую. Развитие ремёсел является предпосылкой экспортной торговли, приносящей стране изобилие денег.

Серра четко выразил подход, доминирующий в предложениях и практике последующих меркантилистов: корректировка государством структуры хозяйства — наращивание объёма ремесленной и промышленной продукции, более выгодной для экспорта и активизации торгового баланса. Политикой именно такого изменения структуры хозяйства был кольбертизм. Но усилия государства ради увеличения своей доли на внешнем рынке перешли в насилие над сельским хозяйством и привели к оскудению большинства населения Франции и к ущербу для внутреннего рынка.

Дилемма богатства и бедности. Ратуя за обогащение монархического государства, меркантилисты не только не гнушались политики завоеваний и грабежей в отношении других государств, но и были, как правило, убеждены в целесообразности пребывания в бедности большинства населения своей страны. «Одни люди более бедны, чем другие, это всегда было и всегда будет», — констатировал У. Петти. Он разделял общее мнение, что бедные люди склонен к праздности, и лишь нужда может побудить их работать, а низкая заработная плата способствует снижению издержек производства и тем самым цен отечественных товаров, делая их более конкурентоспособными на внешних рынках. Аналогичную позицию долгое время занимал и прожектёр ДаниельДефо (1660 — 1731) — делец, разведчик, памфлетист, сумевший талантливым пером без всякой должности влиять на короля и правительство и заслужить литературную славу романом о Робинзоне Крузо. Но на склоне лет Дефо пришёл к другим выводам, а именно, для торговли важна широта покупательного спроса — и не только внешнего, но и внутреннего. При «жалкой» заработной плате население мало тратит, и это препятствует торговле; богатство и мощь всего королевства будет расти или падать в зависимости от того, становятся выше или ниже доходы большинства населения. Так в экономической мысли появились проблески идеиэффективного спроса.

Геоэкономическая дилемма. А. Серра, отмечая на сравнении Неаполя и Генуи, что богатство отнюдь не определяется местоположением, в то же время объяснял превосходство Венецианской республики в средиземноморской торговле тем, что большинство итальянских рек «впадают в море близ Венеции». Т. Ман считал островное положение Англии главным её преимуществом в конкуренции на международных торговых путях и выражал удовлетворение тем, что голландцы, первыми захватившие лидерство в товарообмене по Атлантическому океану, не могут обойтись без прохождения через Ла-Манш. Это даёт возможность задерживать их суда и препятствовать их лучшей торговле (вскоре реализованную Англией через Навигационный акт). Французский меркантилизм был пронизан завистью к вездесущести многочисленных кораблей Голландии и желанием иметь свой мощный флот и свои заокеанские колонии. А.де Монкретьен призывал поторопиться со строительством новых кораблей и портов, с основанием заокеанских «Новых Франций», поиском пути к Китаю и Индии с западного побережья Северной Америки. Ришельё и Кольбер на практике усиленно занимались созданием французского флота, поощрением колонизации в Америке, улучшением внутреннего судоходства для облегчения экспорта и реэкспорта товаров. Кольбер поддержал инженера Рике в сооружении Лангедокского канала между средиземноморским и атлантическим побережьями Франции и авантюриста Ла Саля в экспедиции по всему течению реки Миссисипи, объявленной владениями французского короля. Хотя число кораблей у Франции осталось на порядок меньше, чем у Голландии, последней был нанесён тяжелый урон французской интервенцией по инициативе Кольбера.

На фоне всей этой устремлённости к морской торговле мы не находим упоминаний ни о флоте, ни о море в 9 правилах Ф. фон Хорника или в рекомендациях И. И. Бехера, скрупулёзно перечисляющих меры достижения активного торгового баланса. Это не удивительно, ибо Австрия, где они жили, не имела выхода к морю. Хотя её столица Вена расположилась на крупнейшей реке Европы — Дунае, но торговое судоходство по нему не получило развития из-за природной преграды (теснина «Железные ворота») и захвата черноморского устья Османским султанатом. Поэтому в Австрии и в большинстве мелких княжеств, входивших в Священную римскую империю германской нации, меркантилизм приобрёл своеобразный «континентальный» отпечаток. Упор был сделан не на заморскую торговую экспансию, а на государственное заведывание различными отраслями хозяйства, управляемыми чиновниками, обученными камеральным наукам.