ветствия, посредством которых употребляемые нами слова связываются с наблюдениями. Они также пытались общие и теоретические понятия (например, массу и силу) сделать доступными восприятию (так называемая процедура протокольных предложений). Иначе говоря, масса тела определяется в понятиях измерений, которые можно проделать с данным телом.

Вобщем, позиция приверженцев логического позитивизма заключалась в том, что смысл суждения и есть способ его верификации. Если я называю какой-то предмет зеленым, я уверен, что вы сами можете увидеть, что он зеленый. Если вы не можете увидеть или подтвердить посредством чувственного опыта некое высказывание, значит, данное высказывание бессмысленно.

Всвязи с этим науку особенно заботила проблема языка. Для нее это имело важное значение. Эта проблема главенствовала всю первую половину ХХ века. Исходно предполагалось, что индуктивный метод, посредством которого общие суждения подтверждались экспериментальными данными, был верным и единственным научным способом.

Индукция казалась логическим развитием научного метода, формировавшегося с XVII века. Но

издесь возникли сложности. Что делать, если существуют две альтернативные теории, объясняющие одно и то же явление? Могут ли обе они быть верными? Можно ли все, о чем хочет поведать наука, свести к ощущениям? Если закон утвердился, то уже трудно вообразить, что он может оказаться ошибочным. Рамки законов, применимых к ограниченному ряду явлений, могут быть расширены, чтобы охватить более широкую совокупность явлений. Научные теории не отбрасываются, а становятся частью более обширного целого.

Но даже в период господства такого взгляда в философии науки реальная практическая деятельность, осо-

113

бенно в области теории относительности и квантовой физики, выдвигала идеи, не укладывающиеся в это прокрустово ложе.

Иными словами

К концу XIX века выявились две тенденции:

1.Рассматривать мир как некий механизм, который наука наблюдает и с помощью теории объясняет.

2.Считать, что наше знание обязано нашим ощущениям и что, следовательно, задача науки состоит в систематизации объектов этого чувственного восприятия. Мы не в состоянии познать вещи-в-себе отдельно от их личного восприятия.

•Логические позитивисты утверждали, что смысл суждения (научного или иного) служит способом, посредством которого его можно верифицировать. Все зависит от чувственного опыта. Теоретические понятия должны соответствовать наблюдениям.

•Споры об индуктивном методе в науке следует рассматривать сквозь призму позитивизма — узкий и пуританский взгляд на язык, которого придерживались позитивисты, соответствовал их идеалу научного языка.

Некоторые важные соображения о научных теориях, об их развитии и сменяемости явились, по существу, реакцией на устоявшийся взгляд. Интересны в этой связи труды Поппера, который подверг критике логический позитивизм и показал роль принципа фальсифицируемости при проверке и замене теорий. Но еще значительнее было стремление Куна включить научные теории в общий взгляд на мир. Такой решительный переворот в представлениях ученых мог произойти, лишь когда вся совокупность взглядов оказалась несостоятельной и сменилась другой.

114

ФАЛЬСИФИКАЦИЯ

Австрийский философ Карл Поппер8 (1902—1994) несколько лет жил в Новой Зеландии, в 1945 году перебрался в Лондон, где получил место профессора на кафедре логики и научного метода в Лондонской школе экономики. Он внес значительный вклад в политическую философию и философию науки.

Попперовская теория фальсификации, весьма важная для философии науки, имеет достаточно большую сферу приложения. В 20—30-х годах ХХ века логические позитивисты утверждали, что смысл существует лишь в тех суждениях, которые могут быть удостоверены чувственными данными. То есть, если вы не можете привести никакого факта в пользу некоего суждения или, наоборот, в целях его опровержения, значит, это суждение бессмысленно. (Данный вывод, конечно, не касается математических и логических заключений, смысл которых уже содержится в определении употребляемых слов. Вам не надо искать факты и указывать на предметы, демонстрируя, что дважды два — четыре.)

В своем первом сочинении Логика научного открытия (1934) Поппер доказывает, что невозможно подтвердить истинность научной теории простым присовокуплением новых подтверждающих данных. И напротив, если некоторая часть веских данных противоречит теории, этого может хватить для установления ее ошибочности.

Тем самым Поппер подчеркивал, что научная теория не может быть совместима со всеми

Томпсон М. Философия науки / Мел Томпсон. — Пер. с англ. А. Гарькавого. — М.: ФАИР-ПРЕСС, 2003. — 304 с. — (Грандиозный мир).

возможными фактами. Теория считается научной, если присутствует возможность ее опровержения. Конечно, она не отвергается сразу, как только появится ряд несовместимых с ней фактов, потому что сами факты могут быть тоже ошибочными. Ученые непременно постараются провести эксперимент, чтобы показать, что это вовсе не слу-

115

чайность, а подлинное свидетельство неполноценности исходной теории.

Комментарий

Критике Поппер подвергал те области знания, которые считал лженаучными, в особенности марксизм и психологию Фрейда. Он заметил обыкновение марксистов истолковывать любое событие в контексте своей теории, а затем использовать эти интерпретации для подтверждения самой теории. Поппер считал: раз предполагается, что марксистское учение о диалектическом материализме нельзя опровергнуть, значит, оно не может быть подлинно научным; это похоже на психолога, который пытается объяснить состояние своего пациента, исходя из уже имеющихся теоретических выкладок, и старается пренебречь всем, что не согласуется с ними.

Ученые всегда готовы к рассмотрению любых альтернативных теорий, которые учитывают как исходные подтверждающие факты, так и новые, опровергающие свидетельства. Иначе говоря, прогресс в науке осуществляется посредством выявления способов опровержения существующих научных теорий.

Сутью попперовской концепции является то, что научные законы неизменно следуют за экспериментальными данными. Индуктивный метод, наоборот, предполагает, что путем накопления данных и выведения на их основе заключений можно прийти к законам, которые будут достоверными, а не вероятностными. Поппер оспаривает данное положение, считая, что все наши ощущения содержат толкования определенного рода и что в любой череде экспериментов будут наблюдаться отклонения, а учитываются или нет подобные отклонения, зависит от допущений того, кто эти эксперименты осуществляет. К тому же число проводимых

116

опытов всегда конкретно, а между тем теоретически их может быть бесконечно много. Поэтому индуктивные доводы никогда не приведут к полной достоверности дедуктивной логики.

По мнению Поппера, существенным является возможность того, что фальсифицирует суждение. Если ее нет, то у суждения отсутствует значимое содержимое. Следовательно, все подлинные научные теории обязаны быть логически последовательными и допускающими фальсификацию. Ни одна из них не может согласовываться со всеми логически возможными фактами. Таким образом, неопровержимая теория лишена научности.

Пример

Посмотрим, что стоят экспериментальные данные, говорящие в пользу ньютоновских законов физики. В преобладающих на Земле условиях их действительно можно подтвердить. Однако при анализе экстремальных обстоятельств возникают трудности. Как известно, Эйнштейн верно предсказал отклонение света удаленных звезд под воздействием поля тяготения Солнца, что было подтверждено при наблюдении солнечного затмения. Множество данных, которые были собраны посредством успешного применения ньютоновой физики, не объясняло этих фактов, что свидетельствовало о ее ограниченности.

Таким образом, наука движется вперед, отыскивая данные, опровергающие уже разработанные теории, что побуждает либо скорректировать их, либо отвергнуть.

В частности, попперовский взгляд оспаривает две распространенные философские идеи:

• представление Локком человеческого ума как tabula rasa до того момента, пока в нем не начнет запечатлеваться опыт;

117

• концепцию Витгенштейна из его Логико-философского трактата о том, что задача языка заключается в описании образа внешнего мира.

Поппер же, напротив, усматривал в разуме, а не в опыте творческое начало. Это означает, что научный прогресс, по сути, есть следствие творческого порыва человека, выдвигающего гипотезу, которая выходит за пределы познаваемого посредством опыта. Процесс развития науки — это не просто накопление информации для подтверждения уже известного, а рискованный путь в неведомое, испытание на прочность новых идей и их совершенствование.

Такой взгляд на научную деятельность аналогичен пониманию Поппером человеческого мышления, которое он считал постоянно занятым решением задач.

Фактически цель науки состоит в создании теорий, имеющих высокую степень информативности и малую вероятность истинности (ведь чем больше содержится информации, тем выше вероятность выявления ложного высказывания), но в то же время наиболее близких к истине. Легко найти утверждение, которое вряд ли будет опровергнуто (например, «солнце взойдет завтра»), но оно бедно информативным содержанием, и в нем трудно усмотреть практическую пользу.

С точки зрения Поппера, структура научного метода выглядит следующим образом: 1) осознание проблемы (например, провал прежней теории);

Томпсон М. Философия науки / Мел Томпсон. — Пер. с англ. А. Гарькавого. — М.: ФАИР-ПРЕСС, 2003. — 304 с. — (Грандиозный мир).