Становление и развитие

Особую проблему всегда составляет ста­новление системы. Чтобы начать развиваться, система должна как-то возникнуть. Вопрос о том, с какого момента биологический или со­циальный объект можно считать существующим, имеет отнюдь не только академический характер. С какого момента оплодотворен­ная яйцеклетка, например, может считаться организмом? А когда о ребенке уже можно говорить как о личности? Пытаясь отвечать на подобные вопросы, уместно вспомнить древнегреческий софизм «Куча*: два камня — еще не куча, три камня, пять, семь камней — все равно не куча, а вот тысяча камней наверняка уже образует кучу. Сколько же надо камней, чтобы их совокупность можно было назвать кучей?

Однозначно ответить на такие вопросы, по-видимому, нельзя. В момент появления младенца на свет еще никак нельзя сказать, что он — личность, а лет через 40 в обычном (не патологическом) случае уже нет никаких сомнений в том, что личность существует. Пытаясь же сколько-нибудь точно указать момент появления личности в процессе индивидуального развития или момент превращения стада первобытных полуобезьян в человеческое сообщество, мы обязатель­но наталкиваемся на трудноопределимый период своеобразной «под­готовки» к появлению объекта, которую, как правило, и обозначают понятием «становление».

В этот период внешний наблюдатель иногда уже может разглядеть отдельные черты будущего объекта, но они еще не складываются в то определенное целое, которое наблюдателю известно (пусть прибли­зительно) по другим образцам. Отделить становление от развития нелегко, и для философии образования это крайне существенно: раз­мышляя о становлении и развитии личности, она рассматривает, как правило, именно тот период, когда личность только формируется, но еще не выявилась вполне. Впрочем, по некоторым представлениям (Эрик Эриксон) личность формируется на протяжении всей жизни человека, а по другим, религиозным, вся наша земная жизнь — лишь подготовка к чему-то настоящему.

Эволюция естественных систем

Особого внимания заслуживает созданная в рамках философии теория эмерджентной эволюции.

{32}

«Emergo» по-латыни — появляюсь, возникаю. В этой теории разли­чают два типа изменений, возникающих в процессе эволюции: ре­зультанты и эмердженты. Первые суть закономерные и предсказуемые следствия внешних воздействий, они не содержат ничего качественно нового, т.е. такого, чего в принципе нельзя было бы предвидеть при анализе исходного состояния системы. Вторые, эмердженты, — каче­ственно новые свойства и признаки, они несводимы к исходным и непосредственно не обусловлены ими, их появление невозможно предсказать.

Смысл различия нетрудно показать на примерах, которые исполь­зовались при обсуждении свойств систем. Основные уровни сущест­вования и организации систем — неживая материя, жизнь, психика Формами существования неживой материи являются элементарные частицы и поля. Современная наука знает: живые существа состоят из тех же элементарных частиц, что земля, вода и воздух. Однако, пользуясь только теми представлениями, которые разработаны в фи­зике и химии, разгадать тайну жизни не удается. Аналогичным об­разом психику невозможно разглядеть, исследуя способы соединения нейронов в сети или как-то иначе комбинируя элементы предыдущего уровня организации систем, психическое так же не сводится к живо­му, как живое — только к материальному. Эмерджентность означает именно несводимость системных качеств целого к свойствам его эле­ментов и невыводимость свойств целого из свойств элементов.

В последние десятилетия сформировалась новая дисциплина вы­сокой степени общности, рассматривающая процессы развития с учетом всего накопленного в естественных науках опыта исследова­ния разного рода систем. Она называется синергетикой (от греч. синергетикос — совместный, согласованно действующий). Синерге­тика пытается построить модели процессов возникновения более высоких уровней организации из более низких. В этой дисциплине выдвинуты такие интересные концепции, как самоорганизация и возникновение порядка из хаоса, подчеркивается естественный, спонтанный характер механизмов самоорганизации (Илья Романо­вич Пригожий).

Процессы самоорганизации характерны для сложных систем, вза­имодействующих с миром по законам вероятности: системы самоза­рождаются, поддерживают присущий им уровень сложности организации и способны развиваться путем накопления и переработ­ки прошлого опыта. Своеобразие развития сложных систем состоит

{33}

в том, что происходящие в них изменения нередко являются резуль­татом стремления системы к сохранению достигнутого уровня орга­низации. Живым и социальным системам свойственно стремиться к сохранению культуры — системы моделей, уже доказавшей свою достаточно высокую адекватность внешнему миру.

Навязать системе путь развития, который не соответствовал бы ее внутренней структуре, нельзя; можно лишь способствовать или пре­пятствовать ее собственным тенденциям развития. В связи с этим воздействия на систему бывают парадоксальными по эффекту: силь­ные (большой энергии) воздействия могут не оказать никакого вли­яния или оказаться разрушительными, а слабые, но резонансные (соответствующие структуре, тенденциям развития системы) могут быть чрезвычайно продуктивны в плане развития. Случайное резо­нансное воздействие на систему в период неустойчивости состояния может существенно повлиять на ее дальнейший путь. («Проблема управляемого развития принимает, таким образом, форму проблемы самоуправляемого развития» — Людмила Николаевна Князева, Сер­гей Павлович Курдюмов.)

Особенно важно, что процесс развития сложных естественных систем является необратимым: после того как изменения произошли, вернуться к исходному состоянию системы уже невозможно. (Созда­тель кибернетики Норберт Винер иллюстрировал эту ситуацию с помощью притчи об обезьяньей лапке, исполняющей желания. По­желав богатство, ты его получишь, только исполнение этого желания может оказаться сопряженным, например, со смертью близких.) Каждое воспринятое системой сообщение меняет ее способность к восприятию новых сообщений, поэтому эволюционный или истори­ческий процесс невозможно вернуть к пройденной фазе развития — уже изменился сам объект. «Искусственное может быть детермини­рованным и обратимым, естественное же непременно содержит эле­менты случайности и необратимости» (Илья Романович Пригожий, Изабелла Стенгерс).