Часть 5. Апгрейд обезьяны

Глава 26. «На лицо ужасные, добрые внутри»

мент, как чукча не может выстрелить в белогвардейца, потому что «в людей стрелять нельзя». Доброта дикарей - не более, чем сказки.

Даже пигмеи, которые ныне всеми умилительно описываются как добродушные обитатели гевеи (африканского леса), живущие в «согласии с природой», когда-то убивали первых английских экспедиционеров пачками при помощи своих отравленных стрел. До половины экспедиций теряли английские профессора - иссле­дователи африканского леса.

Африканское племя карамаджонгов до сих пор считается од­ним из самых свирепых в Африке. Про карамаджонгов я вспомнил только потому, что, в отличие от коротышек-пигмеев, они отлича­ются завидным ростом - за два метра. Со своими врагами - пле­менами пукат и таркана - карамаджонги ведут войну не на жизнь, а на смерть. Когда к этим дикарям в начале-середине XX века попа­ло огнестрельное оружие, они выбили вокруг своих поселений по­чти всю живность и принялись вплотную за врагов. СегодняшняяАфрика является уникальным «экспериментальным» континентом, где в руки людей с дикарским менталитетом попало современное стрелковое оружие. Ныне почти вся Африка представляет собой нетерпимо воюющие друг с другом племена. И пока они друг дру­га не вырежут, не успокоятся, будьте уверены.

Дикарей-паинек никогда не было, а если и случались такие на историческое мгновение, их моментально стирали с лица планеты более агрессивные соседи. Сегодня исследователи и многочис­ленные киногруппы снимают фильмы про те дикие племена, кудаих пускают, то есть в племена чуть-чуть попривыкшие к белым лю­дям. Племена присмиревшие, убедившиеся в инструментальном могуществе и полезности белого человека, которого трудно без­наказанно убить, но у которого зато можно клянчить железные ножи и стеклянные бусы. Детское сознание дикаря это хорошо усвоило. Но если, не дай Бог, вы со своей съемочной группой попадете в самые глухие амазонские дебри, к дикарям, которые со стеклян­ными бусами и пулями не сталкивались, башку отрежут моментом и фамилии не спросят. Дикари-с.

Даже в документальных фильмах про злых карамаджонгов мы видим уже совсем не тех карамаджонгов, что были еще полвека назад. И хотя племя называется по-прежнему - Дикие собаки (так переводится название «карамаджонги»), теперь эти «собаки» уже вовсе не так дики. (Кстати, о названиях. Уличные подростковые банды Нью-Йорка, партизанские отряды каких-нибудь полуголых повстанцев и прочие людские стаи любят самоназываться похо­жим образом - «дикие псы» и пр. Это говорите том, что психоло­гия участников уличных банд недалеко ушла от психологии дика-

рей. Они жестоки, инфантильны и, как все дети, понимают только силу.)

Почему же часть интеллигенции так истово молится на ушедший золотой век, на добродушных дикарей? Комплексы. Неустроен­ность в нашем мире. Инфанты не могут ориентироваться в совре­менном гибком, морально-релятивистском мире и потому носталь­гируют по миру другому - простому, где «сразу ясно, кто друг, а кто враг». Отсюда же любовь взрослых, но психологически незре­лых людей к сказкам, типа толкиеновских. Отсюда же крики о па­дении морали и о том, что наш аморальный мир «катится в про­пасть».

Между тем постоянные крики интеллигенции о всеобщем па­дении нравов и упадке морали есть первейший и благоприятней­ший признак того, что с моралью и нравами в нашем обществе все в порядке. Эти крики - напряженный нравственный вектор, задаю­щий направление движения. И напротив, если все кругом славос­ловят о том, что мораль в стране поднялась на недосягаемую вы­соту, бегите из такой страны, задрав штаны. Пока к стенке не по­ставили. За что? Да мало ли... Например, за то, что не кричите о неуклонном моральном росте.

210

Тлл*£л 2rt"