Философия культуры

На основе своей метапсихологии Фрейд создал своебразную фило­софию культуры, в которой произведения искусства, религиозные пред­ставления или социальные институты интерпретируются на основе ме­тодов, разработанных для толкования сновидений и симптомов пациен­тов-невротиков. Возвышенные ценности и идеалы Фрейд был склонен объяснять бессознательными и далеко не идеальными мотивами, проек­циями наших вытесненных влечений. Подход Фрейда ко всем областям культуры является "разоблачительным". Подобно тому, как индивиду­альная психика каждого есть театр масок, за которым скрываются не­узнанные влечения, так и произведения культуры оказываются пере­одетыми продуктами бессознательной страсти. Психоанализ — это род иконоборчества, причем не зависящего от того, верит ли тот или иной психоаналитик в Бога или нет, почитает искусство или остается профа­ном. По своему методу психоанализ представляет собой генеалогию или даже археологию, вычитывающую по симптомам архаичные перво- истоки культуры. От невротика художник отличается лишь даром суб­лимации и воплощения тех же детских переживаний и образов сновиде­ний. Художник "играет" своими способностями, он уподобляется "ре­бенку", живущему по принципу удовольствия и замещающего вы­тесненные запретные представления миром сублимированных образов или идей. Сновидения — это язык, на котором говорит наше бес­сознательное, они оперируют особой символикой, общей для всех лю­дей. Этот язык прасимволов является родовым наследием всего чело­вечества, он записан в бессознательном каждого индивида, по нему мы можем восстановить многие черты погребенных историей культур и даже первобытное "детство человечества". Настоящие произведения искусства отличаются от поделок тем, что художник обращается к уни­версальным символам, выражающим мир человеческих страстей. Миф есть коллективное сновидение народов, произведение искусства оказы­вается индивидуальным сновидчеством. Вся культура рассматривается по образу и подобию "работы сновидения", превращающей запретное влечение в образ, способный обмануть "цензора".

Фрейду часто приписывается гедонизм, но в действительности он рассматривал человеческую жизнь, скорее, как юдоль страдания. Мир устроен не так, чтобы удовлетворять наши заветные желания. Наслаж­дения кратковременны и мимолетны, страдания, напротив, постоянны, поскольку наша плоть подвержена болезни и смерти, сталкивается с враждебным миром. Помимо неумолимой природы, нам приходится стра­дать и от организации общества, от других людей. Рассмотрев в работе "Недовольство культурой" все формы человеческой борьбы за счас­тье, Фрейд приходит к неутешительному выводу: со страданиями нуж­но смириться. Ни бегство от мира, ни религия не дают нам спасения от страданий. Самым лучшим средством он считал научное познание и труд на благо самому себе и другим людям. Он рекомендовал следовать мудрому совету Вольтера: "Возделывать свой сад", ибо труд, как гово­рится в "Кандиде", "гонит от нас три несчастья: скуку, порок и нуж­ду". Но и этими средствами преобразования природы и общества не отменить старости, болезни, смерти. К тому же, большая часть людей никогда не станет рассматривать труд иначе, как проклятие, а научное познание остается уделом незначительного меньшинства. Тем не менее для Фрейда, рационалиста и просветителя, познание необходимости и сознательное ей следование составляют человеческую свободу. Мы сво­бодны, когда преодолеваем детский нарциссизм, отказываемся от ил­люзий. В отличие от религии, которая для Фрейда служит лишь увеко­вечению таких иллюзий, искусство помогает человеку хотя бы на вре­мя отрешиться от страданий и создает мир образов, игра которых на какое то время освобождает нас от бремени бессознательных страстей. Но на вершине всех форм деятельности человеческого духа стоит на­ука: "Там, где было Оно, должно стать Я", познание делает нас сво­бодными. Вслед за просветителями Фрейд верил в то, что свобода есть осознанная необходимость, а Логос — высшее божество.

Философию Фрейда сравнивают то с учениями Шопенгауэра и Ниц­ше, то с воззрениями рационалистов и просветителей XVII —XVIII вв. С первыми его роднит и пессимизм, и истолкование культуры как по­рождения неосознаваемых влечений; со вторыми — вера в разум и в окончательную победу "научного мировоззрения". Свои открытия Фрейд сравнивал с открытиями Коперника и Дарвина, нанесшими удар по самомнению людей, которое ставило человека в центр мира и на верши­ну бытия. Наука показала, что человечество населяет одну из планет в безмерном космосе и ведет свой род от животных. К этому психоана­лиз добавил то, что даже в своем "собственном доме", в своей душе, человек не является "хозяином". Наше Я совсем не столь "прозрачно", как полагали философы, — это лишь одна из психических инстанций, развивающаяся под определяющим влиянием бессознательных влече­ний. Разумеется, далеко не все философы вслед за Декартом делали сознание самоочевидным исходным пунктом (о бессознательном психи­ческом писал уже Лейбниц), однако учение Фрейда сыграло немало­важную роль в трансформации философии XX в. Многие мыслители заняты "разоблачением" духа и культуры как иллюзорных образова­ний, а то и как злонамеренного обмана, как отчужденной от человека и враждебной ему части его собственой деятельности. Вместе с Марксом и Ницше Фрейд стал классиком "эры подозрения", т. е. мировоззрени­ем для тех, кто ищет за всеми идеалами и ценностями экономический интерес, волю к власти или инстинкт. Следы такого влияния психоана­лиза очевидны не только во "фрейдомарксизме", но также в трудах многих представителей нынешних "пост-структуралистов" или "постмо­дернистов". Сам Фрейд подобным "критиком культуры" не был, хотя смотрел на нее без характерной для многих его современников "куль- турнабожности". Культура была для него частью биологической эво­люции, подчиненной общим для всего живого законам. Как и повсюду, в общественной жизни действуют данные природой влечения и Ананке — нужда, необходимость. Ей мы обязаны всеми успехами культуры, от которых нам вовсе не следует отказываться. Похвальное слово дости­жениям цивилизации у Фрейда чуть ли не дословно совпадает со стиха­ми Лукреция, а его представления об общественном развитии напомина­ют теорию "общественного договора" Гоббса, тогда как критика рели­гии в "Будущем одной иллюзии" служит дополнением к "Сущности религии" Фейербаха, полное собрание сочинений которого он внима­тельно прочитал еще в юности. Иначе говоря, по своим воззрениям Фрейд ближе всего стоял к материалистической традиции и крайне негативно относился к попыткам соединения психоанализа с религиоз­ным мировоззрением и с "грязной ямой оккультизма" — именно это стало основной причиной разрыва с К. Г. Юнгом, который первым попытался вывести психоанализ за пределы натурализма и естественно­научных теорий прошлого века.