2.3. Чернобыль и другие.

О масштабах последствий взрыва чернобыльского реактора вряд ли стоит еще раз напоминать Вам. Они известны всем, а очень и очень многим в Белоруссии и лично досталось от этой аварии. Наверное, с этим все ясно. Но уж очень важна эта сторона проблемы, есть смысл для убедительности добавить несколько слов, цифр и фактов, касающихся и чернобыльской, и не только чернобыльской катастрофы.

Одной из особенностей чернобыльской катастрофы является то, что она до сих пор остается «окутанной мраком». Атомщики России, как и атомщики всего мира, увы, отличаются исключительной «честностью» и «принципиальностью». Их «принципиальность» сводится к принципиальному пренебрежению всеми общепринятыми принципами. А «честность» выражается лишь в стремлении любыми способами сбить с толку всех честных людей. И, надо сказать, у них это неплохо получается. Возможности у них для этого практически неограниченные. Денег хватает: не даром же атомное ведомство называют государством в государстве. А «очень честных» людишек, готовых за хорошие гроши или за вкусную похлебку на любую ложь, во все времена хватало. И не стоит думать, что таких «очень честных» подбирают только из категории бомжей или бичей. Увы, таких хватает и среди докторов наук, профессоров и даже академиков. Помнится, как однажды известный академик Велихов клялся всей телевизионной аудитории в том, что «атомная электроэнергия» самая что ни на есть дешевая. Знает он, конечно же, что это совсем не так, но его «принципиальная честность» не позволяет ему выдать нам страшную тайну атомной компании.

Мы не советуем Вам тратить время на поиски в официальных документах чего-либо конкретного о последствиях этой катастрофы. Власти и официальные службы делают все возможное и даже невозможное, чтобы запутать людей, не дать им почувствовать действительные масштабы этой катастрофы. Говоря «даже невозможное», мы имели в виду непрекращающиеся до сих пор попытки выдать нам совершенно дикую информацию, которая здравомыслящего человека способна привести в шоковое состояние. Один совсем свежий пример.

Недавно один из этой компании разразился на страницах газеты «Известия» целым потоком «благоухающих» инсинуаций [78]. И будь он не доктором технических наук, не членом российской научной (подчеркнуто нами) комиссии по радиационной защите и не заместителем директора Института проблем безопасного развития атомной энергетики Академии Наук России, можно было бы ему простить все сказанное, сославшись на некомпетентность в этой области и на общую безграмотность. Мало ли у нас развелось докторов околовсяческих наук. Но в данном случае такое смягчающее вину обстоятельство никак не согласуется с занимаемым положением и чинами господина Игоря Линге. Смущает нас принадлежность этого господина к наукам техническим: тут уж хотя бы арифметику стоило бы знать. Да, что там говорить, знает этот господин все, но откровенно лжет. Наверное, чей-то заказ выполняет. А тут уж по методике «великого психолога» господина Геббельса, чем крупнее и грубее ложь, тем больше шансов, что ей поверят.

Вот один из «шедевров», выданных этим господином: «…достоверно известно, что в результате взрыва реактора и от полученного в результате взрыва реактора облучения погиб 31 человек, из них 28 от лучевой болезни». Такая «информация» многократно вбивалась нам в голову с первых же дней после аварии. Но со временем даже такой ярый сторонник «чернобыльской правды», как известный украинский вроде бы ученый господин Бебешко, настойчиво утверждавший, что после этих первых жертв никакие новые жертвы даже в отдаленном будущем не предвидятся, как-то примолк. Больно уж резко действительные последствия чернобыльской катастрофы противоречили его «оптимистической болтовне». Вы уж извините нас за столь неделикатную оценку, но согласитесь с тем, что даже явная ложь не должна быть беспредельной. Со столь оптимистической оценкой не смогли согласиться даже такие откровенные «лакировщики» послечернобыльской действительности, как директор Института Биофизики АН России академик Ильин и главный врач Клиники № 6 (главная клиника в сфере радиационной медицины) госпожа Гуськова, публично, то есть в печати (см. [79] и [80]), согласившиеся в 1991 году с числом погибших в результате чернобыльской аварии в тысячу и даже 7 тысяч человек. Господин же Линге через 17 лет после начала чернобыльского отсчета «новой эры» продолжает сетовать: «Например, приводятся цифры о тысячах и миллионах погибших…». О миллионах он, конечно же «подзагнул», так как в ликвидации последствий чернобыльской аварии участвовало как раз миллион человек, и далеко не все еще «отправились в лучший мир», спасаясь от «ненавязчивой» заботы о них наших медиков и нашего государства. Семь же тысяч погибших уже к 1991 году приближается к действительной цене, которую продолжал оплачивать наш народ тем, кто взорвал чернобыльский реактор. Возникает странное ощущение, что господин Линге с мая 1986 года по сегодняшний день находился в состоянии летаргического сна и, проснувшись, не успел еще выйти из того бебешкообразного состояния. И, находясь еще в состоянии летаргической эйфории, он с удовлетворением сообщает нам, что «президент Российской Академии Наук Ю. Осипов счел необходимым обратиться к Председателю Правительства М. Касьянову с письмом, в котором обращалось внимание на то, что «научно обоснованное представление о радиационной опасности и радиационном риске сильно отличается от представлений общества, сформированных в стране за последние годы». Оказывается, что именно «ориентация на мифы и домыслы мешает обществу при выборе стратегии развития». Похоже, милая сердцу господина Линге «стратегия развития» сводится к спасению имиджа атомной энергетики, основательно подпорченного множеством неприятностей (мягко выражаясь), доставленных людям Планеты Земля. И среди этих неприятностей чернобыльская катастрофа является далеко не единственной. Господин Линге с упорством, достойным лучшего применения, пытается хоть немного приуменьшить эффект чернобыльской беды, испытанный (на своих, извините, шкурах) миллионами наших сограждан. Его почти коронная мысль: «наиболее тяжелые последствия аварии реализовались не в радиологических проявлениях, а в социально экономической сфере». С большим экономическим ущербом от аварии он, похоже, не спорит. Социальную ущемленность людей, пострадавших от этой аварии, он еще признает. Но откуда же взялись эти пострадавшие, если «радиологические последствия» не относятся к главным последствиям чернобыльской аварии?

В справке к статье господина Линге то ли им самим, то ли редакцией газеты «Известия» отмечается, что «27% российских ликвидаторов имеют инвалидность». А ведь до аварии ни один из них инвалидом не был, и теми, кто посылал этих людей в Чернобыль, их здоровье признавалось отменным. Так чем же иным, как не «радиологическими последствиями» можно объяснить столь трагическую судьбу огромного количества людей, соприкоснувшихся с чернобыльской трагедией? Совсем запутался господин Линге в «паутине» лжи и инсинуаций, сотканной им же самим.

Вот и выдержку из выступления представителя Всемирной организации здравоохранения господин Линге предлагает нашему вниманию не без явного удовольствия: «Всемирная организация здравоохранения не будет признавать и способствовать распространению данных, полученных в результате исследований, не в полной мере отвечающих признанным стандартам эпидемиологических исследований». Думаем, что это утверждение не требует особых пояснений: просто все те, кто не согласен с ними, заведомо не правы, и их выводы «не будут признаваться». Иного от этой компании и ожидать было трудно.

Но вот о Всемирной Организации Здравоохранения придется сказать несколько слов. Оказывается, еще в 1959 году эта организация умудрилась заключить нечто вроде «договора о ненападении», с кем бы Вы думаете? Ни за что не догадаетесь! Ведь вроде бы что-то связанное со здравоохранением, а договор заключают с теми, кто более всего действует против самого здравоохранения. Ну, догадались? Правильно! ВОЗ нашел себе «компаньона» именно в лице уже хорошо известного Вам МАГАТЭ. Вот между ними и было заключено специальное соглашение [см. 109, стр. 84], согласно которому ВОЗ не должна публиковать результаты своих работ без консультаций (точнее, без согласования точек зрения) с МАГАТЭ. Теперь становится понятным, почему официальные «деятели» ВОЗ почти все данные о наблюдаемых медицинских последствиях чернобыльской катастрофы сопровождали «очень убедительным» заключением: «не дают, однако, оснований связать эти изменения с радиационным воздействием». Те, кто призваны защищать наше с Вами здоровье, «докатываются» даже до заявлений о том, что после Чернобыля «будут преобладать в целом положительные перспективы для здоровья большинства людей». А мы вот, не зная о таких «розовых перспективах», продолжаем все серьезнее болеть. Вот Вам и здравоохранение! Не зря чернобыльцы давно уже именуют его не иначе как «здравозахоронение». Это ближе к истине.

Уже слишком много сказано о господине Линге и его лингестических инсинуациях. Уверены, что такого внимания лично он не заслуживает. Но он фактически является лишь добровольным и бездумным рупором тех, кто хотел бы «подкрасить» основательно обшарпанный фасад атомной энергетики. Сам-то он связан с ВОЗ, но нас это уже не должно удивлять. Эта «фирма» в тесном союзе с МАГАТЭ все свои силы прилагает к отмыванию основательно подпорченного имиджа атомной энергетики. Это не оправдывает, но, хотя бы, хоть как-то объясняет всю ту ложь, которая потоком льется из уст служителей этого ведомства. Вот, оказывается, где собака зарыта: защитники атомной энергетики и вроде бы защитники жизни и здоровья людей от тех же атомщиков мирно и дружно устроились у одной общей проатомной кормушки.

Сегодня уже трудно скрыть тот факт, что число жертв чернобыльской катастрофы никак не меньше 20 тысяч человек. Официальные лица, конечно же, подобных цифр не называют, стесняются, наверное. А ведь знают!

О числе людей, которых Чернобыль уже превратил в инвалидов, в печати появлялось несколько оценок. Так, в статье [78] сказано, что инвалидами сегодня стали 27 процентов российских ликвидаторов. Из белорусского Национального доклада [69] можно извлечь цифру 13 процентов. Поверим этим цифрам и примем что-то среднее – 20 процентов.

По нашим оценкам последствия чернобыльской катастрофы могут быть отображены следующими цифрами:

Число погибших - не менее 20.000 человек;

число тяжело больных

и инвалидов - не менее 200.000 человек;

экономический ущерб - не менее 1 трилл. долл США.

Американцы оказались куда правдивее, чем господин Линге. Правда, такого масштаба аварии, как наша, чернобыльская, у них, слава богу, не было. Но они решили просчитать, к каким последствиям могла бы привести серьезная авария на их станциях. И не только просчитали, но и опубликовали

Табл. 4. Расчеты последствий гипотетических аварий одного из блоков на некоторых АЭС США [66].

АЭС	Число смертей, чел.	Не раковых заболеваний чел.	Раковых Заболеван. чел.	Экономич ущерб, млрд долл. (1982 г.)
«Пич-Боттом»-3	До 288.000	45.000	148.000	119,0
«Сан Онофре»-2	До 108.000	23.000	18.000	186,0
«Секвойя»-1	До 116.000	61.000	4.700	96,8
«Шорехэм»	До 160.000	75.000	35.000	157,0
«Сасквухенна»-1	До 268.000	47.000	28.000	143,0
«Три-Майл- Айленд»-2	До 184.000	50.000	28.000	122,0
«Вогтли»-1	До 800	39.000	4.000	70,3
«Уотерфорд»-3	До 384.000	279.000	9.000	131,0
«Уаттс Бар»-1	До 20.000	11.000	4.000	86,6
«Вулф Крик»	До 4.000	3.000	3.000	105,9
«Цион»-2	До 56.000	156.000	17.000	146,0
«Сарри»	До 184.000	36.000	23.000	56,3

полученные результаты. Предлагаем Вашему вниманию лишь небольшую часть этих данных, опубликованных в работе [66]. (См. таблицу 4)

Весьма существенный момент заключается в том, что эти расчеты выполнялись по заказу одного из крупнейших правительственных ядерных институтов США. Вряд ли они были заинтересованы в завышении оценок возможных последствий гипотетических аварий. Легче предположить обратное. И тем не менее, результат потрясающий: по многим станциям названы сотни тысяч погибших, десятки и сотни тысяч тяжело больных. И это при аварии лишь на одной из станций.

Сравнивая названные нами цифры с рассчитанными для американских станций, мы, прежде всего, обнаруживаем, что число погибших по американским оценкам оказывается значительно большим, чем дают чернобыльские оценки (ничего даже близкого к «лингеобразным» или «бебешкообразным» цифрам нет). С учетом более высокой плотности населения на территориях, прилегающих к американским атомным станциям, их оценки вполне правдоподобны. По числу заболевших наши оценки близки к американским. Экономический ущерб, определенный американцами, в десять раз ниже (а должен был быть выше). Причина такого расхождения вполне понятна. Американцы считали ущерб за один год (наши оценки – за 30 лет), они учитывали только территорию 30-километровой зоны (у нас – всей пораженной территории) и они не учитывали затраты на лечение. Если все это учесть, то и их ущерб может оказаться побольше чернобыльского. Была сделана попытка определить общий ущерб, уже нанесенный всеми АЭС за все время их работы. По оценочным данным этот ущерб составляет около 600 миллиардов долларов США. В расчете на каждый блок мощностью 1000 МВт приходится более полутора миллиардов долларов США. Получается весьма существенная добавка к стоимости каждого реактора.

Конечно же, вероятность аварии, ее объемы и последствия определяются техническими характеристиками самого объекта, местом его расположения, рельефом и заселенностью окружающей территории, квалификацией и ответственностью обслуживающего персонала и многими другими объективными факторами. И так называемый «человеческий фактор» оказывается в этом перечне одним из важнейших. В плане «надежности» этого «фактора» все ядерные страны мира можно было бы разместить в некоей последовательности. Если начать с наименее надежных стран, то несомненно в группу лидеров вошли бы Украина, Россия, Белоруссия (окажись она в числе стран ядерных). Где-то дальше от числа наиболее «опасных» оказались бы Франция, Соединенные Штаты, Великобритания и Германия. И, скорее всего, замыкала бы этот список страна с очень высоким уровнем ответственности людей за выполняемую работу – Япония. Вот уж в этой стране никаких сбоев в обслуживании столь сложной техники просто не должно быть. Поэтому было бы очень интересно заглянуть именно в эту страну и попытаться приоткрыть завесу секретности, создаваемую атомщиками всех стран.