5. В англосаксонской правовой семье значительное внимание уделяется актам толкования законов ((статутов).

Строго говоря, акты толкования при таком подходе к данному процессу не являются ни законами в прямом смысле, ни подзакон­ными актами. Они — суть творения судов. И как таковые относят­ся, несомненно, скорее к общему, чем статутному праву.

Отнесение же их к категории законов (статутов) имеет под со­бой основу лишь в тех случаях, когда акты толкования исходят не от судебных органов, а от законодательных или, с их санкции, от исполнительно-распорядительных органов.

К категории актов (законов) толкования можно отнести также те статуты, с помощью которых устанавливаются принципы, поря­док (процедура) и исходные положения ("презумпцию") процесса толкования. В качестве примеров можно сослаться на английские Законы о толковании 1889 и 1978 гг.

Особую разновидность законов в англосаксонской правовой семье составляют законы, отменяющие те или иные положения об­щего права (disabling Acts), и законы, дополняющие общее право, устанавливающие новые в нем положения (enabling Acts).

В Англии в качестве статутов, отменяющих различные устано­вления общего права, выступают зачастую акты, вносящие коррек­тивы в нормотворческую деятельность судов при рассмотрении уго­ловных дел. Например, отмена Законом об уголовном праве 1969 г. положения общего права и наступлении уголовной ответственнос­ти с семи лет.

Одной из наиболее широких сфер применения статутов, допол­няющих общее право, является социальная сфера. Система социаль­ного обеспечения населения Англии опосредуется в основном с по­мощью норм статутного права.

С помощью этих же норм в значительной степени регулируют­ся также отношения, возникающие в области здравоохранения и просвещения, экономики и транспорта, науки и культуры.

По мере развития правовой системы английского общества пос­тоянно растет количество парламентских актов, отменяющих уста­новившиеся положения общего права или, наоборот, восполняющих пробелы в праве, дополняющих общее право.

Это, с одной стороны, отражает общую тенденцию усиления значения в системе англосаксонского, и в частности, английского права законодательных актов, формирующих статутное право. При­чем увеличение роли закона выражается не только в росте его удельного веса в системе источников права, но и в расширении сфе­ры регулируемых им отношений. Последнее происходит, в частно­сти, вследствие того, что некоторые отношения, "ранее урегулиро­ванные другими правыми актами, получили статутное закрепление"¹.

А с другой стороны, — указывает на создание предпосылок для усложнения процесса взаимосвязи и взаимодействия статутного и

■См.: Eddey К. Op. cit. Р. 119.

² См.: История государства и права зарубежных стран. Ч. II. С. 549—550. ³См.: Dictionary of Sociology and Related Sciences. P. 308.

⁴ См.: Cruz P. Op. cit. P. 261.

⁵ Ibid.

¹ Богдановская И. Ю Закон в английском праве. С. 5.

Следуя логике юриста, воспитанного на традициях романо-гер-манского права, согласно которой акты, издаваемые высшим орга­ном государственной власти страны, обладают высшей юридической силой, верховенством в системе (иерархии) всех других юридичес­ких актов, необходимо было бы признать, что закон как акт, изда­ваемый парламентом — высшим органом государственной власти Великобритании, именно и должен бы быть таковым. Однако в ан­глийской правовой действительности все обстоит далека не так¹.

В отечественной юридической правовой литературе верно ак­центировалось внимание на том, что для глубокого понимания ме­ста и роли статута как источника права в системе других источни­ков английского права весьма важным является отличать принцип парламентского верховенства, существующий в Великобритании, от "принципа верховенства закона, утвердившегося в континентальных правовых системах в результате буржуазной революции"².

6. В европейских и многих других странах, как известно, уста­новление принципа парламентского верховенства всегда влекло за собой утверждение в системе источников права принципа верховен­ства закона. В Великобритании, однако, этого не случилось. Установ­ление принципа верховенства английского парламента отнюдь не повлекло за собой также и установления верховенства законов. В силу этого английская правовая система, в отличие от континенталь­ных правовых систем, никогда не знала и не знает иерархического соподчинения источников права во главе с законом.

В историческом и политико-юридическом плане английский парламент как "источник законов", согласно британской конститу­ционной доктрине, традиционно признавался государственным ор­ганом, в котором сосредоточена вся "высшая государственная власть". Еще в XVII в., в период борьбы парламента и карала, вер­ховенство парламента было признано английскими судами, ставши­ми на его сторону в этой борьбе.

В XVIII—XIX вв., по мере дальнейшего усиления власти и вли­яния парламента в государственном механизме Великобритании сформировалась и внедрилась в сознание правящей элиты идея о суверенитете парламента в сфере законодательной деятельности.

Согласно утверждению одного из наиболее известных в XIX в. английских правоведов А. Дайси, "суверенитет" британского парла­мента установился благодаря жесткому правилу, в соответствии с которым парламент обладает всей полнотой власти "принимать или не принимать любой какой угодно закон"³.

■См.: Апарова Т. В. Основные тенденции английского прецедентного права // Уч. зап. ВЮЗИ. М, 1968. Вып. 17. Ч. 3.

² Богдановская И. Ю. Закон в английском праве. С. 73.

³ Dicey A. The Law of the Constitution. 10^th ed. L., 1965. P. 39.

и юридическую значимость актов парламентами"¹. В то же время парламент обладает таким правом в отношении складывающихся на основе судебных решений прецедентов.

В этом смысле говорят, вопреки широко распространенным в английской литературе утверждениям, не о "равнозначности" юри­дической силы закона и прецедента, а о "подчиненности" прецедента закону².

Однако это теория. Практическая же сторона вопроса гораздо сложнее. Наличие "суверенитета" или даже "абсолютного суверени­тета" у английского парламента, одним из выражений которого яв­ляется обладание его полномочиями на отмену судебных решений, вовсе не доказывает справедливость тезиса о доминирующей роли статута в английском праве. "Специфика положения статута, •— ре­зонно подмечалось исследователями, — выражается в его тесном контакте с прецедентом". Как показывает практика, логическое зак­лючение "статут выше прецедента", вытекающее из положения "за­кон может отменить прецедент", далеко не точно отражает реаль­ные события, поскольку при этом не учитывается ряд дополнитель­ных факторов".

Среди них следует указать, прежде всего, на такие факторы, которые ассоциируются с совместным действием закона и прецеден­та, их тесным переплетением. Это касается различных сфер жиз­ни общества, отраслей и институтов права. В особенности — уголов­ного, гражданского, семейного и коммерческого права.

Взаимосвязь и взаимодействие закона и статута в процессе регулирования одних и тех же по своему характеру и одинаковой социальной значимости отношений практически исключают любую возможность выделения среди них "главного" и "второстепенного", "основного" и "не основного" источника права.

Далее. Среди "дополнительных факторов" следует обратить внимание также на те, которые связаны с процессом отмены стату­том прецедента.

Дело в том, что далеко не всегда отмененный законом преце­дент прекращает свое действие. Практически в каждой отрасли есть такие "отмененные" парламентскими актами Великобритании пре­цеденты, которые тем не менее продолжают применяться судами еще в течение многих лет³.

Таким образом, рассматривая вопрос о характере соотношения закона и прецедента в англосаксонском праве на примере Англии, можно сделать вывод о там, что хотя теоретически закон стоит, следуя логике верховенства парламента, выше прецедента, в прак­тическом же плане все обстоит далеко не так. Не случайно в науч-

¹ Gennings I. The Law and he Constitution. L., 1954. P. 138—146. ²Eddey K. Op. cit. P. 115. ³Hogg P. Op. cit. P. 257. ⁴ Ibid.

^bKeneth S., Keenan D. Op. cit. P. 8.

¹ Кросс Р. Указ. соч. С. 166.

² Богдановская И. Ю. Закон в английском праве. С. 110—111. ³Там же. С. 112.

лось бы исключительно на судебных решениях — прецедентах. В основе правовой системы США с момента ее зарождения и после­дующего развития всегда лежали законы¹.

И в-третьих, что вершиной правовой системы США, высшим звеном в иерархии ее источников, так же как и в странах романо-германского права, всегда была и остается конституция.

Верховный суд США, а вместе с ним высшие судебные инстан­ции на уровне штатов давно признали "особый характер" Консти­туции страны и заявили, что ее не следует рассматривать как обыч­ный закон, наряду с другими законами, вносящими лишь измене­ния и дополнения в общее право. Конституция — это основной за­кон страны, это — выражение некоего общественного договора, объ­единяющего всех граждан, определяющего устои самого общества и государства, выступающего в качестве одного из важнейших фак­торов легитимации власти.

По отношению к общему праву, так же как и по отношению к законодательству (статутному праву), Конституция выступает в качестве основного, доминирующего фактора, оказывающего реша­ющее влияние как на их природу, так и на характер отношений между ними самими, а также между формирующими их источни­ками в виде законов, с одной стороны, и судебных решений — пре­цедентов — с другой.

В чем особенность характера взаимоотношений закона и пре­цедента в США по сравнению с Англией? Если отвечать кратко, то ■— в верховенстве закона как источника права, олицетворяемого Кон­ституцией, над всеми другими источниками права, включая преце­дент. Это — во-первых. А во-вторых, — в установлении и приме­нении принципа судебного контроля за конституционностью всех без исключения законов, как локальных (на уровне штатов), так и фе­деральных².

Если же отвечать на поставленный вопрос более обстоятельно, то следует пояснить относительно принципа верховенства закона, что речь идет не обо всех издаваемых в США законах, а лишь о конституциях федерации и отдельных штатов. Именно эти законы, каждый на своем уровне, являются, с одной стороны, неким табу для законодателя, которое нельзя в обычном порядке отменять или из­менять. А с другой — выступают в качестве неких эталонов зако­нотворчества, которые можно суду толковать и которым всем непре­менно нужно следовать.

Относительно же принципа судебного контроля следует напом­нить, что речь идет о наделении данными прерогативами не всей

¹ См.: Tucker G. Tradition et technigue de la codification: L'expйrience de la Louisidne — Melanges Gulliot de la Morandiere, 1964. P. 592—613.

² См.: Pound R. Common Law and Legislation // Harvard Law Review, 1907, № 21. P. 380—386.

¹ Кросс Р. Указ. соч. С. 167.

² Cruz P. Op. cit. Р. 227. 'Давид Р. Указ. соч. С. 337.