Добавил:
Опубликованный материал нарушает ваши авторские права? Сообщите нам.
Вуз: Предмет: Файл:
Marchenko_M_N_2001_Sravnitelnoe_pravovedenie_Obschaya_chast.doc
Скачиваний:
186
Добавлен:
24.01.2021
Размер:
4.74 Mб
Скачать

ласти"1; б) способствовала, вопреки идее, которая вдохновляла со­здание кодексов, "юридическому позитивизму, усиленному нацио­нализму". С принятием многочисленных кодексов юристы стран ро-мано-германского права "стали считать правом их национальное право". Они "занялись своими кодексами" и перестали видеть, что по своему существу настоящее право как "норма общественного по­ведения" является "наднациональным" правом2.

Наряду с названными отличительными признаками романо-германское право имеет и другие особенности.

В их числе можно назвать, например, такую черту, как отно­сительно самостоятельный характер существования гражданского и коммерческого права, исторически, с момента их возникновения и последующего развития, четко проводимое различие между тем и другим3.

В системе романо-германского права изначально были весьма важные, порожденные главным образом сильным влиянием на него римского права, причины "для проведения четкого различия меж­ду гражданским правом, с одной стороны, и коммерческим — с дру­гой"4. Во Франции и некоторых других странах континентального права это привело к возникновению особых коммерческих судов и созданию кодифицированных актов коммерческого права5.

Помимо указанных отличительных черт и особенностей рома-но-германское право выделяется среди других правовых семей так­же тем, что в его системе "доминирует как особая отрасль права" торговое право, что в большинстве стран этой правовой семьи наря­ду с гражданскими кодексами, существуют также и торговые кодек­сы. Такие кодексы имеются в Бельгии (1807 г.), Австрии (1862 г.), Франции (1807 г.), Германии (1897 г.), Испании (1829 г., переработан в 1885 г.), Нидерландах (1838 г.) и во многих других странах11.

Названные отличительные черты и особенности романо-герман­ского права не являются исчерпывающими. Однако, тем не менее, они дают общее представление об этой старейшей правовой семье.

§ 3. Источники романо-германского права: понятие, виды, классификация

1. В романо-германской правовой семье нет единого определе­ния источников права и единого о них представления. Разнообразие

исторических, национальных и этнических различий, существующих в странах романо-германского права, особенности их политических и правовых культур и многие другие объективные и субъективные факторы не позволили выработать у компаративистов единого мне­ния о том, что такое источник романо-германского права, каковым должно быть его определение и в каких социально-политических, экономических и иных параметрах должно складываться о нем (если это вообще возможно в столь разнообразной государственно-право­вой среде) единое представление.

В научной литературе в связи с этим совершенно справедли­во указывалось на то, что представление об источниках права в пределах романо-германской правовой семьи, равно как и представ­ление об их соотношении друг с другом и с источниками других правовых семей, обусловлено целым рядом обстоятельств и варьи­руется "от страны к стране и даже в рамках отдельных стран -меняется время от времени, а нередко — от одной отрасли к дру­гой, от одного предмета правового регулирования к другому"1.

Изложить принятую в романо-германской правовой семье те­орию источников права, писал Р. Давид — "нелегкое дело". Ведь правовые системы, составляющие эту семью, многочисленны, и каж­дая из них имеет свои специфические черты. Более того, даже в каждой системе национального права этот вопрос весьма сложен и зачастую спорен. Способ, с помощью которого дается ответ на этот вопрос, "может зависеть от отрасли права, в отношении которой он поставлен. Этот ответ в известной степени зависит и от психологии и от личного темперамента каждого автора. Он менялся в разные эпохи и в зависимости от философских тенденций, господствующих в данный момент"2.

Однако отсутствие единого представления об источниках рома­но-германского права, а вместе с ним и единого их определения вовсе не означает, что среди исследователей, занимающихся пробле­мами этой правовой семьи, до сих пор не выработано общего о них и их специфике представления.

Последнее складывается из общих признаков и черт, свойст­венных источникам права всех входящих в романо-германскую пра­вовую семью национальных правовых систем, и зачастую сопостав­ляется с источниками других правовых семей.

В системе континентального права в случае возникновения про­тиворечий среди источников права или в самом праве настоящий приверженец романо-германского ("цивильного") права будет искать "справедливое решение" вопроса в нормах права, содержащихся в

'Давид Р., Жоффре-Спинози К. Указ. соч. С. 50—51. 2 Там же. С. 51.

3См.: Glendon M., Gordon M., Osakwe Ch. Comparative Legal Traditions. 2 nd ed. St. Paul. Minn, 1994. P. 49. 4Cruz P. Op. cit. P. 43.

5 См.: Pearson Ed. Op. cit. P. 19.

6 См.: Саидов A. X. Указ. соч. С. 82—83.

' Glendon M., Gordon M., Osakwe Ch. Comparative Legal Traditions in a Nutshell. St. Paul. Minn., 1982. P. 120. 2 Давид P. Указ. соч. С. 118.

законодательных актах. В то же время, скажем, "наши американ­ские коллеги" — сторонники общего права будут пытаться "по спра­ведливости" решать аналогичный вопрос путем анализа судебных решений, "в манере судейского права"1.

Первые придают исключительное значение "важности точно­го знания норм права и правовых принципов, характеру взаимосвя­зи и их взаимодействия, а также технике их применения". Способ­ность к поиску решений в судейских спорах, в дискуссиях по поводу общих тенденций развития права, выявления сложившихся или складывающихся в процессе судебной деятельности правовых норм и проявляющихся при этом интересов играет в системе романо-гер-манского права гораздо меньшую роль, по крайней мере на уровне рассмотрения конкретных уголовных и гражданских дел, нежели это имеет место в системе общего права2.

Соответственно, вторые, а именно — юристы, работающие в сфере применения общего права, придают исключительно важное значение знанию судебной практики и процедуры, умению находить в процессе осуществления судебной деятельности наиболее подхо­дящие для каждого конкретного случая правила — прецеденты и "наиболее правильные" решения3.

С их точки зрения, "европейские правовые конфликты" по сво­ей природе и механизму их разрешения "чрезвычайно просты и прямолинейны", "довольно жестки и догматичны", поскольку возни­кают и разрешаются в строгом соответствии с заранее установлен­ными с помощью законодательных актов и весьма стабильными нор­мами права. Тогда как правовые конфликты и способы их разреше­ния в системе общего, в особенности — американского права, с точки зрения сторонников романо-германской правовой семьи, "безнадеж­но запутаны и неопределенны", подвержены постоянному влиянию "со стороны весьма многочисленных факторов и самых случайных, порою не согласующихся с принципами права, ad hoc решений"4.

Говоря об общем определении понятия источника романо-гер-манского права, необходимо обратить внимание на следующие, до­вольно типичные для данной правовой семьи обстоятельства.

Во-первых, на то, что "источник права" представляется тради­ционно не в одном каком-либо отдельно взятом аспекте, а в совокуп­ности нескольких, взаимосвязанных между собой и дополняющих друг друга сторон.

Многогранное и разностороннее понятие "источника права" должно рассматриваться не иначе, как в совокупности всех "состав­ляющих его элементов" и с учетом всех объективных и субъектив-

ных факторов, оказывающих на него на всю правовую семью в це­лом определенное влияние1.

Речь при этом идет об исторических, социологических, "фило­софских" и иных тесно связанных с ними факторах. Соответствен­но, имеются в виду и широко используются представления об источ­никах романо-германского права в историческом, социологическом, философском и иных смыслах2.

Во-вторых, на то, что несмотря на многообразие взглядов и подходов к определению понятия "источник права", в романо-гер­манской правовой семье традиционно доминировал формально-юри­дический подход.

В теоретическом и практическом плане это означает, что источ­ник права всегда рассматривался не иначе, как "исходное начало" для всех тех социальных норм, которые имеют обязательный харак­тер "не только для простых граждан, но и для судей"3.

В-третьих, на то, что формально-юридическое признание "ис­точника права" как доминирующего начала и представления о нем в системе романо-германского права никогда не абсолютизировалось и не отрывалось от представлений об источниках права. В против­ном случае это могло бы привести к одностороннему и весьма иска­женному представлению о нем как применительно к романо-герман­ской правовой семье в целом, так и в отношении составляющих ее правовых систем.

Если бы при рассмотрении, например, источников германско­го права авторы ограничились лишь формально-юридическим под­ходом, согласно которому признается только два вида источников права законы (Gesetz) и обычное право (Gewohnitsrecht), то "по­лучилась бы весьма искаженная картина тоге, что происходит в немецкой правовой системе сегодня"4.

Из поля зрения были бы упущены такие неформальные источ­ники права факторы, оказывающие в течение многих столетий огромное влияние на германское право, как ее правовая история, философия права, "общая конституционная и правовая теория", социология права и сравнительное правоведение.

Кроме того, из системы источников права при одностороннем, формально-юридическом подходе неизбежно "выпали" бы решения Конституционного суда и других высших судебных инстанций, ко­торые отнюдь "не являются только актами применения существую­щего права", а также акты применения права Европейского Союза (European Community Law).

1 Reinmann M. Conflict of Laws in Western Europe. N.Y., 1995. P. 12.

2 Ibid.

3 Ibid.

4 Ibid.

1 Cm.: Foster N. Op. cit. P. 46.

2 Cm.: Chorus J., Gerver P., Hondius E., Koekkoek A. (eds.). Introduction to Dutch Law for Foreign Lawyers. Kluwer, 1993. P. 15.

3 Ibid.

4 Foster N. Op. cit. P. 46.

Наконец, односторонний, формально-юридический подход к источникам немецкого права, а вместе с ним — и всего романо-гер-манского права неизбежно самым негативным образом сказался бы на деятельности судебных органов, на правовой обоснованности и убедительности их решений, ибо кроме двух формально признанных видов источников права они были бы лишены возможности в слу­чае необходимости обращаться и к другим не менее важным видам1.

В-четвертых, в процессе выработки общего представления об источниках романо-германского права и их определении следует обратить внимание на то, что среди источников права, понимаемых в формально-юридическом смысле, ведущая роль неизменно отво­дится закону.

Одним из традиционных различий романо-германского и анг­лосаксонского права всегда было и остается то, что первое по сво­ей природе и характеру является статутным правом во главе с за­коном, а второе — судейским, прецедентным правом.

В силу этого европейские юристы, имеющие дело с континен­тальным правом, "всегда предпочитали и приветствовали приори­тет статутного права". В то же время как английские или же аме­риканские юристы, "всячески избегая статутного права", всегда чувствовали себя "более комфортно, когда имели дело с судейским (case law), прецедентным правом"2.

Во избежание терминологической и "содержательной" путани­цы следует заметить, что когда в научных и иных источниках гово­рится о "приоритете", "доминировании" и т. п. статутного права, то, как правило, имеется в виду право, состоящее из системы норм, со­держащихся в актах высших законодательных органов тех или иных стран — законах. В такого рода случаях "статут" рассматри­вается в узком смысле слова как синоним термина "закон".

Однако нередко в юридической литературе "статут" представ­ляется и как формально-юридический, общеобязательный по своему характеру акт, принятый не только высшими, но и любыми иными правотворческими органами3, включая как законодательные, так и исполнительно-распорядительные органы государства. "Статут" в данном случае употребляется как синоним понятия и термина "нор­мативно-правовой акт". Соответственно, статутное право рассмат­ривается при этом в виде системы норм, содержащихся не только в законах, но и в других нормативно-правовых актах.

Кроме того, отмечая ведущую роль закона (статута) в системе романо-германского права, необходимо обратить внимание на то, что в правовой теории и юридической практике стран романо-герман-

ского права "закон" в собственном смысле слова традиционно не смешивался с "правом". Устойчивые позиции сторонников теории естественного права в Европе повлияли на то, что "позитивный" закон последовательно воспринимался западноевропейскими юри­стами как весьма важная, но тем не менее лишь составная часть того, что именовалась "правом"1.

Закон, в широком смысле слова, подмечал Р. Давид, — это, по-видимому, в наши дни "первостепенный, почти единственный источ­ник права в странах романо-германской правовой семьи". Все эти страны — страны писаного права. Юристы здесь прежде всего об­ращаются "к законодательным и регламентирующим актам, приня­тым парламентом или правительственными и административными органами". Что же касается других источников права, то они в свете данного постулата занимают "подчиненное место по сравнению с предпочитаемым классическим источником права — законом"2.

Это — доктрина, сложившийся теоретический подход, который "как бы много о нем не говорили, фактически очень далек от реаль­ности". Такая доктрина "вполне могла бы быть идеалом какой-либо школы, господствовавшей во Франции в XIX веке". Однако она ни­когда не была полностью принята практикой и "даже в настоящее время в теории все более и более открыто признают, что абсолют­ный суверенитет закона в странах романо-германской правовой семьи является фикцией и что наряду с законом существуют и дру­гие, весьма значительные источники права".

Смешивать "право и закон и видеть в законе исключительный источник права значит противоречить всей романо-германской тра­диции"3.

В-пятых, при выработке понятия и формировании общего представления об источниках романо-германского права весьма важно иметь в виду, что доктрина ведущей роли законов, а вместе с ними — и всех иных законодательных актов в данной правовой семье органически связана с целым рядом других доктрин, таких, в частности, как теория "жесткого" суверенитета государства, тео­рия "господства права" (rule of law) и др.4

Такая связь, прослеживаемая на протяжении весьма длитель­ного исторического периода, вполне логична и легко объяснима. В основе ее лежит общепризнанный среди сторонников юридическо­го позитивизма постулат, согласно которому только государство может творить право, а следовательно, только государство, облада­ющее сильной властью и "жестким" суверенитетом, может обеспе­чить его полную реализацию, своего рода "господство права".

1 Foster N. Op. cit. P. 46.

2 Reimann M. Op. cit. P. 5.

'См.: Dictionary of Sociology and Related Sciences. Totowa. New Jersey 1988. P. 308.

'Давид Р. Указ. соч. С. 118.

2 См.: Sources of Law. Comparative empirical study. L., 1991. P. 79—85. 'Давид P. Указ. соч. С. 118—119.

4 См.: Луковская Д. И. Социологическое направление во французской теории права. Л., 1972; Саидов А. X. Указ. соч. 1988.