§ 2. Общее и особенное у международного права и национальных правовых систем

Вопрос об общих чертах и особенностях международного и на-| ционального нрава издавна привлекал к себе внимание авторов, при­знающих относительно самостоятельный характер данных правовых систем. Однако акцент при этом ставится чаще всего на выявлении их отличительных признаков и черт, нежели их общностей.

Так, исследуя международное право в сравнении с "внутриго­сударственным правом отдельных государств", Л. Оппенгейм ука­зывал прежде всего на то, что данные правовые системы "суще­ственно отличаются друг от друга"¹.

Они различны, в первую очередь, в отношении своих источни- I ков. Источниками внутригосударственного права являются "обычай, развившийся в пределах данного государства, и акты его законо- I дательной власти". В то время как источники международного пра-

ва — это "обычай, развившийся среди семьи народов, и правообра-зующие договоры, заключенные членами этой семьи".

Далее, международное право и внутригосударственное право различаются по регулируемым ими отношениям. Внутригосудар­ственное право само регулирует "отношения между лицами, нахо­дящимися под властью определенного государства, и отношения между этим государством и данными лицами". Международное же право регулирует "отношения между государствами—членами се­мьи народов"².

I Наконец, международное и внутригосударственное право раз-

личаются "по содержанию самого права". Если внутригосударствен­ное право "есть право суверена над отдельными лицами, подчинен­ными его власти", то международное право "есть право не над су­веренными государствами, а между ними". Международное право функционирует как "право более слабое" по сравнению с внутриго­сударственным правом³.

На акцентирование внимания сторонниками дуалистических идей ("плюралистическими интерпретаторами") главным образом на отличительных чертах международного и национального права в процессе их сравнительного познания указывал также в своих кри­тических замечаниях и Г. Кельзен.

Выступая против рассмотрения международного и националь­ного права в качестве самостоятельных правовых систем, знамени­тый ученый отмечал: когда хотят подчеркнуть "взаимную самосто­ятельность" международного и национального права, то чаше все­го ссылаются в качестве аргументов на их отличительные черты.

¹ Оппенгейм Л. Указ. соч. С. 55.

² Там же.

³ Там же.

¹ Тункин Г. И. Право и сила в международной системе. М , 1983. С. 26.

² См.: Шестаков Л. Н. Понятие международного права // Вестник МГУ. Серия "Право", 1997, № 6. С. 91.

³См.: Сетов Р. А. Системное взаимодействие СССР и США в биполяр­ном мире / США и внешний мир. М., 1997. С. 3—13.

⁴ Тункин Г. И. Указ. соч. С. 14.

⁵ См.: Международное право / Отв. ред. Г. И. Тункин. С. 71.

⁶ См.: Фыъдман Д. И. Система международного права // Советское государство и право, 1988, № 4. С. 117—126 и др.

вой, социальный и регулятивный характер, не только не отрицает, а наоборот, всячески предполагает наличие у каждой из них также и индивидуальных особенностей.

Суть этих особенностей правовых систем, выступающих как продолжение их общностей, заключается, в частности, в специфи­ческом характере форм существования и проявления этих общих признаков и черт, в наличии у различных правовых систем своих особых, отличающихся друг от друга предметов и методов регули­рования, своих правотворческих процедур и процессов и также сво­их собственных источников права.

При более обстоятельном рассмотрении подобных общностей и особенностей национальных правовых систем и системы междуна­родного права необходимо обратить внимание и особо выделить сле­дующие их общие и специфические черты.

Во-первых, регулятивный характер системы международного права и национальных правовых систем¹. Смысл его заключается в том, что устанавливая определенные права и обязанности сторон — участников международно-правовых или внутригосударственных отношений, обе правовые системы создают тем самым своего рода пределы, рамки их поведения, направляют их действия в строго определенное правовое русло.

Разумеется, набор регулятивных средств, находящихся в рас­поряжении международного и внутригосударственного права, не ограничивается лишь нормами права. Огромную роль при этом иг­рают правовая культура, правосознание, правовые обычаи и тради­ции, а также другие правовые явления и факторы, оказывающие соответствующее воздействие на участников правоотношений.

Однако не в этом дело. Более важным представляется подчер­кнуть два обстоятельства: а) что регулятивность как свойство лю­бого права присуща и международному, и национальному праву. В этом — их несомненная общность; и б) что из этой общности в про­цессе формирования и функционирования различных правовых сис­тем вытекают их особенности.

Сравнивая регулятивный характер данных правовых систем, нетрудно заметить, что в национальных правовых системах (особен­но таких, как английская, японская и др.) по сравнению с междуна­родной правовой системой гораздо большую роль играют историчес­кие, политические и правовые традиции². Несравнимо большее зна­чение имеют правовое сознание и обычай. Намного более активную роль в процессе реализации правовых предписаний выполняют по­литическая и правовая идеология, правовые доктрины.

¹ Kelsen Н. Op. cit. Р. 364.

² Ibid.

³ Ibid. P. 364, 365.

⁴ Ibid. P. 365. ^ь Ibid.

^еШестаков Л. Н. Указ. соч. С. 92—93.

'См.: Общая теория государства и права. Академический курс в 2-х томах / Отв. ред. М. Н. Марченко. Т. 2. Гл. XXI. М., 1998.

² См.: Тапака И. (ed.). The Japanese Legal System. Tokyo, 1994. P. 36—59.

Что же касается их особенностей, то они сводятся к особенно­стям порядка формирования и специфике форм (способов) выраже­ния в каждой из рассматриваемых систем государственной воли.

В национальном праве государственная воля, "наполняющая" в процессе правотворчества сущность и содержание издаваемых государством норм права, проявляется в наиболее полной мере и, к тому же, в "чистом" виде. Воплощаясь в систему норм, формирую­щих национальное право, она выступает как воля доминирующего в пределах той или иной страны суверена, как единая и неделимая государственная воля¹.

Иначе дело обстоит по отношению к международному праву. В процессе формирования норм и принципов международного права государственная воля проявляется иным образом. А именно — не как индивидуальная воля единого государства, а как согласованная воля нескольких государств. В силу этого в специальных научных исследованиях современное международное право вполне оправдан­но определяется не в виде системы юридических норм и издавае­мых или санкционируемых государством и выражающих государ­ственную волю, как в случае с национальным правом, а как систе­ма юридических норм, "создаваемых государствами (и частично другими субъектами международного права) путем согласования их воль, регулирующих определенные общественные отношения"².

В-третьих, наличие общих черт и особенностей в объектах и предметах регулирования международного и национального нрава

В качестве объектов регулирования международного и нацио­нального права выступают существующие в мире, в рамках отдель­ных стран и за их пределами, общественные отношения, которые могут быть опосредованы и в действительности опосредуются не только нормами права, но и другими социальными нормами (норма­ми морали, обычаями, традициями и пр.). Весь этот массив обще­ственных отношений теоретически и практически подлежит регу­лятивному воздействию как со стороны международного, так и на­ционального права. В этом, безусловно, проявляется момент сходства данных правовых систем, а вместе с тем — и общности их по объек­ту регулирования.

Однако сходство по объекту регулирования вовсе не отрицает, а наоборот, всячески предполагает наличие специфических особен­ностей и различий в предметах регулирования международного права и национальных правовых систем.

Чтобы убедиться в этом, достаточно вспомнить, что если пред­метом регулирования национального права являются отношения,

¹ См.: Котляревский С. А. Власть и право. Проблемы правового госу­дарства. М, 1915. С. 392—396.

² Международное право / Отв. ред. Г. И. Тункин. М., 1994. С. 10.

¹ Михайловский И. В. Очерки философии права. Т. 1. Томск, 1914. С. 86—87.

² См.: Иеринг Р. Цель в праве. Спб., 1881; Он же. Борьба за право. Спб.,

1908.

³См.: Ориу М. Основы публичного права. М., 1922; Еллинек Г. Общее учение о государстве. Спб., 1908; Михайловский И. В. Очерки философии права. Томск, 1914 и др.

лирования национального права, значительное место занимают от­ношения властвования и подчинения, то в системе отношений, об­разующих предмет регулирования международного права, таких отношений, по природе своей предполагающих наличие единого вла­ствующего субъекта (суверена) и подчиненных ему субъектов, нет.

Существенное отличие международного права от государствен­ного, писал в связи с этим Г. Еллинек, заключается в том, что "пер­вым не регулируются отношения властвования и подчинения, ибо оно есть право между координированными элементами". Авторите­тами, устанавливающими международное право и в то же время связанными им субъектами, "являются именно сами государства". В их взаимных отношениях сначала проявилось "действие истори­ческого элемента в понятии права". Факт соблюдения правил меж­дународного оборота "вызвал представление об их юридической обя­занности". Затем "присоединяются правовые нормы", вырабатыва­емые уже по прямому соглашению государств, посредством которых последние, "давая место рационалистическим требованиям de lege ferenda со стороны правотворящих факторов, значительно содей­ствовали дальнейшему развитию международного правопорядка"¹.

Следует заметить, что различие в характере отношений, регу­лируемых с помощью норм международного и национального пра­ва, накладывает свой весьма заметный отпечаток и на сами меха­низмы правового регулирования, а также на процесс правотворче­ства и правоприменения.

В научной литературе вполне резонно отмечалось, что "сопо­ставляя международное право и внутригосударственное право как системы", не трудно установить, что "связи между элементами пер­вой системы в сфере нормотворчества и нормоприменения носят преимущественно координационный характер; в системе же наци­онального права эти связи носят в основном субординационный ха­рактер"².

В-четвертых, наличие общих черт и особенностей, касающих­ся субъектов международного и национального права.

Общность рассматриваемых в "субъективном" плане систем международного и национального нрава появляется как минимум в двух отношениях: 1) в отношении самого факта существования субъектов права в каждой из систем и 2) в наличии общих для каж­дой из них субъектов права.

Существование международно-правовых и национально-право­вых субъектов не только объединяет две рассматриваемые право­вые системы в одну родовую — правовую систему, но и сближает их между собой.

¹ Международное право / Отв. ред. Г. И. Тункин. С. 9.

² Оппенгейм Л. Указ. соч. С. 27.

³ Мартене Ф. Указ. соч. С. 10.

⁴ См.: Grief N. Constitutional Law and International Law // United Kingdom Law in the Mid. 1990 s. Part I. L., 1994. P. 76—104.

¹ Еллинек Г. Op.cit. С. 274.

² Шестаков Л. Н. Указ. соч. С. 94.

признанных в гражданской войне в качестве воюющей стороны". По мнению Л. Оппенгейма, эти "полусуверенные государства", "несо­вершенные", "кажущиеся" международные лица не являются ре­альными субъектами международного права, "хотя в некоторых от­ношениях они рассматриваются так, как если бы они были между­народными лицами"¹.

Рассматривая в качестве "совершенных", "реальных" между­народных лиц государства, автор имел в виду не все и не любые суверенные или "полусуверенные" государства, а лишь "цивилизо­ванные государства". Именно только между такими могут возник­нуть взаимоотношения, которые являются юридически обязатель­ными для всех них, и которые, следовательно, только и могут рас­сматриваться в качестве международно-правовых².

Сравнивая признаваемые современной юридической наукой субъекты международного и национального права, нетрудно заме­тить, что, наряду с существующими в каждой из этих правовых систем "своими собственными", специфическими для них субъекта­ми права, у них имеются также и общие субъекты права.

К их числу следует отнести прежде всего государство как це­лостное образование.

Некоторые авторы полагают, что государство в целом может быть лишь субъектом международного права.

Так, Ф. Мартене пишет в своей работе "Современное между­народное право цивилизованных народов", что в области междуна­родных отношений государство рассматривается "как одно нераз­дельное целое, как юридическая личность, которая имеет относи­тельно других государств известные права и обязанности". Государ­ство как целое "выступает тем деятелем, который, преследуя в об­щении с другими государствами поставленные себе задачи, дает направление и охрану международным отношениям". Международ­ное право есть, таким образом,"результат совокупных усилий и взаимодействия образованных государств"³.

Однако государство как таковое, как целостное образование может выступать не только в качестве субъекта международного, но и внутригосударственного, национального права. Таковым оно является, например, в том случае, когда, в соответствии с граждан­ским законодательством России или других стран, оно, будучи юри­дическим лицом (точнее — "особым" юридическим лицом), вступа­ет в гражданско-правовые отношения.

Разумеется, статус государства как субъекта международно-правовых и национальных, гражданско-правовых отношений далеко

¹ Оппенгейм Л. Указ. соч. С. 129—130.

² Там же.

³ Мартене Ф. Ф. Указ. соч. С. 177.

священная правам человека¹. Современное международное право содержит огромный массив общепризнанных, а следовательно, обя­зательных для всех государств норм, определяющих основные права и свободы человека, независимо от его гражданства, пола, расы, вероисповедания, национальности и т. д. "Основные права и свобо­ды человека все больше определяются международным правом, несмотря на то, что они реализуются в основном через внутригосу­дарственное право"².

В-пятых, наличие общих черт и особенностей международного и национального права, "заложенных" в их источниках.

Согласно сложившейся в течение ряда столетий правовой те­ории и юридической практике в качестве источников национального права, как известно, рассматриваются нормативно-правовые акты (законы и подзаконные акты), правовые договоры и обычаи, право­вые доктрины, судебная практика и порождаемые ею прецеденты, административные прецеденты. Данный перечень источников наци­онального права достаточно полный, но не исчерпывающий, посколь­ку в религиозных и некоторых других правовых системах существу­ют свои специфические источники права.

Что касается источников международного права, зачастую вы­зывающих споры, то их основной перечень дается не только в на­учных исследованиях³, но и в некоторых официальных документах.

Так, например, в Статуте Международного Суда ООН (ст. 38) указывается на то, что Суд решает переданные ему на рассмотре­ние споры, применяя такие формирующие международное право источники, как: а) международные конвенции (общие и специаль­ные), "устанавливающие правила, определенно признанные споря­щими государствами"; б) международный обычай как "доказатель­ство всеобщей практики, признанной в качестве правовой нормы"; в) общие принципы права, "признанные цивилизованными нация­ми"; г) судебные решения и "доктрины наиболее квалифицирован­ных специалистов по публичному праву различных наций в каче­стве вспомогательного средства для определения правовых норм".

¹ Мартене Ф. Ф. Указ. соч. С. 177—178.

² Там же.

³ Международное право / Отв. ред. Г. И. Тункин. С. 85—86.

¹ В современной научной литературе в связи с этим высказывается мнение, что индивиды, в силу того что "не являются субъектами власти", наподобие государств, поэтому они "не могут обладать признаками между­народной личности". Индивид, с точки зрения некоторых авторов, сможет стать субъектом международного процесса, но не субъектом международ­ного материального права (Усенко Е. Т. Соотношение и взаимодействие международного и национального права и Российская Конституция // Мос­ковский журнал международного права, 1995, № 2. С. 24, 26.)

²Там же. С. 86, 284—301.

³См.: Лукашук И. И. Источники международного права. Киев, 1996; Миронов Н. В. Международное право: нормы и их юридическая сила. М., 1980 и др.