§ 3. Научная значимость сравнительного правоведения

губо академический и исследовательский характер. В отличие от первой стадии развития сравнительного правоведения, когда авто­ры-компаративисты в своих научных изысканиях "очень редко вы­ходили за рамки законодательных и доктринальных текстов и очень редко поднимались до уровня сравнительного анализа конкретной материи — отдельных отраслей, норм права и институтов", на вто­рой стадии внимание многих из них сосредоточилось на таких сфе­рах реализации права в разных странах, как торговля, финансы, банковское дело, инвестиции¹.

Одна из причин такой эволюции научных сравнительно-право­вых исследований и сосредоточения их внимания, прежде всего, в указанных сферах заключается в материальных стимулах. Дело в том, что именно эти сферы "приложения" права в разных странах, их сравнительное изучение и изложение дают возможность иссле­дователям иметь не только глубокое моральное, но и материальное удовлетворение. Это те сферы, которые, по общему мнению запад­ных авторов, дают возможность работающим в них компаративис­там "зарабатывать не только на хлеб, но и на масло".

Эти же причины подвигли исследователей-компаративистов на поиски научной истины и в других жизненно важных сферах, а также на сравнительный анализ основных правовых институтов как в области частного, так и публичного права².

Из-за усилившихся за послевоенный период экономических, финансовых, торговых и иных взаимосвязей между различными и, прежде всего, западными странами резко возросла потребность в сравнительном анализе судебной и административной практики этих стран, усилился спрос на сравнительное исследование норма­тивного материала.

На современном этапе развития сравнительного правоведения как научной дисциплины западные авторы-компаративисты вновь концентрируют свое основное внимание не только на сравнительном анализе эмпирического материала в виде конкретных норм, отрас­лей права и институтов, но и на теоретических — концептуальных и доктринальных аспектах развития данной дисциплины³.

Органическое сочетание разнородного эмпирического матери­ала, включающего в себя как общие, "глобальные", так и корпора­тивные, локальные нормы, составляющие систему норм муници­пального и других, находящихся в поле зрения исследователей в настоящее время отраслей и подотраслей права, с фундаменталь­ным, теоретическим материалом позволяет составить полное пред-

¹ Cm.: Kozolchuk B. Trends in Comparative Legal Research: Apropos Dainow's the Role of Judicial Decisions and Doctrine in Civil Law and in Mixed Jurisdictions // The American Journal of Comparative Law, 1976, vol. 24. P. 109—110.

гоуровневой сравнительно-правовой материи вне контекста социо­логической, исторической, политологической и иной материи.

Сравнительное правоведение, справедливо отмечалось в науч­ной литературе, по самой своей природе как комплексная, междис­циплинарная отрасль знаний требует к себе соответствующего под­хода.

Идеальным в процессе проведения сравнительно-правовых ис­следований является такое положение, когда компаративист, вла­дея иностранными языками, хорошо знает не только правовые си­стемы рассматриваемых стран, но и их историю, культуру, эконо­мику, политику, разбирается в национальных и иных традициях, функционирующих на территории этих стран, понимает их обычаи¹.

Среди других тенденций научного познания сравнительно-правовой материи на современном этапе следует указать на такие как: а) выделение в качестве предмета исследования общих черт и особенностей не только норм права различных, сравниваемых меж­ду собой правовых систем, но и других компонентов правовой ма­терии (правосознания, правопонимания, правовой культуры, право­вой политики и идеологии); б) исследование нормативно-правового массива сравниваемых стран не только и даже не столько в целос­тном виде, как такового, сколько дифференцированно в зависимо­сти от иерархии норм и их принадлежности к различным отраслям и институтам права; в) учет сложности, множественности и разно­образия источников права различных правовых семей и систем пра­ва, выявление их сходства и различия; г) принятие во внимание того неоспоримого факта, что на современном этапе развития общества различные правовые семьи и системы, в силу нарастающих эконо­мических, политических, торговых и иных связей между странами, не только сближаются друг с другом, но и отдельными своими сторо­нами взаимопроникают друг в друга; д) учет относительности харак­тера деления всего правового массива на различные составные ча­сти группы правовых систем — семей, выделение различных уров­ней сравнительно-правового исследования и др.²

Кроме названных тенденций, прослеживающихся в процессе сравнительно-правового исследования на современном этапе, следу­ет указать также на тенденцию органического сочетания концепту­ального (доктринального) анализа рассматриваемой материи с эм-пприко-прагматическим подходом или анализом. В результате этого

¹ Cm.: Gordleij V. Comparative Legal Research: its Function in the Development of harmonized Law // The American Journal of Comparative Law, 1995, vol. 43. P. 555—562.

■ Cm.: Kozolchuk B. Op. cit. P. 100—109; Merryman Y. Scientific explanation / Hazard J., Wagner W. (eds.). Law in the United States of American in Social and Technological Revolution. Brussels, 1974. P. 88—97.

этой научной дисциплины, а следовательно — ее целей и направ­лений развития и "приложения". Известны в связи с этим предпо­ложения видного немецкого юриста-теоретика конца XIX в. Р. Штам-млера о том, что путем сравнения двух различных правовых сис­тем вряд ли можно получить о них новое самостоятельное знание¹.

Справедливости ради, следует сказать, что даже в тот период далеко не все авторы-компаративисты придерживались данной точки зрения. В настоящее время она стала достоянием прошлого. Однако такое мнение существовало и с ним нельзя было не считаться.

Невозможно было игнорировать и тот факт, что на ранних ста­диях развития сравнительного правоведения в процессе проведе­ния научных исследований путем сопоставления одной правовой си­стемы с другой иногда игнорировался принцип паритетности пра­вовых систем, допускалась абсолютизация одной из сторон, провоз­глашалось бесспорное доминирование одной правовой системы над другой.

В результате этого искажались научные цели и задачи право­вого исследования, утрачивалась возможность взаимного раскрытия и обогащения правовых систем, подменялось само стремление к объективному изучению и раскрытию правовых систем навязыва­нием черт и особенностей одной правовой системы другой.

Нарушение паритета в процессе сравнительного изучения пра­вовых систем можно было наблюдать на примере сравнительно-правового исследования социалистического и капиталистического права.

Авторы, стоявшие на марксистских позициях, неизменно при­держивались мнения о том, что социалистическая система права обладает несомненным превосходством над капиталистическим и другими типами права, что социалистическое право является выс­шим типом права. В научных исследованиях, посвященных сравни­тельно-правовому анализу социалистической и капиталистической правовых систем, в связи с этим постоянно проводился тезис о том, что "общее сравнение" данных правовых систем означает лишь не что иное, как их конфронтацию, не имеющую ничего общего со срав­нительным анализом каждой из них².

В свою очередь, многие западные авторы-компаративисты по вопросу о паритетности социалистической и капиталистической пра­вовых систем, как правило, придерживались противоположного мне­ния³.

¹ См.: Dogan М., Kazansigil A. (eds.). Comparing nations. Concepts, Strategies, Substance. Oxford. 1995. P. 7—11; Hazard J., Wagner W. (eds.) Op. cit. P. 87.

² См.: Merryman Y. Op. cit. P. 85—86; Glendon M., Jordon M., Osakwe Ch. Op. cit. P. 10.

го правоведения, вся эта работа проводится в основном силами дан­ных объединений. Определенную роль при этом играют ведущие западные университеты (Сорбонна — во Франции, Лейденский уни­верситет — в Голландии, Оксфорд и Кембридж — в Англии и др.), а также специализированные академические институты.

На международном уровне значительные усилия в плане коор­динации и систематизации сравнительно-правовых исследований в течение последних десятилетий прилагаются Международной ака­демией сравнительного права, под эгидой которой регулярно прово­дятся конгрессы и другие научные форумы. Огромную роль при этом играет также Международный факультет сравнительного пра­ва в Страсбурге¹.

Однако, несмотря на прилагаемые в рамках названных и дру­гих им подобных учреждений усилия, проблема планирования, ко­ординации и систематизации сравнительно-правовых исследований по мере расширения и углубления в различных странах не только не исчезает, а наоборот, еще больше актуализируется и обостряется.

Во-вторых, это проблемы разработки и совершенствования понятийного аппарата научной и учебной дисциплины сравнитель­ного правоведения. В отечественной и зарубежной литературе в 80-е гг. справедливо указывалось на то, что "глубокое уяснение и ос­воение, а также научное обоснование" понятийного аппарата срав­нительного правоведения является весьма актуальной проблемой, требующей особого внимания и специального рассмотрения².

Нельзя всерьез говорить о становлении и развитии любой от­расли знаний и академической дисциплины, включая сравнитель­ное правоведение, если она не имеет своего собственного научного и методологического инструментария и не опирается при этом на категории и понятия, выработанные в рамках смежных отраслей знаний.

Понятийный аппарат сравнительного правоведения складыва­ется из двух видов категорий и понятий: а) выработанных в рамках самого сравнительного правоведения и б) заимствованных им из других юридических наук.

К первой группе категорий и понятий относятся такие, как само понятие сравнительного правоведения, а также понятия "правовой семьи", "правовой карты мира", "правовой географии",""националь­ной правовой системы", "сравнения", "сравнительного метода" и др.

Вторая группа категорий и понятий включает в себя все те из них, которые вырабатываются в рамках отраслевых и иных юриди-

¹ См.: Mayda J. Some Critical Reflections on Contemporary Comparative Law / Zweigert K., Puttfarken H. Reahtsvergleichung. Darmstadt, 1978. S. 379—381.

^гСаидов A. X. Введение в сравнительное правоведение. М., 1988. С. 8.

В других случаях право ассоциируется не только и даже не столько с государством, сколько с социальной сферой жизни чело­века, с обществом, с его формальной (официальной) и неформаль­ной, нормотворческой деятельностью.

Есть право, писал в связи с этим Л. Фридмэн, «являющееся одновременно формальным и публичным (например, акты Конгрес­са); право, являющееся публичным (или правительственным), но не формальным ("реальное", "живое" правило, например об ограниче­нии скорости движения по автодорогам); право, которое является формальным и одновременно частным (процедура рассмотрения исков и жалоб), и, наконец, право одновременно частное и нефор­мальное (правила жизни в семье)»¹. Последнее, по мнению автора, включает в себя "правила и приемы, при помощи которых отцы и матери управляют своими семьями"².

Наряду с названными существует множество других представ­лений и определений права. Существование и применение их вполне понятно и оправданно, имея в виду то обстоятельство, что они от­ражают различные стороны правовой материи и выражают различ­ные взгляды и суждения о праве.

Однако, вместе с тем, нельзя не видеть, что эта множествен­ность, а зачастую и противоречивость представлений и определе­ний права как одной из важнейших составных частей понятийного аппарата науки сравнительного правоведения далеко не всегда иг­рает позитивную роль. Она создает большие трудности и проблемы в проведении сравнительно-правовых исследований. Различное по­нимание и толкование права как исходной категории понятийного аппарата сравнительного правоведения неизбежно влечет за собой аналогичное понимание и толкование других его, неразрывно свя­занных с понятием права категорий: правовой системы, правовой культуры, правовой семьи и пр.

Для того чтобы добиться действенности и тем более высокой эффективности проведения сравнительно-правовых исследований, необходимо прежде всего добиться если не однозначного, то хотя бы сходного, лежащего в одной и той же плоскости понимания и тол­кования правовых явлений и отражающих их понятий. В противном случае эффективность проведения сравнительно-правовых исследо­ваний, если таковые вообще будут возможны, неизбежно приблизит­ся к нулю.

В-третьих, проблемы определения наиболее оптимального уровня сравнительно-правовых исследований, установления их ха­рактера и видов. Говоря о важности правильного выбора уровня проведения сравнительно-правовых исследований, в первую очередь

¹ Фридмэн Л. Указ. соч. С. 26.

² Там же. С. 23.

ся довольно много общих черт, сближающих их друг с другом. Среди них: существование множества неформальных правил поведения; доминирование в ряде случаев локальных норм над общенациональ­ными, глобальными нормами; широкое использование принудитель­ных мер по сравнению со всеми другими мерами в процессе право­применения и др.¹

В-четвертых, это традиционные для любой юридической науки проблемы органического сочетания разрабатываемой теории и прак­тики, а также специфические проблемы, касающиеся пределов до­пустимости (без ущерба для качества) исследования национальных правовых систем вне связи и взаимодействия их с другими, парал­лельно существующими системами.

На ранних стадиях развития общества, когда экономические, финансовые и иные связи между странами, включая опосредству­ющие их правовые отношения, не достигли современного уровня их развития, проблемы самодостаточности и изолированности исследо­вания той или иной правовой системы не стояли так остро, как сей­час.

Еще в конце XIX в. известный американский юрист О. Холмс выражал сомнение по поводу того, стоит ли американцам вообще изучать гражданское право в том виде, как оно сложилось в других странах и в самих США. Такое изучение, по мнению автора, порож­дает лишь опасную тенденцию к "красочным обобщениям" и отвле­кает от настоящего "цивилистического анализа, суть которого зак­лючается в рассмотрении "конкретных дел, с которых начинается и которыми заканчивается общее право"².

В настоящее время, несмотря на то, что в США так же, как и в Великобритании, нет своего гражданского кодекса в общеприня­том смысле, а существуют лишь "кодифицированные гражданские дела"³, тем не менее подобных прежним сомнений больше не возни­кает. Сама жизнь заставляет юристов изучать в сравнительном пла­не не только свое собственное, но и зарубежное право.

По мнению американского юриста Дж. Гордли, сейчас, в кон­це XX в., для глубокого понимания правовой материи той или иной страны не достаточно лишь самого его изучения. Для этого "необ­ходимо обязательно выйти за его собственные границы, взглянуть на него с исторической точки зрения, со стороны прошедшего вре­мени"⁴.

Кроме названных проблем в процессе сравнительно-правовых исследований существуют и другие. Они касаются, в частности, со-

¹См.: Dogan M., Kazansigil A. (eds.). Op. cit. P. 9.

¹ Holmes O. Misunderstandings of the Civil Law // American Law Re­view, 1871, vol. 37. P. 49.

'Gordley J. Op. cit. P. 557. ⁴ Ibid. P. 555.

¹ Merryman Y. Op. cit. Р. 84—89

169