Чаще играя Дуру на тренинге, реже будешь ею в жизни

Проверка жизнью

Мы все умны и хороши, пока читаем умные книжки и размышляем, как жить правильно. Когда же начинается жизнь — возникают нюансы. Обстоятельства. И тогда теории начинают жить как-то сами по себе, отдельно, а реальные взаимоотношения строятся уже по законам жизни.

Каким?

Давайте посмотрим это на примерах. На лучших примерах!

Мост через вечность

Почему наиболее просвещенные люди, чьи учения, ставшие религиями, живут столетия, почти всегда одиноки?

Боль Ричарда Баха

Я люблю делать рекламу книгам и авторам, которых люблю. Я полагаю, что после моих "Философских сказок" многие хотя бы полистали Библию, сейчас я хочу такую же разборку устроить Ричарду Баху.

 Хотя бы его "Чайку по имени Джонатан Ливингстон" — читали? Как нет? Да вы что?!

Он был пилотом по зову души, человеком, завороженным полетами, ищущим смысл жизни в приборах и скорости. Но чем более он летал, тем более становился встревоженным и одиноким, и все более необходимым для него становился поиск его Совершенной женщины, родственной ему души и любимой леди — той, которая была ему предначертана.

 Она существует, она обязательно есть на земле — он верил в это.

Свой поиск, трудный и неожиданный, но в конце концов успешный, он описал в книге "Мост через вечность". Ценность ее в том, что это искренний и подробный до деталей документ, дающий богатейший материал для анализа и размышлений. Самое же главное, на мой взгляд, то, что история, изложенная в этой книге, была прожита очень умными и порядочными людьми.

 То есть имеет прямое отношение именно к нам, уважаемые читатели!

Не буду скрывать, что я, погружаясь в книгу, воспринимал все очень лично. Я был в той же самой ситуации, что и Ричард: я был так же одинок и так же искал свою Лесли. Поэтому я читал не только умом: слыша в книге каждый новый женский голос, я вместе с Ричардом спрашивал: "Это — она?" и отвечал себе тихо: "Нет", ощущая в очередной раз пустоту и свободу. Я проживал его поиск вместе с ним, был с ним в празднике, когда мы нашли Лесли — и друга в ней, а потом с болью переживал разрыв и с отчаянием искал возможности договориться...

 Да, я читал очень неравнодушно, и моя временами злость на Лесли мешала мне ее понимать.

Главным же моим вопросом было: как Лесли сделала с Ричардом то, что было для него невозможным по его Символу Веры? Ричард неустанно вещал на лекциях, что "на третьем месте после войн и революций по количеству приносимых несчастий стоят браки. Брак — это загнивание, скука, неизбежная потеря уважения". Он убежденно говорил: "Однажды я был женат, но это никогда больше не повторится!"

Лесли внесла сюда свои коррективы. За полгода она сделала его своим мужем, еще через полгода — послушным мужем, через несколько лет — мужем официальным. Как??!

 За всем этим легко можно разглядеть мое исключительно личное: "Неужели такое может случиться и со мной?"

Но все-таки, как?! Как она сумела так быстро и ловко навесить на него все традиционные семейные ограничения и запреты, все обязанности и требования, которые он до этого обвинял и высмеивал, от которых он всегда — осознанно, сильно и умело — отбивался, отстранялся и так далее шарахался?

Когда ученые не могут объяснить, как что-то произошло, они глубокомысленно формулируют: это происходило постепенно.

 "Постепенно обезьяна превращалась в человека". "Постепенно Ричард менялся". Вам стало что-то понятнее?

Мне — нет, поэтому постараюсь ответить содержательнее: Лесли сделала это за пять шагов. Между Ричардом и ею было пять схваток, все выиграла Лесли. Мне было интересно разобраться в этом поподробнее, и есть гипотеза, что мое исследование окажется нужным не только мне.

 Настоятельно рекомендую: если вы книгу Ричарда Баха "Мост через вечность" не читали, то отложите пока мой разбор, постарайтесь найти ответы сами! Пользы будет больше, да и мой текст поймете гораздо лучше.

Если вы все-таки читать меня собрались сейчас, а Баха — позже, то даю вводную: начало у них было традиционное. Ричард встретил Лесли, Лесли встретила Ричарда, они стали замечательными друзьями, потом более чем друзьями, все было здорово и хорошо, отношения залюбуешься, подробнее смотри в книге. Всю идиллию я пропускаю^[1], обращать внимание буду только на критические точки.

Итак,

Шаг первый: Крик

Как долго мне тебя недоставало, родственная душа, дорогая, мудрая, мистическая, любимая леди!

Песнь Ричарда

Ричард раньше никогда не допускал, чтобы на него кричали. Никто.

Естественно, любой Крик возникает не на пустом месте, естественно, для него всегда есть поводы. Повод — это очень важно: когда есть повод, кричать можно, и тогда повод называют причиной. Но дело в том, что при любом поводе можно и не кричать, и Ричард для себя знал, что между ним и любимой Крик — невозможен. Невозможен, даже когда есть поводы: ровно потому, что уважающие друг друга люди любые вопросы могут выяснить обычным разговором. А если там крик был возможен — Ричард с таким человеком прощался.

 Любимый на свидании был не в духе и сорвал на вас злость, набив вам морду. То есть уже не лицо... Попрощаетесь? Или объясните себе, что сами были виноваты, — ведь он просил вас помолчать, а вы не поняли и продолжали?

Но тут...

Ее голос прозвучал, как сильно раскрученная серебряная цепь.

– Черт подери, Ричард! Я просила тебя не читать! (ее стихо­тво­ре­ние). Это личное! Когда я захочу, чтобы ты прочитал, я дам тебе знать!

 И так далее: ругань, она и есть ругань.

То, что ее крик вызвал в Ричарде ярость, — простим ему, никто из нас не успел стать совершенством. Но когда его сознание пронзила мысль, что все это может привести к разрыву с ней, — его сознание изменилось. И тогда... Тогда он объяснил себе, что для ее крика такой повод — вполне серьезная причина. Ричард учел также, что она в этот момент занималась его запутанными финансовыми делами, и:

– Мне очень жаль, — пробормотал я, — я приношу свои самые глубокие извинения. Это непростительно, и я никогда больше так не поступлю. Я обещаю тебе.

Естественно, с ее стороны никаких извинений не последовало.

Так он разрешил Лесли кричать на него иногда.

Комментарии нормального человека:

Ну и что? А что, собственно, такого? Явных бранных слов не было, что не извинилась — бывает, тем более ведь о том, что кричать на него не надо, он ее явным образом не предупредил...

 А также не язвить, не подкалывать, не издеваться — о чем он еще ее не предупредил?

Все нормально.

С этого все и начинается. Нормально. Начинается нормальная семейная жизнь.

Если на меня так — я даже не рассержусь. Но я очень удивленно поверну голову: действительно, а моя любимая ничего такого не съела? И если она вдруг чего-то не понимает, то я ей объясню. Надеюсь, все будет понято правильно.

Так обычно происходит — по крайней мере, между осмысленными людьми. Если вспомните, в фильме "Москва слезам не верит" именно таким был недолгий, но очень содержательный разговор Григория Ивановича, он же Гоша, он же Гога, с Екатериной Тихомировой. Начала его, как вы помните, Катя:

– Этого не надо было делать.

– Чего?

– Уличная расправа — это не метод. Ударить можно и словом, это иногда больнее. Ну как мог ты, взрослый мужчина?! Теперь мальчишки будут думать, что прав тот, кто сильнее!

– Теперь эти мальчишки будут знать, что против силы всегда может найтись и другая сила.

– Во всяком случае, на будущее я тебя очень прошу (с нажимом), уж будь любезен, без моего разрешения таких действий не предпринимать!

– ... Слушаюсь. Но тогда и ты уж, пожалуйста, учти — на будущее, что если еще когда-нибудь ты позволишь себе хотя бы заговорить со мной таким тоном, то я здесь больше не появлюсь. А заодно запомни, что все и всегда  я буду решать сам — на том простом основании, что я мужчина.

Екатерина Александровна поняла Григория Ивановича очень правильно, и больше у них недоразумений по подобным вопросам не возникало. К сожалению, Ричард Бах этот фильм посмотреть возможности не имел, в результате чего шаг первый получил продолжение.

Шаг второй: Сцена ревности

Это история об умирающем рыцаре и принцессе, спасшей ему жизнь.

В конце концов Ричард оценил это так

Ты не мог бы приехать, Ричард? — Ее голос звучал по телефону очень слабо. — Боюсь, что мне нужна твоя помощь.

– Извини, Лесли, сегодня я не смогу.

– Ричард, я чувствую себя ужасно, — говорила она, — мне душно и тошнит, я бы чувствовала себя намного лучше, если бы ты был здесь. Не хочешь быть моим доктором, приди и излечи меня?

– Не могу. У меня сегодня вечером свидание. Завтра, если хочешь!

– У тебя свидание! Ты собираешься на свидание в то время, когда я больна и нуждаюсь в тебе? Ричард, я не могу поверить!

– Я буду у тебя до семи... — сказал я.

– До семи? Ричард, ты не расслышал меня? Ты нужен мне. В этот раз мне нужна от тебя помощь.

– Извини. Если бы я знал об этом раньше. Сейчас слишком поздно отменить встречу. Это мне не подходит. Я не хочу этого делать.

– Она так много значит для тебя? — спросила она. — Кто же она? Как ее зовут?

– Дебора.

– Неужели Дебора для тебя столько значит, что ты не можешь позвонить ей и сказать, что твоя подруга Лесли больна и придется отложить пылкую встречу до завтра, или до следующей недели, или до следующего года? Неужели она настолько важна для тебя, что ты не можешь ей это сказать?

– Нет, — сказал я. — Она не настолько важна. За нею стоит принцип — мы вольны быть с кем угодно...

Она плакала.

– Будь проклята твоя свобода, Ричард Бах! Я работала, как вол, чтобы спасти твою чертову империю от полного разрушения, я не могу спать от беспокойства, что существует не просчитанный мною вариант, никем не просчитанный... чтобы спасти тебя... потому что ты значишь так много... я так устала от всего, что не могу встать, а ты не будешь со мной, когда я нуждаюсь в тебе, потому что у тебя свидание с какой-то Деборой, с которой ты едва знаком и за которой стоит какой-то проклятый принцип?

– Это правда.

Последовало долгое молчание.

Ее голос изменился. Исчезла ревность, исчез гнев, она была холодна и спокойна.

– До свидания, Ричард. Насладись свиданием.

Пока я говорил ей, что благодарен за понимание той важности... она повесила трубку^[2].

 ...

Скандал на этом не закончился, но что-то уже произошло. Ваши ощущения?

Мои симпатии, несомненно, на стороне Лесли, потому что Ричард тут вел себя, как глупый мальчишка. Действительно, он хотел ее видеть, ей он в этот вечер был нужнее, чем Деборе, но у него был принцип, и он говорил: "Нет!" И поэтому он дурак. Ну, дурачок. Из-за принципа лишать себя любимой женщины?

Но если Ричард был дурачок и глупый мальчишка, то кем тут была Лесли?

Лесли была тут хорошим бухгалтером. Она ясно сформулировала ему: "Я сделала тебя важнее всех других мужчин и ожидаю, что ты сделаешь то же самое относительно других женщин. Я откладываю свои дела и работаю на тебя, спасаю твои деньги — будь любезен, отложи свои, когда это нужно мне". С детства известное: "Я тебе — а ты?!" Ричард бухгалтерию ненавидел, она в бухгалтерии разбиралась великолепно. И она выставляла ему счет — расплачивайтесь, сударь!

Что здесь возразить? Возразить здесь нечего, кроме того, что любовью здесь и не пахнет. Один делец предъявляет претензии по невыплате со сделки, а другой смеет утверждать, что он ни с кем сделки не заключал и живет в любви и свободе.

 Как чайка Джонатан Ливингстон. Ох уж эти романтики!

Мы с Ричардом надеемся, что его никто не заподозрит в том, будто ему было просто в лом оказать помощь в трудную минуту и он выбрал поразвлекаться вместо помочь. Конечно, дело не в этом. Для него встреча с девушкой Деборой стала важной тогда, когда Лесли начала на него давить. Ричарду важна не Дебора, а свобода. Правда, и Лесли важна не своевременная медицинская помощь, а признание своей исключительности. Для нее дело было не в его приезде, дело было в Деборе, то есть в ее принципе. Принцип шел против принципа: она ревновала и подгибала его под себя, он не хотел подгибаться и ерепенился.

 Хороши оба.

Была и другая причина. Ричард боялся привязанности и хотел держать себя от Лесли, которая так притягивала его к себе, на расстоянии — хотел отдаляться от нее хоть иногда, в надежде, что это его спасет. Лесли же хотела привязанности и не позволяла ему от себя отдаляться — никогда. Вот они и толкались: кто — кого?

Они вели себя, как обыкновенные влюбленные: толкались, подгибали друг друга под себя, предъявляли иски по счетам. А вот если бы они...

 Нет, даже произнести боюсь... Ладно, решаюсь: