7.6. Каналы воздействия hа избирателей

Избиратели считают нас нашими друзьями, если мы знаем их по имени.

Цицерон.

- Как оценили избиратели ваше обещание не покупать голоса?

- Двое-трое похлопали, остальные потеряли ко мне интерес.

М. Мирз, Дж. Кнапп.

Если речь заходит об изготовлении действенного компромата, следует помнить, что это не столько аргументы, сколько эффективные методы доведения их до сведения избирателя.

Исследования показали, что рядовой избиратель, как правило, судит о кандидатах по их имиджу, созданному манипуляторами сознанием с помощью средств массовой информации.

Воздействие на электорат идет, прежде всего, через телевидение и прессу. Энергично осваивается и Интернет. Активно используются

422

традиционные каналы, такие как радио, листовки, плакаты, слухи и личный контакт с избирателями.

Манипуляции массовым сознанием, во-первых, усиливают уже существующие в сознании нужные установки, идеалы, ценности и нормы; во-вторых, изменяют взгляды избирателей на то или иное событие, процесс, факт, оказывают влияние на их политическую позицию.

СМИ - ОСНОВНАЯ УДАРНАЯ СИЛА МАНИПУЛЯТОРОВ СОЗНАНИЕМ

Основную роль в борьбе за голоса избирателей играют СМИ. Именно с помощью СМИ можно слепить нужный образ из кого угодно.

Это может быть вдруг родившаяся из вчерашнего жулика или проходимца «масштабная» личность, равно как и «злостный коррупционер» в лице руководителя, ведущего себя независимо от вышестоящих властей, от крупного бизнеса.

Имея возможность напрямую обратиться к общественности, минуя такие традиционные институты, как семья, школа, политические партии и организации, СМИ выступают активным участником политической жизни и в этой роли широко используются манипуляторами. В зависимости от того, в чьих руках находятся СМИ, их используют как для объективного и операционного информирования людей о реальных событиях в стране и в мире, так и для манипулирования в интересах тех или иных политических или финансово-экономических групп. Разница в том, что правдивое информирование является не насильственной и корректной формой влияния на общественное мнение, а манипулирование - напротив, средство агрессивного воздействия.

Коммуникация подчиняется своим законам, следование которым может усилить ее эффективность. Человеку неискушенному ее схема представляется простой: некто передает информацию, а аудитория ее воспринимает.

Однако исследователи этого вопроса Р. Якобсон, П. Лазарсфельд, Г. Лассуэл в своих исследованиях показали действенность учета следующих факторов:

423

На демонстрацию вышла колонна старцев с плакатом «Спасибо товарищу Сталину за наше счастливое детство!». Им кричат:

— Дедушки, тогда еще и Сталина-то не было!

— Вот за это и спасибо!

Но и соратники видели в нем отеческую фигуру. В 19361 в частной переписке с Серго Орджоникидзе Л. Каганович неоднократно называл Сталина не только Хозяином, но и «наш родитель».

Отеческий образ Ленина воспринимался камерно, он зрелищно входил в «домашнее измерение». Заслуживают размышления факты появления изображений Ленина на предмет повседневного обихода, личного пользования. В Музее по политической истории в Санкт-Петербурге хранятся платиновое кольцо, золотой медальон, головной платок с изображением Ленина, относящиеся к 20-м годам. В1924 году продавали сигареты «Ильич» с изображением силуэта на коробке, выпуска чернильницы в виде Мавзолея, детский конструктор «Мавзолей». Были очень распространены чашки, тарелки с портретами вождя. Позже изображения Ленина стали чаще помещать на декоративной посуде, вазах, предназначенных для украшения в основном общественных помещений.

Итак, в массовом сознании образ вождя выступает в личных ипостасях, которые отвечают коренным потребностям, лежащим в природе человека. Образ лидера воплощает доминирующие в обществе ценности, как, например, Ленин - классовые, Сталин — отеческие, Гитлер — национальные, образ лидера отвечает неким архетипам коллективного бессознательного, отражает очень глубокие, основные человеческие эмоции и инстинкты, такие как стремление к защищенности, к интеграции, потребность в идентификации и любви.

Риторика Сталина и Ленина Сталин был оратором особого плана. Риторика Сталин особенно его политическая проповедь, представляет собой чрезвычайно яркое явление, возникшее на сломе двух эпох. Если в основе риторики Ленина лежит судебное красноречие, опыт кружковой политической дидактики, то риторика Сталина восходит к торжественному красноречию, стихию которого

502

бывший семинарист очень хорошо чувствовал. Вязко возвращающиеся к одному и тому же предмету, полные повторов, его речи очень мало напоминают колючие речи Ленина. В риторике Сталина нет и половины словесной агрессии Ленина. Юридическая эквилибристика с «компромиссами и компре­ссами» ей чужда. Шквал аргументов-нападок сменяется пережевыванием одной и той же мысли во многих абзацах. Слу­шателя берут измором.

В его первой речи после нападения Германии на СССР, для того, _ЧТобы продемонстрировать «присоединение» к народу (современные политики из кожи вон лезут ради этого, часто безуспешно), он сказал только несколько слов: «Граждане и гражданки Советского Союза. Братья и сестры. К вам обраща­юсь я, друзья мои».

Успехи и пороки советской пропаганды

Почему же, несмотря на низкий жизненный уровень, пос­тоянную нехватку товаров первой необходимости и репрессии, люди «жили лучше и веселее». Э. Радзинский считает, что объ­яснение кроется в феномене коллективной совести: «Постоян­ная массовость от съездов до отдыха, это растворение личности в коллективе породило самое ценное — коллективную совесть. Личная ответственность умерла — есть коллективная: «так ве­лела партия», «так велела страна»... Коллективная совесть по­могала людям спокойно радоваться жизни в дни жесточайшего террора. И горе тому, у кого пробуждалась личная совесть». Лич­ность растворялась в массе, идентифицировалась с ней. «Еди­ница! Кому она нужна?» — вопрошал поэт В. Маяковский.

Однако противоречия между реальной жизнью и пропаган­дистским враньем СМИ с каждым годом все увеличивались. В конечном итоге это привело к провалу советской пропаганды.

Не помогли и огромные возможности такого средства пропаганды, как телевидение. Правда, использовались они далеко не самым удачным образом. В программе «Время» советского пери-

Мы слышали рабочего или колхозницу, которые не умели говорить. Отсутствие аргументов заменялось словесной «жвачкой».Но многословие характерно только для слабого, который хочет заинтересовать другого в своем мнении и потому склонен выдавать лишнюю информацию. Многословие в этом аспекте было

356

характерным для пропаганды советского времени, но население в ответ отключалось от официальных каналов информации.

Кроме того, из теории пропаганды известно, что люди, излучающие только позитив, легко поддаются переубеждению получении негативной информации, в отличие от людей, «₀ чающих как доводы «за», так и доводы «против». Собственно это было одной из главных причин недейственности советской пропаганды, результаты работы которой легко разрушались западными «голосами», сообщавшими и негативную информацию

Но основной порок коммунистической пропаганды был в то. что она отстаивала ложную идею. И как только в период пе стройки появилась свобода слова, ураган народного волеизъявления смел коммунистический режим как в СССР, так и во всех зависимых от него социалистических странах.

Да и сам СССР развалился, чему способствовали пропагандистские акции соответствующей направленности.

Вот, к примеру, прошла агитация за выход Украины и СССР. Тогда была запущена пропаганда такого свойства: «По данным Немецкого банка, Украина имеет лучшие условия для автономного выживания». В массовом сознании это звучало так, что Украина кормит все республики СССР. Убеждали ссылка на авторитет и легко укореняемое в массовой психологии простое объяснение, почему было так плохо раньше и почему будет хорошо в независимой Украине.

Режим тирании

Даже при деспотическом правлении — тирании — ест место пиару. Наполеон говорил: «На штыках можно прийти власти. Но сидеть на них невозможно».

Не случайно большинство знаменитых тиранов вызывал у современников ужас, смешанный с благоговением. Разве не результатом пропагандистских акций является создание мно­гими диктаторами мнения в народе, что он «не знает» о беззакониях, творимых его подчиненными?

Несмотря на разнообразие исторических и социальных условий разных эпох, есть общее, что облегчает тиранам, диктаторам создание привлекательного образа в народе. И указано оно было давным-давно. Вот что мы находим у Фомы Аквинского, творившего в XIII веке:

504

Чтобы сохранить тиранию, надо умертвить самых могущественных

и богатых людей, потому что подобные люди смогут восстать против тирана благодаря своему авторитету. Необходимо также избавиться от знающих и ученых людей, потому что благодаря своим знаниям они могут найти средство погубить тиранию. Не следует также терпеть школ, ни других сообществ, при помоши которых можно изучить науки, потому что ученые питают склонность к великому и благодаря этому мужественны и великодушны, а подобные люди легко восстают против тиранов. Чтобы сохранить тиранию, тираны должны устроить так, чтобы их подданные обвиняли друг друга в преступлениях и устраивали внутренние смуты, чтобы друг преследовал друга и чтобы возника­ли раздоры между бедным людом и богачами, а также разногласия между богачами. Действительно, благодаря их разногласиям у них будет меньше возможностей восстать. Следует также сделать под­данных бедными, для того чтобы им стало труднее восставать про­тив тиранов. Надо установить подати, т. е. большие и многочис­ленные налоги, потому что таким образом можно вскоре сделать подданных бедными. Тиран должен также разжигать войны между своими подданными и даже между иностранцами, для того чтобы они не могли задумать ничего против него. Царства сохраняются с помощью друзей, но тиран не должен доверять никому, чтобы сохранить свою тиранию». Вам это ничего не напоминает?

Следующая мысль Фомы Аквинского имеет прямое отно­шение к пропаганде:

«Для сохранения тирании тиран не должен казаться своим подданным жестоким. Действительно, если он будет казаться им таким, то станет ненавистным, а это может скорее побудить их восстать против него. Благодаря какой-нибудь выдающейся Добродетели он должен добиться уважения, потому что добро­детели подобает всяческое уважение, и если он не обладает этим превосходным качеством, то должен притвориться, будто им обладает. Тиран должен вести себя так, чтобы его подданные думали, будто он обладает некоторой выдающейся добродетелью, второй у них нет, и из-за которой они относятся к нему с уважением. Если он не обладает добродетелями, то пусть он поступает так, чтобы они думали, будто он таковыми обладает». Может, и это вам что-нибудь напоминает?

505

Манипулирование сознанием и интеллигенция

Вождь и интеллигенция

Отношение советской власти к интеллигенции было потребительским. Не случайно ее называли «прослойкой» отличие от «классов» рабочих и крестьян. А революционный поэт В. Маяковский высказался еще более определенно: «ителлигенция есть ругательное слово».

Позируя Ю. П. Анненкову в 1921 году, вождь мирового про­летариата снисходительно пояснял изумленному художнику основы ленинизма. Оторвавшись от бумаг, Ленин произнес:

«Вообще, к интеллигенции, как вы, наверное, знаете, я большой симпатии не питаю, и наш лозунг «ликвидировать безграмот­ность» отнюдь не следует толковать как стремление к нарожде­нию новой интеллигенции. «Ликвидировать безграмотность» сле­дует лишь для того, чтобы каждый крестьянин, каждый рабочий мог самостоятельно, без чужой помощи читать наши декреты, приказы, воззвания. Цель — вполне практическая. Только и всего».

В старину, чтобы заявить о лиходействе, достаточно было воскликнуть «Слово и дело!», указав на виновного. «Злодея» тот же час тащили в острог для допроса. Ленин упростил даже эту процедуру. Он лично дал показания на «государственных преступников». Помимо буржуазии, духовенства, крестьянс­тва и членов других партий, в их число вошли беспартийные философы, юристы, социологи, экономисты, специалисты по сельскому хозяйству, литераторы и вообще всякие профессора. Дополнить этот список он не успел — его хватил удар. Биоло­гами, генетиками, кибернетикам и прочими интеллектуалами впоследствии занялись «достойные» продолжатели его дела.

Логическим завершением подобной установки в отношении ин­теллигенции стала высылка из Советской России наиболее выда­ющихся представителей творческой интеллигенции. Акция, ко­торая вошла в историю под названием «философский пароход».

Творческое рабство

Это была одна из многих акций против интеллигенции, не первая, но, увы, и далеко не последняя. Еще в ноябре 1918 года Ленин объявил государственным достоянием «всякое как опубликованное, так и неопубликованное научное, литературное,

506

музыкальное или художественное произведение, в чьих бы руках

оно ни находилось». Наркомпрос выступал при этом в роли посредника между государством и автором. Любая попытка само­вольного, без санкции Наркомпроса, издания, распространения или публичного исполнения какого-либо сочинения влекла за собой карательные меры в связи с нарушением государственной монополии. Тем самым вводилось крепостное право в сфере ин­теллектуальной деятельности. Авторы произведений перестали быть их хозяевами, ими становились чиновники.

физически уничтожив значительную часть старой интелли­генции как социально чуждой, остальных ученых с мировыми именами, которых истребить не решалась, партия отправи­ла в изгнание. После этого допустила создание новой так на­зываемой творческой интеллигенции, задачей которой было «коммунистическое воспитание» трудящихся. Был определен и метод создания высокохудожественных произведений — «со­циалистический реализм».

А чтобы управлять творческими людьми, создавали «твор­ческие союзы»: писателей, художников, журналистов, кинема­тографистов. Исключенный из союза или не принятый в него автоматически становился «тунеядцем» и мог «загреметь» в «места не столь отдаленные». Как это произошло, например; с будущим лауреатом Нобелевской премии по литературе Иоси­фом Бродским, не состоявшем в Союзе писателей.

А члены союзов в своих произведениях должны были про­пагандировать курс партии и коммунистическую идеологию.

Ответом на засилье коммунистической пропаганды и идео­логии стало возникшее и получившее значительное распро­странение такое явление, как «самиздат».

Сторонники рухнувшего социалистического строя видят Распространение самиздата лишь как проявление феномена «запретного плода». Думается, однако, что главная причина Популярности самиздата не в этом. Если бы материалы самиз­дата не отвечали чаяниям читателей, то последние, прочтя и разочаровавшись, не стали бы подвергать себя опасности реп­рессий в поисках новых самиздатовских произведений.

Самиздат как раз тем и был привлекателен, что нес идеи свободы и надежду на скорое идейное раскрепощение. Это была моральная отдушина для людей мыслящих, задыхавших-

507

ся в атмосфере идеологического гнета и политической трескотни периода застоя.

О закономерности появления самиздата свидетельствует » тот факт, что он имел место во всех бывших социалистически),

странах.

Милослав Петрусек, декан факультета политических наук Карлова университета, президент Чешского социологического общества, опубликовал интересное исследование самиздата в Че­хословакии. По-видимому, если бы такому изучению подверг; продукция самиздата в СССР, результаты были бы схожими.

В 1969—1989 годах в самиздате в ЧССР выходило более 80 журналов (средний тираж 132 экземпляра), было напечатано несколько сотен литературных произведений. Изданием и распространением занималось 5 % населения страны. Существовал негласный уговор с властями. «Тоталитарный режим» требовал лишь соблюдения не­которых условных формальностей. Например, писать на титульном листе: «Для друзей размножил в количестве 7 экземпляров Вацлав Гавел». А за печатание тиража журнала Гавел уже не отвечал.

Самиздат создал его авторам политическую рекламу, что сказа­лось в «бархатную революцию» 1989 года — интеллектуалы, вовле­ченные в самиздат, сразу заняли важные государственные посты.

Это ли не свидетельство того, что авторы самиздата выражали взгляды, поддерживаемые большинством населения.

Манипулирование «по-научному»

Когда Ленин получил неограниченную власть, возможность повсеместно насаждать свое вероучение и «осеменять» страну идеями повального насилия и террора, он увидел, как недостает ему научно доказанной материализации духа, и ведения личности до примитивного набора рефлексов. И вот тут-то вождь мирового пролетариата обратил внимание на ис­следования выдающегося российского физиолога академика Ивана Петровича Павлова, автора блестящих исследовании по физиологии кровообращения, пищеварения и высшей не­рвной деятельности, лауреата Нобелевской премии 1904 года» ученого с мировым именем.

В азарте оригинальных экспериментов Павлов, увлеченный неожиданными результатами, вознамерился было свести всю сложную внутреннюю жизнь человека к механической игре

508

бессловных и условных рефлексов, замерить элементы духа,

получить наконец позитивные знания в противовес метафизическим и противопоставить «объективную» рефлексологию «субъективной» психологии.

Когда он опомнился, увидел, что духовная жизнь человека неизмеримо шире собачьих рефлексов, и признал психологию, было уже поздно. Советская пропаганда провозгласила его ос­новоположником самого передового, единственно верного и глубоко материалистического учения о высшей нервной де­ятельности. Именно такой Павлов был для Ленина полезнее многих соратников. И по научным результатам, которые можно было интерпретировать в желанном направлении. И по статусу всемирно известного ученого, нобелевского лауреата.

Правда, вождь не успел лично теоретически обосновать утилитарную важность павловской концепции; после смерти вождя этим занялся Н. Бухарин.

Рассуждения Бухарина отличались простотой, свойственной евклидовой геометрии. Первая аксиома гласила: руководство стра­ны понимает в биологии и физиологии много больше, чем Павлов в области общественных наук. Согласно второй аксиоме, «учение об условных рефлексах целиком льет воду на мельницу материа­лизма». Отсюда следовал вывод: «революционная целесообраз­ность» диктует необходимость активного содействия подобным исследованиям, методологические особенности и результаты ко­торых «суть орудия из железного инвентаря материалистической идеологии». После этого Павловская школа получила в монополь­ное владение советскую психологию, физиологию и медицину.

Ильич лично распорядился «создать условия» для работы института Павлова: увеличить продовольственные пайки со­трудникам, обеспечить кормом подопытных животных, завез­ти дрова для отопления помещений.

Ленин расщедрился настолько, что 27 августа предписал вернуть Павлову пять реквизированных (читай — отнятых) у него золотых медалей. (Каждому диктатору приятно вломиться в историю в образе рассудительного и справедливого джентльмена)

Однако для института ничего реально сделано не было. Когда по Жалобе ученого в институте побывала комиссия, то из рапорта следовало, что инструкции вождя петроградские власти успешно проигнорировали. Новое лабораторное здание стояло за-

509

крытым и замороженным из-за отсутствия дров. Эксперименты проходили в неприспособленном помещении при свете лучины. Пища для животных содержала ядовитые примеси, и все подопытные собаки издохли, а около десятка недавно приобретенных существовали только за счет пайков голодных сотрудников. Почти всех помощников Павлова забрало военное ведомство, сам ученый в свои 70 с лишним лет ежедневно проделывал пешком двенадцать верст, чтобы два часа побыть на рабочем месте;

В то же время большевистская пропаганда создавала иллюзию полной гармонии между властью и академиком. Многие ученые попались на эту удочку. Можно представить, каково было Ивану Петровичу, который пережил все лишения военного коммунизма, унижение обысков и реквизиций, тревогу за родных и друзей, смерть сына и тяжелую пневмонию, услышать от другого известного ученого, академика А. Н. Крылова, такую просьбу: «Возьми меня к себе в собаки».

Бесстрашный критик режима

Человек прежде аполитичный, умеренный либерал по мировоззрению, теперь Павлов настойчиво демонстрировал приязнь к советской власти, определяя ее как «худший вид жандармского произвола былых времен, доведенный до неслыханно утрированных пределов». В своих лекциях он неоднократно повторял: если то, что делают большевики с Россией, эксперимент, то для такого эксперимента он пожалел бы даже лягушку: «Глубоко убежден, что проделываемый над Россией социальный опsn обречен на непременную неудачу и в результате ничего, кроме политической и культурной гибели моей родины, не даст».

По воспоминаниям Петра Капицы, «без стеснения, в самых резких выражениях он критиковал и даже ругал руководство, крестился у каждой церкви, носил царские ордена, на которые до революции не обращал внимания...»

С подобными речами он выступал повсеместно: на лекциях перед коллегами и даже в трамвае по пути на работу. Пассажиры внимали ему с робким одобрением, закрывая лица газетами. Своим молчанием они, как стало обычным в те годы, крича о своей солидарности с ученым.

В 1929 году Павлов громогласно воспротивился «освеже­нию» Академии наук за счет партийных кадров, а потом уговорил маститых ученых провалить большевистских кандидатов тайном голосовании. Власть стерпела и это: идеологические дивиденды от его имени перевешивали неудобства, которые создавал им великий физиолог.

В дальнейшем голос его звучал все глуше, а письменные про­тесты ученого против «многолетнего террора и безудержного своеволия власти» читали лишь члены правительства. И даже не столько читали, сколько просматривали с раздражением, ис­пытывая, видимо, желание лягнуть, укусить, заклевать, но ка­рательных мер не применяли. Их удерживали не только мисти­ческие опасения нарушить ленинские заветы, не только оглядка на западные страны и не только привычка к столь именитому диссиденту. Нет. Павлов был крайне нужен советской власти.

В1935году, примерно за год до смерти, Павлов завещал Капи­це: «Знаете, Петр Леонидович, ведь я только один здесь говорю, что думаю, а вот я умру, вы должны это делать, ведь это нужно для нашей родины, а теперь эту родину я как-то особенно полю­бил, когда она в этом тяжелом положении». (Петр Капица, так­же ставший нобелевским лауреатом, последовал совету великого физиолога. В результате был изгнан из института и вынужден был проводить свои опыты в сарае на даче.)

Такую модель поведения Павлова трудно было объяснить с позиций экспериментальной физиологии, хотя она вполне соответствовала некогда отвергаемой им психологии человека, но только человека свободного.

«Удар по психологии»

Однако факт остается фактом: усилиями советских пропа­гандистов, своей научной работой Павлов укреплял основы марксизма-ленинизма. Его идеологи возвели рефлекторную теорию в ранг абсолютного оружия, наносящего «смертельный Удар» таинственной духовной сущности человека и «буржуаз­ной психологии — последнему убежищу идеализма и религиоз­ной мистики». И пока западная психология и медицина иска­ли «свой тупик» в концепции Фрейда, бихевиоризме и других Направлениях, советская наука торжественно обнаружила свой самобытный путь, похоронив попутно фрейдизм.

Прикрываясь именем Павлова, проходимцы от науки в упорных схоластических битвах сводили счеты с соперниками.

511

Увенчанные лаврами дельцы отливали из его экспериментов заказные идеологические догмы, незыблемые, как чугунные чушки. «Правоверные ленинцы» боролись за «чистоту» павловского учения с неукротимой страстью фанатичной старое девы, допускающей возможность одного лишь непорочного зачатия. И с упоением помогали партии корчевать остатки здравого смысла в окончательно замороченной стране.

Истязания «по науке»

Не отставали от них и чекисты. Многовековая практика пыток людей и дрессировки животных обзавелась «научными доказательствами» в застенках НКВД. Описанный Павловым «инстинкт свободы» советские следователи реконструировали в условный рефлекс рабской покорности, возродив, в частнос­ти, старинное истязание длительным лишением сна. Заклю­ченных низводили до состояния, когда избавление от мук было возможно только с одной ответной реакцией — согласием под­писать то, что от них требовали.

Поскольку чрезмерное психическое напряжение повышает внушаемость, партия ковала одновременно «простых совет­ских людей» по всей стране. Миллионы заключенных посте­пенно привыкали испытывать радость только от того, что они пока еще живы. Современников поражало, что многие из про­шедших ГУЛАГ выходили оттуда совсем другими людьми: ко всему безучастными, молчаливыми, апатичными.

Эти факты показывают, к каким ужасающим последствиям может привести (и приводила) практика манипулирования со­знанием.

8.4. АМЕРИКАНСКАЯ ПРОПАГАНДА

Покорить противника без сражения — вот венец искусства.

Сунь Цзы (из трактата «Искусство войны»)-

Пропаганда, осуществляемая соответствующими службами США, имеет два направления: для внутреннего уп°"

ребления и на внешнюю аудиторию. Начнем с внутренней

начиная с времен Великой депрессии конца 20-х — начала 30-х годов XX века, американцы увлеклись художественными фильмами о Сбывшейся Мечте. В этих фильмах простой, не очень богатый американец своим трудом, умом и обаянием достигал всего, о чем можно было только мечтать. Голливуд штамповал бесконечные истории о приключениях Золушки на современный лад. Еще не была преодолена депрессия, еще бродили по стране толпы безработных, а у Америки уже появи­лась Мечта.

Во время Второй мировой войны американцы поняли значе­ние кинохроники как средства управления массовым сознанием. Замелькали кадры фашистских зверств и американских побед. Многие американцы уже в 50-е годы (а тем более — теперь) были уверены, что ту войну выиграли в одиночку США.

Первым американским политиком, которого сделало кино, был президент Дуайт Эйзенхауэр. Его видели на экранах кино­театров, его знали, ему верили.

А потом появился телевизор. Картинки, снабженные про­фессиональным комментарием, вошли в каждый дом. Все, что происходит в стране, не только покажут по телевизору, но еще разжуют, как это было.

Эпоха телевидения одновременно стала эпохой политичес­кого пиара. Первыми были американцы. Они транслировали заседания сенатских комиссий и выступления конгрессменов. Американцы стали узнавать своих политиков в лицо.

Правильно смонтированная картинка могла сделать поли­тика из ничего. Бывает и наоборот. В начале 60-х годов теле­визионщики буквально уничтожили кандидата на пост прези­дента США Р. Никсона. По какому-то странному совпадению ^во всех политических программах густые брови Никсона про­изводили впечатление физического уродства.

Народ отдал свои голоса за телегеничного Дж. Кеннеди, хотя у того было два огромных недостатка: его семья имела связи с од­ной из организованных преступных групп, и он был католиком, в то время как большинство верующих в США — протестанты.

Для претендентов на высшие выборные посты законом были введены обязательные теледебаты. Можно было провес-

513

ти идеальную выборную кампанию, но проигравший теледебаты проигрывал выборы.

К безусловным успехам американских политтехнологов м но отнести воспитание чувства патриотизма. Проявлен американцев этого чувства многочисленны. Президента уважают даже те избиратели, которые на выборах голосовали за конкурента. Чужестранцу непозволительно ругать то, что; американцы кроют почем зря (например, «Макдональдсы»), уважительное отношение даже к рядовому документу, принятому государственным органом, встречает общественное осуждение и может преследоваться в уголовном порядке. Так произошло с американским шахматным гением Бобби Фишером. Ему шлось многие годы скрываться от американского правосудия за то, что он перед телекамерами плюнул на решение Госдепартамента США о том, что ему стоит воздержаться от матча с Борисом Спасским на территории Югославии, которой США явила экономическую блокаду.

Патриотизм американцев оказался эффективной мишенью воздействия со стороны правительства, обратившегося во мя нефтяного кризиса 70-х годов XX века с просьбой: сократить потребление горючего, ездить преимущественно три-четыре человека в машине. Подействовало.

Управление общественным мнением

Управление общественным мнением состоит в:

а) формировании повестки дня: что именно и в каком аспекте обсуждается общественным мнением;

б) переключении общественного мнения на нужный аспект;

в) введении в общественное мнение новых тем и ситуаций

г) контрпропагандистской работе, состоящей в ответе информационные действия оппонирующей стороны.

В рамках американской модели такого управления сотрудников в состоянии разрабатывать и удерживать и центральных СМИ к проблемам, которые признаются значимыми для страны на данный день и на данную неделю. По причине это направление имеет название стратегических коммуникаций. В отличие от коммуникаций тактических, функции которых выполняют пресс-службы, стратегические коммуникации

514

определяют, что и каким образом должно быть сказано. Тактические — где и когда будет сказано. Дополнительной специализацией в рамках этого направления является spin doctor, т.е специалисты по «лечению» информационной ситуации, когда она принимает невыгодный оборот.

Технологию управления общественным мнением проиллюстрируем на примере создания в США имиджа спецслужб. Ввиду того, что спецслужбы нередко преступают законы и тем самым реально угрожают декларированным свободам, власти США позаботились в первую очередь об их имидже.

Имидж ФБР был сформирован конкретным человеком — журналистом Кортни Купером, которому Эдгар Гувер открыл архивы своей «фирмы». В результате Кортни Купер создал три книги, четыре сценария и множество рассказов. Все это било в одну цель: представить ФБР как некоррумпированную, храб­рую и профессиональную силу. К этой кампании был активно подключен и Голливуд. ФБР также спонсировало создание ра­диосериалов и даже комиксов о себе.

Фактически директор ФБР Эдгар Гувер лично руководил созданием имиджа организации. Из опыта взаимоотношений с прессой он сделал два существенных вывода. Во-первых, именно пресса может из любого инцидента вытащить на пье­дестал почета нового героя, поэтому шеф ФБР постарался, чтобы именно ему приписывали заслугу проведения любой важной операции. И, во-вторых, пресса основывает свои вы­воды и комментарий на той интерпретации, которую дает ей первое официальное лицо высокого ранга, поэтому он всегда первым встречался с журналистами, когда случалось важное событие.

Аналогично Ян Флеминг и Джон Ле Карре создали имидж бри-Шнекой разведки. Спецслужбы вообще интересны для создания имиджа, поскольку их закрытый характер позволяет вписывать в их образ любые характеристики. Ведьмы не имеем своего опыта общения с ними, значит, все, что нам известно, это результат, полученный посредством чьих-то рассказов. Их достоверность — "а совести рассказчиков.

Американцы не были бы американцами, если бы не обосновали целесообразность соответствующих расходов. Так, прези­дент США. Р. Никсон, выступая однажды в Совете националь-

515

ной безопасности по вопросам финансирования оборонных расходов, сказал, что считает 1 доллар, вложенный в информацию и пропаганду, более ценным, чем 10 долларов, вложенных в систему вооружений. Ведь последние могут быть никогда употреблены, в то время как информация и пропаганда раб_отают ежечасно и повсеместно. Информация и пропаганда сегодняшнем мире — это и есть основные инструменты управления людьми.

Позаботившись о позитивном имидже своих «рыцарей плаща и кинжала», американская пропаганда озаботилась созданием образа русских. В голливудских фильмах русские представлены в образах «плохих парней». Отсюда и юмористические пародии, подобные следующей:

Российская семья в представлении американской:

— Садитесь все за стол. Давайте выпьем водки.

— Мам, а можно я пойду на улицу — поиграю с медведем ?

— Сначала водку допей!.. Кстати, а где наш папа?

— Ушел на бандитскую сходку.

— Сынок, ты выпей и пойди погуляй. Да не забудь настучать в КГБ на соседей!

— Ой, сынок, что-то жарко, выключи, пожалуйста, amoмный реактор.

Освобождение от ответственности и национальный эгоизм

Американцам нужна нефть. Поэтому под предлогом наличия у Саддама Хусейна оружия массового поражения они оккупировали Ирак. Многолетние поиски так и не привел обнаружению хоть каких-нибудь следов страшного оружия этой стране. В итоге пришлось сознаться, что это были якобы «неправильно истолкованные» данные разведки.

В интересах США была взломана вся система международного права, основой которой служил принцип нерушимости границ, сложившийся после Второй мировой войны. Речь о провозглашении независимости Косово, на территории которого находится крупнейшая в Европе американская военная база и имеются залежи урана. Интерес США здесь и в ослаблении Европы, поскольку она получила на своей территории очаг исламского фундаментализма и перевалочный пункт наркотрафика из Афганистана.

516

Безответственность внушается американцам средствами идеологии как национальная ценность. Чтобы снять возни­каюшие иногда синдромы раскаяния, совершаются даже акции типа абсурдной агрессии в Гренаду (там бригада спецназа численностью 6 тыс. человек «подавила сопротивление_>> нескольких десятков полицейских и получила за это 8 тыс. орденов и медалей США).

В 1977 году президент Картер сформулировал принцип, со­гласно которому «американцы не должны извиняться, испыты­вать угрызения совести и принимать на себя вину», поскольку они всегда действуют исходя из благих побуждений. Морально все, _что выгодно США.

Любопытный факт: опасный синдром раскаяния за Вьетнам (оценка войны как несправедливой и аморальной) наблюдался только в среде простых людей, в образованной же элите его не было совершенно. Элита отрицала войну только как неэффек­тивную, слишком дорогую и ухудшающую обстановку в США из-за потерь личного состава. Точно такая же картина — по пово­ду пребывания американских войск в оккупированном Ираке.

Политика двойных стандартов

С. Кара-Мурза провел сравнительный анализ двух внешне похожих случаев, которые стали важным экспериментом над массовым сознанием. В 1981 году южнокорейский самолет рейса KAL-007 вошел в воздушное пространство СССР, углу­бился на 500 км и пересек его с севера на юг, активизировав всю систему ПВО. В конце концов после многих предупреж­дений он был сбит. В СССР это вызвало тяжелое чувство, и многие военачальники были наказаны (хотя действовали по инструкции). Трагедия есть трагедия. На Западе это было по­водом длительной (в течении десяти лёт) антисоветской кам­пании.

Но главное в другом. В 1988 году военный корабль США «Винсенс», находившийся в Персидском заливе, среди бела дня сбил ра­кетой иранский самолет с 290 пассажирами на борту. Самолет Только что поднялся в воздух и находился еще не в международном пространстве, а над иранскими территориальными водами.

Когда корабль «Винсенс» вернулся на базу в Калифорнии, ог­ромная ликующая толпа встречала его со знаменами и воздушны-

517

ми шарами, духовой оркестр ВМФ на набережной играл марш с самого корабля из динамиков, включенных на полную мощность, неслась бравурная музыка. Стоящие на рейде военные кора лютовали «героям» артиллерийскими залпами.

П. Хомский, проводя структурный анализ обоих случаях приводит выдержки из центральных американских газет, которые внушили американцам объяснение, начисто снимающее у них чувство ответственности за жизнь 290 пассажиров. Было достигнуто невозможное. Читаешь эти статьи, и голова кру­гом идет. Оказывается, самолет сбили из благих побуждений, и пассажиры «погибли не зря», ибо Иран, возможно, чуть-чуть одумается... [111,201—202].

В освещении военных действий США также придерживаются двойных стандартов. Требуя гласности о военных действиях в Чечне, они в то же время всячески искажали информацию о своих военных действиях (например, в Ираке, в Афганистане) и сведения об истинном положении дел, в частности, замалчи­вали данные о своих потерях и об издевательствах своих солдат над пленными.

Двойные стандарты Запада в освещении событий были присущи и в вопросе о Косово. Всячески раздувая версию о притеснении албанцев сербами, они замалчивали геноцид, ко­торому албанцы подвергли сербов под прикрытием натовских «миротворцев». После капитуляции Югославии перед силами НАТО стало известно, что «массовое уничтожение албанцев сербами», послужившее основанием для массированных бом­бардировок Югославии, — это выдумка английских журналис­тов. Однако жертва агрессии к этому времени уже лежала в ру­инах, а журналисты-провокаторы остались ненаказанными.

Американские СМИ всячески замалчивали жертвы бом­бардировок Югославии среди мирного населения, но в тоже время бесконечно муссировали вопрос о страданиях в лагерях чеченских беженцев.

Фабрикация фактов Д. Каледин в газете «Завтра» описывает историю появления в западной прессе обошедшей в 1992 году весь мир фотографии «сербского лагеря смерти». Эта фотография - пущенный в эфир кадр английских журналистов телекомпании UN

518

dependent Television Network — их НТВ). Правдоподобность придавала фотографии точность данных: изможденное лицо за колючей проволокой принадлежит боснийскому мусульманину фикрету Аличу, он беседовал с журналистами, протягивая им руки через колючую проволоку.

Этот телекадр в 1992 году обсуждался в конгрессе США и стал формальным поводом и оправданием для США, чтобы за­нять открытую антисербскую позицию во время войны в Боснии. В феврале 1997года в одном левом журнале («Живой марксизм») в Англии вышла статья, в которой изложены обстоятельства получения этого кадра. Изображен на нем не «лагерь смерти», а пункт сбора беженцев, расположенный в здании школы. Забор из колючей проволоки отделял школьный двор от шоссе и был уста­новлен до войны, чтобы дети не выбегали на дорогу.

Журналисты снимали «узников-мусульман» через прово­локу, а могли обойти ее и снимать просто как отдыхающих на свежем воздухе («узники» обнажены по пояс). Вход и выход за проволоку были свободными, и на других кадрах, не пошед­ших в эфир, видно, как «заключенные» перелезают через забор или обходят его. Эти кадры были добыты сотрудниками жур­нала «Живой марксизм» и помещены в Интернете. Автор этого журнала обвинил телекомпанию в манипуляции, а та подала в суд на журнал «за клевету».

Что для нас особенно важно в этой истории? То, что тележур­налисты и телекомпания не видят за собой абсолютно никакой профессиональной и моральной вины. Да, они пустили на весь мир телекадр и фотографию, которую политики затем использо­вали в своих целях, а западный обыватель в массе своей поверил интерпретации политиков. Но сами журналисты в комментари­ях к кадру не употребляли слов «лагерь смерти» и не утверждали, "Что из-за колючей проволоки нельзя выходить. Поэтому журнал «Живой марксизм» привлечен к суду за клевету.

Этот полный отход от принципов права и честности в от­ношении тех, кого правящая верхушка решила наказать, новое явление в культуре. Оно отражает новое состояние интеллигенции,

более опасное для простого человека, нежели тоталитарное морализаторство интеллигентов-революционеров. История с видеокадром о сербском «лагере смерти» для нас важна тем, что с точки зрения телекомпании в этом кадре не

519

было прямой лжи, а было лишь умолчание. На этом примере мы видим, что искажения информации открывают не меньшие возможности для манипуляции, нежели прямая ложь [111,207].

Терминологические уловки пропагандистов

В манипуляции сознанием важную роль играет специально подобранная терминология. Г. Шиллер предупреждает: «Всем кто борется с системой угнетения, важно понимать, какой силой обладают те, кто контролирует процесс выработки определений. Навешивание фальшивых ярлыков и искажение целей борьбы идеологических противников — типичный прием пропагандистской машины угнетателей. Поэтому первый шаг в направлении установления контроля над определениями за­ключается в том, чтобы попытаться не уступить крайне важной терминологической территории» [305].

С. Кара-Мурза обратил внимание на то, что огромная работа по созданию специального языка для пропагандистских сооб­щений прессы была проведена в США по время войны во Вьет­наме. Составлены словари (тезаурусы) для обозначения тех или иных явлении и действий, которые производили на читателя нужное впечатление (в лингвистических трудах представлены принципы подбора слов). Ряд исследователей считают, что был искусственно разработан «субъязык», который получил назва­ние вьетлийского (vietlish — сокращение Vietnam English). Так, с 1965 года военные действия во Вьетнаме назывались в прессе «программой умиротворения». Это слово настолько вошло в обиход, что в газетах можно было прочесть такое сообщение: «Одна деревня так упорно сопротивлялась умиротворению, что в конце концов ее пришлось разрушить».

Создание искусственного языка идет по двум направлени­ям. Ищется приемлемое по денотации, т. е. диапазону смыслов, слово. Выбираются слова, в денотации которых имеются и та­кие, что могут быть притянуты к обозначению данного явления. Пусть даже это один из многих смыслов слова, третьестепенный и малоупотребительный. Но он существует, и его использование не является прямой ложью. Умиротворение и война чуть-чуть перекрываются, и вместо слова «война» берется «умиротворение».

Второе воздействие слова — ассоциации, которые пробуж­дает произнесение или прочтение слова. Так, важное место в

520

пропаганде занимало слово «сдержанность». Коннотация его полезна для пропаганды. Сдержанный человек... Не скажешь ведь, что США во Вьетнаме проявили миролюбие или гуманность—это было бы прямой ложью. Сдержанность... Ведь ядерного оружия не применили! Так, в 1972 году в обращении нации президент Никсон заявил: «В течение всей войны США проявляли беспрецедентную в военных анналах степень сдержанности». Тут он, впрочем, переборщил, что и вызвало в США саркастические комментарии.

Другим ключевым понятием было словосочетание «защит­ная реакция». Защита... Ответное действие... Например, мас­сированные бомбардировки Северного Вьетнама в феврале 1972 года (139 налетов) назывались «защитная реакция».

Ввиду слишком резкой международной реакции был снят с должности авиационный генерал Д. Лакеи «за плохое знание се­мантики», в результате чего он якобы проводил бомбардировки без санкции высшего командования. На слушаниях в сенате он, одна­ко, стал огрызаться и доказал, что выражение «защитная реакция» было официально предписанным и что командование было верно информировано о характере действий. Так, после рейдов летчики писали в отчетах: выполнена «защитная реакция».

Лингвисты пишут, что во время вьетнамской войны были разработаны методы построения сложных политических эвфе­мизмов. Это уже не отдельные слова и понятия, а большие язы­ковые конструкции с точно измеренными эффектами воздейс­твия на сознание и предсознание. (Впрочем, справедливости ради надо отметить, что несколько ранее большая работа в об­ласти методов «придания ложного смысла бесспорным фактам с помощью лексических средств» была проделана специалис­тами Геббельса.)

Американские пропагандисты исключили из языка все слова, вызывающие отрицательные ассоциации: «война», «на­ступление», «оружие», «уничтожение людей». Вместо них были введены слова нейтральные: «конфликт», «операция», «уст­ройство» — antipersonnel device. Так, 19 июля 1971 года руково­дитель «Операции Фен» И. Колби сообщил, что суть операции состояла в организации покушений на нежелательных обще-ценных деятелей Южного Вьетнама и что к тому времени

было

ликвидировано 20 587 таких деятелей.

521

Мертвые зоны, в которых распылением диоксина была уничтожена растительность, назывались санитарными кордон напалм — мягким зарядом, концлагеря — стратегическими селениями и т. д. Было наложено и строго соблюдалось табу на использование огромного количества нормальных слов. Президент Американского лингвистического общества Д. Болинджер заявил тогда: «Америка — первое общество, которое добилось настоящего табу на все неприятное».

Сегодня политики и пресса постоянно меняют смысл слов и правила игры в зависимости от конъюнктуры. Как сказал Г. Честертон, «прежде «компромисс» означал, что полбуханки хлеба лучше, чем ничего. У нынешних политиков «компромисс» означает, что полбуханки лучше, чем целая буханка».

Искажение истинного смысла явлений производится помощью терминов. Это специальные слова, имеющие точный смысл, но аудитория резко разделяется на тех, кто знает точное значение термина, и на тех, кто не знает. Но главное, что мины обладают магическим воздействием на сознание, неся на себе отпечаток авторитета науки.

Людям кажется, что красивым термином, нельзя назвать какую-нибудь подлость. К таким терминам относится, напри слово «эмбарго». Если средний западный демократ еще испытывал некоторое неудобство от разрушительных бомбардиров Ирака в качестве «наказания», то установленное в августе 1991 года тотальное эмбарго на торговлю с Ираком не вызвало« абсолютно никакого возражения. А ведь это более многозначительный тельный шаг, нежели бомбардировки. Попытаюсь объясни исходя из очевидных положений.

Так, общепринято, что в Ираке установлен тоталитарный режим, диктатура. Ирак не Дания и даже не Греция, и население там не имеет ни прав, ни навыков, ни механизмов, навязывания своей воли политикам Багдада. Но если это" то население не несет Ответственности за действия верху режима. И, согласно самой простой логике, наказывать Ирак кого крестьянина, убивая его ребенка голодом, означает брать этого крестьянина заложником и наказывать его, чтобы ока­зать давление на противника (Саддама Хусейна). Такие дейс­твия по отношению к европейцу и по отношению к советским гражданам рассматривались как военное преступление, и те,

522

Кто отдавал приказы о таких действиях, пошли на виселицу. Но сегодня по отношению к иракскому крестьянину это называется «механизмом международного права», эмбарго. Слово «за­ложник» не употребляется: табу.

Подмена слов и понятий политическими нейтральными выра­жениями как целая технология приводит к тяжелой болезни об­щества, которую еще древнегреческий историк Фукидид назвал коррупцией языка. Будучи свидетелем упадка Афин, он оставил описание коррупции как важнейшего признака этого упадка. Сре­ди прочих видов коррупции он особо выделил именно коррупцию языка: слова начали означать нечто противоположное тому, что они всегда означали, а противостоящие друг другу силы исполь­зовали одно и то же слово для выражения разных смыслов [111, 244-246].

Информационно-психологическое воздействие

Среди причин поражения СССР в «холодной войне» наря­ду с объективными факторами (экономическими, идеологи­ческими и т. п.) существовали и субъективные. Прежде всего недооценка военно-политическим руководством СССР роли и значения информационных факторов.

В начале 80-х годов роль информационно-психологичес­кого воздействия в системе национальной безопасности США резко возросла. Сразу же после прихода в Белый дом президент Рейган выдвинул свою стратегию национальной безопасности, состоящую из четырех компонентов: дипломатического, эко­номического, военного и информационного.

При Рейгане информационное воздействие стало принци­пиально иным. Началась эра глобальной борьбы за сознание народов с использованием новейших информационных техно­логий на основе координации деятельности всех государствен­ных структур. При Рейгане государственные органы все чаще ^Использовались в качестве координационных и направляю­щих центров информационно-психологического воздействия. Митральную роль в координации деятельности информаци­онно-психологических структур США играл Совет национальной безопасности (СНБ). В доктрине «Психологическая пропаганда и национальная безопасность» СНБ квалифицируется Центральное звено в системе психологических операций

523

наряду с госдепартаментом, Пентагоном, ЦРУ, а также ЮС! На сегодняшний день 70 % коммуникаторов в мире — американские.

Упор на информационный компонент был сохранен последующем. Безусловно, скоординированная деятельно информационно-психологических структур (государственных общественных, коммерческих) принесли свои плоды. США сейчас доминирует в мировом информационном пространстве, преодоления монополии США потребуются длительный пери и огромные затраты. Соединенные Штаты десятилетиями целенаправленно готовили свою информационную базу и накопи большой опыт в данной сфере, который они с выгодой для се применяют, оказывая «помощь» другим странам.

Сравнительно недавний пример — российская приватизация, информационным обеспечением которой, как известно по инициативе правительственных чиновников занимали американские специалисты из Soyer Miller Group и Burso Marsteller. Результат плачевен как для самой идеи, так и для репутации ее вдохновителей, в частности А. Чубайса. Дело не низком профессионализме указанных специалистов, а в том, что за большой куш из российского кармана они связали се с заведомо несостоятельной по характеру, фактическим целям и методам программой.

Но со временем любой обман обязательно раскрываете Однако, сбив первую волну общественного недовольства приватизацией «по Чубайсу», американские компании не только за работали хорошие деньги, но и помогли Вашингтону в стратегическом плане — дальнейшем ослаблении России за счет Росси же. Ведь грабительская приватизация создала в России чудовищное социальное расслоение и как следствие — нестабильность в обществе и недоверие к власти, охраняющей итоги то приватизации. Следующим шагом предлагалась скупка американцами активов добывающих компаний, начиная с «ЮКОСа» «Посадка» Ходорковского остановила намечавшуюся сделку.

О «чистоте помыслов» американских исполнителей инфор­мационного обеспечения российской приватизации говорит тот факт, что против указанных фирм американской Фемидой возбуждено уголовное дело о мошенническом характере «помощи».

524

Информационное оружие

Чем большими информационными возможностями обладает государство, тем вероятнее (при прочих равных условиях) оно может добиться стратегических преимуществ. В этом кон­тексте становятся понятными оценка военно-политическим руководством США информации как стратегического ресурса _и причины постоянного увеличения ассигнований на создание информационного оружия, развитие и совершенствование ин­формационных технологий. Так, если в 1980 году на их созда­ние и приобретение тратилось около 8 млрд. долларов, то в 1994 году — уже свыше 25 млрд. Причем приобретение информаци­онных технологий по финансированию вышло на первое место среди всех программ вооружений США.

Термин «информационное оружие» стал употребляться в американских военных кругах в 1991 году, после окончания войны в Персидском заливе, когда четко обозначились преиму­щества и эффективность именно информационного оружия.

Информационная война

К числу первых официальных документов Пентагона в этой области можно отнести директиву Министерства обороны США Т3600.1 от 21 декабря 1992 года под названием «Инфор­мационная война». В 1993 году в директиве Комитета началь­ников штабов № 30 уже были изложены основные принципы ведения информационной войны. И, наконец, в 1997 году было дано следующее ее определение: «Действия, предприня­тые для достижения информационного превосходства в инте­ресах национальной стратегии и осуществляемые путем влия­ния на информацию и информационные системы противника при одновременной защите собственной информации и своих информационных систем».

^в директиве намечались основные задачи по подготовке к подобного рода войнам. В 1995 году вышел Устав ВС США по информационной войне, а в Национальном университете обороны

была завершена подготовка первой группы специалистов в этой области.

За последние десять лет общая доля расходов США на ин-этику и подготовку к информационной войне возросла в три Раза и достигла 20 % военного бюджета. Как считают спе-

525

Циалисты, по мере развития информационной техники и коммуникационных технологий «горячие войны» будут все более вытесняться и уже вытесняются «холодными», в которых решающую роль играет информационное оружие.

Информационные операции

В конце 1998 года Комитет начальников штабов ВС СЩА издал документ— «Доктрина проведения информационных операций» (Joint Doctrine of Information Operation). В нем впер­вые официально подтверждался факт подготовки американцев к проведению наступательных информационных операций. Ранее представители Пентагона всегда подчеркивали оборо­нительную направленность мероприятий, проводимых США в информационной сфере.

Новым документом предусматривается возможность прове­дения наступательных информационных операций не только» военное, но и в мирное время. При этом представители США, комментируя эти положения, утверждают, что использование наступательного информационного оружия будет проводить­ся при полном соблюдении соответствующих международных норм и договоров. Однако на сегодняшний день подобные международные соглашения либо отсутствуют, либо находят­ся на ранних стадиях проработки. Предложения по правовому регулированию мировой информационной сферы, представ­ленные МИД России в Организацию Объединенных Наций, встретили жесткое американское сопротивление.

8.5. ТОТАЛИТАРНЫЕ СЕКТЫ

Хочешь миллион — создай новую религию. Рон Хаббард, создатель сайентологии.

Наиболее разрушительные последствия для жертв манипу­лирования сознанием имеют место в случае попадания их во всевозможные тоталитарные секты. Это заведомо манипулятивные религии, поскольку заставляют человека поверить в

526

собственное несовершенство, а точнее — ничтожество. Они вселяют в него недоверие к собственной природе, после чего человек начинает испытывать потребность во внешнем ру­ководстве собой. Основатели сект преследуют эгоистические цели личного обогащения и властвования над людьми, под­давшимися их влиянию. Взамен последние получают ложное чувство безопасности, уверенности в своем будущем и в пра­вильности выбранного пути.

Сотни тысяч разрушенных судеб и яичных трагедий. Только в России число членов сект достигло 1 миллиона человек. В России, на Украине, Беларуси действует около ста тоталитарных сект. Из них крупных — около сорока. В их число входят пятидесятники, неопятидесятники, мормоны, мунисты, «Белое братство» и др.

Особую опасность представляют неопятидесятники — в силу своей массовости (только в России их около ста тысяч), безгра­ничной власти пастора над рядовыми членами и жестокого по­рядка, свирепствующего в этой секте.

Признаки тоталитарной секты

В свое время Институт Гэллапа издал тесты, ставшие в США настольной книгой, которые должны были помочь в определе­нии, является ли секта тоталитарной [209]. Вот ряд правил.

1. Есть ли в секте иерархия? Армейский принцип «началь­ник — подчиненный» должен внушить опасения.

2. Есть ли материальные требования к членам секты? Обя­зательность, а не добровольность пожертвований является плохим признаком.

3. Существует ли в секте принуждение? Обязательное вы­полнение заповедей и ритуалов, когда вам это не нравится, яв­ляется признаком тоталитарности.

4. Какими стали отношения с окружающими? Появление признаков нетерпимости и раздражительности показывает, что ^ВЬ1бранный путь опасен.

5- Уважаются ли в секте права личности? Особо опасно, когдаа возникают требования сменить работу и/или изменить Шейное положение.

6. К чему зовут руководители секты? Скорый конец света, ^Насильственное изменение общественного строя должны не­ценно насторожить.

527

При этом авторы призывают не пытаться переубеждать сектантов, поскольку те гораздо лучше подготовлены к дискуссии. Совет авторов состоит в том, чтобы попытаться найти в учении и практике секты то, что явно противоречит цели близкого в человека. Если человек стремится к духовному развитию, указание на существующие в секте нетерпимость, фанатизм, нервозность может помочь раскрыть ему глаза на ложность этого пути.

Механизмы вовлечения в секту

На разных этапах вовлечения человека в секту используются разные механизмы. Выделено три таких этапа: вовлечение, перекодировка сознания и удержание.

Вовлечение строится на основе так называемой бомбарди­ровки любовью, когда человеку кажется, что он никогда не встречал столь большого внимания к своей персоне. При этом в качестве объектов воздействия избираются люди, находящиеся в данный момент на определенном перепутье. Это может быть молодежь, люди, перенесшие горе, даже просто отдыхающие, поскольку они также находятся в непривычной для себя социальной ситуации, будучи свободными от текущих забот и располагают временем для размышлений, скажем, о смысле жизни.

Перекодировка сознания осуществляется при тотальном контроле над получаемой адресатом информацией. Чтобы мнение родных и близких не мешало, их, как и масс-медиа, объявляют представителями дьявола. Тем самым любые их высказывания оказываются заранее «ошибочными». Методы физиологичес­кого плана позволяют удерживать человека в пассивном состо­янии. Это могут быть ограничение питания и сна, бесконечные моления и повторение мантр. Все это лишает адресата воздейс­твия реальных сил сопротивляться вводимой в него информа­ции.

Удержание строится на манипуляции страхом, когда чело­век уже не может существовать вне данной группы, ему внуша­ют, что он погибнет, если захочет расстаться с нею.

Важным элементом удержания члена секты являются за­преты на «неправильные» вопросы. Тем самым секта охраняет свое информационное поле.

528

Этап	Механизмы воздействия
Вовлечение	«Бомбардировка любовью»
Перекодировка	Манипулирование информацией
Удержание	«Бомбардировка страхом», запреты

Профессор Маргарет Сингерс, наиболее авторитетный аме­риканский специалист в области анализа способов манипу­лирования сознанием в сектах, формулирует шесть основных [правил, используемых руководителями сект для удержания [членов секты:

[ — держите человека неосведомленным в том, что происхо­дит и как он меняется в течение времени;

— контролируйте личное социальное и физическое окруже­ние, особенно контролируйте личное время;

— систематически создавайте чувство беспомощности в че­ловеке;

— манипулируйте системой поощрений, наказаний и опы­та, чтобы подавлять поведение, связанное с прошлым опытом члена секты;

— манипулируйте системой поощрений, наказаний и опы­та, чтобы привить внедряемую групповую идеологию и систе­му представлений, а также поощряйте групповое поведение;

— создайте закрытую систему логики и авторитарную структуру, с которой нет обратной связи и которая не может изменяться без одобрения Со стороны лидера [423].

Исследователи обнаружили также следующий набор так­тик, которые используются в системе принудительного внед­рения новых форм поведения [424]:

— адресата воздействия предварительно готовят к измене­нию его сознания путем повышения внушаемости (например, повтор рутинной работы, ограничение сна, ограничение пита­ния);

— с помощью поощрений и наказаний достигается пол­ный контроль над социальным окружением индивида, его временем и источниками социальной поддержки (например, социальная изоляция, экономическая зависимость от группы

ИТ. п.);

529

— разрушающая группу коммуникация запрещена;

— предпринимаются частые и интенсивные попытки смотра личностью центральных аспектов его прошлого оп

— осуществляются воздействия, направленные на ранние веры личности в себя;

— используются нефизические виды наказаний (например: лишение привилегий, социальная изоляция и др.);

— присутствуют определенные психологические угрозу (например, неприятие групповых норм может привести к физическим или душевным заболеваниям, рецидиву физической болезни, зависимости от наркотиков, разводу, экономическим потерям и т. п.) [207, 140—142].

Приемы воздействия на сознание

Тоталитарные секты эксплуатируют довольно серьез механизмы воздействия на человеческое сознание, среди которых можно выделить следующие.

1. Монологичность. Первым делом объявляются «дьявольскими»любые другие источники информации (родители, j зья, СМИ), тем самым достигается однонаправленность действия.

2. Понижение сопротивления. Здесь используются чисто физиологические механизмы: отсутствие белковой еды, умение продолжительности сна делают человека более внушаемы! Повторение бессмысленных словосочетаний, осмысленных молитв неограниченное количество раз также понижает сопротивляемость.

3. Опора на апробированную мифологию. Лидеры сект объявляют себя новым пришествием представителя Бога на землю, чем включают уже проверенные мифологические схемы.

4. Подражание группе. Воздействие всегда осуществляется в коллективе, где человек автоматически начинает копировать поведение с помощью других членов сект.

5. Эмоциональность. Секта эксплуатирует эмоциональную составляющую бытия, восполняя то, что не получил в своем окружении.

6. Контраргументация. Лидеры сект заранее приводят своей пастве контраргументацию на возможные возражения, заготовки ответов на стандартные вопросы.

530

7 Целевая аудитория воздействия. Как правило, это люди нарушенными социальными связями (например, горе в се­мье) либо с еще не сформированными взглядами (молодежь).

Секты и религиозные движения

Секты и культы. Религиозные движения начинаются, по существу, как культы; они берут начало в ситуации, в которой люди расстроены и выведены из равновесия, но не в состоянии действовать. Другими словами, это ситуация фрустрации, т. е. психического состояния, вызванного неудовлетворенностью потребностей, желаний.

Именно на этой стадии и возникают секта и культ. Так как моделью развития религиозного движения является развитие секты, рассмотрим некоторые из важнейших черт сект.

Во-первых, следует отметить, что члены секты могут рек­рутироваться из самых разнородных слоев населения, разли­чаясь по экономическому положению, званию, образованию и социальному происхождению. В секте эти различия и отличия не имеют никакого значения. В процессе выработки контакта каждый низводится на некий общий уровень братства. Об этом свидетельствуют не только эмоции и установки членов секты по отношению друг к другу, но и способ, которым они соотно­сятся друг с другом, их манера обращения друг к другу: «брат», «сестра».

Вся жизнь секты сосредоточена вокруг некоего вероучения и ритуала, которые приобретают некий священный характер. Здесь важную роль играет пророк. Он является священным пер­сонажем и стремится собственной персоной символизировать вероучение и ритуал группы. Он также является главным храни­телем этого вероучения и ритуала. : По мере того как секта начинает осознавать исходящую из­вне критику и предпринимать попытки оправдать свои воззре­ния, вероучение группы перерабатывается в некую доктрину. К тем чертам практики и образа жизни секты, которые превраща­ет ее в объект критики и даже преследований извне, эта секта вполне может испытывать особую привязанность, воспринимая их как признаки ее собственной избранности; эти черты приобретают особое значение.

531

Другой важной чертой секты является вера в то, что ей сопутствует «божественное благоволение» и что она состоит из избранной группы святых душ. Люди вне секты считаются пропащими душами: ведь их не осенила благодать преображающего их души переживания. Самоощущение секты в качестве обители спасенных душ легко располагает ее к агрессивному обращению в свою веру тех, кто стоит вне ее. Часто она чувствует, на нее возложена некая божественная миссия — спасти других и «показать им свет». Поэтому она ищет новообращенных.

Чтобы стать членом секты, новичок должен испытать некое обращающее переживание — моральное преображение, схожее по характеру с тем, которое испытали члены секты. Публичное признание является свидетельством такого переживания, признаком того, что индивид вошел в число избранных.

Можно сказать, что секта находится в состоянии войны с внешним миром, и все же это особый вид конфликтного отношения, поскольку секта стремится не к изменению социального строя, а к его моральному перерождению. Она ставит своей целью, по крайней мере первоначально, не изменение внешнего существования, а изменение внутренней жизни. В этом смысле секту можно понимать как революционную, поскольку она пытается внедрить какое-то новое представление о мире вместо простого стремления переделать институты или peaльную структуру социального строя.

Религиозное движение также предлагает некие новые ориентиры в жизни, оно нацелено на моральное перерождение мира. Развиваясь из аморфного состояния, оно стремится приобрести структуру, схожую со структурой секты, и в результате развивается в некое общество. Таким образом, религиозное движение становится аналогом специфических социальных движений исключением того, что его цели совершенно иной природы.

Существуют как религиозные, так и политические секты. Разница в том, что политические секты стремятся осуществить как политическую революцию, так и коренное изменение жизненной философии [31, 582—584].

Подготовка проповедников

Технологии воздействия в сектах основаны на одних и же базовых принципах. Сегодня осуществлена унификация

532

технологии манипулирования сознанием жертв сектантов, что воляет проповедникам действовать наиболее эффективно используя апробированные методы воздействия. Так, если посмотреть на инструкцию для Свидетелей Иеговы

«Как завести и продолжить разговор на библейскую тему» (www. I_e0pj_e nnov.ru/volkov), то бросается в глаза системный характер заготовленных ответов. Можно привести следующие примеры. В

ответ на фразу «Меня не интересует религия» предлагается на­бор ответов, один из которых носит следующий характер: «Я вас очень понимаю. Ведь Церкви, по существу, не сделали мир безопас­нее, не так ли? Однако верители вы в Бога?». После такого вопро­са адресату воздействия бывает трудно прекратить беседу.

В ответ на фразу «Меня не интересуют Свидетели Иеговы» в наборе ответов предлагается следующий, выдержанный по тем же параметрам: «Я вас хорошо понимаю, потому что в свое время я думал точно так же. Но, по правде говоря, только ради справедливости, я решил послушать одного из них. И что же: оказалось, что у меня неправильное представление о свидете­лях» (назови какое-нибудь распространенное превратное мне­ние и затем объясни, во что мы верим на самом деле) и т. д.

Все эти риторические заготовки создают серьезную труд­ность для любого человека, вступающего в диалог с подобным образом подготовленным проповедником, и тем более не поз­воляют выйти из спора победителем. И это понятно, посколь­ку здесь происходит не диалог «человек — человек», а диалог «человек — система», что намного сложнее [207,139—140].

Почва для сектантства

В современном обществе возрастает число людей, находя­щихся в депрессивном состоянии. Так, 18 июня 2003 года в веДУЩих американских газетах «Нью-Йорк Тайме» и «Вашингтон Пост» появились данные, раскрывающие серьезность пробле­мы Депрессии: 16 % американцев, что составляет 35 миллионов человек, страдают от депрессии настолько серьезно, что требуют лечения. В прошлые годы эта цифра составляла 13—14 миллионов. Масса людей, живущих в ситуации неудовлетворенности, создает благоприятную почву для любого рода «целителей» и «спасителей». Состояние депрессии, охватившее миллионы бывших советских граждан в безвременье 90-х годов

533

XX века, послужило питательной почвой для возникновения в странах СНГ большого числа сект тоталитарного характера.

Следующее высказывание известного психолога Левина во многом отражает ситуацию, в которой находятся многие страны СНГ: «Один из главных методов подавления морального духа посредством стратегии устрашения состоит в точном соблюдении следующей тактики: нужно держать человека в состоянии неопределенности относительно его текущего положения и того, что его может ожидать в будущем.

Кроме того, если частые колебания между суровыми , дисциплинарными мерами и обещанием хорошего обращения вкупе с распространением противоречивых новостей делают когнитивную структуру ситуации неясной, то человек теряет представление и уверенность в том, приведет ли его либо конкретный план к желаемой цели или же, наоборот отдалит от нее. В таких условиях даже те личности, которые имеют четкие цели и готовы пойти на риск, оказываются парализованными сильным внутренним конфликтом в отношении того, что следует сделать».

Объектом для вербовки в тоталитарные секты всегда является человек в состоянии нестабильности. Его модель мира еще не сформировалась (молодежь), или рушится (человек в кризисной ситуации). Он, несомненно, нуждается во внимании и поддержке, которую и предоставляет ему секта.

В целом для тоталитарных сект (другой термин — деструктивные культы) характерны две опасные черты. С одной сторо­ны, человек лишен возможности выбора, он следует по пути, указанному умело организованной пропагандой. Это принци­пиальный дефект на индивидуальном уровне. С другой, это уже со стороны общества и государства, человек «исчезает» социальном измерении, он уходит в «социальную тень», которую создают подобные культы. Причем этот уход настолько решителен, что разрывает даже несравненно более сильные семейные связи [207, 144—146].

Сектантские нравы Журналист Анна Амелькина описала в «Комсомольской правде» нравы в одной из сект евангелистов-пятидесятн¹¹

534

«Новая жизнь», обосновавшейся в 1987 году в Алданском районе Якутии. Руководитель секты — некий Виталий Козырь, бывший уголовник, судимый за убийство, в 1999 году секта в полном составе (около 80 человек с детьми и со всем своим скарбом) оккупировала холл здания районной администрации. «Мы не будем общаться с неверны­ми пока нас не отправят за границу!» — заявил главарь секты, как только милиционер, психолог или журналист осмелива­лись подойти к табору, сектанты начинали истерически кри­чать, топать ногами, петь молитвы, а некоторые фанатики впа­дали в экстаз и бились в припадке. И только дети (их оказалось двадцать восемь — от новорожденных до подростков) сидели удивительно тихо, не подавая признаков жизни. Так продол­жалось два дня.

Главарю секты хотелось в Канаду. Но нужны были деньги, нужен был скандал, признание себя мучениками и статус стра­дальцев за веру. Съехавшейся со всей республики милиции и журналистам Козырь заявил: секта приговаривает себя к са­моуничтожению. И на глазах у невольных зрителей верующие стали прощаться друг с другом, передавая из рук в руки заточки и совершая воинственные обряды над детьми.

Медлить было нельзя. В считанные минуты милиционеры нейтрализовали зачинщиков, отделив детей от взрослых. «Сес­тер» поместили в больницу, а «братьев» — в СИЗО. И тут нача­лось самое страшное.

Женщины — члены секты в больнице заявили: мы отказы­ваемся от своих детей! Они осквернены прикосновением не­верных!

Без ухода остались даже младенцы. Их направили в больни­цу, ребят постарше — в детский дом. Ребятишки не плакали. С яйцами, похожими на бесцветные резиновые маски, они сидели плотно сжавшись в кучку, и терпеливо ждали приговора.

— Ну что, малыши, давайте переодеваться? — предложила воспитательница и помогла шестилетней девчушке стянуть кофточку И... застыла от ужаса. Тело девочки было изуродовано ожогами и шрамами. Такие же отметины были и у остальных малышек.

- Боже! Что это?! — вырвалось у пожилой женщины. Это мы плохо себя вели... — был ответ.

535

Оказалось, в секте буквально толковали постулат «казнить младенцев во младости», чтоб потом «возрадоваться в старости». Здесь жестоко били не только за провинности, но и «за бездейс твие», заставляя ребенка все время «шевелиться». У «воспитателя» в секте всегда наготове были металлический провод, кипяток и гвозди — ими царапали кожу детей, чтобы растянуть мучения

Десятилетнего Сашу высекли проводом за то, что он не сразу откликнулся, когда его позвал отец. Оле выдрали волосы когда она попыталась узнать, что такое кукла. Двух десятинмесячных младенцев избивали лишь за то, что они смели плакать. Поэтому малютки, оказавшись в детском доме, долгое время спали только на животиках: спинки и попки были в синяках и ранах.

В первый же день «на свободе» старшие мальчики рассказа­ли следователю о злодеянии, которое потрясло даже видавших виды оперативников. Десятилетний «брат» Миша как-то узнал, что в поселок приехали старатели, и побежал посмотреть на их работу. В секте об этом узнали. Женщины, в том числе и мать Миши, впали в истерику и с криками: «Его неверные испорти­ли!» — стали требовать для мальчика особого наказания.

Взрослые мужики полчаса изо всех сил избивали мальчика тугим проводом, пинали ногами... Когда Миша уже перестал подавать признаки жизни, около него собрались для отпевания все члены секты, а затем похоронили с особыми почестями: умереть в муках и насилии считалось за особую честь.

Самое страшное выяснилось после проведения экспертизы: Мишу похоронили... живым.

И только факт расправы над мальчиком, а не беззубый за­кон о сектах, позволил привлечь главарей пятидесятников к уголовной ответственности.

Сейчас Козырь и несколько его сподвижников сидят в якутской тюрьме. «Мамаши» лишены родительских прав. Но их это, судя по всему, не расстроило. После того как «сестер» выпустили на свободу, они вместе с «братьями», не интересуясь судьбой детей, куда-то исчезли, растворились в бескрайних просторах Якутии.

К счастью, всех детишек из больниц и детдома забрали сердобольные родственники, съехавшиеся из разных концов страны. Многие бабушки и дедушки из Беларуси, России, Украины

536

рассказывали страшные истории о том, как секта уводила у них сыновей и дочерей, как они колесили по всей стране, пытаясь вернуть одурманенных детей.

_ Хоть внуков воспитаем, — говорили несчастные друг

другу»-

Зомбирование смертников

Программирование сознания осуществляется и при подго­товке смертников, в частности женщин-шахидок (террористи­ческие акты которых имели место в Москве летом 2003 года). Как правило, у них была душевная травма из-за гибели близ­кого или пропажи ребенка. Эти женщины исчезали из мест постоянного проживания на четыре-пять месяцев и в течение этого времени подвергались интенсивной психологической об­работке. К месту взрыва их доводит «контролер», который не дает смертнице уйти в сторону.

«Коммерсантъ. Власть» (14—20 июля, 2003) приводит под­робности обработки молоденьких девушек. Их насильно за­бирают в «школу», где они изучают ислам. Тех, кто пытается бежать, убивают. «Девушек, которых собираются использо­вать в качестве живых бомб, сразу делят на две категории: тех, кого необходимо запугивать, и тех, кто добровольно идет на смерть. Первых, помимо запугиваний, сажают на силь­нодействующие препараты». Со временем произошла также героизация шахидок, что, несомненно, будет облегчать под­готовку новых сил.

Механизм «промывания мозгов» во многих случаях сходен. В результате человек теряет собственную волю, подчиняясь манипуляторам. При этом он проходит тот же путь, о котором ^мы говорили. Сначала имеет место коррекция картины мира, затем наступает необходимость удержания введенной карти­ны мира. При этом во всех вариантах интенсивной работы подключают не только информационные, но и чисто физио­логические механизмы, облегчающие воздействие. В случае наркотиков это происходит следующим образом: «Они знают необходимую дозу наркотиков, чтобы у девчонки наступила эйфория и ей показалось, что она в раю. Сначала ее запугают, потом дадут наркотик. А потом говорят: если выполнишь свой долг, попадешь в рай, который ты чуть-чуть видела. Ну

537

и, разумеется, перед самой «операцией» ей для смелости вспрыскивают что покрепче. Это целая индустрия, в которой работают специалисты с точным знанием человека, с точным знанием химии» [424].

Исследования психологов в Сингапуре (2003) продемонстрировали, что подобные самоубийцы очень сильно зависят от своих харизматических лидеров [405]. Также подчеркивается четкое отделение «других», тех, кто не принадлежит данной группе. Важно и интересно и то, что Дж. Саймон в своей книге «В овечьей шкуре» называет среди прочего и технику «жертвы», приняв которую можно получить от манипулируемой особы желаемое [422]

В работе Г.-А. Галанти подчеркивается, что программирова­ние человека, «промывание мозгов» осуществляется на эмоциональном уровне, в то же время депрограммирование ведется на рациональном уровне, когда ему демонстрируются логичес­кие несоответствия между Доктриной культа и применяемыми там практиками. Такого рода «нестыковка», несомненно, сни­жает эффективность техники депрограммирования.

Манипулирование сознанием на тренингах Не меньшую озабоченность должна вызывать и техника воз­действия, практикуемая в группах тренингов. Еще в 60-е годы прошлого века Запад наводнили группы LGAT (Large Group Awareness Trainings) и семинары В. Эрхарда (Erhard Seminais Training), которые мы сегодня получили в виде школ лидерс­тва и т. п. [383]; [404]. Тогда сквозь этот тип обучения прошли миллионы американцев. Оценки психологов показывают, что реальных результатов нет, что те зря потратили свои деньги. Но одновременно происходит смена социальной установки, пос­ледствия которой на сегодняшний день не всегда ясны.

Предшественником этих групп был Александр Эверетт, со­здатель направления Mind Dynamics [Mind Dynamics — Everett Alexander]. Параллельная ей группа Leadership Dynamics вышл^а из-под контроля по применяемым ею методам, а ее инструкто­ры разошлись по ряду новых направлений этого же рода (Ltfw Dynamics, Pesonal Dynamics), включая и самого В. Эрхарда. Но в любом случае подобные интенсивные методы требуют боль­шего контроля со стороны общества и государства.

538

8.6. ИНФОРМАЦИОННО-ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ ОПЕРАЦИИ

Мирное сосуществование возможно, но не в вопросах идеологии.

Н. Хрущев.

Во второй половине XX века возник совершенно новый тип общественной жизни — СМИ стали использовать технологии психологической войны. Первоначально, после Первой мировоой войны, этим термином обозначали пропаганду, ведущуюся именно во время войны, так что начало психологической вой­ны даже рассматривалось как один из важных признаков пере­хода от состояния мира к войне [ 111,240].

Специалисты нередко рассматривают информационно-пропагандистские и психологические операции как самосто­ятельные, независимые явления. Мы же склонны объединить эти понятия в одно — информационно-психологические опе­рации.

Ведь целью информационных операций является оказание психологического воздействия на население, а всякое психо­логическое воздействие осуществляется посредством донесе­ния до адресата воздействия соответствующей информации.

В подтверждение наших рассуждений приведем авторитет­ное свидетельство.

Американский исследователь Филипп Катц достаточно четок в определении роли коммуникативных составляющих психологических операций, когда говорит: «Психологичес­кая операция — это коммуникация с целью распространения нужной информации. Более точно функцией психологической операции является использование подобной коммуникации Для воздействия на поведение» [378].

В Дальнейшем ради краткости мы будем называть инфор­мационно-психологические операции и информационными, и психологическими.

Цели психологической войны

Американский военный словарь дает такое определение психлогической войны: «Это планомерные пропагандистские ме-

539

роприятия, оказывающие влияние на взгляды, эмоции, позы и поведение вражеских, нейтральных или дружественных иностранных групп с целью поддержки национальной политики:

Г. Лассуэлл в «Энциклопедии социальных наук» (1934) отметил важную черту психологической войны: она «действует в правлении разрыва уз традиционного социального порядка», т.е. как вид воздействия на сознание психологическая война направлена прежде всего на разрушение связей, которые соединяют людей в данное общество как сложную иерархически построенную систему. Атомизация людей — вот определяющая цель психологической войны. Ведь отсутствие социальных связей делает людей толпой, а толпа управляема как ничто другое. Так, в каждой передаче «Голоса Америки» можно было легко определить, какой тип социальных связей является мишенью.

В руководстве по ведению психологической войны (С 1964) говорится, что цель такой войны — «подрыв политичес­кой и социальной структуры страны-объекта до такой степ деградации национального сознания, что государство становится неспособным к сопротивлению».

Направленность информационных операций Информационно-психологическое воздействие может оказываться и на отдельные группы людей или организаций. В соответствии с этим Уинн Штартау [416] выделяет три класса за в этой сфере: индивидуальные, организационные и глобальные. Разницу в этих уровнях можно проследить следующим образом.

1. Информационная война против отдельных личностей. Вспомним, к примеру, травлю диссидентов в СССР. Сейчас к этому типу информационной войны относят и возможные манипуляции с хранящейся в компьютерах разнообразной информацией о гражданах.

2. Информационная война против организаций. Любую современную организацию, компанию, партию легко вывести из строя с помощью атаки на нее государственных СМИ.

3. Глобальная информационная война отражает самый высокий государственный уровень.

Несмотря на различную направленность и уровень информационно-психологического воздействия, методы и типы остаются в целом идентичными.

540

Специфика же работы в информационной сфере состоит в что информация не имеет понятной материальной ценности до той поры, пока ее не похитят.

Контроль за гражданами

Если говорить об информационной войне против личнос-0, то сегодня ее основу составляют базы данных. Современные компьютерные сети позволяют накапливать, передавать „ использовать информацию о финансовых делах, обще­ственной активности, политических установках, личных свя­зях, здоровье, встречах и поездках граждан и т. д. Собирать же информацию из различных электронных досье и баз данных можно сравнительно легко и быстро, к тому же незаметно для общественности. Помимо этого, информация, размещенная в компьютерной сети, быстро распространяется в других видах СМИ: газетах, радио, телевидении.

Быстрый доступ к имеющейся обширной информации прак­тически о любом человеке или организации, ее целенаправлен­ная обработка и обобщение дают властям мощное оружие по предотвращению или пресечению нежелательных для нее дейс­твий, косвенному, внешне не бросающемуся в глаза управлению поведением людей. Не случайно один из ранних крупных тео­ретиков информационного общества Дж. Марта, озабоченный распространением компьютерных досье и других негативных последствий глобальной информатизации, задался вопросом: не приведет ли это к «информационному фашизму»?

Арсенал конкретных методов контроля и управления массо­вым сознанием и поведением довольно разнообразен, и многие из чих держатся в секрете. Один из таких методов — заимство­ванный из кибернетики триггерный способ управления населением- Суть его состоит в управлении системой через контроль за ее ключевыми точками, которыми применительно к современному обществу являются прежде всего финансовые ресурсы, электрон-^6,6 СМИ, наиболее влиятельные элиты и организованные группы. триггерный способ социального управления широко используется в политике правящей элиты большинства посткоммунистических стран.

Поскольку значительная часть мирового коммуникационного пространства (в том числе и европейского) контролиру-

541

ется США, то не случайно страны ЕС выражают обеспокоенность подобным «информационным колониализмом».

Типы информационного воздействия

В наставлении армии США «Ведение психологической войны» даны определения соответствующих типов.

1. «Белая» пропаганда — пропаганда, которая pacnpocтраняется и признается источником или его официальными представителями.

2. «Серая» пропаганда — пропаганда, которая не афищирует специально свой источник.

3. «Черная» пропаганда — пропаганда, которая выдается исходящую из иного источника, чем подлинный.

Сегодня технологии «серой» и «черной» пропаганды лив обыденную практику СМИ и внутри собственных стран (i том, как это происходит в России, мы описали в предыдущей главе и еще вернемся к этому вопросу). До этого такие приемы применялись время от времени и были определенным отклонением от профессиональной этики. Выдающимся успехом «черной» пропаганды считается победа на выборах консерва торов в 1925 году в Англии. Тогда несколько миллионов избирателей за несколько дней изменили свои намерения в результате фальшивки, которую распространила пресса («Письмо Коминтерна»). Последующее разоблачение не имело эффекта, никто ведь не докажет, что она повлияла на избирателей.

В качестве примера «черной» пропаганды, относящейся новейшему времени в России, приведем психологическую войну, развернутую группой Б. Березовского против Ю. Лужкова.

Непосредственный исполнитель этой операции телеведущий Сергей Доренко осуществил ее в полном соответствии с целью манипуляции сознанием, представленной в разделе 2.1.

Информационный блок — пальцев одной руки хватит перечисления фактов, которыми оперирует Доренко. Причем этот фактаж лишь предположительно является достоверным, однако он каждый раз комбинируется в новых сочетаниях, создавая впечатление новизны обсуждаемого.

Блок «Вовлечение» — включенность аудитории, в данном случае она максимальна, уровень сопереживания таков, что захватывает даже зрителей соседних стран (Беларуси, Украины и

т Д ), хотя они никак не зависят от результатов происходящей теледуэли.

Блок «Побуждение» — использование неоднозначных высказываний, которые контекстно переводятся в отрицательные. например, прозвучала фраза, что начат поиск недвижимости Лужкова в США. И хотя поиск по определению не предполагает получение позитивного результата, он уже может использоваться в качестве негативной характеристики.

Мишенью воздействия является негативное отношение российских избирателей к разбогатевшим нуворишам, одним из признаков которых является наличие недвижимости за ру­бежом.

Прошедший суд (Ю. Лужков против С. Доренко) подтверж­дает именно психологический характер ведущейся войны. Юридически С. Доренко проигрывает. Однако психологичес­ки он поворачивает этот проигрыш в совершенно иное русло. Поскольку сумму иска за моральный ущерб суд уменьшил в че­тыре с половиной тысячи раз, С. Доренко строит свой текст на уменьшении роста и веса Ю. Лужкова в эти тысячи раз, говоря о мэре-пигмее, мэре-дюймовочке и т. д., т. е. один факт (одну информацию) он многократно проигрывает в выгодном для себя ракурсе, создавая позитивную для себя эмоциональную составляющую.

В информационных войнах есть понятие информационного доминирования. В данном случае мы имеем эмоциональное до­минирование со стороны С. Доренко. Конкретные факты часто не играют главной роли, более важны эмоциональные конс­трукции, в которые встраиваются данные факты.

Одним из инструментариев С. Доренко являются много­кратные повторы. Передачи могут возвращаться к одним и тем ^же фактам, в одной передаче бесконечно обыгрывается одна и та же информация. Газета «Версия» в этом плане заговорила Даже о методах спецслужб. В статье, названной «Психическая атака. Телеведущие используют методы ГРУ в предвыборной борььбе», говорится следующее: «Вполне очевидно, что Сергей Доренко вовсе не случайно повторяет одни и те же фразы, вбивая в голову людей свои утверждения. Включив телевизор в воскресенье вечером, любой крестьянин должен заснуть с

твердым убеждением, что Лужков скоро сбежит за границу,

543

потому как в течение передачи Доренко произносит эту фразу как минимум раз пять». Из числа применяемых приемов Гру ФСБ безымянные авторы статьи упоминают следующие:

• использование заведомо ложных сведений, якобы по слухам имеющих место;

• распыление внимания слушателя на несущественные

подробности;

• многократное повторение одних и тех же имен в отрицательном контексте [206, 323—326].

Шире всего применяются в СМИ, конечно, приемы «серой» пропаганды — «информация из первых рук, высосанная из пальца». Ради них СМИ долго боролись и добились законно­го права «не раскрывать источник информации». Не просто обычными, но господствующими стали ссылки на «высокопос­тавленного чиновника из кругов, близких к... который пожелал остаться неизвестным». Таким образом, источник не иденти­фицируется и никакой ответственности за ложное сообщение СМИ не несут. В России эти приемы получили самое широкое распространение [111, 240—242].

«Холодная война» Психологическая война против СССР стала важной частью «холодной войны», что, кстати, является важным признанием того факта, что «холодная война» не была метафорой.

Обе страны — бывший СССР и США — могут похвалиться об­манными операциями той поры против друг друга. СССР, к приме­ру, в свое время связал СПИД и лаборатории Пентагона, США бле­фовали космическими войнами, подталкивая Советский Союз на разрушительный для него новый этап гонки вооружений [206,47].

Французский журнал пишет, что с конца 60-х годов «ЦРУ вышло за рамки обычного шпионажа (в чем, впрочем, не до­стигло больших результатов), чтобы начать действительно сов­ременную психологическую войну».

«Холодная», т. е. информационно-психологическая воина подчас подходила к той черте, когда могла превратиться в пол­номасштабную войну с применением ядерного оружия междУ СССР и США. Речь идет о Карибском кризисе 1962 года.

Тогда Хрущев объяснил размещение ядерных ракет на Кубе неоо ходимостью защиты острова Свободы от американской агрессии-

544

Президент Дж. Кеннеди и его советники искали способ, «ко­торый облегчил бы советскому премьеру Никите Хрущеву вывод пакет с Кубы. Кеннеди решил дать Хрущеву слово президента, ф₀ США не нападут на Кубу. Поскольку у Кеннеди таких наме­рений и не было, это обещание ему ничего не стоило. Но он позво­лил Хрущеву заявить перед всем коммунистическим миром, что дну удалось защитить кубинскую революцию от нападения Аме­рики. Он мог оправдать свое решение о выводе ракет тем, что они свою роль выполнили» [317,131].

Другими словами, Кеннеди позволил Хрущеву, который за­варил всю эту кашу, сохранить лицо. Кеннеди вынужден был пойти на эту уступку, чтобы избежать войны.

Информационные войны

Сегодня мир, к счастью, не находится у края черты, отделяющей нас от войны. Однако противостояние сохраняется, и временами оно обостряется, как случилось, к примеру, в связи с провозглашением независимости Косово.

Как заявил первый заместитель начальника Генштаба Рос­сии А. Бурутин, военные и специалисты по пропаганде ряда стран активно готовятся к ведению информационных войн. I Объект воздействия информационного оружия — люди и их ¹ мировоззрение. Воздействие ведется, например, через раз­рушение моральных ценностей. В применении инфооружия А Бурутин заподозрил «ряд неправительственных организа­ций России, поддерживаемых из-за рубежа и формирующих негативный образ России». В ответ Вооруженные силы РФ также начали разработку «элементов и способов ведения ин­формационных операций».

Однако, по нашему мнению, главный разрушитель мораль­ных ценностей в России — российские же СМИ (об этом — в бедующих главах), хотя не приходится отрицать и наличие иностранного влияния.

Информационно-психологические операции по смещению правительства

В сегодняшнем мире в результате воздействия информа­цией можно легко сбросить правительства многих стран. Нет необходимости ни в военных действиях, ни в кровопролитии.

545

Примеры: «оранжевая революция» на Украине, «революцироз» в Грузии, «революция тюльпанов» в Киргизии. Это ( в Албании, в Болгарии, в Индонезии... Во всех этих волнения в одной из социальных групп общества (например студенты, вкладчики трастов) в результате переворачивало государственную лодку. Эта технология резонанса позволяет при наличии соответствующего финансирования и политтехнологов сменить правительство любой малой или средней страны. При этом страна даже не ощущает, что она подвергается рода воздействию извне. Это особенно опасно для любой страны, которая уже «накрыта» зарубежным влиянием.

Задачи психологического воздействия могут носить конструктивный, так и деструктивный характер. В первом < чае речь будет идти о направленности на усиление политической и психологической сплоченности общества, в результате чего общество окажется менее подверженным как внешним,так и внутренним воздействиям. В случае деструктивного воздействия увеличивается нестабильность общества как результат действия центров, продуцирующих такого рода нестабильность как внутри страны, так и во взаимоотношениях c соседними странами. Психологические операции также могут стимулировать новое поведение как стабилизирующего, так и дестабилизирующего характера.

Еще задолго до «оранжевой революции» Украина уже один ощутила потенциал такого интенсивного коммуникативного действия, когда в результате студенческой голодовки 1990 было смещено правительство В. Масола. Студенты как социальная группа оказались выгодными для «резонанса», поскольку они не / ко слабее других связаны социальными условностями, но и близки другим слоям общества: многие в свое время были студентами их дети сейчас студенты. В той ситуации 1990 года СМИ так оказались на стороне студентов, что в результате и создало необходимое политическое давление. Сами по себе студенты без перенесения этого протеста на другие группы не имеют силы.

Информационные операции в войнах

В минувшем веке были получены важные результаты применения технологий воздействия на массовое сознание. Первая, и Вторая мировые войны показали серьезные возможности

546

воздействия на массовое сознание, привели к выработке совершенно новых технологий. Так, в Первую мировую войну за месяц на противника могло выбрасываться более пяти миллионов листовок. Опыт Второй мировой войны показал, то самые сложные проблемы в этой области поддаются решению. Так, первоначально пропаганда союзников на не­мцев не ускоряла их сдачу в плен. Когда же были обнаруже­ны особенности ментальности противника, оказалось, что для немцев более важны групповые нормы. Если немецкого сол­дата призывали сдаваться, чтобы спасти себя, он продолжал воевать. Более успешным оказалось другое направление психологической атаки: солдат стали призывать сдаваться, чтобы спасти свою семью, — и результат был лучшим.

И во многих других случаях также оказалось, что человека следует рассматривать не как отдельный атом, а как социаль­ную молекулу. Опора именно на эти социальные составляю­щие делает воздействие более успешным. Так, женщины более восприимчивы к воздействию, чем мужчины, дети чаще всего повторяют политические предпочтения своих родителей и т. д.

Генерал Эйзенхауэр уже в 1943 году включил в состав своих войск в Африке подразделение, которое должно было зани­маться листовками и другими формами пропаганды.

Отработанная во время войны в Персидском заливе мето­дология ведения психологических операций применялась в Северном Ираке (1991), Сомали (1992), на Гаити (1994). Во вре­мя операции на Гаити специальный самолет подразделения по психологическим операциям посылал сообщения на местное телевидение и радио. А особенностью освещения войны в Пер­сидском заливе было полное отсутствие демонстрации убитых в фото- и телематериалах. Это связано с особой важностью имен­но визуальной составляющей, которая осуществляет непос­редственное воздействие на массовое сознание [206,41—43].

Информационное сопровождение агрессии

История дает нам множество примеров, когда агрессоры предваряли нападение пиар-акциями, «обосновывающими в глазах общественности» их действия. Гитлеровская пропаган­да объясняла нападение на Польшу инсценированным «захватом^» поляками немецкой радиостанций в Гляйвице. Оккупа-

547

ции Германией Чешско-Судетской области предшествовала шумная кампания защиты прав судетских немцев.

Вторжение в Ирак в 2003 году США объясняли необходимостью уничтожения имеющегося у Саддама Хусейна opyжия массового поражения (так и не найденного). После оккупации Ирака выяснилось, что данные разведки были сфальсифицированы.

Во время всех войн противоборствующие стороны вводила строжайшую цензуру на информацию, чтобы, с одной стороны, поддерживать боевой дух своих и подорвать его у вражеской стороны (в частности, обычно свои потери преуменьшают вражеские — преувеличивают); с другой стороны, чтобы не дать противнику информации о действительном положении дел.

Информационное наступление в современном вооруженном конфликте

Начиная с операции «Буря в пустыне» против Ирака (1991), все военные конфликты предваряются и сопровождаются ин­формационными войнами. При этом информационное пре­восходство играет решающую роль. Так, в ходе агрессии стран НАТО против Югославии только информационные операции смогли обеспечить необходимый результат — вывод из Косово сербских вооруженных сил. А самому нападению предшест­вовала мощная пропагандистская война против Югославии с обвинениями в адрес «зверств» сербов по отношению к албан­цам. Как показали последующие независимые расследования, множество «фактов» было сфальсифицировано. Разразился скандал. Но дело было сделано: Югославия лежала в руинах, сербы изгнаны из Косово.

Россия потерпела поражение в информационной войне, шедшей во время первой чеченской войны. С одной стороны, армия проиграла ее общественному мнению внутри страны,; Причем вначале проиграла именно информационную войну₍ В результате после первого поражения (в Грозном) военным пришлось под давлением общества пойти на унизительные Ха­савюртовские соглашения, против которых настойчиво высту­пали прежде всего российские военные.

С другой стороны, Россия проиграла ее в глазах мирового общественного мнения. Поэтому специальная комиссия правительства

548

России поставила вопрос о необходимости создания антимифа в ответ на существующий миф чеченской войны. В этом мифологическом пространстве планировалось (это была разработка 1995 года) вывести Россию из стандартного для Запада представления как об империи зла, а чеченскую войнУ представить как войну христианскую против войны исламской, что соответствует известной модели Хантингтона о возможной третьей мировой войне как о войне ислама с хрис­тианством.

результаты проигрыша информационной войны относи­тельно Чечни долго аукались: США, Евросоюз, ОБСЕ посто­янно «выражали озабоченность нарушением прав человека в Чечне».

Сила слова

В информационно-идеологической схватке нередко идет спор за каждое слово. Ведь использование того или иного слова в качестве обозначения явления вызывает разные пос­ледствия. Например, назвав чеченцев бандформированиями, можно применять к ним силу. Если же назвать их борцами за независимость, то применение силы можно оспаривать.

В свое время телеобозреватель Сергей Доренко привел пример его работы в CNN, когда во фразе «террористы Басаева захвати­ли больницу» его заставили слово «террористы» заменить словом «повстанцы». А вот забавный пример «цензурного» исправления из фильма «О бедном гусаре замолвите слово», когда выражение «пьяная офицерская рожа» в разговоре предлагается заменить на лицо защитника отечества».

В случае военных действий на территории чужой страны одной из задач информационного их сопровождения является воздействие на население этой страны. Советская Армия ис­пользовала в войне в Афганистане такой инструмент, как слу­хи- Было установлено, что использование листовок неэффек­тивно, так как население безграмотно, и к тому же под страхом смертной казни ему запрещается поднимать листовки. Поэтому все усилия были сконцентрированы на распространении слухов. С помощью слухов удавалось, к примеру, не допускать выступления моджахедов на помощь соплеменникам. Для усиления эффективности подобную информацию передавали под

549

видом сообщений Би-Би-Си, которая вызывала наибольшее доверие местных жителей.

В качестве канала распространения слухов в условиях афганского города использовали традиционные формы: базарное знакомство, разговор в чайхане и со случайным попутчиком в машине, идущей в район, контролируемый оппозицией. Этот прием себя оправдал, но требовал регулярной отработки новь» достоверных версий, прикрывающих поведение базарных гово­рунов, любителей посидеть в чайхане, тех, кому срочно требо­валось куда-то доехать именно на этой машине, и так далее.

Информационно-финансовые войны

Кроме угрозы военной экспансии, современные государства, не располагающие необходимым потенциалом для ведет информационно-психологического противоборства в финансовой сфере, рискуют превратиться в экономические колонии: ведущих индустриально развитых стран. Ведь финансы - кровеносная система экономики.

Для ведения информационного противоборства в миро: финансовой системе характерен тщательно завуалирован механизм перетекания национального и мирового дохода, методы скрытого разрушения национальных экономических инфраструктур (через МВФ), проведение «кредитных ударов» (путем выделения или невыделения кредитов).

Современная мировая финансовая система отличается глобальным характером мирового спекулятивного финансового оборота. Ежедневно в денежные спекуляции вовлекается триллиона долларов, что в 30 раз превышает стоимость данных за день товаров и услуг.

Сценарий информационной агрессии на каком-нибудь национальном финансовом рынке обычно стандартен. Сначала идет игра на снижение курса акций национальных корпораций, потом вывод средств с рынков обязательств и стремительное падение их цены и, наконец, давление на валютный рынок и девальвация национальной валюты.

Если опуститься с государственного уровня на уровень ганизаций, то схема в целом та же: обанкротить предприятие, затем по дешевке завладеть им.

Мировые финансовые кризисы 1997—1998годов представляв собой первую информационно-психологическую битву в финансововой

550

сфере между ведущими странами мира. Успех был на стороне США и Китая. Самый большой проигрыш — у постсоветских госуарств, включая Россию и Беларусь.

Широко распространено мнение, что информационные войны XXI века будут вестись в основном именно в финансо­вой сфере. Главную роль в них будут играть специалисты по _иНф₀рмационно-психологическому противоборству в этой сфере. В условиях создания в мире единого информационного пространства в XXI веке развернется геостратегическое инфор­мационно-психологическое противоборство между ведущими мировыми державами за доминирование в информационной сфере мировой финансовой системы. Существует мнение, что спровоцированная США война в Югославии носила прежде всего не политический, а экономический характер. Таким обра­зом Соединенные Штаты наносили удар по новой европейской валюте, т. е. по валюте своих союзников по вооруженной агрес­сии (Франции, Германии, Италии). После начала агрессии курс евро начал резко падать, появилась тенденция к «бегству» ин­весторов от долгосрочных облигаций европейских государств. Из Европы капитал тогда хлынул в США.

Таким образом, подводя итог сказанному, можно заключить, что на современном этапе развития цивилизации информаци­онно-психологические операции пронизывают все стороны нашего существования.

Глпвп 9 СМИ — ГЛАВНОЕ ЗВЕНО В МАНИПУЛИРОВАНИИ СОЗНАНИЕМ

СМИ сегодня есть инструмент идеологии, а не информации. Главное в их сообщениях-идеи, внедряемые в наше сознание контрабандой.

С. Кара-Мурза.

9.1. РЕАЛИЗАЦИЯ МАНИПУЛЯТИВН01 ПОТЕНЦИАЛА МАСС-МЕДИА

Средства массовой информации не менее опа

чем средства массового уничтожения.

Петр Капица.

Манипулятивный арсенал СМИ широк: преднамеренно искажение реального положения вещей путем замалчивания одних фактов и выпячивания других, публикация ложных со­общений, пробуждение у аудитории нужных эмоций с помо­щью визуальных средств или словесных образов и т. д. Все эти приемы различаются по силе воздействия и содержанию, но их объединяет одно: все они направлены на создание определен­ного эмоционального настроя и психологических установок У аудитории и в конечном итоге — на манипулирование обще­ственным сознанием.

Формирование общественного мнения Современная глобализация коммуникаций, когда, к при­меру, события в Косово или Ираке одновременно становятся

552

достоянием зрителей во всех уголках земли, резко усилила воздействие СМИ. Массовые коммуникации стали серьезным инструментарием современной политики. Это связано с более серьезной ролью общественного мнения в нынешних условиях,

в формировании которого СМИ играют решающую роль. Именно поэтому «засветка» того или иного события становит­ся ключевым фактором политики. В демократических странах правительства убеждены, что не только они должны работать эффективно, но и все граждане страны должны быть уверены в этом. А это две разные задачи.

Или такой пример. Часть аналитиков в числе причин чечен­ской войны- называют факт развернувшейся в печати критики злоупотреблений со стороны генералов, которых развелось слиш­ком много. Чтобы защититься от критики, решили провести «маленькую победоносную войну», т. е. с этой точки зрения война начинается в ответ на негативный тон прессы.

Есть также интересные американские данные времен вьет­намской войны: 69 % американцев, положительно относившихся к армии, были сориентированы на телевидение как источник ин­формации [439, 86]. При этом поддержка армии сразу начинает падать на 15 %, когда число жертв возрастает от 1000до 10 ООО независимо от того, успешна или нет данная война.

За последние десятилетия роль СМИ в определении обще­ственного мнения относительно происходящих событий су­щественно возросла. От того, проявляют ли СМИ лояльность по отношению к какому-либо кандидату в ходе избирательной кампании, зависит успех или неуспех его на выборах. К слову, и сам интерес к факту проведения выборов находится в той же зависимости от освещения его в СМИ.

Масс-медиа решают определенные задачи в политической системе и обществе. В реальной жизни они достаточно само­стоятельны, имеют собственные, часто расходящиеся с пот­ребностями общества цели деятельности и используют для ^и* Достижения собственные методы. Влияние на политику СМИ осуществляют через воздействие на информационный процесс, что, в свою очередь, формирует определенное обще­ственное мнение.

Основные этапы информационного процесса: получение, отбор, препарирование, комментирование и распространение сведе-

553

ний. От того, какую информацию, в какой форме и с какими коментариями получают субъекты политики, во многом завис последующие действия. Иметь важную информацию — значит иметь власть; уметь отличать важную информацию от неважной означает обладать еще большей властью; возможность распространения важной информации в собственной режиссуре к умалчивания ее означает двойную власть.

Методы «промывания мозгов»

Способы влияния на коллективное сознание в ряде сл восходят к глубокой древности. Важнейшие принципы форсирования общественной пассивности и внедрения в сознание граждан дезинформации «скрыты» во вполне безобидных поиемах «профессионального мастерства» журналистов и политиков. Выявлять их уловки — увлекательный интеллектуальный спорт.

Простейшим приемом психологической защиты от пагандистского «промывания мозгов» является сознательное прерывание контактов с источником информации. Например, достаточно время от времени прекращать смотреть телевизор на одну-две недели, чтобы произошло восстановление сознания. Наваждение, внушенное телевидением, проходит. После этого резко повышается наблюдательность и становится заметно, из каких телепередач «торчат уши». О методике внедрения в наше сознание этих «ушей» мы сейчас поговорим.

Анонимный авторитет — излюбленный прием введена заблуждение, активно используемый всеми средствами совой информации. Он относится к так называемой «серой пропаганде».

Давно доказано, что одним из самых эффективных методов влияния является обращение к авторитету. Это может быть религиозный деятель, весомая политическая фигура, деятель науки или культуры. Имя его при этом не сообщается. Также может осуществляться цитирование документов, оценок экспертов, свидетельских отчетов и других материалов, которые необходимы для большей убедительности. Примеры: «Ученые на основании многолетних исследований установили...», доктора рекомендуют...», «Источник из ближайшего президентского окружения, который пожелал остаться неизвестным,

554

сообщает...» Какие ученые? Какие доктора? Какой источник?

Сообщаемая таким образом информация в большинстве случаев в является ложью. Ссылки на несуществующий авторитет придают ей солидность и вес в глазах обывателей. При этом источник не идентифицирован, и никакой ответственности за ложное сообщение журналисты не несут.

Обыденность в подаче информации используется для адап­тации человека к информации явно негативного содержания. Если нужно приучить людей к насилию, крови, то благообраз­ный телеведущий со спокойным лицом и ровным голосом, как бы походя, ежедневно сообщает вам о самых тяжких злодеяни­ях. Через несколько недель такой обработки население пере­стает реагировать на сообщения о самых чудовищных преступ­лениях — наступает психологический эффект привыкания. Забалтывание — метод, который используется, когда не­обходимо снизить актуальность или вызвать негативную ре­акцию к какому-либо явлению. Используя этот метод, можно успешно бороться с противником, непрерывно восхваляя его, к месту и не к месту говоря о его необыкновенных способнос­тях, явно преувеличивая их. Очень быстро это всем надоедает, и одно имя этого человека вызывает раздражение. Авторов та­кого мероприятия очень трудно уличить в намеренной диск­редитации, так как формально они прилагают все усилия для восхваления означенной персоны.

Эмоциональный резонанс — техника, которую можно оп­ределить как способ создания у широкой аудитории опреде­ленного настроения с одновременной передачей пропаган­дистской информации. Эмоциональный резонанс позволяет снять психологическую защиту, которую на мыслительном Уровне выстраивает человек, сознательно пытаясь отгородить­ся от пропагандистского или рекламного «промывания моз­гов». Одно из основных правил пропаганды гласит: в первую очередь нужно обращаться не к разуму, а к чувствам человека. Защищаясь от пропагандистских сообщений, на рациональном Уровне человек всегда способен выстроить систему контраргументации и свести все усилия по «спецобработке» на нет. Если же пропагандистское влияние на человека происходит на эмоциональном уровне, вне его сознательного контроля, никакие Рациональные контраргументы не срабатывают. Соответству-

555

ющие приемы известны с древних времен. В их основе лежит феномен социальной индукции (эмоционального заражения) Пример эмоционального резонанса: многочисленные телесериалы, а также развлекательные реалити- и ток-шоу, в избытке представленные на современном телевидении. Обратим внимание на высокий эмоциональный накал, на котором протекают подобные действа. Герои сериалов то и дело выясняют отношения на повышенных тонах, бурно проявляют свои эмоции, сюжеты этих фильмов призваны держать зрителя в постоянном эмоциональном напряжении: «А что же будет дальше? Профессионально подготовленные участники ток-шоу, играю­щие роль «простых людей с улицы», рассказывают свои «жизненные истории» ярко и эмоционально, норовя свести счеты со своими обидчиками в «прямом эфире». Едва ли не обяза­тельный элемент таких телешоу — драка или бурное выяснение отношений, которое должно эмоционально «завести» зрительскую аудиторию. Цель — создание у зрителей эмоционально зависимости. Привыкнув получать дозу острых эмоциональных переживаний из данного источника, человек и в будущем будет отдавать ему предпочтение. Так формируется постоянная аудитория сериалозависимых, шоузависимых людей, привязанных именно к такому способу получения острых эмоциональных переживаний.

Эффект первичности. Успех воздействия в значительной мере обеспечен, если информация достигла аудитории раньше, чем информация его противников, — срабатывает один из эффектов восприятия. При поступлении противоречивой информации (проверить которую невозможно) мы склонны отдавать предпочтение той, что поступила первой. Изменить уже сформировавшееся мнение очень трудно. Данный эффект учитывается при массированном «сливе компромата».

Эффект присутствия. Специально инсценируются всячес­кие «накладки», чтобы создать образ бесхитростных «простых людей. Особенно умиляют ролики, в которых очередная «тетя Ася» хорошо поставленным голосом профессиональной ак­трисы пытается подражать речи «людей из народа» — якобы случайные паузы, деланные запинки, легкие дефекты произношения, показная неуверенность. Это примитивный, действенный прием «захвата аудитории».

556

Комментарии, цель которых — создание такого контекста, в

котором мысли адресата воздействия идут в нужном направлении, сообщение о факте сопровождается интерпретацией ком­ментатора, который предлагает читателю, зрителю несколько вариантов объяснения. Ловкость комментатора может сделать делаемый им вариант наиболее правдоподобным.

Обратная связь. Чтобы у аудитории не возникало ощуще­ния одностороннего воздействия, современные средства мас­совой информации широко практикуют создание иллюзии так называемой обратной связи. Подобный «макияж» создает У массовой аудитории иллюзию участия в информационном процессе. Псевдосоциологические опросы чаще всего являют­ся лишь способом формирования общественного мнения, а не его реальным отражением, т. е. разновидностью обычной про­пагандистской манипуляции. Вопросы формулируются таким образом, чтобы создать у аудитории «правильный» взгляд на ту или иную проблему. Они направляют ход наших размышлений в конкретном направлении. «Никогда не задавайте вопрос, на который нельзя получить тот ответ, который вам нужен» — главный принцип таких опросов.

Чтобы не попадаться на подобные удочки, нужно помнить: если вам нужна объективная информация, отправляйтесь в на­учную библиотеку. Если же хотите получить порцию рекламы и политической пропаганды, включите телевизор или купите газету. Но временами останавливайтесь и отфильтровывайте отличных умозаключений те готовые штампы и иллюзии, ко­торые изо всех сил пытаются внедрить в ваше сознание [173, 30-33].

Манипулятивные способы подачи информации

СМИ пользуются двумя основными способами распростра­нения информации— последовательным и фрагментарным. Первый способ чаще используют печатные СМИ, последова­тельно и разносторонне освещая в публикациях ту или иную Политическую проблему. Манипулирование при этом произво­дится за счет выбора темы и за счет тональности их подачи, а то ¹¹ прямой тенденциозности освещения.

Второй способ— фрагментарная подача информации - особенно распространен на телевидении и имеет ряд особенностей.

557

Фрагментарность, или дробление, информации, создавая видимость ее разносторонности и оперативности под препятствует формированию целостной картины политических явлений или событий подавляющего большинства граждан. Это дает коммуникаторам дополнительные возможно манипулирования аудиторией, акцентируя ее внимание на них сторонах события, умалчивая о других или искажая третьи. Фрагментарность подачи информации в конечном счете дезориентирует слушателей и либо гасит их интерес к политике, вызывает политическую апатию, либо вынуждает полагаться на навязанные оценки.

Результаты воздействия фрагментарной подачи информации усиливаются за счет подбора соответствующей тематики:

Поскольку на арену общественного мнения СМИ могут вынести три-пять тем, властные структуры самым серьезным образом борются за право выбора этих тем. Аксис при этом стало правило: не давать журналистам возможно самим устанавливать эти приоритеты. В США активное «наращивание мускулов» в этой сфере произошло еще во времена Никсона, который заявил: «Успех президентства зависит от умения манипулировать прессой, но не дай вам бог показать журналистам, что вы ими манипулируете!»

Появились профессионалы, которых называют spin их задача — исправлять неудачные высказывания политиков и переключать общественное мнение на другие аспекты, этом общественному сознанию навязывается соответствующая интерпретация событий. Однако делают это не методом запретов, а доводя до общества подходящую информацию. Сегодня Служба коммуникации в правительстве США реально выполняет функции Отдела пропаганды и агитации ЦК КПСС. По сотни сотрудников отдела в состоянии «переиграть» как более свободную, чем у нас, прессу, так и более демократическую общественность, которая пристально следит за действиями властных структур, формируя серьезную оппозицию.

Война-компроматов в России наглядно продемонстрировала эффективность как воздействия на общественное мнение путем вброса отрицательной информации, так и отражение компромата при помощи усилий spin doctor. Например, в случае неудачных высказываний Б. Ельцина в этой роли активно

558

Выступал его пресс-секретарь С. Ястржембский, который своей активностью перекрывал любые возможные отклонения от _«генеральной линии». Прозвучавшее в печати его неофициальное прозвише «Ястреб» достаточно точно отражает наступа­тельный характер его деятельности.

Воздействие характера сообщений на принятие решения

Восприятие новостей имеет значение не только для памяти. Сами репортажи и статьи влияют на нашу осведомленность. Например, Гибсон и Зиллман обнаружили, что, когда люди чи­тали новости об ограблении в журнале, то проблему, о которой говорилось в статье, они оценивали серьезнее и считали ее более распространенной, если в ней был приведен более жесткий слу­чай (во время ограбления было совершено убийство), чем в том случае, когда пример был лишен крайностей (физически жертва слегка или вообще не пострадала) [356]. Н. Р. Браун и Сиглер об­наружили, что освещение СМИ событий в той или иной стране влияло на общее представление о стране и о ее населении. Стра­ны, чаще упоминающиеся в СМИ, считаются более населенны­ми, чем те, о которых меньше пишут и говорят [336].

Оказалось, что характер сообщений в масс-медиа влияет на выносимые судами присяжных вердикты. Тут существуют два аспекта.

Первый, когда суд присяжных до суда располагает инфор­мацией о данном деле. В обзоре Вэролл с его авторами (1986) показано, что это, конечно, влияет на последующий вердикт. Например, жуткая информация (понятно, с главным обвине­нием) об изнасиловании или убийстве увеличивает вероят­ность вынесения обвинительного приговора. Призывы судьи не принимать во внимание эту информацию не стирают в па­мяти присяжных знание о ней.

Второй аспект — когда присяжные до суда располагали об­щими знаниями о схожих случаях. Чтобы проверить второй тип воздействия информации, Грин и Вейд просили две груп­пы студентов прочесть в журнале статью. Первую — об ужасном преступлении — изнасиловании пожилой женщины. Вторую — о судебной ошибке — случайном обвинении невинного мужчины в изнасиловании, в совершении которого позже признается другой человек. Контрольная группа студентов не полу-

559

чила никакой информации. В следующей фазе, которая б представлена участникам как эксперимент, не относящийся первому, участники исследования действовали в качестве членов суда присяжных, читая отрывки из различных дел и вынося приговоры.

Информация о предыдущем случае действительно повлияла на вынесение вердиктов. По сравнению с контрольной группой, вдвое большее число людей, прочитавших об отвратительном преступлении (20 % по сравнению с 10% в контрольной группе), утверж­дали, что обвиняемый во втором случае «наверняка виновен». Но 57% тех, кто прочитал заранее о случае судебной ошибки, назы­вали нового обвиняемого «вероятно невиновным», в то время как всего 25 % назвали его невиновным после чтения информации об ужасном преступлении — скорее всего, из-за того, что в их памя­ти запечатлелся аналогичный пример [427].

В реальности предварительное ознакомление присяжных с такими примерами невозможно проконтролировать, пос­кольку подобные преступления получают широкий отклик в прессе.

Совершенно иной подход к изучению эффектов новостей применили социолог Дэвид Филлипс и его коллеги [333; 401; 402; 403]. Они изучали роль СМИ в доведении человека до са­моубийства. В их исследованиях проверялась гипотеза о том»' что репортажи о самоубийствах способны подтолкнуть людей к суициду.

В основе метода Филлипса лежит исследование влияния репортажей о самоубийствах в СМИ на уровень реальных са­моубийств. Например, Филлипс и Карстенсен [403] рассмот­рели возможное существование такой взаимосвязи на про­тяжении семи лет (1973—1979), взяв данные о 12 585 случаях самоубийств подростков и проследив их связь с телерепорта­жами о самоубийствах в новостях и статьями первых полос газет.

Они обнаружили, что число самоубийств значительно воз­растало в течение семи дней после такого сообщения в новостях. Это увеличение коррелировало (г=0,52) с количеством программ, передававших подобные репортажи. Такая высокая корреляция имела значение именно для подростков, а не для самоубийств взрослых людей и была гораздо сильнее для девочек, чем для мальчиков.

560

Исследователи сделали вывод, что репортажи в новостях (сенсационные газетные статьи или телевизионные репортажи о совершении самоубийства) действительно способствуют само­убийствам подростков [21 А, 255—257].

«Развлекательные» передачи с двойным дном

Стоит отметить, что определенное мировоззрение, ценности, идеология содержатся и в самых, на первый взгляд, безобидных _передачах. Даже если их создатели и не ставят себе такой цели, они волей-неволей передают свое понимание мира, свои ценнос­ти и т. д. Передачу определенной идеологии осуществляет и рекла­ма. Как точно подметил в связи с этим Г. Шиллер, один из главных мифов манипуляции состоит в распространяемом представлении о том, что якобы свободное время, отдых и развлечения «не имеют рыночной стоимости», что они якобы «существуют вне социаль­ного процесса» [305, 95]. Мифом является также разделение пе­редач на «образовательные» и «развлекательные»; при этом под­разумевается, что вторые не являются носителями идеологии. На самом деле в этом случае идеологическое воздействие становится даже более результативным, ибо наши критические способности в это время дремлют. «Если мы считаем, что развлекательные пе­редачи безвредны, то они становятся еще более эффективными как носители пропаганды. Если мы думаем, что лишь «проводим время», мы менее настроены ставить под вопрос или оспорить — и даже опознать — основные идеи и установки, которые [нам] пере­даются» [342,87].

Это всепроникающее манипулирование, по сравнению с которым воля, желание и действия отдельного манипулятора, кем бы он ни был, являются лишь «частным случаем» и по мас­штабам, и по последствиям.

Объективны ли СМИ?

Объективны ли современные СМИ? По мнению многих авторов, непосредственной политической объективности нет.

Это легко могут подтвердить статистические данные об объеме присутствия в масс-медиа тех или иных персон.

Ограничимся лишь одним примером. На президентских выборах в России в 2008 году половину времени новостных программ центральных телеканалов занимали видеосюжеты о Дмитрии

561

Медведеве. Об остальных кандидатах — крохи экранного времени. Формальное обоснование: его показывали не как кандидата,а как первого вице-премьера». В то же время самого премьера практически не показывали. Объективность, однако...

Даже если тому или иному политическому лидеру, определяющему действительную опасность для системы, власть ищущие дадут высказаться через СМИ (например, во время пред. выборных дебатов или других важных политических событий) то затем утверждения этого человека затопят многообразные сообщения обратного содержания, которые будут следовать в последующие часы и дни.

Не следует забывать, что за телеэфир надо платить, и стоит это немалых денег. Последнее еще более ставит распростране­ние и влияние того или иного мнения в прямую зависимо от его угодности власти или финансовой поддержки боль: бизнеса.

Даже если выпускается оппозиционная газета (имеет виду не видимость оппозиции в рамках системы, а настоящая, радикальная оппозиция), она тонет в океане другой печатной продукции.

Когда государственные средства массовой информации уп­рекают в отсутствии объективности (обычно — в прямой под­держке действий правительства), что бывает очень часто, то спасательным кругом предъявляется «независимость» и «опе­ративность» частных и коммерческих каналов. Там, мол, на журналистов не давят, имеется разнообразие выбора и т. д. Но насколько коммерческие СМИ объективны и насколько при­ватизация средств массовой информации, которая прошла по всему миру за последние годы, является панацеей от всего того, чем страдают государственные СМИ?

Дело в том, что колоссальные размеры сегодняшних СМИ требуют огромных вложений. Таких, которые не под силу не только отдельному человеку, но и не всякому предприятию, организации, партии. Следствием этого стало то, что «разнообразие выбора на информационном рынке скрывает монополистический контроль над источниками и каналами информации» [9,6].

Приватизация средств массовой информация или разрешение частного вещания означает не что иное, как непосредственное внедрение большого бизнеса в сферу средств массовой информации.

562

Таким образом, осуществляется прямой переход от бюрократизма государственных органов к манипуляции сознанием, от одного зла - к другому, худшему злу.

Становясь рыночными предприятиями, средства массовой информации не могут не воспроизводить законы и нравы рынка.

Они зависят от рекламы и рекламодателей, от банковских кредитов, нередко сами являются собственностью капитала, они зависимы от советов директоров компаний и т. д. Е. Анд-рунас справедливо задается вопросом: «Рынок действительно богат, но свободен ли он?» [9,6].

Во-первых, что касается «богатства выбора», то мы бы доба­вили, что «выбор» в основном исчерпывается навязчивой рек­ламой, все увеличивающимся числом примитивных зрелищ, низкопробных передач, боевиками, эротикой и т. д. В погоне за зрителем качество передач не повышается, а напротив, пос­тоянно падает.

Разговаривают двое:

— Представляешь, смотреть на ТВ совершенно нечего. Поэ­тому поддключился к телеоператору с большим числом каналов.

— И как теперь?

— Еще больше нечего смотреть.

Во-вторых, что касается политической ориентации СМИ, достаточно напомнить, что все магнаты прессы в свое время симпатизировали Муссолини, Гитлеру, затем сенатору Мак-картиит.д. [9,175-176].

Концентрация средств массовой информации в руках капита­ла —дело чрезвычайно опасное, несмотря на повседневные клят­вы и заверения в объективности и беспристрастности этих СМИ. Приведем, например, данные о газетах в США. В 1987 году раз­ным издательским группам («крупным акулам») принадлежало 1217 газет (74 %) и 83 % тиража. Независимым владельцам при­надлежало соответственно 432 газеты (26 %) и лишь 17 % тира-*^а—это, конечно, не говорит о том, что «независимые» владель­цы какие-нибудь бедняки или противники системы.

Насаждаемая псевдореальность

В современном мире общая технология манипулирования Неимущественно использует влияние на аудиторию по каналам, которые менее всего контролируются сознанием людей.

563

Тем самым в массовое сознание внедряются социально-политические мифы — иллюзорные идеи, утверждающие определенные ценности и нормы, воспринимаемые преимущественно на веру, без рационального, критического осмысления.

Целью политического манипулирования является создаваемая СМИ псевдореальность, которая может в корне изменить в сознании людей пропорции подлинной модели мира — соотношение между добром и злом, правдой и ложью и т. д. Важным источником манипуляции служит то, что, обладая монополией на информацию, СМИ определяют приоритеты событий в мире, где происходят миллионы событий, но обсуждаются то те из них, которые СМИ вводят в сферу общественного внимания.

Насилие в СМИ

Одна из насаждаемых масс-медиа псевдореальностей - культ насилия.

Средства массовой информации не создают насилие, они его тиражируют и, пользуясь своими возможностями тотального воздействия, тем самым эффективно пропаганду ют. Посредством СМИ не просто передаются сообщения и информация, а создается, причем многократно усиленный, эффект. Создаваемое в жизни насилие переносится в человеческие головы как идеальное и в таком же превратном виде отражается в произведениях «массовой культуры». Таким образом, замыкается: насилие в жизни отражается в культе насилия, который, в свою очередь, провоцирует новое насилие.

При таком положении следовало бы запретить подобную пропаганду насилия. Но такой запрет вызовет вопли «защит­ников прав человека» — это будет считаться нарушением прав человека: нарушением свободы того, кто создает такие «ше­девры», и нарушением свободы того, кто их хочет смотреть. В таком случае свобода мелкой кучки садистов превращает­ся в их свободу творить зло, в свободу разрушать, уничтожать нравственность всего народа. Это касается не только проблемы насилия, а всего спектра существующих ценностей. Гуманизм перерастает в антигуманизм, идеи — в антиидеи. Наступает «атрофия моральных чувств» [255, 259]. Распущенность, без­ответственность, отрицание ценностей и нравственных норм

564

становится единственной нормой. Постепенно наступает своего рода вседозволенность.

Создание массы с ограниченным мышлением

Манипулировать думающей, образованной личностью не просто. Другое дело — людьми с ограниченным мышлением. Сознательное упрощение и тенденциозный подбор фактов и тем для информирования населения помогает СМИ формировать людей с ограниченным мышлением. Такие люди осознают внушенные им идеи как свои собс­твенные. Таким образом, личности становятся частью «психо­логической толпы». Политолог Й. Шумпетер пришел к выводу, что даже если «читатели газет, аудитория радио, телевидения, члены какой-либо партии, физически не находятся вместе, они могут быть очень легко объединены в психологическую толпу» [Шумпетер Й., 341].

Первым обратил внимание на это Лебон, выдвинувший это важное положение, которое, видимо, опережало его время и вызывало у современников удивление. Но сегодня, с разви­тием радио и телевидения, оно стало очень актуальным. Суть его в том, что для образования толпы нет необходимости в физическом контакте между отдельными людьми. Лебон пишет: «Тысячи индивидов, отделенных друт от друга, могут в извест­ные моменты подпадать одновременно под влияние некоторых сильных эмоций или какого-нибудь великого национального события и приобретать, таким образом, все черты одухотворен­ной толпы... Целый народ под действием известных влияний иногда становится толпой, не представляя при этом собрания в собственном смысле этого слова» [145].

Именно это мы и наблюдаем в последние десятилетия: на­селение, подверженное постоянному воздействию масс-культуры и телевидения, превращается в огромную виртуальную толпу. Она не на площади, а в уютных квартирах у телевизоров, но вся она не структурирована и слушает одних и тех же лиде­ров и пророков, не вступая с ними в диалог. Она не бежит сама громить или уничтожать, она лишь одобряет такие действия своих властей.

Стоит ли после этого удивляться тому, что большинство молодых немцев считает, что Вторую мировую войну выиграли...

565

американцы (причем в одиночку!)? Или тому, что (как показали социологические опросы) большинство американцев считает, что во Второй мировой войне американцы воевали против... русских?

В развитых странах как будто все выглядит неплохо-побеждена неграмотность, люди потенциально могут приобщаться к достижениям культуры и цивилизации. Но при ближайшем рассмотрении мы увидим, что в одних -США существует 25 млн вторично неграмотных, то ecть которые учились в школе, но их последующая жизнь ока настолько примитивной, что они разучились читать и писать!

Один пример того, насколько далеко зашла ситуация, дает и одно из сообщений ИТАР-ТАСС: «Необычный метод избрал американский журнал «Спай мэгэзин» для проверки знаний географии членами конгресса США. Сотрудники редакции позвонили по телефону ряду членов палаты представит избранных в ноябре 1992 года, и поинтересовались: «Что следует предпринять Соединенным Штатам для прекращения этнической розни во Фридонии?» Шутку никто не понял. Законодательница Коррин Браун заявила, что «полностью одобряет действия США во Фридонии». «Я думаю, — сказала она, —нам нужно предпринимать какие-то шаги, чтобы помогать другим народам». Другой член палаты представителей, Стив Байер, глубокомысленно промолвил: «Да-а... ситуация там, признатся, отличается от положения на Ближнем Востоке». И тс парламентарий Джей Инсли признался: «Я вам честно скажу, что не очень хорошо знаю, что там происходит». «Но мне ка­жется, — поспешил добавить конгрессмен-первогодок, — об­становка достигла той точки, когда нам не следует закрывать глаза на происходящее». Ни один член американского кон­гресса, отвечавший на телефонный запрос, не вспомнил, что Фридония — название вымышленной страны из старой голли­вудской кинокомедии» [6].

Надо сказать, что вышеприведенные факты представляют собой не только проявление «частичного мышления». Во-первых, все это интересно как проявление принципиальной отчужденности между людьми, боязни признать, что они чего-то не знают, боязни навредить собственному эго, последнему убежищу и единственному настоящему другу индивида отчужденного общества,

566

У которого собственное эго возводится в ранг единственного авторитета. Во-вторых, оно интересно еще и как характерое проявление двойственности морали. Ведь эти люди откровенно лгут, лгут, сохраняя все внешние формы морального поведения: без сомнения, они вежливы, доброжелательны, они улыбаются, отвечают охотно (некоторые даже «глубоко-пенно»), выражают благодарность за звонок, выражают . готовность «помочь другим странам». Проявление ограниченного мышления — уже вполне ти­нное явление в развитых странах. Это, к сожалению, отнюдь не преувеличение. Можно привести сколько угодно примеров самого узкого кругозора, отсутствия элементарных знаний о самых насущных человеческих проблемах и о наиболее важ­ных вопросах современности. На место такого знания прихо­дит знание второстепенное, ненужное, повседневное и пре­ходящее. Более 40 % американцев на вопрос «Что такое Карл Маркс?» ответили, что это новый тип гамбургера.

Другой опрос показал, что более 60 % американцев не смог­ли указать на карте, где находится Сомали, и это имело место в то время, когда американские войска были уже высажены там и «помогали другим народам». Конечно, это может выглядеть пустяком по сравнению с тем, что каждый четвертый америка­нец не смог указать на карте мира свою собственную страну.

Подобные казусы проявляются не только на нижних ступе­нях социальной лестницы но, как мы уже отмечали, и на самом ее верху. Пример с конгрессом США был подобран нами не слу­чайно. Известно, в частности, неловкое положение, в которое входе президентской предвыборной кампании 1992 года попал Билл Клинтон, будучи тогда еще губернатором штата Аркан­зас, когда обнаружилось, что он не знал, кто такой Лех Валенса. Этим воспользовался конкурент Б. Клинтона и получил голоса миллионов американцев польского происхождения.

Дан Куэйл, бывший вице-президент и лидер республикан­ского большинства в сенате США, вернувшись из поездки по Агинской Америке, выразил искреннее сожаление по поводу того что он не смог непосредственно общаться с местным насением, ибо в школе прогуливал... уроки латинского языка. Оказывается, он настолько «полюбил» этих людей, что даже не посчитал нужным узнать, что они говорят на испанском.

567

А ведь они самые непосредственные соседи США. И эта подается под доброжелательным и моральным «гарниром»

Манипуляция в широком смысле, т. е. совокупный манипулятор и его последствия (деградация моральных норм, культура», «ограниченное мышление» и т. д.), далеко не случайны, а являются неизбежным результатом всеобщего подчинения людей манипулятивному давлению средств массовой информации

Оболванивание масс, отвлечение их от настоящих жизненных проблем и перенос их интересов в безопасное для системы русло — вот цель массированного манипулирования сознанием, организованного власть имущими — разжиревшей бюрократией« денежными мешками.

Причиной же манипуляции является не коварство отдельно­го манипулятора, а логика системы в целом. Существует хоро­шо осознанная ее потребность и хорошо осознанные интересы носителей власти. Конкретного манипулятора нет, но «логика дела» создает невиданного, совокупного манипулятора. Агоги­ка дела» — это рынок, это не что иное, как подчинение стремле­нию делать деньги, подчинение истинному богу нашего времени. Как пишет по этому поводу известный американский социолог Р. Миллс на примере США, «деньги являются единственным бесспорным мерилом преуспевания в жизни, а преуспевание до сих пор считается в Америке высшей ценностью» [163,461]

Лично никто не заставляет человека поступать так, иначе. По крайней мере, открыто никто этого не делает. Но этот путь и приводит к одурачиванию людей, к их дезориентации и т. д.

Как СМИ формируют «ограниченное мышление» Данную проблему основательно изучил российский иссле­дователь С. Кара-Мурза [111], и мы изложим ее в соответствия с его соображениями. В отличие от высокой культуры, СМИ предназначены именно для массы, и они сыграли важнейшую роль в процессе «толпообразования» в западном обществе. Че­ловек массы, продукт мозаичной культуры, был в значитель- ной степени создан средствами массовой информации. Но это интересует прежде всего в том плане, что российские СМИ в большинстве своем идут по тому же пути.

568

Упрощение, стереотипизация

Сами СМИ ввиду их решающей роли в манипуляции сознанием быстро стали объектом изучения, и вскоре были обнаружены, и даже математически выражены связи между степенью сложности сообщения и его восприятием.

По результатам исследований были установлены жесткие ограничения на сложность и оригинальность сообщений (даже на мну слов, хотя два-три заумных слова допускаются в статье в качестве «приправы», т. к. они повышают привлекательность статьи в силу «гомеопатического» наукообразного эффекта), рыло сформулировано правило: «Сообщение должно иметь уровень понятности, соответствующий коэффициенту интеллектуаль­ности примерно на десять пунктов ниже среднего коэффициента того социального слоя, на который рассчитано сообщение» [166].

Психологической основой этого правила служит тот факт, что люди в большинстве своем подсознательно тяготеют к примитивным объяснениям сложных проблем. Концепцию упрощения выдвинул еще в начале 20-х годов прошлого века У. Липпман (будущий «журналист № 1» США). Он считал, что процесс восприятия — это всего-навсего механическая подгонка нового явления под устойчивую общую формулу (стереотип). Поэтому СМИ должны обеспечить стереотизацию явления, ставшего объектом сообщения. При этом, по его выражению, редактор должен опираться на стереотипы и рутинные мнения и «безжалостно игнорировать тонкости». Человек должен вос­принимать сообщение без усилий и безоговорочно, без внут­ренней борьбы и критического анализа. «Коммунизм упорно Цепляется за плохое. Давайте упорно держаться за хорошее» (Дж. Фостер Даллес) — вот типичный образец упрощения. На ^этой основе и сложилась практика современных СМИ — све­дение реальных общественных проблем и явлений к предельно Упрощенным и легким для восприятия утверждениям.

Мыслящие стереотипами люди утрачивают возможность опереться на устои даже своего собственного привычного порядка, которому они привержены, — за стереотипами эти устои

оказываются неразличимыми. Иллюстрацией может служить следующий пример. В 1951 году американская газета провела эксперимент.

Ее сотрудники «составили» петицию и обратились к представи-

569

телям среднего класса с просьбой ее подписать. Петиция гласила: «Если любая форма государственного управления становится вредной для достижения целей народа, то народ имеет право сменить или ликвидировать эту форму, создать новое правительство,

основав его на таких принципах и организовав его

в такой форме, какие ему кажутся наиболее подходящими для обеспечения его безопасности и счастья». Из 112 человек 111 казались подписать петицию, посчитав ее «красной», за которую их тут же уволят с работы. На деле это была выдержка из декларации независимости Соединенных Штатов.

За операцией упрощения следует семантизация, т. е. наиболее подходящих слов, в которые следует облечь созданную примитивную модель. Специалисты прессы, по выражению одного из них, «придумали целый ряд клише, лозунгов эпитетов, кратких, но расплывчатых фраз, при помощи кото­рых можно описать любую международную новость». Выработка готового сообщения становится чисто технической ра­ботой.

СМИ стали важнейшим фактором укрепления такого типа мышления, при котором человек мыслит стереотипами. Пос­тепенно снижая интеллектуальный уровень сообщений, они превратились в инструмент оглупления. Этому послужил глав­ный метод закрепления нужных стереотипов в сознании-повторение.

Утверждение и повторение Произведенное упрощение позволяет высказывать ную мысль, которую требуется внушить аудитории, в краткой, энергичной и впечатляющей форме — в форме утверждения (как приказ гипнотизера — приказ без возражения). Как пишет Московичи, «утверждение в любой речи означает отказ от обсуждения, поскольку власть человека или идеи, которая мо­жет подвергаться обсуждению, теряет всякое правдоподобие Это означает также просьбу к аудитории, к толпе принять идею без обсуждения такой, какой она есть, без взвешивания «за» и «против» и отвечать «да», не раздумывая».

Настойчивое повторение в СМИ одних и тех же слов, фраз, образов сразу бросалось в глаза, когда из СССР человек попадал на Запад. Это удивляло. Но это просто технология, и мы все ежедневно испытываем

570

ее действие сегодня. Московичи писал в «Учении о массах»: «грамматика убеждения основывается на утверждении и опвторении, на этих двух

главенствующих правилах». Он приводит слова Лебона: «В конце концов повторение внедряется в глубины подсознания, туда, где зарождаются мотивы наших действий» Этот прием постоянно используется в рекламе. " Повторение — один из психологических трюков, которые притупяют рассудок и воздействуют на бессознательные механизмы При злоупотреблении им стереотипы усиливаются до устой-

чивых предрассудков, человек тупеет.

Московичи пишет: «Таким образом, повторение является вторым условием пропаганды. Оно придает утверждениям вес дополнительного убеждения и превращает их в навязчивые идеи. Слыша их вновь и вновь, в различных версиях и по са­мому разному поводу, в конце концов начинаешь проникаться ими. Они, в свою очередь, незаметно повторяются, словно тики языка и мысли. В то же время повторение возводит обязатель­ный барьер против всякого иного утверждения, всякого проти­воположного убеждения с помощью возврата без рассуждений тех же слов, образов и позиций. Повторение придает им осязае­мость и очевидность, которые заставляют принять их целиком, с первого до последнего, как если бы речь шла о логике, в тер­минах которой то, что должно быть доказано, уже случилось...

Повторение становится барьером против отличающихся, а тем более противоположных мнений. Таким образом, оно сводит к минимуму рассуждения и быстро превращает мысль в действие, на которое у массы уже сформировался условный рефлекс, как у всем известных собак Павлова... С помощью повторения мысль отделяется от своего автора. Она превраща­ется в очевидность, не зависящую от времени, места, личности. Она не является более выражением человека, который говорит, по становится выражением предмета, о котором он говорит.

Повторение имеет также функцию связи мыслей. Соединяя подчас разнородные утверждения и идеи, оно создает видимость логической цепочки. Как только появляется эта видимость, облегчается захват аудитории, в том числе и из интеллигенции. Теперь интеллигент может с легким сердцем верить любому абсурду, потому что не протестует логика — «полиция нравов интеллигенции» [169].

571

Дробление информации

Одна из особых и важных сторон упрощения — разделение целостной проблемы на отдельные фрагменты, чтобы читатель или зритель не смог связать их воедино и осмыслить проблему. Это фундаментальный принцип мозаичной культуры. Дроблению служит множество технических приемов: статьи в газете разбиваются на части и помещаются на разных страницах, телепередачи разбиваются рекламой.

Г. Шиллер дает описание этой технологии: «Возьмем, пример, принцип составления обычной телевизионной ил_а радиопрограммы или компоновки первой страницы крупной ежедневной газеты. Общим для всех является полная разно­родность подаваемого материала и абсолютное отрицание вза­имосвязи освещаемых социальных явлений. Дискуссионные программы, преобладающие на радио и телевидении, пред­ставляют собой убедительные образцы фрагментации как фор­мы подачи материала. Что бы ни было сказано, оно полностью растворяется в последующих рекламных объявлениях, коми­ческих трюках, интимных сценах и сплетнях» [305].

П. Фрейре считает дробление «характерным приемом куль­турного подавления» [352], который принят как специфическая форма подачи информации в США. Из-за океана этот прием распространился на все системы СМИ, занятые манипуляцией. Г. Шиллер так объясняет эффективность этого приема: «Когда целостный характер социальной проблемы намеренно обходят стороной, а отрывочные сведения о ней предлагают в качест­ве достоверной «информации», то результаты такого подхода всегда одинаковы: непонимание, в лучшем случае неосведом­ленность, апатия и, как правило, безразличие». Разрывая на кусочки информацию о важном, быть может, даже трагическом событии, удается резко снизить отрезвляющее воздействие со­общения или вообще лишить его смысла.

Г. Шиллер пишет: «Полное безразличие, с которым реклама относится к любым политическим или социальным событиям, врываясь в передачи независимо от того, о чем идет речь, низво­дит любые социальные явления до уровня ничего не значащих про­исшествий» [305].

Мы впервые испытали это, когда в 1992 году после кадров, на которых были показаны привезенные в рефрижераторе обнаженные тела

572

погибших от ракетного обстрела выпускников школы, была дана реклама шампуня«Видал Сасун». Точно так же поступило телевидение после репортажа о взрыве на Каширском шоссе в Москве в 1999году. К сожалению, и сейчас оно часто действует подобным образом. Поток сообщений только кажется хаотическим, в действительности же отбор освещаемых событий и очередность их производят владельцы и руководители СМИ. А. Моль пишет: «Задача этой группы деятелей заключается в том, чтобы из совокупности всего, что только есть нового (в самом широ­ком смысле слова, т. е. учитывая, что новизна может носить весьма относительный характер), выделить небольшое число таких элементов и фактов, которые отвечали бы известным четко сформулированным критериям... Фактически средства массовой коммуникации сами и определяют «значительность» фактов... ведь именно они подают факты в таком свете, что в сознании миллионов людей весть о замужестве иранской прин­цессы предстает как не менее важное событие, чем последнее крупное открытие в области атомной энергии» [166].

СМИ конструируют внешне хаотический поток сообщений таким образом, чтобы создать у читателя или зрителя нужный их владельцам (шире — господствующей элите) ложный образ реаль­ности —псевдореальность. Критерии отбора сообщений опирают­ся на достаточно развитые теории восприятия информации. Для каждого сообщения оценивается уровень трудности и дистанция до индивидуума (при этих расчетах в СМИ различают четыре-пять слоев глубины психики человека, на которые должны воздейство­вать сообщения). Из этих данных сообщению присваивается ранг значимости, исходя из которого формируется газета или програм­ма новостей. Опытные редакторы, конечно, расчетов не ведут, они владеют этими методами интуитивно (но, главное, они точно Улавливают сигналы, идущие от нанимателей — хозяев).

Срочность подачи информации

«Оправданием» фрагментации проблем является срочность, не­тленность подачи информации, придание ей характера незамедли­тельности и неотложности сообщения. Это один из самых главных ЧЩЩипов американских СМИ, распространившийся теперь повсеместно.

Нагнетаемое ощущение срочности резко усиливает манипу-

573

лятивные возможности подачи сообщений. Ежедневное, а то и ежечасное обновление информации лишает ее какой-либо постоянной структуры. Человек просто не имеет времени, чтобы осмыслить, понять сообщения: они вытесняются другими, более свежими. Г. Шиллер пишет: «Ложное чувство срочности, возникают в силу упора на немедленность, создает ощущение необычайной важности предмета информации, которое так же быстро рассеивается. Соответственно, ослабевает способность разграничивать информацию по степени важности. Быстро чередующиеся сообщения об авиационных катастрофах и наступлении национально-освободительных сил, растратах и забастовках, сильной жаре и т. д. мешают составлению оценок и суждений. При таком положении вещей умственный процесс сортирования, который в обычных условиях способствует осмыслению информации, не в состоянии выполнять эту функцию. Мозг превращается в решето, в которое ежечасно вываливается ворох иногда важных, но в основном пустых информационных сообщений... Полней­шая концентрация внимания на происходящих на данную мину­ту событиях разрушает необходимую связь с прошлым» [3

Сенсационность

Использование сенсаций позволяет обеспечивать фрагментацию проблем и дробить информацию так, чтобы человек ни­когда не получал осмысленного знания. Сенсации — это сооб­щения о событиях, которым придается столь высокая важность и уникальность, что на них концентрируется и в течение нуж­ного времени удерживается внимание аудитории. Под прикры­тием сенсации можно или умолчать о важных событиях, кото­рые публике «не положено» заметить, или прекратить скан или психоз, так, чтобы о нем не вспомнили.

Выработаны критерии подбора таких событий, которые i но превратить в сенсацию. Это выражено в известном афоризме. «Если собака кусает человека — это не новость, если человек ку­сает собаку — вот это новость». Рекламодатели, в том числе по­литические, заинтересованы в высокой запоминаемости их сиг­нала, хотя бы на подсознательной уровне. Поэтому они требуют от СМИ увязывать их рекламу с сообщением, которое врезалось бы в память. А. Моль пишет: «Понятно, что сообщение о рождении двухголового младенца в Чехословакии имеет много шансов

574

прижиться в памяти большинства читателей и читательниц.

Конкретные причины этого могут быть разными, но почти все они

Будут непосредственно связаны с глубинными слоями психики, составляющими область психоаналитического исследования»[1б6]. Поэтому передачи насыщаются сенсациями.

Непрерывная бомбардировка сознания действующими на чувства

сенсациями, особенно «плохими новостями», выполняет важную функцию поддержания необходимого уровня нервозности. Эта нервозность, ощущение непрерывного кризиса резко повышает вну­шаемость людей и снижает способность к критическому воспри­ятию. Нарушение привычной, стабильной социальной обстановки всегда повышает ситуативную внушаемость (в отличие от общей внушаемости так называют особые состояния, возникающие под действием аномальных ситуаций) [С. Кара-Мурза].

Манипулирование сознанием и власть

Технологии манипуляций СМИ необходимы политическим режимам как условие их относительно стабильного существова­ния. Этому способствуют и новые формы контроля за личностью и ее сознанием (базы данных, сотовые телефоны, SMS-сообщения и переписка по Интернету, кредитные карточки и т. д.).

Противостоять действию политических манипуляций ста­новится все труднее. Фактически в результате массированной атаки на сознание человека у него изменяются не только взгля­ды, но и сам характер мышления.

Если, к примеру, наиболее влиятельные СМИ, каковыми яв­ляются телеканалы, при освещении выборов сводят свою деятель­ность к очернению одной политической позиции и поддержке другой, их аудитории лишаются права на получение объективной информации. Человек, не имеющий сегодня возможности обхо­диться без информации, фактически становится рабом потребляемого им информационного ресурса и, следовательно, легкодоступпным объектом манипулятивных технологий СМИ. Методы политических манипуляций СМИ постоянно совершенствуются, их роль в современном обществе стала огромной. Действие политических манипуляций реализуется не только в том, люди голосуют за нужного кандидата, но и в том, что на данный момент население признает правила игры, установленные правящим режимом, даже если не признает легитимность

575

самого режима. Человек, идущий на выборы и искренне надеющийся своим решением повлиять на жизнь государства — жертва манипуляции, за кого бы он ни поставил свою галочку в бюллетене, поскольку обещание кандидатов, как правило носят популистский характер. В этом плане разговоры о свободе, демократии, возможности волеизъявления при выборах являются мистификацией. Выборы давно стали управляемым процессом, и доверие (или недоверие) групп населения к демократическим институтам, механизмам и ценностям не что иное' как результат тотального и направленного манипулирования сознанием, существующего в мире уже десятки лет.

Манипулирование является доминирующим методом работы СМИ и особенно широко используется в партийной про­паганде и в избирательных кампаниях. Сегодня ни одна пре­зидентская или парламентская избирательная кампания не обходится без использования приемов манипулирования, ко­торые, тесно переплетаясь между собой, создают у избирателей весьма далекие от реальности представления об определенном кандидате и партии.

Как показывает практика, средний избиратель обычно судит о кандидате в президенты или в парламент по имиджу (образу), который создает ему СМИ. В странах Запада, а в последние годы и в России, развилось целое направление политической рекламы— имиджмейкинг (создание привлекательных для избирателей образов политических деятелей). Профессиона­лы-имиджмейкеры и организаторы избирательных кампаний диктуют претендентам не только форму одежды и манеры по­ведения, но и содержание выступлений, которые наполнены множеством заманчивых обещаний, обычно забываемых сразу после победы на выборах.

За блестящей рекламной упаковкой, искусно изготовленное СМИ, избирателю бывает трудно различить истинные деловые и нравственные качества кандидатов, определить их политические позиции. Такого рода рекламно-манипулятивная деятельность СМИ превращает выбор граждан из свободного сознатель - ного решения в формальный акт, заранее запрограммирован специалистами по формированию массового сознания.

Подводя итог всего этого раздела, можно сделать вывод, что именно манипулятивные технологии средств массовой информации

576

являются самыми перспективными методами борьбы за власть. Тем самым можно признать центральную роль СМИ в манипулировании сознанием.

На сегодняшний день СМИ являются самостоятельным, (но не независимым) субъектом политического процесса и обладают достаточным манипулятивным потенциалом, чтобы конструировать объективную реальность по своему усмотрению. и создавать некую иллюзорную действительность в целях Действия на массовое сознание и формирования нужного власти общественного мнения[221,21—23].

Известный тележурналист Владимир Познер, работающий Первом канале телевидения, признался, что в России нет свободы слова. Эти слова журналист произнес, выступая на за­дании Общественной палаты, посвященном вопросам мора­ли и нравственности на отечественном телевидении.

«Закон о СМИ у нас не выполняется в главном: я утверж­даю, что у нас на телевидении, да и не только на телевидении, не существует свободы слова», — сказал Познер. По словам журналиста, во время проведения парламентских и президентских выборов «были вещи совершенно запрещенные: о том нельзя говорить, этого нельзя показывать, того нельзя пригла­шать». «Поэтому мы обсуждаем, не дать ли пациенту водички, а то, что он просто подыхает, об этом говорим потом. Если не говорить о главном, то все эти разговоры в пользу бедных», — отметил Познер.

Поддерживает эту точку зрения и президент Национальной ассоциации телерадиовещателей (HAT) Эдуард Сагалаев: «У час очень мало правды на телевидении и много пошлости». По его словам, информационная политика в России «де-факто не предполагает свободных дискуссий, де-факто не предполагает прямых эфиров». Располагая тотальным контролем над СМИ, власть объясняет нам на всех языках, что для народа стабильность заключается в том, чтобы стабильной оставалась действующая власть и ее неизменные блага.

Россия снова выбивается из общего движения истории на какой-то никому не ведомый и непонятный «свой путь». Российская власть сконцентрировала в с своих руках мощный информационный «кулак», подмяв под себя все влиятельные СМИ. Осуществлена государственная монополизация инфор-

577

мационного рынка. Теперь никто не собирается бегать за каждым конкретным избирателем. Власть получила возможность общаться с массой, толпой. Это подтвердили выборы президента РФ 2008 года — выборы без выбора.

Самое любопытное в ходе этих выборов и, пожалуй, единственное, что вызвало неподдельный интерес политических наблюдателей, это феномен «раскручивания» за два с половиной месяца кандидата (Д. Медведева), не имевшего на старте серьезного рейтинга, до 70 % поддержки в день выборов. Что здесь сыграло решающую роль: феноменальные возможности монополизированных властью радиоэлектронных СМИ или огромный авторитет В. Путина, способный обеспечить электоральную поддержку любому политическому маргиналу? (Московские журналисты ехидно шутили, что вполне приемлемым выбором могла бы стать собака российского президента Лабрадор Кони.) Думается, здесь действовали оба фактора. А главная причина — состо­яние умов российского общества. Это состояние и есть результат манипулирования сознанием, ежедневно осуществляемого влас­тью с помощью СМИ.

На вопрос, есть ли в России свобода слова, квалифицирован ответ дали международные эксперты: в рейтинге свободы Россия занимает 170-е место в мире. Дальше ехать некуда.

9.2. ТЕЛЕВИДЕНИЕ - ГЛАВНЫЙ ПРОВОДНИК В МАНИПУЛЯЦИИ СОЗНАНИЕМ

Телевизор — пульт дистанционного управления телезрит

В. Пелевин

Насилие на телеэкране и на газетной полосе — вещи разные: газеты сообщают о насилии, телевидение его производит.

Неизвестный автор

Манипулятивное управление сознанием народа осуществляется всеми средствами массовой информации (СМИ):

578

телевидением, радио, газетами, журналами, Интернетом. Поскольку в последние годы годы люди, особенно молодые, читают все меньше, первом месте по степени влияния находится телевидение.

В современном обществе телевидение во многом обусловливает

знания, которые человек получает о мире. По данным независимого социологического агентства, в настоящее время примерно 84% населения черпает различную инфюрмацию из телепередач.

Отражением нынешнего влияния телевидения на населения являются зарплаты телеведущих. Если в советское время ведущий на телевидении получал приличную среднюю зарплату, (но меньше профессорской), то сегодня — в 50—100 раз больше профессора.

Из всех средств массовой информации телевидение пользу­ется наибольшей популярностью у населения, и, к сожалению, наибольшее число нареканий относится именно к телевидению.

Телевидение — это инструмент, который можно использо­вать как снотворное для одурачивания и манипуляции созна­нием масс или же как орган их просвещения, подобно тому, как расщепление атома может быть использовано как для со­здания атомной бомбы, для истребления человечества, так и для получения дешевой энергии для нужд людей. Телевизор стал необходимым элементом не только домашнего, но и на­шего духовного интерьера.

Являясь главным средством массовой коммуникации и ока­зывая огромное влияние на состояние общества, телевидение в настоящее время фактически контролирует всю нашу культуру, пропуская ее через свои фильтры и навязывая свои приорите­ты. То, что не попадает в каналы телевидения, в наше время почти не оказывает влияния на состояние общества.

Мы будем более категоричны, и покажем, что современное Телевидение является инструментом жесткого манипулятивного воздействия на массовое, групповое и индивидуальное сознание, осуществляемое в интересах различных политических и финан­совых групп. Небольшая профессиональная группа — творческие роботники телевидения— превратилась в особую спецслужбу,

ведущую войну против сознания и мышления всей массы соотечественников. Именно с позиций целенаправленного манипулирования ТВ мы будем рассматривать его и изучать.

579

Сила визуального воздействия

Через зрение человек получает до 80 % информации об окружающем мире. Это наглядно объясняет действенность го средства, как телевидение, пропагандистские возможно которого огромны. Ведь современный человек ежедневно проводит перед голубым экраном не один час, а дети сидят у телевизора от 15 до 25—30 часов в неделю.

Психологами установлено, что зрительные образы вызывают меньшее сопротивление у людей и потенциально более убедительны, чем словесные. Поскольку телевидение позволяет соединять визуальное и аудиальное воздействие, то, понятно что и политтехнологи, и рекламодатели максимально исполь­зуют этот вид вторжения в сознание людей. В

Глядя на экран телевизора, зрители получают значительно больше информации, нежели черпают из газет или радио.

Согласно результатам исследований, 69 % получаемой с те­леэкрана информации не дублируется словами. При этом на­блюдается и различие в запоминании. Половина аудитории за­поминает 16 % вербальной информации (т. е. воспринимаемой исключительно на слух) и 34 % визуальной. В пересказе первой из них 32 % опрошенных делают ошибки и только 15 % ошиба­ются, пересказывая визуальную информацию. Одновременно этот канал более эффективно использует информацию, донося до аудитории максимум возможных сведений.

Видеоряд — набор картинок, визуализирующих сюжет и придающий ему большую достоверность. Если видеоряд быс­тро меняется, то у зрителя не остается времени для раздумий. У него, слушающего и быстро просматривающего иллюстрации, за счет этого создается иллюзия достоверности сообщения.

Телевизионное восприятие — главным образом пассивное, ибо быстро меняющееся изображение и быстро совершающе­еся действие, происходящее независимо от желания зрителя (чего не скажешь, например, о чтении книги), не дает зрителю времени осмыслить, одуматься; и сообщение, и его значение проходят во многом через бессознательное, минуя рациональные механизмы.

На впечатление от увиденного сюжета влияют мимика, жесты и позы героев демонстрируемых сюжетов. Психологам

580

известно воздействие на подсознание зрителя этих пантомимических проявлений, эмоциональное воздействие зависит от ракурса съемки, остальная съемка на уровне глаз персонажа вызывает апатию, создает впечатление его спокойствия, непринужденности. Показ его сверху (перспектива «птичьего полета») снизу (перспектива «лягушки») вызывает антипатию к персонажу.

Исследование влияния присутствия публики в студии по­казало, что и в этом случае решающую роль играет выбор со­ответствующего момента съемки и ракурса — своего рода «кар­тинки», посредством которой можно усилить или ослабить впечатление. Пример: эффект аплодирующей или, напротив, скучающей публики. Можно дать присутствующих общим планом, показать какую-то их часть, отдельную группу или лица. Чем больше людей в «картинке» (общий план съемки), тем сдержаннее впечатление от увиденного.

Установлено, что политики чаще всего производят неблаго­приятное впечатление, когда дают интервью журналистам про­тивоположной политической ориентации, поскольку в этом случае на экране демонстрируются невербальные проявления (взгляды, избегающие собеседника, перекрещенные руки и (или) ноги, позы откинувшись, выставленные вперед локти). Когда политика хотят показать с негативной стороны, камера оператора акцентирует внимание зрителя на враждебных пан­томимических его проявлениях.

Воздействие голосом и музыкой

Прежде всего необходимо подчеркнуть два элемента, при­сущих как телевидению, так и радио: эти средства предпола­гают использование изумительного инструмента, именуемого человеческим голосом, и оба позволяют прибегать к вырази­тельным возможностям музыки. Сообща голос и музыка от­крывают перед творцом вещательной «символической упаков­ки» внушительный набор вариантов композиции.

Голос. Многим из нас гораздо легче запомнить что-то услышанное, нежели прочитанное. Отчасти это объясняется выра­зительностью живой речи, когда меняется тон голоса, его эмо­циональная окраска, звучит смех.

581

О силе воздействия голоса на людей, способного выз сильнейшие чувства, повествует следующая история.

Однажды известного диктора Юрия Левитана пригласили телевизионный «Голубой огонек». По сценарию передачи он должен был выступить с воспоминаниями о войне. Рассказывая о тех до леких для зрителя днях, Левитан воспроизвел некоторые сообщи ния и приказы Главнокомандующего. И случилось непредвиденное-органами по поддержанию правопорядка была зафиксирована паника среди зрителей, о чем в Гостелерадио поступили сведения.

Некоторые зрители сам факт приглашения Левитана на «Огонек» приняли за некое предвестие войны. Не вдаваясь в нюансы телепередачи, они просто испугались. Другие поняли, что диктор приглашен как очевидец, как участник тех событий. Они отда­вали себе отчет в том, что речь идет о прошлом. Но забытые переживания ожили для них, обрели неожиданную эмоциональную конкретность. Эффект подлинности поднял со дна души тяже­лые воспоминания о войне.

Едва ли когда-нибудь в объявлениях, рекламе пели больше, чем в наши дни. Отчасти это связано с тем, что все мы выросли в окружении музыки.

Специалисты называют несколько причин использования музыки в теле- и радиосообщениях. Она:

— привлекает внимание;

— помогает запоминать услышанное;

— создает благоприятную атмосферу для восприятия ин­формации;

— способствует созданию необходимых образов у аудито­рии;

— связывает ролики в единое целое — компанию. Кроме перечисленных факторов, сила телевизионного

воздействия наиболее зримо проявляется в его внушающих возможностях (гипногенности) и в создании зависимости «от телевизора», подобной наркотической. Эти два важных обсто­ятельства мы обсудим более подробно.

Гипнотическое воздействие телеэкрана Состояние расслабленности организма (релаксации) У чело* века, расположившегося в кресле, на диване подле телевизора, создает благоприятные условия для введения в транс — промежуточное

582

состояние сознания между бодрствованием и сном, состоянии транса человек наиболее внушаем, хотя он этого и не осознает. Ему кажется, что он просто смотрит и слушает, но способность его критически воспринимать информацию при релаксации резко снижена, и та оседает в памяти, независимо от воли телезрителя.

Специалисты подметили большое сходство воздействия светящегося экрана телевизора и огня.

Состояние человека, взирающего на огонь, видный фран­цузский философ Гастон Башляр называет «зачарованным созерцанием», «состоянием легкого гипноза», возникающе­го самопроизвольно. Вероятно, огонь в очаге, — продолжает свою мысль автор, — впервые побудил человека к мечте, стал символом покоя, приглашением к отдыху. Но живительность тепла вполне осознаешь только при длительном созерцании огня. Возле огня полагается сидеть и предаваться отдыху, но не засыпая, а погружаясь в мечтательность объективно особого рода» [18,29-30].

Все, что здесь было сказано об огне в камине, можно в значи­тельной степени отнести к играющему красками экрану теле­визора. Последний стал таким же «символом жизни», центром притяжения внимания семейного круга и «генератором транса», каким был в далекие времена домашний очаг. И на этом ана­логия, пожалуй, и заканчивается. Коренное отличие состоит в том, что созерцание огня стимулирует собственные, глубоко личные грезы «огнепоклонника», тогда как «пылающий» телеэк­ран внедряет в его голову специально фабрикуемые, стандартные иллюзии, зачастую лишенные добрых намерений [73, 75].

Телевизионный гипноз может формировать и крайне отри­цательные поведенческие программы.

Так, в апреле 1959 года в США некий Норман Смит выстре­лом в открытое окно убил смотревшую телевизор женщину, которую он не знал. По его объяснениям, он сделал это под Сиянием сильного импульса, полученного от телефильма «Снайпер». Для того чтобы такого рода гипнотический импульс мог подвигнуть субъекта на преступление, он должен совпасть с определенной психической предрасположенностью индивидуума в данный период времени. Следователь-

583

но, во многих случаях внушенные телеэкраном установки реализуются лишь потому, что сам телезритель еще не созрел до этой формы поведения.

Формируемый телепередачей транс может служить предпосылкой и для фиксации неблагоприятных навязчивых реакций. Примером может быть следующий случай. Во время просмотра телепередачи женщина находилась в легком трансе. В это время ее сын уронил на пол чашку, и та со звоном разбилась Женщина вздрогнула и «пришла в себя». Однако после этого остались навязчивые подергивания плечом.

Таким образом, телевидение выступает в качестве эффектив­нейшего средства формирования гипнотической пассивности зрите­ля, которая способствует прочному закреплению создаваемых пси­хологических установок. Именно поэтому телевизионная реклама считается наиболее действенным способом программирования поку­пателей и потребителей услуг. Информационное «семя» ни уличной, ни печатной рекламной продукции не попадает на такую благодат­ную психологическую почву, какую собой представляет погруженное в транс сознание телезрителя. В этом случае программирование субъекта осуществляется по типу известного специалистам пост­гипнотического внушения, т. е. когда данная установка осуществляется в назначенный срок после выхода из транса [73,77]

Кроме состояния транса телезрителя, еще одна причина гипнотизирующего действия телепередач кроется в том, что восприятие материалов приводит к большому расходу энер­гии. Именно поэтому некоторые авторы именуют телевизор энергетическим вампиром. Человеку кажется, что он сидит и физически отдыхает, однако быстро меняющиеся на экране картинки непрерывно активируют в его долговременной памя­ти множество образов, составляющих опыт его индивидуаль­ной жизни. Сам по себе зрительный ряд требует непрерывного осознания его, а порождаемые им ассоциативные образы тре­буют интеллектуальных и эмоциональных усилий для их оцен­ки. Нервная система (особенно у детей), будучи не в силах вы­держать такой интенсивный процесс осознавания, уже спустя 15—20 минут формирует защитную тормозную реакцию в виде гипноидного состояния, которое резко ограничивает переработку информации, но усиливает процессы ее запечатления программирования дальнейшего поведения индивида.

584

Телевидение создает психологические установки, порождает

„сознаваемое стремление к повторению однажды пережитых состояний. Такого рода влечения Зигмунд Фрейд назвал «вынужденными повторениями» и побуждающую их силу ставил выше приниипа удовольствия. Когда что-то делается легко и приятно, многих формируется потребность повторять это действие. Ука­занная закономерность лежит в основе популярности сериалов, расплодившихся на нашем телевидении. Даже единичное пере­живание сюжета формирует предрасположенность к повторному переживанию похожего состояния. У зрителя, испытывающего чувство удовлетворенной справедливости за трудную победу героя, подсознательно возникает потребность к повторению испытан­ных эмоций. Он с радостью воспримет вторую серию показанной истории, а затем все с большим возбуждением — и все остальные. Его затягивает телевизионное пристрастие, отличающееся от нар­котического лишь меньшей интенсивностью получаемого кайфа. Со временем такого рода привыкание становится устойчивым и сопровождается выраженным гипнотическим трансом.

В Эдинбургском зоопарке ученые провели двухмесячный экспе­римент над двенадцатью шимпанзе, проверяя их восприимчивость к телепередачам. Каждое утро в строго определенное время им показывали 15-минутные видеофильмы, представляющие собой монтаж отрывков из картин Дэвида Атенборо, самого извест­ного кинодокументалиста животного мира.

Уже в течение первой недели четыре самки в предвкушении кино заранее усаживались перед телевизором, несколько позже многие стали копировать действия обезьян и животных, кото­рых они видели на экране. Но удивила разница в поведении самок и самцов: первые становились «теленаркоманами», тогда как вто­рые мало уделяли внимания телевизору.

Здесь, несомненно, проявилось то обстоятельство, что в жи­вотном мире (как и в человеческом) особи женского пола самой природой созданы для прельщения, очарования и потому, Кстати, легче и более фундаментально поражаются различного рода наркотиками. Как видно, магия феномена «вынужденных повторений», отмеченного 3. Фрейдом у человека, проявляется и у животных [73, 79-80].

Характеризуя гипногенное свойство телепередач, американ-

ский психолог искусства Рудольф Арнхейм писал: «Совер-

585

шенно неважно, что показывают. Это может быть программа к иностранном языке или еще что-нибудь, не представляю] никакого интереса. И раздражитель, на который вы практически не реагируете, усыпляет вас. Это напоминает убаюкивание, оно не раздражает вас, не вынуждает реагировать, а освобождает от необходимости проявлять хоть какую-нибудь умственную активность. Ваш мозг работает в ни к чему не обязывающем направлении. Ваши чувства, которые в противном случае заставляли бы вас предпринимать какие-либо действия, полностью отвлечены» [322,16].

Телевидение как наркотик Телеэкран не только сохранил за собой, но и существен интенсифицировал гипногенную функцию, вплотную приблизив ее к наркотической. В этом плане стоит прислушаться к словам признанного авторитета в области наркопсихологии Теренса Маккенны. Вот как он характеризует силу телевизион­ного пристрастия: «Самой близкой аналогией силы пристрас­тия к телевидению и той трансформации ценностей, которая происходит в жизни тяжело пристрастившегося потребителя, будет, вероятно, героин... Иллюзия знания и контроля, какую дает героин, аналогична неосознанному допущению телевизи­онного потребителя, будто то, что он видит, где-то в мире яв­ляется «реальным». По сути, видимое является косметически улучшенным видом продуктов. Хоть телевидение и не являет­ся химическим вторжением, тем не менее оно в такой же мере способствует пристрастию и точно так же вредно физиологи­чески, как и любой другой наркотик» [155, 278].

Чисто психологическая сторона телевизионного пристрас­тия анализируется в работе американского теоретика инфор­мационных систем Марии Винн. «Совсем не отличаясь от нар­котиков или алкоголя, — отмечает автор, — телепереживание позволяет своему участнику вычеркнуть мир реальный и войти в приятное и пассивное состояние. С помощью поглощенности телепрограммой тревоги и заботы куда-то вдруг исчезают, так же как и при выходе в «путешествие», вызванное наркотиками или алкоголем. И точно так же, как алкоголики лишь смутив сознают свое пристрастие, чувствуя, будто контролируют свое состояние больше, чем на самом деле, телезритель подобным

586

образом переоценивает свой контроль, свое владение си-

туацией во время просмотра телепередачи. В конечном счете

именно это вредное влияние телевидения на жизнь огромного

числа людей определяет его как фактор серьезного пристрастия.

Привычка к телевизору нарушает чувство времени. Она

лает другие восприятия смутными и странно нереальными,

принимая за реальность какую-то более «значительную ре­альность». Эта привычка ослабляет отношения, сокращая, а иногда и устраняя нормальные возможности поговорить, по­общаться» [433, 24-25].

Повседневная психотерапевтическая практика показывает, что немалую часть населения уже сегодня составляют своеоб­разные видеоманы-интернетоманы. В эту группу входят в ос­новном две возрастные категории: дети до 16 лет и пожилые люди — пенсионеры. У последних проблема «свободного вре­мени» в связи с этим, нередко, стоит так остро, что им бывает некогда сходить за хлебом в соседний магазин.

На собрании Американской психологической ассоциации в Торонто говорилось о явлении «видеомании», напоминающем наркоманию. Доктор К. Юнг из Питсбургского университета детально проанализировала особенности видеоманского и интернетоманского поведения. Она привела случаи, когда в силу личной потребности люди проводили за видеоэкраном в сред­нем 38,5 часа в неделю. Некоторые видеоманы предпочитают созерцать «мерцающий экран» по ночам, чтобы избежать уп­реков со стороны родных; иные норовят сказаться больными, чтобы, оставшись дома, наедине вдоволь наслаждаться вожде­ленным занятием.

Что особенно опасно: становясь зависимым от телевизора как от наркотика, человек продолжает потреблять телепродукцию, даже отдавая себе отчет в ее пагубном воздействии.

В 1977 году одна американская газета провела эксперимент: она предложила выбранным наугад 120 семьям по 500 долларов за то, чтобы они в течение месяца не смотрели телевизор, и 93 семьи (78 %) отвергли это предложение.

Следует особо отметить влияние телевидения на детей. Один трагический случай приводит Д. Кросс: «Некоторые дети могут быть настолько поглощены телевидением, что теряют связь с реальным миром. Агентство «Юнайтед Пресс» сообщило, что

587

вор, который ворвался в один дом, убил отца троих детей в возрасте девяти, одиннадцати и двенадцати лет. Преступление было замечено до тех пор, пока десять часов спустя полицейские, вызванные соседями, не вошли в квартиру. Там они увидели такую картину: трое детей смотрели телевизор, а всего в несколь метрах от них лежал окровавленный труп отца.

После этого сообщения в университете штата Небраска было проведено национальное исследование, в ходе которого детям был задан вопрос: что бы они себе оставили, если бы им пришлось брать между своим отцом и телевизором ?Более половины выбрали телевизор» [342, 221].

Манипулятивные возможности ТВ

Важнейшее свойство телевидения — его «убаюкивающий эффект», обеспечивающий пассивность восприятия. Сочетание домашней обстановки, текста, образов, музыки расслабляет мозг, чему способствует и умелое построение программ. Телевидение не раздражает вас, не вынуждает реагировать, просто освобождает от необходимости проявлять хоть какую-нибудь умственную активность. Мозг телезрителя работает вхолостую.

Насколько человек становится зависим от такого зрелища, говорит большая серия скандалов в США, связанных с разоблачением махинаций в популярных телевизионных шоу-викторинах. Тогда Институт Гэллапа провел опрос телезрителе выяснилось, что 92 % зрителей знало об этих махинациях, при этом 40 % хотели смотреть телевикторины, даже зная, они фальсифицированы.

Слушатель или зритель может контролировать, «фильтровать» сообщения, которые он получает по одному каналу, например, через слово и через зрительные образы. Когда же каналы соединяются, эффективность внедрения в сознание резко возрастает— «фильтры» рвутся. Текст, читаемый диктором, воспринимается как очевидная истина, если дается фоне видеоряда — образов, снятых «на месте событий». Критическое осмысление резко затрудняется, даже если видео не имеет никакой связи с текстом.

В одном из своих номеров журнал «Шпигель» сообщил данные крупного исследования психологов, заказанного Би-Би-Си. Англйский

588

политический комментатор Робин Дэн подготовил два варианта выступления на одну и ту же тему. Один вариант был абсолютно ложным, другой — правдивым. Оба варианта были переданы тремя видами сообщений: напечатаны в газете «Дейли телеграф», переда­ны по радио Би-Би-Си, показаны в телепрограмме «Мир завтра». Читателей, радиослушателей и телезрителей попросили отве­тить, какой вариант они считают правдой. Ответили 31,5 тысячи человек — для подобного исследования это огромное число. Различили правду и ложь 73,3 % радиослушателей, 63,2 % читателей газеты и только 51,8% телезрителей. Вывод: по самой своей природе ТВ та­ково, что правда и ложь в его сообщениях практически неразличимы. Как признался один руководитель телепроекта, «умелый лжец зна­ет, что надо всего лишь глядеть в глаза собеседника».

На самом деле разница между ТВ, газетой и радио гораздо больше, чем это видно из цифр. Эксперимент был поставлен так, чтобы испытуемые опирались исключительно на свой разум; они не получали никакой подсказки от ведущего телепрограм­мы, ни мимикой, ни интонацией. Однако большинство зрите­лей оценивает правдоподобность сообщения с ходу, соединяя информацию, полученную по всем каналам восприятия, — они «угадывают» правду и ложь, не рассуждая. В предельном слу­чае, если бы правда и ложь были бы абсолютно неразличимы, то число телезрителей, принявших сообщение за правду, было бы равно числу телезрителей, принявших его за ложь, — 50 % на 50 %. В эксперименте 48,2 % телезрителей приняли ложь за правду. Но это значит, что такое же число людей приняло прав­ду за правду не потому, что разобрались в сообщении, а случай­но — как орел или решка, т. е. правду сознательно различили 3,6 %. Практически никто. Напротив, среди радиослушателей «угадали — не угадали» 53,4 %, а сознательно различили правду ^6,6 %, то есть, практически половина Это большая величи­на (у читателей газет она несколько меньше, 28 % — но все¹ же больше четверти) [111,272].

Американские эксперименты также показали, что ТВ обла­дает свойством устранять из событий правду. Сам глаз телекамеры, передающий событие с максимальной правдоподобностью, превращает его в псевдособытие, в спектакль. Причем не только дети неспособны отличить этот спектакль от реальной жизни.

589

Во многих новостных программах используются видео, записи из архива. Иногда при монтаже даже не убирают съемки видеокадра, и тогда актуальный репортаж «из горячее точки» сопровождается видеозаписью многолетней давности. Когда между США и Китаем возникла напряженность в связи с Тайванем, антикитайские комментарии ведущих западною телевидения и кадры с мощными американскими авианосцам,, (защита тайваньской демократии) сопровождались кадрами сильно бьющими по чувствам, — зрелищем смерти. Ведущий предупреждает: сейчас мы покажем сцену, которая может быть слишком тяжелой для ваших нервов. Массы телезрителей при­никают к экрану. Да, сцена тяжелая — расстрел торговцев нар­котиками в КНР. Они стоят на коленях, им стреляют в затылок. В левом нижнем углу видна дата: 1992 год. Но зритель этого не замечает, он увязывает зрелище казни с последними события­ми и идущими «на выручку» авианосцами.

Одновременное использование нескольких каналов информации придает телевидению такую гибкость, что одно и то же слове может восприниматься по-разному, и одному и тому же тексту можно придавать разное содержание (это, кстати, позволяет об­ходить нормы законов о телевидении, объектом которых являет­ся прежде всего текст). Американский профессор О'Хара в книге «Средства информации для миллионов» пишет об умелом дикторе: «Его сообщение может выглядеть объективным в том смысле, что оно не содержит одобрения или неодобрения, но его вокальное дополнение, интонация и многозначительные паузы, а также выражение лица часто производят тот же эффект, что и редакторское мне­ние».

Возможности телевидения позволяют видоизменять образ человека, даже передаваемый в прямом эфире. Французский телекритик пишет: «С телевизионным изображением можно сделать все, как и со словом. Поставьте интервьюируемого так, чтобы камера смотрела на него снизу, и любой человек сразу примет спесивый, чванный вид. Смонтируйте кадры по свое­му усмотрению, вырежьте немного здесь, добавьте кое-что там, дайте соответствующий комментарий — и вы сможете доказать миллионам людей что угодно».

Нередки и прямые фальсификации. Вот характерный эпи­зод. Газета «Фигаро» пишет: «Би-Би-Си передавала прямой

590

Репортаж об одной забастовке. Кажется, что может выглядеть более безупречно правдиво? Так вот, всех забастовщиков представляли актеры-профессионалы» [111].

Весьма сильное свойство ТВ — иллюзия достоверности. У телезрителей наблюдается стремление подражать телевизион­ным персонажам, следовать не собственным, а их ценностным установкам. Эмоциональная сопричастность телегероям со­пряжена с идентификацией, отождествлением с персонажами. Сейчас телевизионные образы воспринимаются эталонными и действуют на социум и отдельного человека гораздо сильнее, чем образы, порождаемые в ситуации межличностного обще­ния.

Поэтому, исходя из всего сказанного, нетрудно понять, по­чему телевидение становится могучим распространителем и многократным усилителем господствующей системы ценнос­тей, господствующего мировоззрения.

Обращение к нездоровым инстинктам

В своей охоте за зрителем телевидение злоупотребляет пока­зом необычных, сенсационных событий. Уже одним этим теле­видение искажает образ реальности, создает псевдореальность (об этом мы еще поговорим). Однако важнее другое: самый легкий способ привлечения зрителя, а значит, и рекламодате­ля — обращение к скрытым, подавленным, нездоровым инстин­ктам и желаниям, которые гнездятся в подсознании. Если эти желания гнездятся слишком глубоко, зрителя надо развратить, искусственно обострить нездоровый интерес. Один западный телепродюсер сказал об этом откровенно: «Рынок заставляет меня искать и показывать мерзкие сенсации. Какой мне смысл показывать священника, который учит людей добру, — это ба­нально. А вот если где-то священник изнасиловал малолетнюю Девочку, а еще лучше мальчика, а еще лучше старушку, то это вызовет интерес, и я ищу такие сенсации по всему свету». А свет велик, и такого материала для не брезгующих ничем репортеров хватает.

Именно отвратительные с точки зрения морали образы оказываются наиболее выгодным для ТВ товаром. Простая порнография и насилие уже приелись, поиском оставшихся в культуре табу и художественных образов, которые их нарушали

591

бы, занята огромная масса талантливых (к сожалению) людей. Вот только один, но весьма показательный пример. Телесериал «Бруксайд», отснятый коммерческим четвертым каналом британского ТВ, получил замечание Совета по контролю качества телепрограмм (есть такой в Англии) за то, что ради привлечения зрителя режиссер без всякой необходимости показал сцену инцеста. Дело усугублялось еще и тем, что для этого были приглашены очень привлекательные актеры, играющие обычно положительных героев (Джон Сэндфорд и Элен Грейс). Как же оправдывался режиссер? Мы, сказал он, включили сюжет с инцестом потому, что это позволяет «атаковать последнее табу» Лучше не скажешь [111, 262].

Телевидение упорно формирует образ женщины как объс сексуального потребления. При этом за кадром постоянно присутствует мысль о легкодоступности всех женщин как сексуальных объектов, что у женщин только одна задача — соблазнять, что за деньги любая готова на «это».

НТВ в течение долгого времени предваряло и заканчивало рекламные блоки картинкой, как «ночная бабочка» занимает позицию на тротуаре...

Вопрос не в том, что можно, а чего нельзя, а в ответственности за формирование нормального отношения к «запретным плодам».

К сожалению, на российском телевидении, когда речь идет «об этом», о стандартах как-то забывают. Царят безвкусица пошлость. С экрана доносится даже не юмор «ниже пояса» какое-то козлиное блеяние. Вероятно, руководство телевидения считает, что по вечерам у голубого экрана собираются не граждане, а ватага опившихся пивом тупоголовых и похотливых «козлодоевых».

Можно представить, как разлагающе влияет все это на зрителей, особенно на подрастающее поколение. И результаты обстоятельных исследований не оставляют сомнений на этот счет.

В течение 10 лет, с 1986 по 1995 годы, в США проводил организованное Фондом Карнеги большое исследование подростков в возрасте от 10 до 14 лет. В докладе, опубликованном по результатам этого исследования, есть такой вывод: «Телевдение не использует своих возможностей в воспитании и дает примеры самых отрицательных моделей социального поведения…»

592

rill, 261]. К сожалению, это в не меньшей степени относится и к российскому телевидению. Но ведь телевидение показывает и что-то хорошее, позна­вательное (правда, обычно демонстрируемое глубокой ночью).Что же перевешивает? Оказывается, дело не только в объеме информации и во времени показа, а еще и в том, что, к сожалению, материалы негативного содержания производят на людей сильное впечатление.

Исследования, проведенные группой московских ученых, подтверждвют это. Изучалось психофизиологическое сопровождение телевизионной информации у телезрителей разного возраста и пола. Исследователей интересовало влияние эмоционального со­держания информации на состояние человека. Специально были смонтированы три двухминутных ролика, включающих сюжеты (нейтральным, положительным и отрицательным содержанием). Они были показаны 200 участникам эксперимента, и оказалось, что при просмотре видеороликов уровень физиологической акти­вации участников повышается в разной степени. Наибольший уровень был зафиксирован при просмотре видеоролика негативного содержания [228, 117].

Телевидение уводит от чтения

Этот факт сегодня вполне очевиден (Россия далеко уже не пая читающая страна на свете). Но, оказывается, отвыкание г чтения коснулось не только книг. Нелюбовь к чтению принимает подчас просто анекдотический характер. Автор ежедневно проходит мимо расположенного по соседству универсама. Над двумя рядом расположенными дверями аршинные надписи: ВЫХОД и ВХОД, на последней написано еще *НА СЕБЯ». В двери «выход» толкотня, т. к. через нее идут фактически все — туда и обратно. Дверь «вход» свободна. Вывод:^: надписи не читают.

Еще одна толчея — у внутренней двери. Она широкая, двухстворчатая, на правой ее половине крупно написано «НА СЕБЯ» — понятно, что это вход. Но ею практически не пользуются — все толкаются в левой створке.

И так изо дня в день. Но ведь контингент покупателей постоянный! За множество посещений можно было хоть раз прочесть написанное огромными буквами...

593

Разлюбили у нас читать!

Не читают даже инструкции по применению лекарств (вкладыши), хотя это и приводит к их неправильному применению и наносит вред здоровью. Не читают и договоры, которые подписывают. Потом, осознав в какую кабалу попали (с теми же банковскими кредитами), стенают и взывают к милосердию.

Это бытовое наблюдение подтверждается одним из исследований, из которого делается следующий вывод: большинство наших граждан умеет читать, но не любит и делает это только в случае крайней необходимости. Отсутствие практики приводит к тому, что люди плохо понимают прочитанное...

«Новояз» и стиль жизни Отчуждая человека от реальной жизни, ТВ создает и новый язык, за основу которого берутся слоганы телерекламы, выска­зывания героев телевизионных программ и клипов. Это может быть и перенимание речевого стиля рекламы: штампов, без­грамотных фраз, слов-паразитов («Скока вешать в граммах», «Сникерсни», «Сделай паузу» и др.). И если раньше аудитория усваивала модели поведения любимых героев художественных фильмов, то теперь берет пример с рекламных героев. Это мо­жет быть копирование стиля жизни, выполнение социальных ролей, взаимоотношений: если мужчины — друзья, то, встре­чаясь, они должны пить пиво да еще и определенной марки; если мать любит детей, то должна покупать им данную жева­тельную резинку; любимому человеку нужно дарить реклами­руемый подарок и т. д. Это и копирование невербального по­ведения: поз, жестов, оформления внешности, прически -^с целью сопричастности к определенной группе (например, «мы так одеты потому, что мы пьем наше пиво»). Копирование стиля жизни в итоге приводит и к изменению ценностного от­ношения к людям. Внешнее речевое и невербальное копиро­вание тоже не столь безобидно. В итоге оно может привести к изменению ценностных ориентации [228, 120] и моральны" принципов.

Показательным примером такого копирования являете* пришедшее в нашу молодежную среду из американских Ф^иЛЬ мов расхожая фраза «Это твои проблемы!». Подобные отношения,

характерные для индивидуалистического обшества,

594

Разрушают установки взаимопонимания и взаимопомощи, присущие славянскому менталитету, и определяют соответствующее поведение.

Программирование псевдореальностью

Телевидение не отражает реальности, а создает псевдореальность, т. е. его никак нельзя сравнивать с безобидным зеркалом_, на которое «неча пенять». ТВ деформирует нас самих, как искажает кривое зеркало. Пресса полна сообщений о прямом воздействии ТВ на реальные события, на «создание» чело­веческих трагедий. На Западе ТВ стало оказывать всепроникающее влияние раньше, чем у нас, поэтому там раньше стали отслеживаться негативные результаты этого влияния, которые сейчас ощущаются и у нас. При этом самый сильный удар «телевизионное насилие» наносит по детям. Более 70 исследований в США показали, что все большее чис­ло людей, особенно детей и подростков, неспособны различить видеокартинки и реальную жизнь. Это эмоционально неустой­чивые дети, продукт городского стресса и нездорового досуга. )США 1,5 млн школьников — «пограничные» дети, которые не могут сосредоточиться на объяснении учителя. Так вот, эти дети отвечают на сигналы ТВ, как лунатики. ТВ прямо ведет к насилию, к которому они вовсе не предрасположены ни духовно, ни социально. Но и вполне нормальные дети и подростки не могут устоять против программирующего действия телевидения

В программирующем действии ТВ мы можем убедиться, приводя лишь несколько газетных сообщений, более доступных

нам, нежели западное телевидение. Примеры диких выходок

публикуются в газетах практически ежедневно, поэтому речь

идет именно о массовом явлении.

В Барселоне трое подростков, посмотрев ТВ, воспроизвели

восхитивший их трюк. Поздно вечером они натянули через улицу

пластиковую ленту и наблюдали, как она перерезала

горло мотоциклисту. Он умер на месте.

В Лондоне два шестилетних мальчугана полностью разру­шили

Дом своих соседей, чтобы повторить телепередачу и получить

премию. В детской передаче был показан построенный

в телестудии дом, который требуется разрушить самым небанальным способом. Дети-победители в студии получали ценные призы.

В Осло группа пяти-шестилетних детей на лужайке недалеко от дома забила насмерть одну из подружек. Девочка представляла в игре ту черепашку-ниндзя, которую в передаче все били.

В Валенсии двадцатилетний юноша, переодевшись черепашкой-ниндзя, ворвался в соседний дом и зарезал супружескую пару и их дочь.

В Нью-Йорке малолетние приятели, посмотрев вместе некий боевик, наказали своего сверстника, сына хозяев квартиры, за то, что тот отказался стащить для них конфеты из шкафа. Они держали его за руки за окном 12-го этажа, требуя уступить. Поскольку мальчик не отвечал (наверное, был уже в шоке) они разжали руки. Его маленький брат прыгал и плакал рядом но помочь ничем не мог.

Таких сообщений поступает все больше и больше. И во всех случаях идет речь о совершенно нормальных детях из среднего класса. Просто они уже живут в «обществе спектакля» и не мо­гут отличить жизнь от того, что видят на телеэкране. Они жертвы свободы телевидения.

В середине 70-х годов на американском телевидении сцены лия показывались со средней интенсивностью восемь эпизодов в час. Но это именно в среднем, а самая высокая частота показа такт сцен обнаружена в детских мультфильмах. Кстати, о «демокра­тичности» рынка телевидения: опросы Института Гэллапа в сере­дине 70-х годов показали, что две трети американцев выступают против «телевизионного насилия», но они были бессильны преодолеть интересы рекламодателей и фирм, производящих телевизоры-

Разумеется, не только дети поддаются прямому воздейс­твию телевидения на поведение. В одном исследовании в СШ^ 63 % осужденных заявили, что совершили преступление, ПОД' ражая телевизионным героям, а 22 % переняли из передачи телевидения «технику преступления». Однако дети и порой оказались наименее защищенными перед воздействием телевидения группами. Социальному «заражению» под действием телеэкрана дети подвергаются уже с дошкольного возраста [Ш, 267—269]. «Заражению насилием» посвящены получившие большой

596

резонанс исследования психологов Стэнфордского университета под руководством А. Бандуры, о которых расскажем позднее.

Все возрастающие объемы демонстрируемых телевидением реальностей привели известного специалиста Теренса Маккенну к следующему пессимистическому выводу: «Подобно рыбе в воде, люди в той или иной культуре плавают в фактически незримой среде культурно-санкционированных, но

искусственных состояний сознания».

Провоцирование насилия

Люди учатся не только через последствия собственных пос­тупков, но и посредством наблюдения (викарное научение): мы учимся косвенно, наблюдая за тем, что делают другие и что с ними происходит вследствие их действий.

Ранее (см. раздел 4.3) я описал серию классических экспе­риментов, предметом которых было викарное научение агрес­сивному поведению [327; 325; 326].

Эти эксперименты показали, что научение тому, как, когда и что можно делать, происходит через наблюдение. Применение же приобретенных навыков зависит от ожиданий, связанных с наказанием или наградой в данных или похожих условиях. Если избиение Бобо в самых разных ситуациях неизбежно вле­чет за собой наказание, ребенок может сделать выводы о том, что лучше воздержаться от подобной формы насилия, несмот­ря на то что он знает, как это делается.

Большинство детей ежедневно видит по телевизору агрес­сивные модели для подражания — модели, которые остаются безнаказанными или даже получают награды за проявленную жестокость. Учатся ли дети агрессии при просмотре жестких телепередач и фильмов про суперменов, полицейских и грабителей, а также кровавых триллеров? Длительные исследования го волнующего вопроса позволяют утверждать, что рост агрессивности у детей тесно связан с частой демонстрацией насилия на экране [435].

Как пишет профессор Корнелльского университета психолог У.Фенбреннер, «после наблюдения сцен насилия без всякого к тому побуждения абсолютно нормальные, хорошо адаптированные дошкольники ведут себя агрессивно. Причем

597

они не только проделывают все, что увидели, но и дополняют «комплекс активности» собственной фантазией» [41].

А. Бандура в продолжении своих исследований подстроенные сцены насилия сценами, увиденными по видению (в специально сделанных «лабораторных» филь также в художественных или документальных). Было j огромное количество экспериментов с людьми разного возраста (детьми, подростками, студентами и взрослыми) и сделан однозначный вывод: сцены насилия на телеэкране вызывают сильные агрессивные импульсы. При этом вид страданий жертв насилия лишь усиливает интенсивность агрессивной реакции телезрителя. Иными словами, эти эксперименты опровергли имеющую хождение «гипотезу катарсиса», согласно котогхи виртуальные сцены насилия вытесняют агрессивные импульсы

По поводу выводов А. Бандуры телевизионщики сделали коллективное заявление с попыткой поставить эти выводы под сомнение. Но этим только подлили масла в огонь и стимули­ровали много новых исследовательских проектов, которые эти выводы подтвердили (так, большие исследования были прове­дены B'80-e годы XX века в Англии).

Провоцирование насилия поражает массированностыо, На Западе это началось раньше, но, к сожалению, докатилось и нас.

Еще в 50-е годы было подсчитано, что всего за одну минуту по Нью-Йоркскому телевидению было показано боле 7 тысяч актов насилия. Если в конце 60-х в США показывались в среднем семь актов насилия в час, то в 80-е этот показатель увеличился до двадцати актов насилия в час [62, 196]. Еше хуже, что к насилию привыкли, смирились с ним, многим даже нравятся «фильмы не для слабонервных». С сожалением при­ходится отметить, что к таким зрелищам сегодня привыкают и зрители бывшего СССР, которым показывают самые плохие экземпляры этого жанра. К примеру, телесериал о сыщике с Майком Хаммером, который демонстрировали по субботние вечерам (когда самая большая аудитория) по Первому каналу российского телевидения в середине 90-х годов, даже по западным меркам, является одним из рекордсменов в этом роДе: он демонстрировал в среднем 55 актов насилия в каждой из сер [62, 197]. По подсчетам Американской медицинской ассоциации,

598

средний американский ребенок до совершеннолетия смотрит по телевидению 18 тысяч убийств [342].

Рекламное бомбометание в системе манипулирования сознанием

В манипулировании сознанием современная телереклама грает важнейшую роль.

" реклама, и телереклама в особенности, по своей сути и воз­можностям— всепроникающая форма психологической агрессии, и рядовому гражданину противопоставить ей нечего. Первоосновой общественной силы рекламы стало то обстоя­тельство, что она «явочным порядком» взяла на себя роль проводника и радетеля основы демократической свободы — сво­боды гарантированного индивидуального выбора как особой личностной ценности. Современные манипуляторы сознани­ем от телерекламы используют этот миф в своих интересах, за­являя, что они лучшим образом обеспечивают свободу инди­видуального выбора в мире товаров и услуг.

Состояние этого вида информационной деятельности точно охарактеризовал декан факультета фундаментальной медицины МГУ им. Ломоносова О. Медведев. «В рекламе на российских телеэкранах свирепствуют бездоказательность и вседозволен­ность, переступающие даже самые свободные нравственные границы. А у доверчивого российского народа нет, как у людей на Западе, соответствующего иммунитета».

Понятно, что демонстрируемые рекламой образцы вседозво­ленности — развращающий пример для аудитории телеэкрана.

Как отметил С. Кара-Мурза, вторжение рекламных блоков 8 новостные программы приводит к возникновению синергизма двух типов сообщений, и сознание людей расщепляется. Воображаемые образы рекламы по контрасту убеждают зрителя в правдоподобности известий, а теперь уже «заведомо ис­тинные» известия усиливают очаровывающий эффект рекламы^: бесстрастный репортаж создает инерцию доверия, которое Распространяется на идущую вслед за ним рекламу, а реклама, возбуждающая эмоции, готовит почву для восприятия идей,

заложенных в «бесстрастном» репортаже. Поэтому увязка рекламы и

последних известий на телевидении — вопрос большой

политики «промывания мозгов».

599

Существенный вред наносят бесцеремонные

Вторжения

рекламы в художественные фильмы и познавательные граммы. Реклама, разрывающая ткань целостного художественного произведения, например кинофильма, резко сил его благотворное воздействие на сознание человека.

В начале 90-х годов в Италии коммунисты добились запрета на прерывание рекламой кинофильмов категории «высокохужественные». Принятие закона сопровождалось тяжелым правителъственным кризисом, это было острейшее политичен столкновение. Оказалось, что удаление рекламы с телеэкрана всего на полтора часа — вопрос принципиальной важности существенно изменивший положение в обществе (вот как спец телевидения цеплялись за этот метод манипулирования , нием телезрителей). Ведь уже этого времени в сочетании с с оздоровляющим воздействием неразрушенного фильма оказывает достаточно для «починки» сознания [111, 261].

Есть еще и третья составляющая негативной роли рекламы: В эфире время от времени вынужденно появляются такие сообщения, а то и объявляется траур. Но для рекламы нет никаких запретов! И ее радостные нотки на фоне печального сообщения являются поистине аморальными. Постоянно возникновение подобного диссонанса разлагает народ: в подсознании телезрителя идет сигнал, что жизнь человече любовь к ушедшим из жизни и скорбь о них — ничто, а рек ма — это наше все.

Четвертый фактор разлагающего влияния многих рекламных роликов — в проповедовании ими сомнительных «ценностей». Если верить рекламе, то летчик может, весело распивая пиво с друзьями, спокойно проводить глазами самолет, ко­торый он должен был пилотировать... Несть числа подобным «ценностям». Не от них ли никак не уменьшающееся у большинства населения желание «жить так хорошо, как на Запад а работать так же плохо, как у нас».

Понимают ли телевизионщики, что творят, выпуская подобную безнравственную рекламу на экран? Безусловно, понимают. Потому что не обделены соображением. Но... материально заинтересованы. И автор убедился в этом на личном опыте.

Как преподаватель курса «Психология рекламы», автор книги «Эффективная реклама. Секреты успеха» автор был пиглашен

600

на запись программы «Выбор» телеканала ОНТ, посвященной рекламе. В заключение программы было предоставлено «последнее

слово». Желая помочь телезрителям защититься от рекламис­тов-манипуляторов, я сказал: «Если речь идет обо всем, что имеет отношение к вашему здоровью (пищевые продукты, лекарства.

гигиенические средства, тренажеры и т. д.), не верьте ни едином услову рекламы!» Но именно эти, самые главные слова при монтаже были вырезаны и не попали в эфир. Почему? Да потому,что ТВ «кормится» от рекламы.

Удар по здоровью нации

Агрессивная реклама всевозможных лекарств, избавляю­щих от боли, и биологически активных добавок (БАДов), яко­бы заменяющих лекарства, наносит гигантский вред здоровью потребителей этих средств. Ведь боль — это сигнал организма о неблагополучии и указание на то, что надо устранять причину, а не следствие, каким является боль.

В периоды простудных заболеваний нас атакуют рекламные призывы: «Не тратьте время на простуду и грипп, примите ле­карство и езжайте на учебу, работу, по другим делам». И многие из нас именно так и поступали: переносили простуду и грипп на ногах и на рабочем месте. Многим это удавалось, ведь препара­ты бронебойные, и симптомы болезни они снимали. Но устра­нение симптомов — не излечение. Грипп и простуда — болезни инфекционные. И напрасно многие думают, что простуда воз­никает просто от холода. Без вирусов или бактерий ее не бывает. А для них эти препараты безопаснее, чем для слона дробинка. И когда вы чувствуете себя после лекарств более-менее сносно, вирусы продолжают беспрепятственно размножаться. Они не­заметно отравляют вас под прикрытием лекарств, и это прямой путь к осложнениям. А еще вы продолжаете распространять ви­русы, заражая людей в транспорте, на работе и учебе. Подобная Реклама опасна не только для вас, но и для окружающих.

Большую опасность для здоровья детей представляет реклама некоторых продуктов. За яркой, похожей на мультики рекламой

как правило, скрываются продукты для детей, богатые калориями, жиром, сахаром, солью и бедные полезными веществами. В мире их называют джанком, по-русски это значит «мусор», или «наркотики».

601

«Сейчас уже нет сомнения в том, что такая реклама, воздействует на детей и родителей, и под ее влиянием они покупают продукты, — рассказывает Дмитрий Янин, председатель правления Конфедерации обществ потребителей. — Все это негативно сказывается на питании ребенка, у него формируются нездоровые вкусы и пищевые привычки. И конечно, это сказывает на здоровье. В мировой эпидемии ожирения виноват не тольк₀ пассивный образ жизни детей, но и нездоровое питание, в кощ₀ ром много жиров, сахара и соли. Это доказано научными иследованиями. И Всемирная организация здравоохранения при поддержке множества общественных организаций начала борьбу _с такой рекламой, и даже шире — со всеми методами продвижения такой продукции. Эта борьба глобальная, она скоординированно происходит во многих странах. Недавно наша организация присо­единилась к этому движению. Мы добиваемся изменения Закона о рекламе, чтобы с 6 утра до 21 часа была запрещена теле- и ра­диореклама всех детских продуктов с повышенным содержанием сахара, соли и жиров, чтобы в их рекламе не использовались муль­типликационные персонажи, такие привлекательные для детей, и чтобы нездоровое питание не продвигалось в школах» [192,29].

Политики на телеэкране

В функционировании и воспроизводстве политической системы телевидение играет значительную роль. Именно по­этому контроль над телеканалом является средством сохране­ния и приобретения власти. Это понимают и власть имущие, и контролирующие власть «денежные мешки».

В главе 7 мы видели, как ТВ «делает» политиков, создавая им соответствующий имидж. С помощью манипулятивных технологий имидж теперь создается по законам рекламы и внедряется в сознание избирателей. Сейчас уже с трудом можно отличить выступление-информацию от выступления-рекламы. Образ политика стал обыкновенным товаром.

Создание телевизионного образа стало главной технологией политической борьбы. Технические возможности ТВ позво­ляют «лепить» имидж политиков непосредственно в прямом эфире: в свое время добавляли десяток морщинок Примакову (чтобы подчеркнуть его солидный возраст) или пьяный блеск в глаза Ельцина (чтобы акцентировать его приверженность всенародной «забаве»),

в соответствии с пожеланиями заказчиков эмоционально отталкивающую деталь кандидата лицо, бородавку, неприятную гримасу, жест и т. п.). Используются нагнетание нервозности, страха, сенсационности

и фрагментарности. Выступления «нежелательных»

политиков перемежаются с криминальными сериями, главные из которых — злодеи-политики, продажные депутаты, кор­румпированные мэры и т. п.

Информационные программы выстраиваются в зависимости от пожеланий хозяев телеканалов и тех, кто проплачивает соответствующие акты: видеосюжет с разгона митинга пере­скакивает на кровавое боестолкновение в Чечне, а затем пока­зывают политика. Тем самым угроза, кровь невольно ассоции­руется с его личностью и программой [228].

Радио и телевидение

Приоритеты того или иного средства массовой информа­ции диктуют типажи политиков. В США некоторые президен­ты максимально использовали возможности соответствующего канала коммуникации. Например, Франклин Рузвельт со сво­ими объединяющими нацию радиовыступлениями, которого из-за отсутствия телевидения никогда не видели прикованным к инвалидной коляске.

В области радиовещания проведены значительные исследо­вания того, как влияет на подсознание слушателей пол дикто­ра, тональность и тембр голоса, темп речи. Все эти параметры стали подбирать в зависимости от того, какие струны в подсо­знании требовалось затронуть при том или ином сообщении.

Во время избирательной кампании Кеннеди психоанали­тики предсказывали, что в радиодебатах он будет проигрывать Никсону из-за слишком высокого голоса и «гарвардского ак­цента» — низкий и грубоватый голос Никсона будет восприни­маться как более искренний. Кеннеди советовали при любой Возможности избегать радио и предпочитать телевидение, т. к. ^ПРИ зрительном восприятии проигрывал образ Никсона.

Последующий анализ результатов голосования подтвердил прогнозы аналитиков.

Информацию, которую приносит нам слух, наш мозг привык воспринимать целиком. Иными словами, сознательная

603

цензура в данном случае почти отсутствует, т. е. мы слышим все, но многое попросту не осознаем. Вот здесь, как говорится, и зарыта собака. Если что-то и «впаривать», то только посредством слуховой подачи. Есть гарантия, что информация достигнет глубин предсознания и там прочно закрепится. Теперь становится понятен ренессанс радиостанций (FM диапазона) в наше время, когда, казалось бы, телевидение и пресса напрочь потеснили своего архаичного конкурента. Чистый эфирный звук, без всяких примесей других информационных носителей оказался идеальным инструментов для рекламных целей. Звуковое внушение обладает высочайшей отдачей, поскольку действует как побуждение в скрытой форме. И даже если глаза видят одно, а уши слышат совершенно противоположное, в итоге победят последние. Парадокс с известным «лучше раз увидеть, чем сто раз услышать» но в плане воздействия на предсознание именно так и про­исходит.

Советская власть начала прочно закрепляться в умах обыва­теля именно благодаря радиоточкам, внедренным в каждое жи­лище. Вот уж где поистине было гениальнейшее пиар-меропри­ятие! Сельские радиорепродукторы во многих малых населенных пунктах до сих пор исправно несут свою службу коллективного пропагандиста. А почему бы и нет ? Весь мир людей можно разде­лить на тех, кто говорит, и тех, кто слушает. От себя добавим: критическое отношение посредством зрения в данном случае ус­транено.

Вторжение по звуковому каналу — это непрерывно вво­дящаяся в уши информация, от которой ну никак нельзя отвертеться. Образно говоря, громкоговоритель без выклю­чателя. Хорошо, если можно уйти от проникающего сквозь черепную коробку звука... А если нет, тогда необходима це­левая блокировка от бьющей по ушам информации. Если не можешь выключить звуковую точку, значит, «выключи» себя [250, 35-36].

Вообще, Джон Кеннеди — первый явно телевизионный тип политика; за обаяние американцы готовы были простить ему все, в том числе его сексуальные похождения.

В Англии Гарольд Вильсон, заняв позиции лидера, стал пользоваться услугами телевизионных экспертов, которые помогли

604

улучшить внешний вид зубов, убрали мешки под глазами. Когда заседания британского парламента стали транслировать по телевидению, Маргарет Тэтчер изучила их записи, чтобы избавиться от двух выявленных негативных моментов: а) при выступлении с трибуны была видна только ее макушка б) недостаточность жестикуляции. При телевизионном выступлении большую роль играет мимика, при выступлении Посредственно перед публикой возрастает роль жестов, ко­торые лучше видны.

Американцы говорят, что сегодня, при наличии телевиде­ния, Авраам Линкольн не был бы избран. Тип его носа, губ и кожи не привлек бы избирателей. Постепенно за долгие годы тип сенатора становится близким к типу актера — политик трансформируется в сторону наиболее эффективной формы, нередко в ущерб содержанию. Характерный пример: одной из причин проигрыша сенатора Доула (кандидата в президенты США) Биллу Клинтону может считаться недостаточное владе­ние им искусством телевизионного выступления. Как пишет известный специалист по избирательным кампаниям Боб Вудворд, «Доул никогда не мог овладеть телевидением. Во время передачи он часто ощущал себя неуютно, казался неуверен­ным. Его глаза не могли выдерживать естественного контакта с камерой» [436, 438]. При этом мы наблюдаем полное отсутс­твие упоминания о содержании выступлений того и другого. Определяющими становятся форма, манера держаться и т. д. Как видим, телевизионный канал привнес существенные из­менения в значимость тех или иных характеристик политиков [206,159-160].

Рассматривая известных политиков после начала конку­ренции радио и телевидения, выделим Р. Рейгана и М. Тэтчер, которые более успешно выступали именно по радио, где они Могли создать эффект доверительности, столь необходимой Для общения политика с аудиторией.

Дело в том, что при напряженном состоянии, которое возни­кает во время телесъемки, мускулы лица как бы фиксируются, поэтому для выступления по телевидению политиков надо специ­ально учить тому, как раскрепощать мускулатуру для создания эффекта оживленного общения. Если этого не будет, не будет и доверия аудитории, которая внимательно следит за экспрессив-

605

ностью выступающего: ведь, как ей кажется, это позволяетоце нить искренность говорящего.

Телевидение было противопоказано Б. Ельцину, особенно последние годы его президентства, когда он отчетливо сто амимией: его лицо напоминало застывшую маску. (Впрочем, не удалась ему и специально затеянная имиджмейкерами серия ежнедельных радиовыступлений.)

На восприятие телезрителями образа политика в значительной степени влияет их настроение. А оно может быть со средствами телевидения. Эффективными приемами, оказывающими существенное влияние на настроение зрителей, являются следующие:

— мягкое фокусное расстояние, медленно меняющиеся кадры, неспешные действия, цветовые эффекты, бодрый голос комментатора, лирическая или патриотическая музыка создают мажорное настроение;

— нежные романтические сцены, снятые в мягком фок с плавно меняющимися кадрами, приглашают зрителя в мир грустных воспоминаний и тем самым создают минорное на­строение;

— быстрая смена картинок, использование черного и бе­лого цветов, темных оттенков, затемненного света, сильной контрастности, мистической музыки и нарочито нейтрального голоса за кадром ассоциируются с оппозиционной точкой зрения на происходящее;

— съемка снизу создает впечатление высокомерия объекта съемки.

Применение этих и других приемов позволяет манипулиро­вать сознанием телезрителей, программируя нужный заказчи­кам результат.

Эти приемы применяются, в частности, в теледебатах и те­леинтервью.

Теледебаты

Теледебаты являются одним из самых эффективных спо­собов влияния на общественное мнение. Во-первых, как информационное шоу они заведомо несут в себе зрелищный и соревновательный элементы, поэтому в наибольшей степе отвечают развлекательной концепции телевидения. Во-вторых,

606

теледебаты обеспечивают персонификацию политических вопросов.

теледебаты в наилучшей степени раскрывают личностные

Ценности участников избирательного процесса. Они кон­курируют внимание зрителей на имидже кандидатов, а не на сущности политических проблем. Поэтому такой способ персонификации в полной мере соответствует как запросам мас­совой аудитории, так и интересам манипуляторов сознанием.

В психологии давно известно, что для воспринятия той или иной фигуры, нужен «фон». В качестве этого фона может вы­ступать другая, контрастная фигура. Нужна пара антагонистов— «хороший» («свой») и «плохой» («чужой»). Публичная борьба двух политических оппонентов, игра в героя и злодея наркотизируют массового зрителя и дезориентируют его в ре­альных политических проблемах. Теледебаты являются очень удобной технологией, чтобы под прикрытием «свободной и объективной дискуссии» показать «святость» одних и «нечис­топлотность» других.

Помимо технических приемов проведения дебатов, существу­ет множество психологических уловок. Они дают возможность телеведущему при желании находиться на стороне одного из учас­тников дебатов, соблюдая при этом видимость объективности. В качестве примеров можно выделить эффект неожиданности, прерывание («у нас есть звонок» — на самом деле он может быть записан заранее), вопросы и мнения телезрителей, грубое выве­дение из равновесия, порядок очередности выступлений, принцип контраста.

Разумеется, и сами участники теледебатов широко приме­няют всевозможные демагогические уловки и риторические приемы, позволяющие поставить соперника в невыгодное положение

Антироссийская пропаганда на российских телеканалах

Некоторые телеканалы манипулируют сознанием россиян только в интересах отдельных «групп влияния» и «денежных мешков», но и в целом против самосознания россиян. Фактическая пропаганда насилия, пошлости, бескультурья, сомнительных ценностей потребительства, разгул агрессивной рекламы в большей или меньшей степени присущ всем российским

607

телеканалам. Этим наносится гигантский вред нравствен устоям и интеллектуальному уровню россиян. В этом смысле все российские телеканалы ведут антироссиискую пропаганду.

Первая чеченская война была проиграна Россией прежде всего в информационном плане. Застрельщиком антироссийской риторики стал канал НТВ, принадлежавший тогда медиамагнату Гусинскому.

Телеканал НТВ стал рупором чеченской стороны: живописал «нарушение прав» чеченских граждан российскими военными. С плохо скрываемым удовлетворением сообщал о не­удачах и потерях федералов и замалчивал успехи федеральных войск, но расписывал «успехи» террористов, предоставлял им эфир для пропаганды своих взглядов. Канал всячески внушал мысль о бесперспективности, незаконности и несправедли­вости действий Москвы.

Проамериканская позиция НТВ не отвечала настроениям россиян. Подтверждением этому является тот факт, что рей­тинг Путина резко возрос, как только он заявил твердую по­зицию по Чечне — уничтожить террористическую заразу (за­помнилось его хлесткое высказывание «мочить в сортире», относящееся как раз к террористам).

Затем антироссийскую эстафету подхватил канал ТВ-6. Его тактика состояла в том, чтобы использовать трудности любого масштаба — государственные либо региональные. Например, в конце 2001-го года — начале 2002 года разгу­лялась стихия в районе Сочи: небывалые снегопады, обле­денение проводов ЛЭП привели к авариям в электросетях нескольких населенных пунктов. В Краснодарский край тог­да вылетел глава РАО ЕС А. Чубайс. Специалисты-ремонт­ники тотчас же приступили к ликвидации последствий при­родных катаклизмов. Негативные последствия не заставили себя ждать: выстроились очереди за продуктами, появились недовольные «порядками». И тут как тут — съемочная группа канала ТВ-6 с «разогревающими» расспросами. «Как вам живется? Как переживаете трудности?» — обращался к прохожим корреспондент.

Реакцию и без того обеспокоенного, лишенного света и тепла населения нетрудно предугадать. Пожилая женщина гренадерского телосложения тотчас же принялась вспоминать

608

довоенное и послевоенное прошлое, преимущества гостей сталинских времен, когда эти самые энергетические сооружения ни разу не разрушались (возможно, по не того, что многих из них тогда не существовало, а это было отмечено). Не без помощи наводящих вопросов и реплик репортера ее речь постепенно превратилась в гневное обличение «реакционной сущности политики Ельцина, Чу­байса и Путина». Выступление этой горожанки дали в эфир без купюр.

С тем же вопросом корреспондент ТВ-6 обратился к мужчине с авоськой. «Да все будет нормально. Завтра обещали дать свет», — спокойно ответил тот, чем явно разочаровал тележурналиста. «А вы слышали, что еще девять мачт ЛЭП рухнули?» не унимался он, провоцируя негативную реакцию про­хожего. «Ну и что? — возразил мужчина. — Войну пережили и эти временные трудности переживем», — заверил он присутс­твующих.

Ясно кто из этих действующих лиц является Желанной до­бычей манипуляторов сознанием.

В последнее десятилетие приоритетными стали высшие ду­ховные ценности, такие как завоевания демократии, соблюде­ние прав человека, свобода личности, свобода слова, печати. На такой базе возможны манипуляции общественным мнением в пределах не только социума, но и страны и даже воздейс­твие на мировом уровне. Так, о «преследованиях» независи­мого бизнесмена, гражданина нескольких стран и «жертвы карательной системы» господина Гусинского быстро узнали за Рубежом. Отчасти благодаря техническим достижениям хол­динга НТВ: его спутник вторгся в телевизионное пространс­тво США, легко удушив крупную русско-американскую теле­компанию WMNB, которая в течение полутора десятилетий Для всех русскоговорящих жителей США — а это несколько миллионов человек— вела ретрансляцию Первого канала WPT) из Москвы. За 35 долларов в месяц оставшимся без ве­шания телезрителям было предложено подключение к НТВ.

теперь наши бывшие соотечественники ежедневно видят события в России в интерпретации данной телекомпании. Даже коллеги-журналисты называли политические проповеди Евгения Киселева «тотальным промыванием мозгов» в нуж-

609

ном медиамагнату Гусинскому ключе. Как писал собственный корреспондент «Санкт-Петербургских ведомостей» в с И. Вартанов, «самое скверное заключается в том, что уголовное по характеру дело Гусинского выдали зарубежному как начавшуюся кампанию политических репрессий и запугиваний, и в этом огромном хоре защитников подследственного объединились не только его служащие и даже лютые его недруги-конкуренты, все эти «денежные мешки» или «жирные коты» (олигархическая солидарность побеждает в моменты опасности), но и наши доморощенные демократы, они же депутаты Госдумы».

Происходящее напоминало апокалипсис, конец света. Кончилось тем, что «независимое» российское правосудие продержалось только три дня, а затем «прогнулось», чтобы выпустить на свободу посмеивающегося «узника совести». Мир был спасен от катастрофы...

Ну а в российском «театре абсурда» один из элитных адво­катов Гусинского, самодовольный, вальяжный, в публичном заявлении по каналу НТВ настоятельно «советует» президенту Путину немедля «снять с должности генерального прокурора и строго наказать других работников прокуратуры». И немед­ленно личным распоряжением освободить подследственного олигарха из-под стражи. По сути, это призыв к тоталитаризму и к диктаторским решениям, и это, мол, в данном случае хо­рошо, если в интересах подзащитного. Так мыслит известный адвокат, как его представило НТВ. Вот и строй правовое госу­дарство в условиях, когда клановые интересы превыше государственности. В США такой адвокат-подстрекатель закону наверняка лишился бы лицензии на право осуществлять профессиональную практику. А в России это сходи рук. Стараниями пропагандистской армии «Медиа-МОС поднят вселенский шум и устроен «скандал века», чтобы позволить своего шефа из передряги и блокировать действия прокуратуры.

Данный пример иллюстрирует один из приемов — попытку через средства массовой информации манипулировать общественным мнением многомиллионного населения, представляя адресатам суррогатную жертву произвола властей, «душил свободы» с начала 2002 года этот прием успешно используют

610

Владельцы и бывшие сотрудники канала НТВ, ныне — ТВ-6,

yжe в защиту еще одной «жертвы произвола душителей свободы из Кремля» — Б. Березовского. Вновь общественное мнение подогревается передачами из цикла «Глас народа»...

Психологический портрет программы «Сегодня» (НТВ)

рейтинг этой новостной программы выше аналогичных программ других каналов и смотрится она с большим интере­сом. Поэтому естественно провести профессиональный разбор различных компонентов этой программы и оценить, как она воздействует на массу телезрителей в плане поддержания (или, напротив, разрушения) социальной стабильности, понять, какой эмоциональный настрой создает она у телезрителей. В этом нам поможет обстоятельное исследование Л. Матвеевой с сотрудниками.

Позиция авторов. Коммуникация строится на двух уров­нях: явном и скрытом. На явном уровне реализуется позиция «взрослый — взрослый» («Мы хотим сообщить вам, что про­исходит в стране и мире»); на скрытом — позиция «родитель — дитя» (т. е. строгий родитель с помощью угроз и запугивания пытается внушить ребенку, что страна находится в тяжелой ситуации, поиск выхода из которой затруднен).

Коммуникативное послание. Мир вокруг нас потенциально опасен; все, что происходит в разных областях жизни, пред­ставляет явную или скрытую угрозу; люди, которые хотят что-то исправить, бессильны.

Тематическая специфика. Подробно рассматриваются воп­росы, связанные с экономикой страны, банковской системой. Управленческими проблемами среднего уровня, военными Реформами и т. д. Темы отбираются и освещаются таким обра­зом, что вольно или невольно акцентируются драматические Стороны окружающей действительности.

Видеоряд. Студия оформлена с использованием агрессив­ных зрительных полей (однообразные контрастные полосы), соответствующих окраске шмеля или тигра. Такие поверхности сами по себе являются биологическими сигналами опасности. Диагональное расположение полос создает ощущение неустойчивости. Интенсивный синий цвет усиливает чувство «солид-

611

ности» происходящего и увеличивает психологическую дистанцию общения. На уровне подсознания это воспринимается как пессимистичный прогноз на будущее.

Видеорепортажи имеют безупречное режиссерское решение. Съемки героев проводятся профессионально и с большим уважением к индивидуальности человека. Кадры эмоционально насыщены. Монтаж видеоматериала драматичен: у зрителя возникает иллюзия непосредственного участия в событиях Операторы выступают еще и в качестве репортеров, выявляя скрытые мотивы событий. Музыкальный ряд заставки пост­роен на диссонансах, что также создает несколько тревожный фон для восприятия информации.

Текст четкий, ясный, литературно грамотный, образный. В то же время семантический ряд насыщен оценочными эпи­тетами и эмоционально окрашенными глаголами.

Стиль ведущих. Ведущие — яркие личности, их артистизм и выразительность позволяют зрителям понять субъективное отношение к излагаемым событиям. Эти качества ведущих иг­рают огромную роль в популярности программы.

Люди в кадре. Показывают представителей самых разных социальных слоев: а) официальные лица (визуальное оформ­ление неяркое, используются фотомонтажи, фотопортреты, короткие вставки); б) персонажи «среднего класса», успешно занимающиеся реальным делом (им уделяется большое внима­ние); в) «маргинальные личности» — люди, обвиняемые в на­рушении закона, террористы, охранники ночных клубов и т. д.; выбирают героев, находящихся на пике социального (реже лич­ностного) конфликта, иногда политически сомнительные фи­гуры.

В качестве героев сюжетов выступают, в основном, муж­чины.

Аудитория (состав, потребности, чувства, установки зрите­ля, к которым апеллирует передача). Передача направлена на широкую зрительскую аудиторию, в составе которой: а) ин­теллигенция, традиционно склонная отыскивать недостатки в действиях властей; б) активные солидные люди с аналитичес­ким складом ума, интересующиеся скрытыми механизмами событий; в) люди, испытывающие дефицит острых ощущений в жизни (их привлекают несчастные случаи); г) люди, живущие в

612

состоянии конфликта (внутреннего и социального) и ищущие подтверждения своей картине в той картине мира, которую воспроизводит программа.

Выстроенность портрета дня. Выпуски, как правило, начи­наются репортажами о военных действиях или террористичес­ких актах в любой точке мира. Таким образом, острые сюжеты оцениваются как наиболее важные. Официальные события перемещаются в середину выпуска (когда внимание зрителя ослаблено). В конце дается специальный репортаж, в основе которого лежит журналистское расследование серьезного соци­ального конфликта (подробности зачастую вызывают эмоцио­нальный шок).

Эффективность воздействия. Значительный эффект воз­действия на общественное мнение достигается за счет дина­мичности, драматичности и эмоциональности всего происхо­дящего на экране. Однако это воздействие создает атмосферу тревожности, пессимизма, безысходности и не способствует социальной стабильности [160,198—199].

Результаты приведенного исследования новостной про­граммы НТВ «Сегодня» можно дополнить следующим наблю­дением: позывные этой программы (музыкальная «отбивка» на языке телевизионщиков), звучащие на тягостно-высоких но­тах, создают тревожное предвкушение неприятностей от того, что сейчас услышишь. Безусловно, это накладывает отпеча­ток на последующее восприятие. А поскольку первая новость, как правило, негативная, то возникает синергизм неприятных ощущений, откладывающий отпечаток на общее впечатление от новостей (первое впечатление — самое сильное и дольше всего запоминается).

Данный анализ показывает, насколько психологически выверенно действуют манипуляторы сознанием, работающие на НТВ. К сожалению, чем выше их мастерство, тем больший вред наносят они обществу.

Свое впечатление от позывных этой программы автор решил проверить, попросив профессионального музыканта, сотрудницу факультета музыкального искусства Белорусского Университета культуры и искусства Н. Лазука дать музы­коведческий анализ этих позывных. Приводим заключение, Данное ею:

613

«Музыкальная заставка к программе «Сегодня» на

НТВ начинается с интервального скачка на чистую кварту человек воспринимает этот интервал как сигнал к действию, так как по характеру звучания чистая кварта привлекает внимание к особым обстоятельствам, требующим особой мобилизации духовных и физических сил. Фактически этот интервал используется в музыке, сопровождающей военные действия или в особых напряженных ситуациях; традиционно исполнялся на духовых инструментах (например, на трубах) и означал «Все сюда, трубите общий сбор!», и по сей день характерен для маршей. Мелодическая линия как таковая отсутствует. На про­тяжении нескольких тактов звук повторяется в верхней ноте («до» либо «до-диез» 2-й октавы), что создает определенное напряжение, которое усиливается быстрым темпом и беспо­койным пунктирным ритмом.

Звучание заставки в высокой позиции привлекает вни­мание слушателя, так как тесситура, в которой находится звук, как бы парит над обычными шумами в помещении, она выше, чем тембр обычного человеческого голоса. Звучание одной ноты на протяжении нескольких тактов позволяет создателям программы привлечь внимание, активизировать интерес зрителя и поддерживать в нем определенное внут- реннее напряжение, которое побуждает следить за событиями и информацией, представляемой зрителю или слушателю. Полагаю, что необычайно быстрый темп был задан того, чтобы усилить у слушателя ощущение актуальности событий, о которых идет речь в новостных сюжетах. Созда­ется впечатление, что события не просто происходят «где-то там...»: события рядом, и они приближаются, они вместе с информацией входят в наш дом, в наш повседневный быт, в наше сознание.

Безусловно, когда музыка создает состояние тревожности и неотвратимости каких-то серьезных событий (а иногда темп речи и интонации ведущих таковы, что кажется, будто военные действия начались уже во дворе вашего дома), всегда найдутся" люди, у которых эта музыкальная идея будет вызывать состо­яние дискомфорта. Темп, заданный в начале передачи, более адекватен темпу жизни вполне здоровых и энергичных людей» которые являются лишь небольшой частью массы телезрителей,

614

следовательно,- у большинства вероятно внутреннее ощу­щение безысходности».

Как видим, данное заключение подтверждает высказанное ранее суждение автора. Лишившись политического заказа со стороны Гусинского и финансирования бывшим своим хозяином, НТВ ушло в скандально-криминальную тематику, фактически все более стане­шь специализированным криминальным каналом.

Что же касается российского телевидения в целом, то на нем давно уже нет объективной информации, а лишь непри­крытая пропаганда.

9.3. МАНИПУЛЯТИВНЫЙ ПРЕСС ПРЕССЫ

Я больше боюсь трех газет, чем ста тысяч штыков.

Наполеон I.

Свобода печати гарантирована лишь тем, кто владеет печатью.

А. Либлинг.

Пресса представляет собой мощное оружие воздействия. Специалисты говорят, что легче победить в споре с супру­гой, чем с прессой.

Приемы манипулирования сознанием, перечисленные в разделе 9.1 и многие из указанных в разделе 9.2, используются и прессой: тенденциозный подбор тем, манипулятивные спо­собы их преподнесения, расстановка акцентов, препарирова­ние информации и т. д. Здесь мы сосредоточимся на приемах, относящихся именно к возможностям печатного слова.

Различные виды прессы манипулируют своими читателями но-разному. «Желтая» пресса эксплуатирует низменные влечения, постепенно опуская моральный уровень публикаций (а с ними и читателей) все ниже и ниже. Ее приемы мы разберем в разделе 10.3. «Солидные» издания адресованы более просвещенной пуб­лике, поэтому и манипулируют ее сознанием «солидно»: материа­лы кажутся основательными и объективными. С этим мы далее и Разберемся.

615

«Солидные» издания

Сила печатного слова

Авторитет прессы базируется на сформированном в советское время убеждении, что ее создали солидные люди, и о определенной мере несет ответственность перед обществом, свою информацию.

Специалисты считают, что в странах СНГ лучше усваивается напечатанная информация, к тому же она не раздражает можно рассматривать долго и в любое удобное время.

Но и мировой опыт подтверждает высокую эффективность печатных СМИ в создании имиджа компаний, партий и отдельных личностей.

Бренд «Майкрософт» обязан своим появлением большому вн манию, которое оказывала ему пресса. Увидели свет десять статей в газетах и журналах об этой компании и ее продукт Windows 95/98NT/2000/XP/, Word, Excel, PowerPoint... Но помните ли вы хоть одну рекламу «Майкрософта» ?

Победа Windows 95 была предрешена и без всякой реклам Революционная концепция, повышенное внимание прессы и заявление, что Windows 95— будущее программного обеспечения для персональных компьютеров, — вот что обусловило успех в данном случае.

Чтобы сообщить потенциальным потребителям о Windows «Майкрософт» много заплатил Мадонне за песню «Луч света» но успех версии ХР в основном зависел от реакции прессы. Люди склоняются к тому или иному мнению, читая стать газетах и журналах (блок «Побуждение» в модели манипулирования). Упоминание в песне о Windows ХР привлекает внимание (блок «Вовлечение в контакт»), а мелодичный голос Мадонны создает благоприятное эмоциональное обрамление информации (блок «Воздействие фоновых факторов»).

Пресса превратила Билла Гейтса в одного из самых знаменитых корпоративных руководителей Америки. При этом ре лама не оказала никакого влияния (в силу своего отсутствия) продвижение могущественного персонального бренда — Б Гейтс.

Очень важно, чтобы первая публикация была благожелательной. Свойство человеческой натуры таково, что на восприятие

616

всех последующих статей окажет сильное влияние та, что вышла первой.

Потоки информации в прессе в высокой степени органи­чны и только со стороны могут выглядеть как вольный пересказ новостей. В 1973 году было изучено 1000 сообщений в «Нью-Йорк Тайме» и «Вашингтон Пост», чтобы установить каналы, по которым эти сообщения достигли печати. Было уста­новлено три таких основных канала: рутинный — официальная информация о пресс-конференциях, официальных событиях, _и пресс-релизах; неформальный — утечка информации, сообщения из других информационных структур и т. д.; свободный нал — интервью репортеров с людьми, собственные рассуж­дения журналистов и редакторов, события, которые репортер отразил по своей инициативе. Оказалось, что свободный канал стал источником всего лишь 25 % сообщений, в то время как рутинный дал все 60 %. Эта статистика показывает во мно­гом реальное соотношение свободной и организованной ин­формации в масс-медиа. Средства массовой коммуникации и сами заинтересованы в информации, только она должна быть предоставлена им в соответствии с требованиями новизны, а также с учетом специфики конкретного канала коммуникации (пресса/радио/ТВ).

Ухищрения, усиливающие воздействие текста

Прежде чем остановиться на особенностях газетной и жур­нальной информации, отметим общие приемы, их объединя­ющие.

1. Правило первых пяти процентов. Практика показывает, что лучше всего человек запоминает первые 5 % слов текста, включая название. Подсчитано, что людей, которые читают названия, в пять раз больше, чем читателей основного текс­та- Прочитав именно заглавие и первые предложения текста, человек решает, стоит ли читать дальше. Если в начале текста стоит несколько общих фраз, считайте, что 80 % средств пот­рачено зря.

2- Правило ключевых слов состоит в выделении типом шрифта и его размерами тех слов, которые выражают сущность сооб­щения. Таких слов должно быть немного, но способ их выделения должен позволить прочитать эти слова с расстояния, как

617

минимум вдвое большего, чем нужно для чтения основного текста.

3. Следующие правила относятся к любой печатной продукции:

— длина строки не должна быть более 40 знаков;

— хороший шрифт улучшает восприятие и запоминаемость текста; неправильно выбранный шрифт отпугивает читателя;

— следует выбрать тот шрифт, к которому люди привыкли; чем вычурнее шрифт, тем он труднее читается;

— шрифт не должен быть ни чересчур мелким, ни излишне крупным.

Место расположения информации в издании может значи­тельно сказаться на ее эффективности. Например, сообщение размером в четверть полосы на последних страницах среди массы аналогичных имеет меньше шансов быть замеченным и прочитанным по сравнению с точно таким же, но помещен­ным в единственном числе рядом с важным редакционным материалом.

Доказано также, что место объявления на полосе и даже сама полоса, на которой это объявление напечатано, могут иметь ре­шающее значение. Многие специалисты считают, что идеаль­ным с точки зрения привлечения внимания является размеще­ние объявления в правом верхнем углу правой полосы.

Лучшее место на газетной полосе для сообщения определяется с учетом психологии восприятия печатного текста. Исследования психологов выстраивают следующий рейтинг убывания внимания читателя газеты, «изучающего» газетную полосу:

	Левая сторона	Правая сторона
Верх	28 % внимания	33%
Низ	16%	23 % _

«Перевернутый зигзаг» фиксирует маршрут чтения (просматривания) материалов газетного листа (полосы).

618

На внимание читателя оказывают влияние и прочие факторы, такие как расположенные по соседству с сообщением материалы, дизайн верстки самого сообщения и степень его контрастности по отношению к прочим материалам полосы. Так, если полоса перегружена шрифтом и тяжеловесными иллюс­трациями, объявление в виде прямоугольника с несколькими словами текста в окружении широких пробелов привлечет к себе внимание независимо от места расположения.

Издания строят свои макеты таким образом, чтобы приори­тетные (важные или хорошо оплачиваемые) сообщения всегда оказывались рядом с редакционными материалами. Редакторы знают, что:

1) выделяющиеся по цвету сообщения читают на 22 % боль­ше людей;

2) устойчивому запоминанию информации способствует ее повторение через одну-две недели.

Жизнь газеты по сравнению с журналами относительно ко­ротка.

Исследования, проведенные у нас в стране и за рубежом, свидетельствуют, что на чтение ежедневной газеты читатель тратит в среднем 12—14 минут. При этом, чтобы информация принесла наибольшую пользу заказчикам, важно осознавать и разграничивать преимущества утренних и вечерних газет. Преимущества утренних газет:

— при доставке газеты на дом она осуществляет воздействие и на домашних хозяек;

— в утренних газетах хорошо помещать информацию, обра­щенную к мужчинам, в расчете на то, что они сообщат о ней сво­им женам (покупают утренние газеты в основном мужчины).

Преимущества вечерних газет:

— считаются «домашними» газетами, поскольку почта до­ставляет их к вечеру и покупают их тоже вечером;

- вечерние газеты прочитывают в свободное время; как правило, газеты читают все члены семьи;

— в большинстве городов вечерние газеты помещают много рекламных объявлений, гораздо больше, чем утренние, поэто­му их внимательно изучают женщины.

О несолидных («желтых») изданиях мы поговорим в следующей главе.

619

Ложь, выносимая в заголовки

Заголовки играют ключевую роль в изданиях. Прежде всего потому, что их читают все, и в силу того, что они формируют мнение еще до прочтения, и это уже оказывает влияние на восприятие материала. Если же статья длинная, скучная, то она практически никем прочитана не будет и в сознании читателей останется лишь «вывод» из нее, будто бы «обоснованный» этой публикацией.

Чтобы привлечь внимание к публикации, автор и редактор нередко сочиняют откровенно вульгарные заголовки.

Довольно часто в заголовки выносится заведомая ложь, но в конце ставится знак вопроса. Тот, кто внимательно прочтет публикацию, чертыхнется, поняв, что журналист нагнал ту­ману в очевидную ситуацию, не стоящую выеденного яйца, -только чтобы привлечь внимание. Но далеко не все читают внимательно (а то и читают только заголовок), и у них остается введенная в сознание ложная информация из заголовка.

Нередки и прямые провокации или подтасовки. В качестве примера приведем следующий сюжет.

У самих газетчиков есть такая шутка.

«Как вы относитесь к домам терпимости?» — спросили Папу Римского, прибывшего в одну из стран. «А разве они у вас есть?» — спросил тот.

Назавтра в газетах появилось экстренное сообщение: «Пер­вое, что спросил Папа, ступив на нашу землю: есть ли у нас дома терпимости ?».

Это пример и манипулятивной семантики: изменение смысла слов и понятий. Разновидностью лжи в прессе является «конс­труирование» сообщения из обрывков высказывания или видео­ряда. При этом меняется контекст, и те же слова создают совер­шенно иной смысл. Отдельные «крупицы» сообщения вроде бы ложью не являются, но то целое, что слепил из них репортер или редактор, может не иметь ничего общего с действительностью.

Манипулируют сознанием и посредством подбора соответс­твующей тематики: если сплошь идут сообщения негативного содержания, то можно представить себе, какое настроение и отношение к происходящему сложится у читателя.

В гротескном виде это представлено в следующем объявлении-«За минувшие сутки никто не застрелен, не взорван, ни один

455

твий не было. Редакция приносит свои извинения».

Количество повторений

Мы уже говорили о том, сколь значительную роль в мани-лировании сознанием играют повторения. Соответствующее утверждение постепенно, шаг за шагом «вбивается» в голову читателя. Политики прекрасно это осоз­нают и используют как для манипулирования сознанием, так и для защиты от манипулирования. В этом плане весьма показа­тельна следующая история.

В 1943 году в период сложной внешне- и внутриполитической обстановки в США издавалась газета «Истинный американец», явно профашистского толка. Президент Рузвельт намеревался закрыть ее, но американские законы не давали право применить санкцию только на том лишь основании, что какая-то газетная статья кого-то ругает или кого-то хвалит. Тогда президенту посоветовали привлечь специалистов по контент-анализу. Г. Ла-суэлл и Н. Лейтис проанализировали содержание газеты за год и показали, что число утверждений типа «президент США — не­желательное лицо», «госаппарат США пропитан коррупцией», «Германия справедлива и мужественна», «Америка слаба», «США их союзники находятся под контролем коммунистов» в один­надцать раз превышает число обратных утверждений. Только на этом основании газету удалось прикрыт ь как угрожающую нацио­нальной безопасности США.

Синтаксические приемы воздействия на восприятие текстов

читателями

Выдвижение важной информации на первое место являет­ся общим свойством газетных сообщений. Для этого в текстах новостей используются различные синтаксические структуры, редко встречающиеся в обыденной практике, например так называемые инвертированные предложения. Вместо постро­чного по правилам грамматики предложения «Как сообщили достоверные источники, Ливия была атакована военно-воз-душными силами США» дается: «Ливия была атакована воен-

но-воздушными силами США, сообщили достоверные источ­ники»

455

С помощью грамматического анализа использования языка в текстахпрессы можно понять общую направленность сообщений конкретного журналиста и всей газеты. Синтаксис предложения отражает распределение семантических ролей участников события: либо порядком слов, либо различным функциональным соотнесением элементов (субъект, объект), либо использование активных или пассивных форм. В заголовке «Полиция убивает демонстранта» слово «полиция» стоит на первом месте -месте субъекта субъекта, что указывает на ее активную роль. В пассивной конс­трукции «Демонстрант, убитый полицией» на первом месте месте действующего субъекта стоит «демонстрант». Это указы­вает на то, что «полиции» здесь отводится меньшая роль. Нако­нец, заголовок «Демонстрант убит» вообще затушевывает роль «полиции». В то же время заголовок становится синтаксически двусмысленным: его можно понять и как описание события, в котором убийцей был демонстрант — этот или другой (ведь при быстром просматривании текста может сыграть роль привыч­ное восприятие подлежащего, стоящего на первом месте как активного субъекта, т. е. воспринять как «Демонстрант убил»), или вообще ассоциировать участников демонстрации с убийс­твом. Анализ синтаксиса газетных сообщений показал, что дело именно в этом: журналисты стараются использовать такие «по­нижающие» синтаксические структуры и обороты, чтобы зату­шевать отрицательную роль правящей элиты [350].

Таким же образом направленность теленовостей может быть выражена определенными видеокадрами, снятыми с со­чувствием либо к полиции, либо к ее «противникам», то есть к демонстрантам, забастовщикам. В исследованиях Группы по изучению средств массовой коммуникации университета Глаз­го [358; 359:360] внимание ученых было привлечено к скрытой, подразумевающейся направленности сообщений и к оценкам использования таких слов, как «забастовка» или «беспорядки» [367]. В частности, представлен серьезный анализ самого явле­ния «демонстрации» и различного употребления слов, обозна­чающих участников демонстраций.

Тексты новостей состоят не из изолированных предложений ний, поэтому вслед за освоением приема перестановки слов в предложениях для манипулирования восприятием текстов предпринято изучение структур последовательности предложений.

456

Оказалось, что порядок следования предложений вли-яет на общее понимание текста [357]. Так, если в последова-тельности предложений желают акцентировать внимание на действиях участников демонстрации, то, соответственно, слово демонстранты» располагают на первом месте, месте субъек-та. Далее может следовать пассивное предложение типа «Они избиты полицией», а не предложение «Полиция избила их" Таким образом, пристрастная точка зрения журналиста проявляется «в комплексе» в использовании определенных структур предложений и в очередности этих предложений.