Плата за подчинение

То, что мы обыкновенно именуем приказом, разыгрывает­ся между людьми: начальник приказывает подчиненному, мать приказывает ребенку. Приказ, каким мы его знаем, далеко ушел от своего биологического прообраза. Он одомашнился. Он применяется как в общесоциальных, так и в интимных контек­стах человеческой жизни, а в государстве играет не меньшую роль, чем в семье.

Как удалось одомашнить приказ? Как удалось обезвредить смертельную угрозу свободе? Объяснение такое: в каждом из случаев практикуется нечто вроде подкупа. Хозяин дает еду слуге или собаке, начальник платит зарплату подчиненному, мать кормит ребенка. Существо, состоящее в подчинении, привыкает получать пищу только из одних рук. Собака или слуга получают пищу только из рук своего господина, никто другой не обязан их кормить, да, собственно, и не имеет права это делать. Отношение собственности состоит отчасти в том, что пища приходит исключительно из рук хозяина. Ребенок же

[52]

вообще не в состоянии сам себя прокормить. С рождения он не может обойтись без материнской груди и впоследствии еще долго без домашней пищи.

Предоставление пищи и приказ тесно связаны. Наиболее ярко это проявляется в практике дрессировки животных. Сделав то, что от него требуется, животное получает лакомство из рук дрессировщика. Одомашнивание приказа превратило приказ в обещание пищи. Вместо того чтобы обращать в бегство, грозя смертью, человек обещает то, что больше всего требуется каж­дому живому существу, и строго держит обещание. Вместо того чтобы служить пищей господину, вместо того чтобы быть съе­денным, тот, кому отдан приказ, сам получает пищу [110].

В отношениях между начальством и подчиненными роль пищи опосредованно играет заработная плата.

Соблюдение порядка

Мы — ученики окружающей нас социальной среды, и с самого рождения учим все новые правила и виды «порядка», которые и формируют наше поведение. Это начинается с дис­циплины принятия пищи, продолжается через дисциплину речи, благодаря которой мы усваиваем готовую систему виде­ния окружающего мира, мышления и чувствования, и до вся­кого рода порядка, социального, познавательного, эстетичес­кого, морального и т. д., с которым мы сталкиваемся в течение нашей жизни и которому подчиняемся.

Если вслед за физиком Шредингером примем, что жизнь есть непрерывное противостояние энтропии или тенденции материи к хаотическому движению частиц, то порядок оказы­вается наиболее существенной чертой жизни как таковой.

При обмене энергией и информацией со средой (метабо­лизм энергетический и информационный) каждый живой организм, от простейшего до самого сложного, стремится со­хранить свой собственный порядок. Утрата этого порядка рав­нозначна смерти, являя собой победу второго закона термоди­намики (закона энтропии).

Усилие жить, которое противостоит энтропии, частично экономится благодаря биологической наследственности, ког­да своеобразный порядок передается от поколения к поколе­нию.

[40]

Помимо биологического наследования человек распола­гает наследованием социальным, благодаря которому может овладевать материальными и духовными ценностями. Резуль­таты усилий тысяч поколений, связанные с развитием речи, формированием знаний о мире, моральных и художествен­ных ценностей, технических устройств и т. д., передаются че­ловеку в процессе обучения и социализации. Если бы он был лишен этого наследства, то вынужден был бы все начинать сначала, и, таким образом, развитие человечества было бы невозможно.