Кыксувда гоб



Ме любита тшакьявны. И тшакьяла не только шоччисьöм понда нето сёян заптöм понда. Эстöн тожö туйö адззыны природаись интереснöй страницаэз.

Пантасис меным öтпыр кыксувда гоб: тшак вылö быдмöм тшак! Пуктi сiйö гобсö корзинаам, вайи гортö. Кöр мыччалi бабöлö, сiя дивуйтчöмöн шуис:

— Чудеса дак чудеса-а! — Сэсся думайтыштiс да содтiс: — Тыдалö, не только отирыслöн этадз овлö — челядьныс учöтсянь ыджытöдз пукалöны аймамныс сиви вылын, — но и тшаккеслöн эмöсь наеддес...

Тшакьявтöн



Арьявланяс любита тшакьявны, кöр листыс киссьö му вылö, ольсалö мусö басöк рöма ковёрöн, и эта лист коласын дзебсисьöны веж, гöрд да чочком рöма гриббез.

Муна вöрас гортсянь совсем неылö. Гажа, руыс кокнит, лöнь и кылö, кыдз пу ув вылiсь горöн вотялö асывся лысваыс, кышöтöмöн ветлöтö лист кузя кöс гаг, гажöн горалöны да лэбалöны пистöггез, кытöнкö, кыдз тулыснас, бобгыштас тар и виньдас.

Шондiыс одз чеччöвтiс вöрыс йылö да кышасис кöззэз коласö. Вöрын öтнам.

Сэтöн кыла одзсим челядьлiсь голосок:

— Баба, баба! Видзöт жö мый адззи! «Кытшöм эшö челядь эта одза вöрас?» — думайта ас кежам да гусьöн иньдöтча морт голослань. Кыла: кык морт баитöны, и рöма кыдз листтэз коласöт адзза чочком юрсиа нылочкаöс.

— Баба! Видзöт жö!.. — ыксö нылочкаыс.

— Мый адззин? — юалö бабыс. Голос сьöртiтöда пöрись Степанидаöс и вежöрта, что Степанидаыс внучаткаыскöт бöра одзалiсö менö мунны вöрас.

— Видзöт жö, баб!

— Тэ öкты тшаккесö, гаггес сьöрын эн вöтлiсь, — баитö бабыс. Матöжык сибöтча морттэслань. Мый жö бы нiя сiдз öктöны кыкöн? И адзза: баб да внучатка сулалöны кöдзыв куча одзын. Медодз он и вежöрт мый керöны: оз я старушкаыс молитва лыддьöт?! Не весь эд отирыс, тыдалö, баитöны, что Степанидаыс тöдiсь кодь пö!

— Видзöт жö, баб, кыдз нiя сахарсö сёйöны! — сэтöн гажöн баитö нылочкаыс.

— Адзза эд, — сiдз жö гажöн висьталö бабыс.

— А тэ видзöт, видзöт, баб!.. Масö эшö чожажык...

«То тай мый, — думайта. — Нiя кöдзыввеслö гöснеч вайöмась: сахар да ма. Масö миян лекарство местö небöны, а старухаыслöн деньгаыс гаггеслö сахарсö босьтны абу жаль... Но, старуха!» И эстöн жö стыд лоис, эд унажыксö мийö кöдзыввес вылö сьöлалам да талям нiйö, а бабыс да внучаткаыс, видзöт, гöснечöн вердöны.

Вердiсö кöдзыввесö бабыс да внучаткаыс, одзлань пуэс коласöт иньдöтчисö, ме — бöрсяняныс и кывза.

— Баб, а урыслö эта тшакыс пöт лоас? — кыла, баитö нылочкаыс.

— Öшöт улыс вылö, адззас тшаксö урокыс, — висьталö пöрисьыс.

— Тэ öшöт, ме вылö ог судз. Увдöрсис эшö Прокопыс гусялас тшакнымöс. Ох тэ-э-э! Вот эд зырымöсьыс... Этö эд ме йылiсь, бытьтö ме сэтшöм ни жаднöй, что пу вывсис öшöтöмсö гусяла, но и но... Недолыткодь лоö, кöр тэ йылiсь сiдз думайтöны том да пöрись, но и ась...

Кышалiсö пу вылö тшаксö баба-внучатка и одзлань шагнялöны да дзирбарасьöны, тэчöны доззэзаныс тшаккез, баитöны ас коласаныс.

— Бабук, — шуö учöтыс. — Няньсö кышала ув вылас?

— Кышав да сыбöрын эн горзы, кöр пондас кынöмыт симавны, — модьö бабыс.

— А кин, поди, вöрас няньсö сёяс? Бат, поннэз инмасö... — ыджытмоз баитö учöтыс.

— Адззисясö весь олiссес да нянь сёйиссес, — висьталö бабыс.

— Сэк мый нö?

— Кер, а эн модь!

Шондiлэбтiсис вылöжык, пондiс шонтыны спина. Кок увтiсь котöртiс дзöдзыв, притькис уркай да кöз йывсянь шупкис голиöн. Пипу ув вылын дюттясис сёрмöм черань, басöкся-басöк узорöн шондiюгöрыс весьтын уввез вылын öшалiс чераньвез. Кок дынын тшак вылын пукалiс жук и öвтiс уссэзнас. Карзiс рака. Деревняланьын баксiс мöс, бобгис радио. Логыс лолалiс ыркыт руöн.

Гажа вöрас. Одзам мунiсö том да пöрись, адззи, кыдз нылочкаыс ув вылö кышалiс няньтор, а эта коста бабыс весöтiс нятьöсь гриб под.

— Баб, а тэ нем он тöд? — баитö внучаткаыс бабыскöт.

— Ог.

— Мыся, совсö кинкö вöрас сёйö жö?

— Сов, — думайтö бабыс, — ог тöд...

— Натьтö, баб, сёйöны. Ачыт эд тöдан, дуб шыдыс кытшöм нечöскыт, вот. Ме киськала зелёной туруноксö совнас, а, баб? Кöчыс локтас да сёяс, а, баб?

— Киськав тэ, киськав! О, господи!

Тыдалö, кыдз нылочкаыс чепöльнас зелёной турунок вылö кöдзö сов. Öкта тшаккез, кöдна сымда, что кöть зырöн зырт.

— Вот миян павжуныс сёйсис и юаныс юсис, — сьöкыта лолалö бабыс. Мыйöн пондам павжнайтны?

— Ягöд сёям да тшак пöжалам! — гажöн баитö учöтыс.

— Сiдз, Ленка. Вöрас ми тэкöт тшыгйöн ог кулö, ась жаднöй отирыс кулöны, кöдна гортын и вöрас гусясьöны, вайöны-вайöны и пöтны оз вермö, а ми тэкöт татчö гöститöм могись вовлам, эк-ка! — лэбтiсьыштiс, нюжöтчис бабыс — коскаэс ризь-разь, но эшö эн кутчись!

Вöрын лöнь, гажа, лолалан кокнит русö и пöтны он вермы. Кок увтын быдмöны тшаккез и топ лолалöны жö.

ЛЕНКА



Ленка ыджыт ни. Сылiсь юаласö: «Ленка, кöр мунан школаас?» «Ашын», — висьталас нылочкаыс, висьталас тöвнас, гожумнас и арнас. Ыджыттэс веритöны Ленкалö, но бабыс дивуйтчö:

— Но и Ленка менам. Кык год эшö школаöдззас!

Мый тэ пöрись бабыслiсь босьтан, пыр сiя ружтö да ойзö, сьöкыта лолалö да кашляйтö — быд лун кувны лöсьöтчö.

Нач мöдкодь Ленкаыс: чож да гажа, кокнит кок вылас и öтiк минута оз öшшы местаас, пышшалö бабыс дынiсь!

— Ленка, Ленка-а-а! — ыксö бабыс.

Ленка эта коста посöдз бокын пукалö кекеркаöн, кутöм бабылöс да видзö сылiсь уссэсö и гажöн баитö:

— Ой, кытшöм тэ басöк! Пондам ми тэкöт кыкöн овны, цветтэз вылын пукавны да шондiодзын лэбавны!

— Лена! — горöтлö нылочкаыслö бабыс. — Лена, чапкы гагсö! Тьфу, сэрпöсьсö... Кулан!

— Тэ ачыт кулан, — кырымас дзебö бабывсö внучаткаыс да сiдз видзöтö бабыс вылö, что мöдыс клоп вачкö киэзнас боккезас и нем сэсся оз висьтав. Мый тэ сэтöн шуан, кöр нывкаыслöн счастьеыс эта бабывкöт? Любитö нылочкаыс и пуэсö, и цветтэсö, и гуттэсö, и шондiсö. Быд шагын юасьö бабыслiсь: «Баб, эта мый? Баб, эта кин? Баб, эта мыйсянь?»

— Быдман и пондан тöдны! — висьталö пöрисьыс.

— Ме ыджыт ни, — öбидитчö нылочкаыс.

Öтпыр нывкаыс петшöррез коласiсь кутöма сырчикöс. Горзö. Корö бабыслiсь:

— Котрась, баб, больницаас. Чожажык кор фельдшерсö! Адззан — кайыс шогалö!

— Кытшöм эшö кай, господи?! — Ышки-пойки локтö бабыс, оз вежöрт учöтсö, видзöтö внучаткаыс вылö и ыксö: — Чапкы!

Кайыс быль шогалö. Гöныс кушмöм, нёштöммöм, топ кöдзыт ваись кыскöмась.

— Чапкы! Ась сёйö котыс, — видчö бабыс.

— Кулас! — горзö нылочкаыс, сiдз горзö, что некин оз вермы бурöтны. Бабыс локтö Ленкаыс дынö, босьтö кисис сырчиксö, сiдз и этадз бергöтлö, пондö жалейтны:

— Быль эд чегöм кокыс. Беднöй тэ да беднöй, кин тэнö этадз калечитiс? Бöра разбойник Ванькаыс! — и пондö видны соседдэслiсь зонкаоксö, кöда велöтчö ни, быд лун котрасьö школаö öшын увтöттяс. Колö бы мортыслö лоны ылöсаöн ни, а сылöн киас бедь да рогатка — вачкö поныслö и лыйö каёккеслö.

— Разбойник! — нылочкаыс кулакнас зэгöтö Ванькаэзлань. — Кулас кö каёкыс, судитас тэнö бабö.

— Судитам, судитам! — баитö бабыс да бинтторöн кöрталö каёкыслiсь чегöм коксö. Дзалоккез коласö кöрталö. Сыбöрын Ленкаыс бабыскöт джын лун керöны фанераторись каёкыслö керкуок, öктöны гаггез...

Öнiарöдз тырмас томлö да пöрисьлö уджыс: кошшыны гаггез да вердны сырчиксö. Бабыс ошшасьö отирлö:

— Ленкаыс миян — морт! Ленкаыс — во! А Ванькаыс разь морт, кöр кайесö калечитö?

И Ленкаыс быдпырись соседсö видö:

— Разбойник, кайсö мый керин?!

— Мый кери?

Ванькаыс нерö нылочкасö — киас рогатка, сiдз бы и лыйö да вачкö, но Леналöн бабыс сэтöн и эм, мурзьö ни:

— Пондыв. Киэт косьмасö!

Арнас, кöр пондiс усьны лым, Ленка лэдзис сырчиксö, кольлалiс шоныт странаэзö.

Кыдз только пондiсö лэбавны медодзза лыммез, кушмис öшын увтiсь льöмпу, асыввезнас усис кыз пуж, нывкасö эз пондö лэдзны керкусис, но сiя гусьöн пышшалiс öтöрö. Кыдзкö льöмпу листтэз коласiсь Ленка адззис енбобоöс.

Учöтик да гöрд сера борда гагокыс эз вöрöтчы. Ленкаыс думайтiс, что гагыслö бöра рогаткасянь лыйöм Ванькаыс, жаль лоис енбобоыс, жмитiс сiйö кырымас да пондiс лолавны гагыс вылö. И сэтöн енбобоыс сувтiс коккес вылö и пондiс котрасьны долоньыс вылын.

— Баб, баб! Ловзис эд бобоыс! — быд вынiсь чирзö Ленкаыс.

— Не морт эд. Смертьыс сылö абу, — ныр увтас бобгис бабыс. — Ме лöсьöтча кувны, а гаггес ловзьöны.

— Некин, баб, оз кув. И тэ он кув. Вот ме школаас муна...

— Эх, Ленка... — ружтö и пондö шыннявны бабыс.

КОЛЬКА



Колька олö бабыскöт деревняын, кытöн куим керку да квать олiсь. Колькалö квать год да кыкьямыс месяц. Бабыс баитö сы йылiсь, мужик ни пö. Колька оз тöд, мый сэтшöм садик: лун-лун öтöрын котрасьö — ачыс ас вылас хозяин. Бур бы эд сiдз, но мый и лоис, кысянькö локтiс шогöт, и зоночкаыс пондiс шогавны.

Колькасö бабыс кыскис амбулаторияö и врачыслö пондiс норасьны:

— Сергей Васильевич, «мужикыс» эд менам шогалö.

А «мужикыс» юрсö öшöтöм, чушыктö-лолалö, рожабаннэс рöмсялöмась-гöрдöтыштöмась, и шуö:

— Некыт менам оз вись! Ог ме шогав!

Зоночкаыс полö не шогöтiсь, а больницаись, эд бабыс мыйись-мый и модьö: «Колька! Он кö понды кывзiсьны, Сергей дядьыслö норася... Сiя тэныт бытшкас уколсö: сымда и лоас!»

Немись оз пов сiдз Колька, кыдз уколлэзiсь да врачись — Сергей дядись, да вот и шедiс сы дынö. Пукалö öнiшуштöм-гажтöм, горзö бы, но сё жö видзсьö, да модьö öтiкö: «Некыт менам оз вись!»

— Чöвтчы, Николай Макарович, — висьталiс Сергей дядьыс.

И чöвтчис зонкаыт. Стыд лоис пиньгисьны взрослöй морткöт. Врачыс трубкаöн кывзiс зонкасö, бергöтлiс-керис и шуис:

— Да-а-а, Николай Макарович... Лечитчыны колö!

— Ог лечитчы! — бöра ассис модьö Колькаыс.

Йöртiсö Колькасö больницаö, чöвтiсö паськöмсö, пасьтöтiсö лекарство дука йöрнöсöн. Больницаын гажтöм, да эшö уколлэз керöны — асывнас, луннас и рытнас, бытшкалöны, дзик бырöм йöрнöс вурöны-вочöны. И быд уколыс зубытся-зубыт — пиннез гичырт да терпит, синваэз петöны, но норасьны некинлö. Бабыс дынас абу, да и врачыс öтiкö тöдö: «Колö, Николай Макарович, колö!»

Жагöна чулалö больницаас кадыс, ой узис Колька, мöдiкö. Сыбöрын нач лоис гажтöм. «Вот ашын чечча и пышша, ась кöть мый...» — думайтö куйлiкас Колька.

Ашынас саймöтiс врачыс, гажöн юалiс:

— Кыдз овсьö, Николай Макарович?

— Гажтöм, — öмыс пиньöвтчис Николай Макаровичлöн, синнэз дорын сöдзисö анькытш тусь ыжда синваэз.

— Мунам мекöт, — висьталiс сэк врачыс да нуöтiс Колькасö сьöрас, киас сетiс сэтшöм жö трубка, кытшöм аслас. Вайöтiс сэтшöм жö шогалiсь дынö, сыбöрын кышалiс трубкасö Колькаыс пеллезö и тшöктiс кывзыны шогалiсьсö.

Зоночкаыс кывзiс мортсö и мыйкö кылiс сэтшöмö... Ачыс оз тöд, мый кылiс...

— Но мый? — шынньöвтiс Сергей Васильевичыс. — Кылан?

— Кыла, — висьталiс Колька.

— Сiдз сьöлöмыс уджалö... Кыдз дугдас уджавны, мортыс и кулö, — висьталiс врачыс.

— Оз и шоччись? Оз и мыдз? — эз верит Колька, что сьöлöмыс вермас уджавны лун и ой.

— Оз шоччись и оз мыдз, годiсь год уджалö, — шынньöвтiс Сергей Васильевичыс.

— А этö... Мыля нö сэк мортыс шогалö? — тöдiс бы Колька.

— А тэ мыля шогалан, Николай Макарович? — сэтöн Колькалiсь юалiс врачыс.

— Горшö пондiс косьмыны, да лымсö сёйи, — веськыта ни висьталiс Колькаыс, эд талуння лунöдз эта йылiсь некинлö эз висьтась. Да и кыдз висьтасян, эд тöдiс, что сiдз оз позь керны. Бабыс быд лун эта йылiсь и модис: «Колька, öтöрас петан да эн кынмав! Лымсö эн сёй, сiя не сахар...»

— Етшажык колö котрасьны, — шуис сэтчö Сергей Васильевич.

Эта чассянь, эта лунсянь больницаын Колькаыс эз понды весь овны. Кыдз асыв, сiдз врачыскöт и мунö шогалiссез дынö, абу кö врачыс, бергалö сестраэс гöгöрын — етшажык отсасьö, унажык видзöтчö да кывзö, медбы сыбöрын бабыслö ошшасьны, кыдз да мый вöлi, мый адззылiс да керис.

Зоночкаыс и горт йылiсь пондiс вунöтны. А луннэс лоисö кузьжыкöсь. Öтöрсянь öшынöт лун-лун видзöтчис шондi. Колька эз и казяв, кыдз кык неделя чулöтiс больницаас. Но вот кыдзкö Сергей Васильевич висьталiс:

— Но, «мужик», талун гортö.

— Мый ме гортын понда керны? — обидитчис Колькаыс. — Бабö öнiоз понды лэдзны öтöрас, а татöн понда овны да тэныт отсасьны.

— Но, «мужик»...

— А мый, Сергей дядь? Тэ пыр öтнат да öтнат, ой и лун уджалан, а талунсянь лоам кыкöн.

Шынньöвтiс Сергей дядьыс, сьöкыта ловзисис, жмитiс Колькалiсь кисö: вежöртöтö, что лоас зонкаыс моз. А луннас локтiс Колькалöн бабыс, кутiс внучексö, пасьтöтiс, пондiс нуöтны гортö.

— Колька, тэрмась! Котыс гортын тэтöг гажтöмтчис, овны оз вермы, видзчисьö: öтöрö да керкуö котрасьö... Тэрмась, то каньыс пышшас! — шувлö бабыс.

Воштiсьны некытчö: больницаын бур, но и котыс жаль, Колькаыс тожö гажтöмтчис сытöг. Вот быдмас зонкаыс, велöтчас врачö, сэк бабыслöн нем ни оз пет: видз эн видз гортын, а зонкаыс пондас уджавны Сергей дядькöт.