8 Отличался он и крайней независимостью. Так, ко-

гда Александр прислал ему много денег, он отложил

себе 3000 аттических драхм, а остальное отослал об-

ратно, сказавши: <Царю нужно больше - ему больше

пароду кормить>. От Антипатра он также не принял

подарков (как пишет Мирониан в <Сравнениях>).

А когда у Дионисия на празднике Кружек9 ему за

обильную выпивку поднесли золотой венок, он вышел

и надел его на статую Гермеса, как надевал обычные

цветочные венки.

Есть рассказ о том, что его вместе с другими по-

слами отправили к Филиппу; остальные поддались на

подарки и стали ходить на званые пиры и болтать

с Филиппом; Ксенократ ничего этого не делал, и Фи-

> липп за то не желал его видеть. Поэтому, воротившись

в Афины, послы заявили, что Ксенократ ездил с ни-

ми понапрасну и народ уже готов был его наказать;

но, услышав от него, что теперь надобно еще пуще за-

ботиться об отечестве (<ибо Филипп знает,-говорил

он,- кто здесь подкуплен, но знает и то, что меня

ему ничем не подкупить>), афиняне воздали ему су-

губый почет. И сам Филипп потом говорил, что Ксе-

нократ один оказался неподкупен из всех, кто к нему

184

приехал. Также и потом, будучи послан к Антипатру

для переговоров об афинских пленниках, взятых в Ла-

мийской войне, он в ответ на приглашение к обеду

произнес такие стихи:

О Цирцея, какой же пристойность и правду любящий

Муж согласится себя утешать я питьем и сдою

Прежде, пока не увидит своими глазами спасенья

Спутников?.. '° -

и Антипатр, оценив меткость этих слов, тотчас от-

пустил пленников.

Однажды за пазуху ему залетел воробей, спаса- ю

ясь от ястреба; он потрепал воробья и выпустил, ска-

завши, что не пристало выдавать просителя. В ответ

на насмешки Биона он сказал, что не возразит ни еди-

ным словом: недостойно трагедии отвечать насмешкам

комедии. Одному человеку, который не .знал ни му-

зыки, ни геометрии, ни астрономии, но желал стать его

учеником, он ответил так: <Ступай прочь: тебе не

за что ухватить философию!>-а по другим извести-

ям, так: <У меня здесь не шерстобитня!> п

Когда Дионисий при нём сказал Платону, что от- <*

рубит тому голову, Ксенократ показал на свою собст-

.венную и воскликнул: <Сперва-вот эту!> Антипатр,

говорят, в бытность свою в Афинах обратился к нему

с приветом, но он отозвался не раньше чем договорил

свои рассуждения до конца. Чуждый всякой спеси, он

не единожды в день погружался в беседу с самим со-

бой и целый час, говорят, уделял молчанию 12.

Он оставил множество сочинений, стихов и увеща-

ний, а именно такие: <О природе> шесть книг,

<О мудрости> шесть книг, <О богатстве>, <Аркадя-

нин,> <О неопределенном>, <О дитяти>, <О сдержан-12

нести>, <О полезном>, <О свободе>, <О смерти>, <О доб-

ровольном>, <О дружбе> две книги, <О надлежащем>,.

<О противоположностях> две книги, <О счастье> две

книги, <О сочинительстве>, <О памяти>, <О ложном>,

<Калликл>, <О разумении> две книги, <Домострое-

ние>, <О здравомыслии>, <О силе закона>, <О государ-

стве>, <О набожности>, <О том, что можно научить

добродетели>, <О сущем>, <О судьбе>, <О страстях>,

<Об образах жизни>, <О согласии>, <Об учениках> две

книги, <О справедливости>, <О добродетели> две

книги, <Об образах>, <О наслаждении> две книги,

185

<О жизни>, <О мужестве>, <О едином>, <Об идеях>,

I> <Об искусстве> <О богах> две книги, <О душе> две

книги, <О науке>, <Политик>, <О наукознании>, <О фи-

лософии>, .<О Парменидовых учениях>, <Архедем, или

О справедливости>, <О благе>, <О понимании> восемь.

книг, <Разрешение спорных рассуждений> - десять

книг, <Беседы о природе>-шесть книг, <Оглавление>,

<О родах и видах>, <Пифагорейские вопросы>, <Разре-

шения>-две книги, <Разделения>-восемь книг, <По-

ложения> - двадцать книг, 30 000 строк, <Изучение

диалектики> - четырнадцать книг, 12 740 строк, затем

пятнадцать книг и еще шестнадцать книг <О науках,

относящихся к слову>, девять <Книг рассуждений>,

<О науках> шесть книг, <Еще о понимании> две кни-

ги, <О геометрах> пять книг, <Записки>, <Противопо-

ложности>, <О числах>, <Наука чисел>, <О расстоя-

14 ниях>, <Об астрономии> шесть книг, <Начала царской

власти> к Александру - четыре книги, <К Арибе>,

<К Гефестиону>, <О геометрии> две книги; всего об-

щим счетом 224 239 строк.

Вот каков он был - и все-таки афиняне вывели его

на продажу за то, что он не мог уплатить подать с ино-

городних 13. Выкупил его Деметрий Фалерский, сразу

дав и ему свободу, и афинянам деньги. (Так пишет

Мирониан Амастрийский в I книге <Оглавления исто-

рических сравнений>.)

Школу он принял от Спевсиппа и возглавлял ее

двадцать пять лет, начиная от архонтства Лисимахи-

15 да, что во 2-м году 110-й олимпиады. Умер он ночью,

упавши на какой-то сосуд, на 82-м году жизни. О нем

мы написали так:

Медный сосуд задел тьт ногой и разбил себе череп,

Громкий крик испустил и без дыханья лежишь,

О Ксенократ, о лучший муж из всех мужей!14

Было, также шесть других Ксенократов: первый -

весьма старинный военный писатель, [...]15; [третий] -

родственник и земляк названного философа, от него

сохранилась <Арсинойская речь>, написанная на

смерть Арсинои; четвертый-философ, писавший так-

же и элегий, но неудачно (любопытно, что когда по-

JSTbi берутся за прозу, это им удается, а когда прозаи-

ки - за стихи, то спотыкаются,- из чего следует, что

186

одно дается от природы, а другое - от искусства); пя-

тый - ваятель; шестой - сочинитель песнопений, о ко-

тором говорит Аристоксеп.

3. ПОЛЕМОН

Полемон, сын Филострата, афинянин, из дема Эи. И

В юности он буйствовал и жил так распутно, что по-

всюду ходил с деньгами, готовыми к утолению любого

желания 16. Он даже припрятывал их по закоулкам -

в самой Академии у одного столба отыскалась монета

в три обола, припасенная по такому же случаю. Од-

нажды, сговорившись с молодыми приятелями, пья-

ный и в венке, он вломился в Ксенократову школу;

тот не обратил на него никакого внимания и продол-

жал речь как ни в чем ни бывало, а речь была об уме-

ренности. Юнец послушал его, постепенно увлекся,

стал так прилежен, как никто другой, и наконец сам

сменил Ксенократа во главе школы, начиная с 116-и

олимпиады.

Антигон Каристский в <Жизнеописаниях> говорит,"

что отец Полемона, один из первейших граждан, раз-

водил скаковых копей; а сам Полемоп был привлечен

к суду своей женой за дурное обращение, потому что

он жил с мальчиками. Но с тех пор как он взялся за

философию, нрав его обрел такую твердость, что он

никогда не изменялся в лице и голос его всегда был

ровен; именно этим он так поразил Крантора 17. Когда

бешеная собака вцепилась ему в ногу, он даже не по-

бледнел, и когда весь город шумел, расспрашивал, что

случилось, он один оставался невозмутим. Даже в те-

атрах он не выражал никаких чувств. Никострат (по 18

прозвищу Клитемнестра) читал как-то ему и Кратету

стихи из Гомера; Кратет весь проникался ими, а По-

лемон словно ничего и не слышал. Весь он был таким,

как писал в книгах <О живописи> Меланфий-живопи-

сец; а писал он, что в изделиях, как и в нравах, всю-

ду должна быть некая уверенность и твердость. Сам

Полемон говорил, что должно упражнять себя на до-

ступках, а не на диалектических умозрениях: выучить

гармонику по учебнику, но без упражнений - это все

равно что изумлять всех вопросами, не противоречить

самому себе в распорядке собственной жизни,

187

<> Был он настоящий и подлинный афинянин, чуж-

давшийся, по словам Аристофана о Еврипиде, <той

остроты и пряности>, которые, как выражался тот же

поэт,

Для мяса щекотапие блудливое 18.

Он, говорят, даже не присаживался, чтобы разо-

брать утверждения собеседников, а разделывался

с ними на ходу.

За свою любовь ко всему достойному он пользо-

вался в Афинах большим почетом. Несмотря на это,

жил он затворником в саду Академии, а ученики его

селились вокруг, поставив себе хижины близ святи-

лища Муз и крытой галереи. Во всем, казалось, Поле-

мон был ревнителем Ксенократа - и даже его любов-

ником, как пишет Аристипп в IV книге <О роскоши

древних>. Во всяком случае он всегда помнил о Ксе-

нократе и всегда по примеру его был невозмутим, сух

20 и важен на дорийский, лад 19. Он очень любил Софокла,

особенно в тех местах, где, по выражению комического

поэта,

Казалось всем, что был при нем молосский пес,

и где, по словам Фриниха, в нем был

Неподслащенный хмель и неразбавленный20.

Он говаривал, что Гомер - это Софокл в эпосе, ,а Со-

фокл - Гомер в трагедии.

Скончался он в преклонном возрасте от чахотки,

оставив многие сочинения. Вот наши о нем стихи:

Слышал ты или нет, что мы погребли Полемогга,

Погибшего от злого истощения?

Не Полемон это был, а лишь Полемопово тело,

Оставленное духом, восходящим ввысь!21

4. КРАТЕТ

21 Кратет был сын Антигена, афинянин, из дема Фрии,

слушатель и любовник Полемопа, которому он и стал

преемником во главе школы. Они так любили друг

друга, что и при жизни жили одним и тем же, и чуть

ли не до последнего дыхания оставались подобны друг.

1й8

I ^ '

\^

ДРУГУ> и п° смерти разделили общую гробницу. По-

тому и Антагор писал о них вот каким образом:

Путник, поведай о том, что в этой гробнице сокрыты

Рядом мудрец Полемон и богоравный Кратет,

Великодушном схожие двое мужей, у которых

Сонмы божественных слов жили на вещих устах.

Чистою жизнь их была, посвященная вечным заветам,

К мудрости вышней стремясь, в коей бессмертие

их22.

Потому и Аркссилай, покинувший ради них Фео-22

фраста, говорил, что это или боги, или наследники зо-

лотого века. К народу они не были привержены, а дер-

жались, как тот флейтист Дионисодор, который гор-

дился, что ни в гавани, ни у колодца никто его игры

не слышал, как какого-нибудь Исмения. Общий стол

у них был (по словам Антигона) в доме Крантора.где

они жили душа в душу с Аркесилаем - Аркесилай,

как известно, долил жилище с Крантором, между тем

как Полемон и Кратет обитали у одного из горожан по

имени Лясикл. Кратет, как сказано, был любовником

Полемона, Аркесилай же - Крантора.

По смерти своей Кратет оставил книги философ- ^

ские, книги о комедии, речи всенародные и речи по-

сольские (так пишет Аполлодор в III книге <Хроно-

логии>). Оставил он также и знаменитых учеников,

в их числе вышеназванного Аркесилая (ибо Аркеси-

лай был его слушателем) и Биона Борисфенского, о

котором мы будем говорить после Аркесилая (хотя по-

том его называли феодоровцем по школе, к которой

он пристал).

Всего Кратетов было десять: первый - поэт древ-

ней комедии; второй - ритор из Тралл, Исократовой

школы; третий-подкопных дел мастер при Александ-

ре; четвертый - киник, о котором речь далее; пя-

тый - философ-перипатетик; шестой - вышеназван-

ный академик; седьмой-грамматик из Малла; вось-

мой написал книгу по геометрии; девятый - поэт, со-

чинитель эпиграмм; десятый - философ-академик из

Тарса.

5. КРАНТОР

Крантор из Сол, которым восторгались уже в оте- 2*

честве, приехал оттуда в Афины и стал слушать Ксе-

нократа одновременно с Полемоном. Он оставил

189

записки в 30000 строк (впрочем, кое-что из них иные

приписывали Аркесилаю). На вопрос, чем привлек его

Полемоп, он ответил: <Тем, что он ппкогда не повы-

шал и не понижал голоса>.

Однажды он заболел, удалился в храм Асклепия и

стал там прогуливаться. Люди подумали, что он это

сделал не по болезни, а из желания основать там соб-

ственную школу, и стали стекаться к нему со всех

сторон. Среди них был и Аркесилай, желавший через

Крантора попасть к Полемопу (хоть Крантор и был

в него влюблен, как о том будет сказано в жизнеопи-

25 сании Аркесилая) 23. И все-таки, выздоровев, он ос-

тался слушателем Полемопа - и за это его все осо-

бенно хвалили.

Имущество свое, говорят, он завещал Аркесилаю,

а было в нем двенадцать талантов. А на вопрос, где

он хочет быть погребен, отвечал:

Прекрасно опочить в родной земле!24

Говорят, он сочинял и стихи, которые оставил под

печатью в храме Афины в своем родном городе. А поэт

Феэтет написал о нем так:

Людям угоден ты был, а более Музам угоден,

Крантор, и старости злой ты, умирая, не знал.

О земля, прими в свое лоно усопшего мужа,

Да обретет он и там мир и блаженство души25.

2в Больше всех поэтов Крантор любил Гомера и Ев-

рипида: трудно, говорил он, писать по сути трагично

и в то же время трогательно - и приводил такой стих

из <Беллерофонта> 26:

Увы! Увы ли? Смерть-людской удел...

Говорят, у поэта Антагора есть такие слова Крантора

о Любви:

Дух мой сомненьем объят: Любовь, из какого ты рода?

То ли назвать тебя богом из тех, кто первыми в мира

Были Эребом седым рождены и царственной Ночью

В давние веки в бескрайной пучине глубин Океана?

27 Или Киприда тебя родила многоумная? Или

Гея-Земля, или Ветры над ней? Такое ты людям

Благо приносишь и зло, что видишься нам ты дву-

ликой 27.

190

Он был на редкость меток в выражениях. Об од-

ном трагике он сказал, что голос у него необтесанный

и корявый; об одном поэте - что в стихах его полная

нищета; о положениях Феофраста-что они писаны

пурпуром. Из сочинений его более всего славится кни-

га <О страданиях>28. Скончался он раньше и Поле-

мона и Кратета, потому что заболел водянкой. Наши

о нем стихи таковы:

Осилен был ты, Краптор, тяжкою болезнью,

И с нею ты спустился в пропасти Плутона,

А здесь осиротели без твоей беседы

И роща Академа, и родные Солы29.

6. АРКЕСИЛАЙ

'Аркесилай, сын Севфа (или Скифа, по словам Апол-28

лодора в III книге <Хронологии>), из Питаны в Эо-

лиде. Он был зачинателем Средней академии; он пер"

вый стал воздерживаться от высказываний при проти"

воречивости суждений, первый стал рассматривать

вопросы с обеих сторон, первый сдвинул с места уче"

вие, завещанное Платоном, вопросами и ответами вне-

ся в него больше спора30.

К Крантору он попал вот каким образом. Он был

четвертым среди братьев, а было их двое от одного

отца и двое от одной матери; старшего по матери зва-

ли Пилад, а старшего по отцу - Мерей, он-то и был

его опекуном. До отъезда своего в Афины он учился 29

у математика Автолика, своего земляка, и сопровож-

дал его в Сарды; потом учился у Ксанфа, афинского

музыканта; потом слушал Феофраста и наконец не-

решел в Академию к Крантору. Упомянутый брат его,

Мерей, побуждал его к риторике, но он остался пре-

дан философии. Крантор в него влюбился и спросил

его словами из <Андромеды> Еврипида31;

- О дева, наградишь ли за спасенье?

а он ответил:

- Бери меня - рабой или женой!

С этих пор они жили вместе; а Феофраст, огорченный, эо

сказал будто бы так: <Что за пригожий и ретивый

мальчик сбежал от моих разговоров!> В самом деле,

191

Аркесилай не только был несокрушим в доводах и ле-

гок на писательство, но и слагал стихи. Известна та-

кая его эпиграмма в честь Аттала:

Славен оружьем Пергам, но не только он славен

оружьем!

Славен и бегом коней возле Алфеовых струй,

И прореку - если смертным дано провидеть судь-

бину -

Станет еще он славней в песнях грядущих пев-

цов э2.

И такая - о Менодоре, любимце Евгама, Аркесилаева

товарища по занятиям:

ai Как далеко от фригийской земли, от твоей Фиатиры

Как далеко ты лежишь, о Кадапид Менодор!

Но к Ахеронту для нас одинаково моряны тропы,

Древнее слово гласит: путь несказанный един.

Здесь тебе ставит Евгам сей памятник, издали видный,

Ибо любил он тебя более прочих рабов 33.

Выше всех поэтов он ценил Гомера: всякий раз,

отходя ко сну, он читал что-нибудь из него, а если хо-

телось, читал и поутру, говоря, что отправляется к сво-

ему любимому. Пиндара он также почитал великим

в его полнозвучности и богатстве слов и речений.

А в молодости он изучал и описывал Иона.