XVII веков: о. Лассо, л. Зенфля, я. Галлуса, и. Эккарта,

Г. Шютца, С. Кальвизиуса, К. Грауна, И. X. Баха.

«Исторические концерты» завершало выступление с

программой, целиком посвященной творчеству И. С. Баха: исполнялся

грандиозный мотет «Лези, тете Ргеийе», состоящий из

одиннадцати частей. Все концерты прошли 6 огромным, нарастающим

успехом. В прессе отмечалось, что «Каждый новый концерт

г. Архангельского в текущем сезоне давал слушателям ясное

убеждение в серьезном педагогическом значении его

предприятия. Картина истории строгой классической хоровой музыки,

развернутая перед слушателями, показывает, что г. Архангельский

не только серьезный музыкант, но и замечательный художник и

знаток того дела, которому он служит с любовью и редкой

энергией» 130.

177

В следующем сезоне хор продолжил концерты исполнением

Реквиема Ф. Анериса и отрывков из оперы «Орфей» К. Моитеверди

'B2 декабря 1889 года), оратории Генделя «Иуда Маккавей»

D и 14 января 1890 года) и Реквиема Керубини B5 января

1890 года). Обращают на себя внимание краткие промежутки

между концертами, используемые для репетиций. Факт,

свидетельствующий о высоком профессионализме и работоспособности

хора.

Воспитательное и пропагандистское значение концертов хора

Архангельского усилилось, когда он стал систематически

выезжать в гастрольные поездки в Москву и по городам России,

везде пользуясь огромным успехом. «В смысле подбора голосов

(мужских и женских), выравненности их звучностей, — писал

после одного из концертов С. Н. Кругликов, — по отсутствию

каких бы то ни было шероховатостей, по идеальной интонации,

отчетливости среди каких угодно трудных и быстрых фигур, по

мягкости тягучего полного аккорда хор г. Архангельского — один

из наиболее дисциплинированных, какие мы только слышали...

Архангельский вполне на высоте трудного призвания, когда с

помощью своей капеллы берется знакомить современную публику

с сокровищами архаического творчества, принимаясь за

исполнение авторов, относящихся к самой ранней поре возникновения

контрапункта... Деятельность Архангельского и его хора

чрезвычайно полезна и безупречно почтенна: она—идеальное пособие

для практического изучения первых глав истории музыки»131.

В начале 900-х годов состав хора насчитывал уже ПО певцов.

Кроме регулярных выступлений с обширными программами

хоровой музыки а сарреПа, хор принимал участие в симфонических

концертах А. Зилоти, С. Кусевицкого, Русского музыкального

общества, в Русских симфонических концертах М. Беляева, в

которых исполнялись кантатно-ораториальные произведения

западноевропейских и русских композиторов.

В 1907 году, а затем в 1913 годах хор совершает концертную

поездку по Германии, где знакомит публику с русской хоровой

музыкой и интерпретациями произведений Баха, Лотти, Гайдна,

Генделя, Лютера, Шютца. Особый успех сопровождал исполнение

в Берлине под управлением Г. Рюделя кантат № 12, 21 и 198

Баха, Мессы ез-гаоИ Шуберта и Девятой симфонии Бетховена.

«Даже не знаешь, — отзывался музыкальный обозреватель газеты

«01е \Уе11 ат АЪепй» — какие пьесы, которые поет хор

Архангельского, лучше: в его исполнении вся и все превращается

б нечто вдохновенное, абсолютно художественное... Мы были

поражены и приятно взволнованы некой новой и интересной

интерпретацией хоровых произведений наших соотечественников,

и прежде всего И. С. Баха» 132.

За 34 года интенсивной концертной деятельности хор А.

Архангельского накопил обширный репертуар, освоенный, порой,

с невероятной быстротой. «Я был очевидцем, — вспоминал хоро-

еой дирижер М. Гильтион, — когда хор его разучил в несколько

178

дней три очень трудные кантаты Баха... Архангельский все

дирижирует наизусть: фуги, каноны, двухорные концерты» 133. Это был

первый из профессиональных хоров, откликнувшийся на запросы

демократической аудитории, на ширившийся интерес к светскому

хоровому искусству. Оценивая деятельность А. Архангельского,

Б. В. Асафьев писал, что «он оказал громадные услуги русскому

музыкальному просвещению своими хоровыми концертами в

столицах и провинции», и что «в отношении хорового ремесла им

несомненно была выкована прочная и устойчивая культура,

принесшая хорошие плоды»134.

Процесс переориентации коллективов, перестройки

направления их деятельности от узко церковной в сторону широкой

пропаганды светской музыки коснулся многих хоров и изменил

творческую судьбу многих хоровых дирижеров. Значительных

успехов, идя по такому пути, добились А. Н. Гайгеров —

руководитель хора Морозовской фабрики в Орехово-Зуево, К. К. Пиг-

ров — руководитель хора в Ростове-на-Дону, Ф. А. Иванов —

руководитель капеллы в Москве. И. В. Немцев, окончивший

регентский класс Придворной капеллы, бывший регентом церкви

Таврического дворца и руководителем певческого бюро по

организации хоров и рекомендации регентов для церквей, после

Октябрьской революции прославился как выдающийся

организатор музыкальной самодеятельности Петрограда-Ленинграда,

замечательный дирижер рабочих хоров135. Подобный путь — от

регента хора Чудовского монастыря до руководителя хоровой

студией после Октябрьской революции и дирижера Московской

хоровой капеллы — прошел и К. С. Алексеев.

Возрастающий интерес музыкальной общественности к

светскому хоровому искусству сопровождался рождением новых

коллективов с различными репертуарными установками, с

проявлением интереса к определенным жанрам хоровой музыки.

Коллективом, пропагандировавшим русскую народную песню, стал

хор Д. А. Агренева-Славянского A838—1908). Его грандиозная

по масштабам концертная деятельность носила ясно выраженную

демократическую направленность и, при всей противоречивости

оценок современников, была полезна. За сорок лет

существования хор дал пятнадцать тысяч концертов в Европе, Америке,

Азии и Африке. В России его концерты пользовались большим

успехом в демократических кругах общества. «Он действительно

«обнародил», — по определению С. В. Смоленского, — великое

множество напевов, ставших близкими, даже родными нам после его

повсеместных концертов»136. Агренев-Славянский и его

коллектив не пренебрегали любыми условиями, выступая не только

в столичных концертных залах, но и на фабриках, заводах,

в учебных заведениях. Одна из русских газет упрекала его в том,

что он «не стесняется местами для своих концертов и дает их

там, куда набивается и простонародие». Агренев отвечал

письмом: народное пение в моих концертах обязывало и обязывает

меня петь не только в одних, так сказать, привилегированных

179

помещениях, но и для той части публики, от которой я взял и у

которой научился петь ее народные песни»137. Велико значение

гастролей Агренева с хором за границу, «обратившего внимание,

по словам С. И. Танеева, западно-европейской публики на

русские песни»138.

Многие русские музыканты высказывали справедливую

критику по поводу характера обработок протяжных и лирических

песен, лишенных подголосочности, свойственной данному жанру

народного многоголосия. С. И. Танеев так характеризовал их:

«обработка этих песен не только не соответствует их характеру,

но и сделана весьма неумелою рукою и предполагает в авторе

недостаточное знакомство с самыми элементарными

музыкальными требованиями»139. Много упреков вызывало включение

в репертуар инструментальных произведений (вальсов, полек,

кадрилей) в обработках для хора. Анализируя подобное

направление хорового репертуара, Г. Ларош писал: «Всего страннее

(и прискорбнее) было слушать, как хор выделывает

аккомпанемент в кадрили, польке и вальсе, передразнивая контрабасы и

вторые скрипки. Это — тривиальная бессмыслица, самое полное

отрицание основного определения пения как музыки, соединенной

со словом»14°.

Наряду со столь серьезной критикой части репертуара хора

многие музыканты признавали обработки и исполнение русские

шуточных и плясовых песен, насыщенных юмором141. Не лишена

многих положительных черт и исполнительская манера хора. Его

пению были свойственны стройность, выразительность,

эмоциональная передача содержания песен. Оценивая концерты хора

Д. А. Агренева-Славянского в целом, Б. Асафьев писал: «польза

была от деятельности '(не от его переложений), поскольку и для

России, а тем более для заграницы, огромный песенный хоровой

репертуар капеллы содержал много интересного» 142. Идею

пропаганды русской народной песни в обработках подхватили капеллы

А. П. Кара-Георгиевича и П. Н. Гордовского.

Прогрессивные музыканты-фольклористы стремились

пропагандировать народные песни в их подлинном изложении. Одним

из важнейших центров собирания, изучения и пропаганды

народного творчества (русского, украинского, белорусского, народов

Прибалтики и Кавказа) стала Музыкально-этнографическая

комиссия, образованная в 900-х годах в Москве. В нее входили

видные композиторы и музыкальные фольклористы — С. Танеев,

М. Ипполитов-Иванов, А. Кастальский, В. Пасхалов, Е. Линева,

А. Листопадов, Я. Витол, Н. Лысенко, Д. Аракишвили.

Активным членом комиссии стал М. Е. Пятницкий A864—

1927). Не ограничиваясь деятельностью собирателя народных

песен, он организовал из московских рабочих хор с целью

пропаганды подлинного фольклора. На репетициях шел процесс

«перенимания» песен. «Участники Московского крестьянского хора

(будем называть его так), — вспоминал В. Пасхалов, — выслушав

фонограмму хоровой песни Воронежской губернии, «расшифровы-

180

вали» ее своими голосами, не опуская никаких деталей. А потом

сам Митрофан Ефимович становился хористом, пел и

«перенимал» песни Смоленской и Рязанской губернии143. Местным

певческим традициям соответствовала и манера исполнения.

Благодаря глубокому знанию Пятницким народных песен,

бережному отношению к местным традициям их бытования и

тонкой передаче их содержания, концерты руководимого им хора

имели большой успех. «Крестьянскими концертами» восхищались

многие крупнейшие музыканты, в том числе С. Рахманинов и

¦Ф. Шаляпин. Но крайне трудные условия работы ограничивали

концертную деятельность хора. В период с 1911 по 1917 год

количество концертов хора едва превышало десяток144.

Песенные обработки, принадлежавшие перу Балакирева,

Мусоргского, Римского-Корсакова, Лядова, Чайковского, с

сохранением многоголосия и всех самобытных особенностей,

свойственных народной песне, пропагандировал хор Московской

народной консерватории под управлением Е. Э. Линевой A854—