Глава I Этапы развития биогеоценологических идей

1. Возникновение биогеоценологических идей в ссср и за рубежом

Всякая наука, как известно, характеризуется тремя чертами. Во-первых, наличием присущего ей специфического объекта или предмета исследования. Предмета исследования в том случае, когда объект исследования (растение в ботанике, животное в зоологии и т. п.) изучается не в полном объеме, а лишь с одной какой-либо стороны, например: внешнее или внутреннее строение объекта, взаимосвязь его со средой обитания, классификация объектов или распределение их в пространстве и т. п. Во-вторых, всякая наука обладает свойственными ей специфическими методами исследования, обеспечивающими возможность реального и эффективного познания этого объекта или какой-либо из сторон его. В-третьих, всякая наука имеет свою относительно самостоятельную историю. Конечно, возникновение и развитие любой науки обусловлено потребностями человеческого общества, уровнем развития его производительных сил, состоянием и общим ходом его социально-экономического развития, но наука, как одна из форм общественного сознания, обладает относительной самостоятельностью и логикой своего исторического развития.

История биогеоценологии весьма коротка. Ее возникновение в нашей стране относится к началу сороковых годов текущего столетия. Возникновение и довольно быстрое развитие биогеоценологии в послевоенный период было обусловлено, с одной стороны, потребностями нашего общества в восстановлении разрушенного войной народного хозяйства и дальнейшем развитии производительных сил страны, а также воздействием научно-технического прогресса на окружающую среду, а с другой — созданием исторических и логических предпосылок развития биологической и смежных с ней наук о природе.

Лежащая в основе биогеоценологии идея о взаимосвязи и взаимообусловленности всех явлений природы—одна из фундаментальных идей, как в естественных, так и в гуманитарных науках, и в частности философии. Истоки ее уходят в историю науки незапамятных времен. В естественных науках эта идея в отчетливой форме проявилась во второй половине 19-го столетия в работах Ч. Дарвина (1859), К. Мёбиуса (Mobius, 1877), В. В. Докучаева (1899) и др. Ч. Дарвин, развивая свою теорию эволюции органического мира, как известно, многократно подчеркивал решающую роль различных форм взаимных отношений организмов в эволюционном процессе, обращал внимание на сложное переплетение взаимосвязей и взаимозависимостей между целым рядом вовлеченных в этот круговорот живых существ. Широко известны также представления К. Мёбиуса о существовании группировок тесно взаимосвязанных организмов, образующих сообщества в определенных условиях морских мелководий. Ему принадлежит и термин для обозначения такого рода сообществ — биоценоз (biocoenosis). В. В. Докучаев свои взгляды на наличие и значение всеобщих взаимосвязей в природе выразил в следующих словах: «Изучались, главным образом, отдельные тела,—минералы, горные породы, растения и животные,—и явления, отдельные стихии,—огонь (вулканизм), вода, земля, воздух... но не—их соотношения, не та генетическая, вековечная, и всегда закономерная, связь, какая существует между силами, телами и явлениями, между мертвой и живой природой, между растительными, животными и минеральными царствами, с одной стороны, человеком, его бытом, и даже духовным миром, — с другой. А между тем, именно эти соотношения, эти закономерные взаимодействия и составляют сущность познания естества... — лучшую и высшую прелесть естествознания» (1899, с. 5).

В начале 20-го столетия идея о взаимосвязи явлений природы и образовании на этой основе разного рода внутренне взаимосвязанных биологических и природных комплексов, единств проникла в лесоведение, географию и другие науки. Особенно плодотворными в этом плане оказались взгляды одного из учеников В. В. Докучаева—Г. Ф. Морозова (1912), нашедшие воплощение в ряде его статей и в опубликованном в 1912 году труде «Учение о лесе», а также представления Р. И. Аболина (1914) об «эпигенеме».

Лес и как часть его—конкретное лесное насаждение—рассматривались Г. Ф. Морозовым как сообщества, в состав которых входят не только древесные и другие растения, но и населяющие их животные. Все они оказывают влияние друг на друга, вследствие чего возникает ряд новых явлений, «не свойственных одиноко растущим растениям» (1931, с. 55). В таком сообществе, по его словам, обнаруживается также воздействие древесных растений на занятую ими почву и атмосферу, что ведет к изменению физико-географической среды и образованию внутренней среды сообщества. Кроме того, вследствие воздействия древесных растений друг на друга и на внешнюю среду происходит также изменение формы и внутреннего строения самих растений. Лес, как указывает Г. Ф. Морозов, нельзя понять вне зависимости, существующей между деревьями, и вне физико-географической обстановки, с которой они составляют «одно неотъемлемое целое» (1931, с. 103). Отсюда лес как «географический индивидуум» рассматривался им как часть лесного покрова Земли, находящегося в закономерной связи со свойствами земной поверхности.

Таким образом, лес, лесное насаждение, по Морозову,—это не просто сообщество древесных растений, а «общежитие более широкого порядка» (1931, с. 299), обладающее устойчивостью, динамически равновесное, которое было названо им биоценодой. «Итак, лес или часть его — лесное насаждение,— пишет он,— есть некое социальное единство, есть сообщество, есть реальная совокупность, есть биоценода, есть, наконец, ландшафт» (1931, с. 300).

Не меньший интерес с биогеоценологической точки зрения представляют взгляды на природу Р. И. Аболина, высказанные им в работе по классификации болот, опубликованной в 1914 году. В этой работе он изложил свои воззрения на растительность как на один из компонентов поверхностной оболочки Земли, названной им эпигенемой. В ее состав наряду с растительностью он включал такие компоненты (эпигены), как рельеф, почва, подпочвенные грунты, которые тесно связаны между собой и находятся в постоянном взаимодействии с растительностью. Эта сложная по составу земная оболочка расчленялась Р. И. Аболиным на однородные по компонентному составу участки, названные эпиморфами. Сходные по ряду признаков, внешнему облику и генезису, эпиморфы объединялись в эпиформацию, являющуюся основной таксономической единицей новой науки—эпигенологии.

Нетрудно заметить близость представлений Р. И. Аболина об эпигенеме и ее конкретном представителе в природе—эпиморфе— взглядам В. Н. Сукачева о биогеоценозе и биогеоценотическом покрове Земли.

В географии идея о взаимообусловленности явлений природы связана с учением о географических ландшафтах. Из географов раннего периода, воспринявших эту идею, В. Н. Сукачев (1964) упоминает Пассарга (Passarge, 1912, 1929)—на Западе и Л. С. Берга (1913, 1931) —в России. Позднее в разработке ее в ландшафтоведении из отечественных географов принимали участие Б. Б. Полынов (1925, 1953), А. А. Григорьев (1938, 1956), С. В. Калесник (1940), Н. А. Солнцев (1948, 1961), А. Г. Исаченко (1953), Ф. Н. Мильков (1959) и др. Однако эти работы имели косвенное отношение к учению о биогеоценозе, так как комплексные взгляды на природу развивались в них, как отмечает Н. В. Дылис (1978), несколько в ином плане, как бы параллельно с биогеоценологическим направлением.