4.4. Становление Европейского валютного союза (евс)

Ямайская валютная система, в которой роль главной международной расчетной и резервной валюты продолжает выполнять доллар США, не разрешила пробле­мы стабилизации валютных отношений. Поэтому страны Общего рынка решили создать свою валютную группировку - Европейскую валютную систему (ЕВС), ко­торая начала функционировать с марта 1979 г. Создание ЕВС преследовало: а) обеспечение большей стабильности валют стран Общего рынка, б) ограничение использования доллара в качестве ведущей валюты международных расчетов. Основ­ными элементами Европейской валютной системы были: искусственно созданная европейская валютная единица - ЭКЮ [англ. ECU, от нач. букв слов European currency unit - европейская валютная единица], использовавшаяся в качестве средства рас­четов между валютными органами стран - участниц системы; относительно жесткие пределы колебаний курсов их национальных валют друг к другу (±2,25%); Евро­пейский валютный фонд.

42 — 3-1452

657

ЭКЮ синтезировалась по методу «корзины» из валют стран-участниц. Доля каж­дой валюты в «корзине» определялась, исходя из ее удельного веса во взаимной торговле стран ЕЭС, размера национального дохода и участия стран в механизме финансовой помощи. Эти доли пересматривались каждые 5 лет, а при необходимо­сти и чаще. В момент ввода ЕВС в действие самым весомым компонентом в ЭКЮ была немецкая марка (33%); за ней следовали французский франк (19,8) и английский фунт стерлингов (13,3%). ЭКЮ была объявлена центром системы с призна­нием за ней роли эталона стоимости для валют стран-участниц при установлении между ними паритетных соотношений. Кроме того, ЭКЮ являлась: индикатором откло­нений рыночных курсов от паритетных значений (для этого каждой валюте устанав­ливались допустимые пределы отклонений, которые дублировали механизм ограни­чения колебаний взаимных курсов валют); счетной единицей в операциях по интер-венированию органами стран — участниц ЕВС. В руки частных лиц ЭКЮ не попада­ли и соответственно не участвовали в обычных коммерческих расчетах за товары и услуги. Эмиссия ЭКЮ в отличие от СПЗ (SDR), выпущенных МВФ, носила обес­печенный характер. Обеспечением служили наполовину золото и доллары из офици­альных валютных резервов стран-участниц, а наполовину — национальные валюты.

ЭКЮ стала своего рода зародышем наднациональной валюты в рамках ЕЭС. Потребность в дополнении мероприятий по созданию единого внутреннего рынка такими беспрецедентными экономическими атрибутами, как наднациональные валюта и банк, объясняется двумя главными причинами.

1. Обеспечить успешное продвижение к ключевой цели западноевропейской интеграции — политическому союзу в рамках Сообщества, — по мнению многих его лидеров, невозможно без унификации валютно-финансовой и экономической поли­тики стран-участниц. Начинать строительство здания ЕС с крыши (сооружения единых политико-правовых структур) без наличия прочного фундамента (общей валютно-экономической структуры) было бы бессмысленно; хотя верно и то, что практическое решение последней задачи требует надлежащего институционального обеспечения. В этом заключается суть внутренней логики евроинтеграции.

2. Неустойчивый характер международной валютно-финансовой системы, как и стремление нейтрализовать чрезмерное влияние доллара США на мировую и, в частности, западноевропейскую экономику, также сыграли свою роль. Сложившая­ся в мировом хозяйстве ситуация между тем такова, что американская валюта по-прежнему является основным резервом, хотя глобальные экономические позиции США претерпели к 90-м годам существенные изменения. По данным на конец 1988 г., в официальных валютных резервах стран — членов МВФ удельный вес доллара США составлял 54,5%, марки ФРГ — 15,1, японской иены — 6,7, ЭКЮ — 10,1, фунта стерлингов — 2,9, французского франка — 1,7, швейцарского франка — 1,5, нидерландского гульдена — 1,0%. Это уже в конце 80-х годов не соответство­вало их реальной экономической мощи: внешний долг США в начале 1990 г. пре­высил 600 млрд дол., в то время как ежегодно в эту страну поступает на 140 — 150 млрд дол. зарубежных инвестиций, в том числе из стран Западной Европы. Возможности США и в дальнейшем играть ключевую (фактически монополь­ную) роль в мировых валютно-финансовых операциях все больше ставятся под сомнение. В этих условиях понятно стремление Сообщества укрепить свои валют-но-финансовые позиции, снизив до разумных пределов степень зависимости от американского доллара и финансового рынка США.

Все это подвело западноевропейскую интеграцию к преобразованию Европей­ской валютной системы, действовавшей с 1979 г., в Европейский валютный союз, решение о формировании которого приняли в 1990 г. (у них одинаковые русские

658

абревиатуры «ЕВС», но несопоставимые глубины интеграции участников). Станов-ление ЕВС (как союза) проходило в 3 этапа.

На первом из них (01.07.1990 г.—31.12.1992 г.) либерализовали рынки капи­талов, усилили координацию в рамках Комитета управляющих центральными бан­ками, достигли стабильнности цен и валютных курсов и повысили согласован­ность экономической политики стран-членов. На втором этапе (с 01.01.1993 г. по 01.01.1999 г.) на базе Комитета управляющих центральными банками создали Европейский валютный институт, призванный упрочить сотрудничество ЦБ стран-членов в проведении единой валютной политики, усилить координацию экономи­ческой политики и подготовить учреждение Европейского центрального банка.

При решении вопроса о составе учредителей ЕВС (в качестве союза) учитыва­лось выполнение странами-участницами так называемых критериев конверген­ции [от лат. converege — приближаться], предусмотренных Маастрихтским дого­вором: соответствие национальных законодательств данному договору; уровень инфляции не может превышать его показателя в трех наиболее стабильных госу­дарствах — членах ЕС больше, чем на 1,5%; госдолг не должен превышать 60% ВВП; дефицит госбюджета не может превышать 3% ВВП; процентные ставки по банковским кредитам не должны быть более, чем на два процентных пункта, выше их уровня в трех наиболее стабильных странах. Кандидаты в участники ЕВС обязались поддерживать стабильность своих валют и в течении двух лет не осуще­ствлять их девальвацию по собственной инициативе.

К середине 1998 г. И членов (из 15) ЕС выполнили названные требования Договора и стали членами ЕВС, что позволило им ввести единую европейскую валюту — евро. Великобритания и Дания сами предпочли не входить в Европей­ский валютный союз, хотя были членами Европейской валютной системы. Швеция должна еще привести свое законодательство в соответствие с Маастрихтским до­говором и выполнить требование о поддержании курса национальной валюты. Греция как кандидат в ЕВС не отвечала требованиям указанных критериев по темпам инфляции, уровню дефицита госбюджета и процентных ставок. После опре­деления состава участников ЕВС в 1998 г. создали европейскую систему централь­ных банков (ЕСЦБ) во главе с Европейским центральным банком (ЕЦБ).

На третьем этапе (начавшимся с 01.01.1999 г.) ЕЦБ уполномочен отвечать за проведение единой валютной и кредитной политики входящими в ЕВС странами. Евро получило официальный статус европейской валюты, а ЭКЮ прекратила суще­ствование. Одновременно были установлены твердо фиксированные курсы нацио­нальных валют членов ЕВС к евро и между собой. До 2002 г. евро обращалась в безналичном обороте в расчетах между ЦБ, входящими в ЕСЦБ, а также на меж­банковском рынке (использование евро на финансовых рынках и для обслужива­ния клиентов банков до конца 2001 г. не было обязательным). С 01.01.2002 г. евро вошло в наличный оборот в виде банкнот и монет, а с 01.07.2002 г. стало един­ственным законным платежным и расчетным средством в странах — членах ЕВС. К этому времени их было 12 с учетом Греции, которая тогда уже выполнила ранее охарактеризованные требования к участникам.

ЕВС и евро позволяют реализовать в полной мере преимущества общего рынка ЕС за счет снижения издержек обращения (сокращения расходов на обмен валют и затрат по страхованию валютных рисков), а также в силу большей прозрачности цен и их гармонизации в разных странах-членах, что усиливает конкуренцию в нем. Правда, введение евро осложняется противоречиями между участниками ЕС, кото­рые получают дополнительные импульсы для обострения в связи с кризисными потрясениями мировой экономики конца XX — начала XXI вв., что не в последнюю очередь обусловленно нерешенностью глобальных проблем современности.