5. Хочешь ли подражать Аврааму? Подражай, не только не запрещаю, но и советую, хотя

от нас требуется больше, нежели от Авраама. "Ибо если", сказал Господь, "праведность

ваша не превзойдет праведности книжников и фарисеев, то вы не войдете в Царство

Небесное" (Мф.5:20). Но ты пока старайся сравниться, по крайней мере, с Авраамом. Что

же Авраам? Он был страннолюбив; он встал и поклонился странникам, даже не зная, кто

они таковы. Если бы он знал, то не сделал бы ничего удивительного, послужив Богу; но

незнание того, кто были путники, показывает в нем великую любовь к странноприимству.

Он сидел и оказал им гостеприимство. Как? Щедро; он заклал тельца, призвал Сарру,

сделал общницею гостеприимства и жену, которая не скрывалась в своем жилище, но

стояла под дубом. И эта трапеза разверзла ее утробу и исправила недостаток природы.

Авраам заклал тельца, и получил Исаака; Сарра замесила муку и получила потомство, как

звезды небесные и как песок морской. Но ты, конечно, скажешь: дай и мне в

вознаграждение столько истинных сынов. Бедный, жалкий, презренный, ты ищешь

земного? Я даю тебе небо, ликование с ангелами, наслаждение вечное, и ты ищешь

смертного и тленного? Я даю тебе жизнь, не имеющую конца. Награда высшая, воздаяние

большее! Слушай внимательно, что я скажу тебе, чтобы тебе увидеть противоположность

в действиях. Когда нужно было оказать гостеприимство, то Авраам что сказал жене своей

Сарре? "Поскорее замеси три саты лучшей муки" (Быт.18:6). Пусть выслушают

сказанное жены. "Поскорее замеси три саты лучшей муки". Вот зрелище, общее для

всех нас; вот училище общее для обоих полов. Пусть выслушают сказанное жены, пусть

выслушают и мужи, и подражают. "Поскорее замеси три саты лучшей муки", сказал он,

а сам поспешил к стаду волов. Они разделяют труд, чтобы разделить и венец; общий брак,

– общие должны быть и дела добродетели. Я взял, говорит, тебя в помощницу, – будь же

мне помощницею и в высших делах: "поскорее, поскорее". Понуждает жену, чтобы

медленностью не огорчить странников. "Поскорее замеси три саты лучшей муки".

Трудное поручение! Не легкое приказание! "Замеси три саты лучшей муки". И Сарра не

сказала: что это? Разве для того я сочеталась с тобою браком, чтобы мне месить и печь

хлеб, жене, имеющей такое богатство? У тебя триста восемнадцать рабов, и ты не хочешь

приказать им, а мне поручаешь эту службу? Не сказала она ничего такого и даже не

подумала. Она была женою Авраама не только по союзу плотскому, но и по союзу

добродетели; потому он и говорит ей: "поскорее"; а она с усердием принимает

приказание, потому что знала обильные плоды гостеприимства. "Поскорее, поскорее". Он

знал усердие жены своей. А нынешние жены? Сравним их с Саррою. Принимают ли они

подобные приказания, подобные занятия? Покажи мне руку жены любящей украшения, и

ты увидишь, как эта рука снаружи покрыта золотом, а внутри подвергнута осаде.

Достояние скольких бедных, скажи мне, носит рука твоя? Протяни ко мне руку твою,

покажи ее: чем она отягчена? Любостяжанием. Посмотри на руку Сарры: чем она

украшена? Странноприимством, милостынею, любовью, нищелюбием. О, прекрасная

рука! Посмотри на ту и другую руку; вид их одинаков, но велико между ними различие.

Здесь потоки слез, а там венцы и награды. Говорю это для того, чтобы ни жены не

требовали украшений от мужей, ни мужья не слушали жен, требующих этого. Вот Сарра,

вот богатая жена замесила три меры муки. Каков труд? Но она не чувствовала труда в

надежде на плод и воздаяние. "Поскорее замеси три саты лучшей муки". А ты, жена,

что делаешь? Наряжаешься? Чтобы понравиться кому? Мужу? Дурное старание, если ты

хочешь таким образом понравиться мужу, если спешишь таким образом угодить своему

мужу. Как же я буду нравиться ему? Целомудрием. Как буду угождать ему?

Скромностью, любомудрием, кротостью, любовью, единодушием, согласием. Вот, жена,

твои украшения. Эти добродетели твои производят единодушие; а те украшения не только

не делают тебя приятною, но даже делают тебя несносною для мужа. Когда ты говоришь

ему: отними у других и принеси мне, то на малое время ты нравишься ему, а после будешь

иметь в нем врага. А чтобы ты убедилась, что ты стараешься понравиться не мужу, вот

что скажу тебе: дома ты снимаешь украшения, а в церкви ты надеваешь их; если бы ты

хотела нравиться мужу, то носила бы их дома. Но, как я сказал, ты входишь в церковь,

украшенная золотом на руках и на шее. Если бы пришел сюда Павел, этот муж страшный

и вместе вожделенный, – страшный для грешников и вожделенный для благочестивых, –

который взывает и говорит так: "чтобы также и жены украшали себя не плетением

волос, не золотом, не жемчугом, не многоценною одеждою" (1Тим.2:9); потом, если бы

вошел сюда язычник и увидел вверху женщин, носящих такие украшения, а внизу Павла,

так проповедующего, то не сказал ли бы он, что здесь театральное зрелище и

баснословие? Нет, наше собрание не зрелище, хотя здесь и делаются такие дела. Но

язычник соблазняется и говорит: я входил в христианскую церковь, слышал Павла,

говорившего: "не золотом, не жемчугом", и видел женщину, показывающую делами

совершенно противное.