Обсуждение статьи в.Ю. Карпинской

Надежда Иванова:

Описанные в статье результаты спровоцировали у меня фантазии на тему стимульного материала: а что если взять в качестве стимулов не картинки с кубом, расстояние между ближней и дальней гранями которого невелико, а, например, пейзаж с перспективой – несколько домов, стоящих вдоль дороги всё дальше от смотрящего? В таком случае порог обнаружения точки на «дальнем» доме, наверное, будет гораздо выше, чем на «дальней» грани куба Неккера. Если на порог влияет иллюзия расстояния, то интересно было бы узнать, как он изменится в данном случае. Даже при том, что фактически это расстояние будет одинаковым, субъективно оно должно быть, как мне кажется, значительно большим.

Надежда Морошкина:

А вот и не факт! Ведь это известная иллюзия: когда на картинке с перспективой рисуют, например, дорогу, а вдоль нее два совершенно одинаковых столба, то «дальний» кажется большим! То есть порог обнаружения объекта должен быть ниже!!!

Кстати, о данных А. Кочновой. Стоит учесть, что полученные в ее исследовании результаты действительно неожиданны, поскольку известно, что разностные пороги при сравнении горизонтальных линий меньше, чем при сравнении вертикальных.

Владимир Волохонский:

Мне кажется, что в контексте данной статьи сам феномен иллюзий восприятия можно рассматривать как проявление удержания сознанием каких-то устойчивых гипотез об окружающем мире, которые в естественных для современного человека условиях являются успешным механизмом прогнозирования явлений окружающего мира. Если иллюзии существуют – значит, это зачем-то нужно (или когда-то было нужно, как аппендикс)… Исходя из похожей идеи, Г. Сегалл, Д. Кемпбелл и М. Гершкович (Segall, Campbell, Herskovits, 1966) провели широко известное кросскультурное исследование величины иллюзии Мюллера – Лайера, в котором установили, что зулусы подвержены ей гораздо меньше, чем жители европейских стран, в реальном окружении которых чаще встречаются прямые линии и углы. Это исследование до сих пор остаётся краеугольным камнем, о который разбиваются объяснения данной иллюзии через особенности сетчатки и прочих палочек-колбочек.

Также хотелось бы отметить, что работа Леры Карпинской хорошо показывает несовершенство теоретических подходов, лежащих в основе отечественной схемы преподавания общей психологии, основанной на парадигме ступенчатой обработки информации, в начале которой лежат ощущения, которые впоследствии поступают на всё более высокие уровни обработки. На самом же деле (если, конечно, оно есть, «самое дело»)…

Виктор Аллахвердов:

Если мы принимаем естественнонаучный подход, то ищем как раз то, что есть на самом деле. Поэтому считаем, что это «самое дело» есть, пусть даже В.Ф. Петренко со мной и не соглашается (Петренко, 2005). Иначе что мы ищем?

Владимир Волохонский:

Так вот, более справедлив подход к психике как инструменту активного познания, извлечения информации из окружающего мира. Если сознание участвует в принятии решения о том, «ощущаем» ли мы точку в центре круга, то о каких ощущениях мы говорим? В этом смысле такого явления, как «ощущение», в психике не существует – мы не способны «отражать свойства предметов объективного мира в результате их непосредственного воздействия на рецепторы». Никаких ощущений нет!

Виктор Аллахвердов:

Изящное исследование Леры Карпинской вкупе с данными Насти Кочновой, конечно же, дает основания для Вашего, Володя, утверждения. Но, добавлю, так же нет и отличающихся друг от друга процессов восприятия, памяти, мышления, воображения и пр. Уже более десяти лет я пишу и выступаю с призывом отказаться от несуразной и, убежден, дидактически вредной классификации психики на якобы чем-то различающиеся психические процессы. В одной из статей даже назвал эту классификацию «господствующей в психологии расчлененкой». Уверен, что есть единые законы работы сознания, которые по-разному проявляются при решении разных задач. Например, забывание – это проявление единого закона, гласящего, что неизменная информация перестает осознаваться. Иначе говоря, мы через какое-то время забываем любую информацию, с которой не работаем, с такой же непреложностью, как через некоторое время перестаем замечать браслет от часов на руке или равномерный шум. Вот и А.Ю. Агафонов в своей статье доказывает, что никакого специфического процесса памяти не существует.

Агафонов А.Ю.