Заключение

Результаты экспериментов подтверждают гипотезу о существовании ограничений метода гипноза, который не эффективен при воздействии на процессы, обладающие высокой степенью автоматизации и связанные с получением информации из внешнего мира. Видимо, специфика первичного преобразования информации состоит в ее передаче в минимально искаженном виде в центральные структуры мозга. Попытки управления в гипнозе первичными когнитивными процессами (скоростью восприятия, объемом кратковременной памяти, снятием перцептивного конфликта, создаваемого в тесте Струпа) не увенчались успехом. Хотя скорость восприятия цифровой информации и была значительно улучшена в процессе гипнотической индукции, следует отметить, что получаемые значения, все же, не выходят за пределы возможностей человека, достигаемые в результате дополнительной тренировки. Гипноз не смог увеличить значения кратковременной памяти ни в одной из модальностей, что подтверждает гипотезу о ее функционировании в условиях средовой стимуляции при минимальном центральном влиянии, которое составляет основу гипнотических феноменов. Указанные процессы имеют, в известной мере, автоматический характер, ограничены в диапазоне изменений и не подвержены произвольному изменению. Их нормальное функционирование в гипнозе свидетельствует о роли центральных механизмов психического регулирования в генерации феноменов и поведения субъекта в процессе гипнотической индукции.

Возникновение интерференции в гипнозе, вне зависимости от содержания инструкций, направленных на его снятие, подтверждают гипотезу В.М. Аллахвердова (Аллахвердов, 1993) о фундаментальной роли интерференции в работе механизма сличения. Интерференция проявляется на всех уровнях психического регулирования, и ее эффекты необходимо учитывать на всех этапах проектирования обучающих сред, включающих перцептивный контакт обучаемого с их искусственными физическими компонентами, такими, как динамические виртуальные модели, полимодальные системы отображения информации, интерактивные дружественные интерфейсы. Динамическое содержание проектируемых обучающих сред должно учитывать развитие процессов интерференции в психической сфере ученика с целью порождения профессионального опыта, свободного от ошибок.

Обсуждение статьи с.Ф. Сергеева

Валерия Гершкович:

Вы пишете, что в некоторых экспериментах обнаружено повышение интерференции, в некоторых снижение, а в некоторых вообще не обнаружено изменений. Есть ли какие-либо данные относительно того, с чем, кроме гипнабельности, это может быть связано?

Сергей Сергеев:

Интерференционные эффекты, проявляющиеся в задаче Струпа, помимо их связи с гипнабельностью, некоторые исследователи (например, Jean-Roch Laurence) пытаются интерпретировать как некоторую временную задержку, связанную со стратегией решения содержащих интерферирующие стимулы задач с включенными в них перцептивными автоматизмами. В связи с этим высокогипнабельные испытуемые в соответствии с приводимыми экспериментальными данными смогли значительно снизить интерференцию за счет оптимизации стратегии. Однако и низкогипнабельные проявили те же способности. Эффект Струпа не исчезал, а лишь уменьшался. Использовалась стандартная процедура теста Струпа, а она, по моему мнению, позволяет испытуемым использовать стратегию игнорирования, отстройки от общего содержания интерферирующих признаков. Вследствие этого у субъекта появилась легальная возможность частичного управления эффектом Струпа.

В исследованиях группы английских и финских ученых (Sakari Kallio, John Gruzelier et al.) изучалась связь ряда нейропсихологических показателей с гипнабельностью. Тест Струпа использовался в качестве задачи для определения функции подавления как составной части внимания. Наблюдалось увеличение времени выполнения теста Струпа в гипнозе как в конфликтных, так и в бесконфликтных задачах. Авторы показали, что гипнабельность несущественна при выполнении теста Струпа в состояниях бодрствования и гипноза. Интерференция интерпретируется авторами как анатомический коррелят действия нейрофизиологических структур.

Валерия Гершкович:

По Вашим данным, снижение интерференции при выполнении теста Струпа в состоянии гипноза не обнаружено. Однако как семантический, так и перцептивный конфликты были сняты. И сознание, отвечающее за механизм сличения, если я правильно поняла, «выключено». В чем тогда может быть причина интерференции? Чем может объясняться отсутствие снижения интерференционного эффекта?

Сергей Сергеев:

Да, эффект интерференции по объективным показателям (увеличение времени в конфликтных заданиях теста Струпа) в гипнозе сохранился. Но по субъективным отчетам испытуемых – он исчез. Они «не видят» цвета, «не понимают смысла» слов. Нет причин для конфликта. Можно говорить о наличии в испытуемом осознаваемого и неосознаваемого конфликтов, которые, в данном варианте, в результате гипнотической индукции, могут протекать параллельно и отличаться лишь точкой зрения наблюдателя – взгляд извне и взгляд изнутри. Сознание в состоянии гипноза «не выключено». Просто оно работает с другими потоками информации и имеет частично измененные гипнотическим внушением функции структур, его порождающих.

Виктор Аллахвердов:

Два факта из Вашего исследования представляют для меня особый интерес. Во-первых, гипнотическое воздействие позволяет в некоторых случаях быстро достичь такого же результата, который может быть получен только в результате долгого сознательного научения. Во-вторых, некоторые ограничения на возможности решения простых задач, никак, по всей видимости, не связанные с физиологическими ограничениями, не удается снять с помощью гипноза. Потому что видеть в интерференции анатомический коррелят действия нейрофизиологических структур, как это делают некоторые упомянутые Вами авторы, – это, конечно, квинтэссенция неуемного стремления все объяснять физиологическими структурами. Чтобы согласовать этакое утверждение с экспериментальными данными, выполненными в Струп-парадигме, авторы, по-моему, должны полностью отрешиться от всякой логики.

Для меня тем не менее все же неожиданно, что именно перцептивная интерференция не исчезает под воздействием гипноза. Тем более что еще М. Эриксон показал, что при внушении запрета на восприятие определенного цвета пропадает выработанный ранее электрооборонительный условный рефлекс на этот цвет. Я полагал, что интерференция должна погаснуть. Правда, Вы использовали не обычную задачу Струпа, а задачу сортировки струп-элементов. Наверное, можно поиграть со стимульным материалом, с гипнотическими инструкциями и проверить, действительно ли всегда сохраняется интерференция. Очень надеюсь на сотрудничество с Вами в проведении самых разнообразных экспериментов.

При этом все-таки хочется задать главный вопрос: как Вы сами объясняете природу гипнотического воздействия?

Сергей Сергеев:

Ответ будет поневоле кратким. Методы гипноза действуют более на процессы конструирования структур, обрабатывающих информацию, нежели на циркулирующую в них информацию. Скорее, это вмешательство в циклы формирования инструментов для обработки информации. Создаются особые условия структуропорождения, в результате которых возникает контролируемая гипнотизером специфическая форма взаимодействия информационных потоков. В данном состоянии возникает система, включающая гипнотизера и гипнотизируемого, обеспечивающая в последнем генерацию действительности в соответствии с модифицируемыми инструкциями гипнотизера потоками восприятий и личного опыта. При этом наблюдаемое поведение испытуемого отличается в восприятии внешнего наблюдателя от обычного поведения человека, возникающего при контакте с актуальной реальностью. Роль актуальной реальности для загипнотизированного субъекта начинает играть содержимое его памяти, активируемое инструкциями гипнотизера. Необходимо отметить, что в целом содержание опыта не меняется в процессе гипнотической индукции, нарушается лишь синхронизация нормального функционирования перцептивных систем разных модальностей, систем памяти и структур, использующих информацию данных систем для обеспечения потока сознания. Десинхронизация работы перцептивных структур приводит к неизбежным заменам перцептивной информации в структурах более высокого уровня. Результат – новое состояние сознания, но отражающее вновь сконструированный мир вследствие отсутствия информации извне. Попытка замещения информации ведет к особой чувствительности структур, формирующих сознание, к любым источникам информации, в том числе и содержащейся в инструкциях гипнотизера. Формируются структуры раппорта. Подчеркну, что десинхронизация структур обмена информацией не эквивалентна выключению перцептивных систем, которые после возникновения десинхронизации продолжают нормально функционировать, но не входят в циклы самовоспроизводства высших структур, которые продолжают функционировать в модифицированном виде.

Описанная модель, как мне представляется, позволяет объяснить многие феномены, наблюдаемые в состоянии гипнотической индукции.

Виктор Аллахвердов:

Не уверен, что все понял. Однако идея существования циклов формирования инструментов для обработки информации и десинхронизации этих структур в гипнозе выглядит эвристичной.

Валерия Гершкович:

Статья показалась мне очень интересной. Она заставляет серьезно задуматься об исходных положениях, которыми мы оперируем.

***

Представление о человеке как об идеальной познающей системе, обладающей идеально приспособленным для познания мозгом, наверное, все-таки может вызывать сомнение. Очевидно, например, что возможности приема информации ограничены возможностями наших рецепторов, да и запоминаем мы с первого раза семь или около того знаков, и этот предел, как только что рассказал С.Ф. Сергеев, не удается преодолеть даже под гипнотическим воздействием. Разве это идеальные, ничем не ограниченные способности? Но идеализация говорит лишь о том, что все регистрируемые в опыте ограничения, наложенные на информационные возможности сознания, не стоит объяснять физиологическими законами или ограничениями, наложенными на физиологические структуры. Это значит, в частности, что в нормальной ситуации человек что-либо не воспринимает или забывает по законам работы сознания, а не потому, что рецепторы не получают информацию или разрушаются какие-то мифические физиологические следы в памяти. Надеюсь, статьи В.Ю. Карпинской и А.Ю. Агафонова прояснят эту точку зрения.

Карпинская В.Ю.