3.Учение Сократа о Боге – кратко

Ко времени Сократа философская мысль греков уже разрушила старую веру в человекоподобных олимпийских богов, и Сократ стоит на повороте греческой мысли к единобожию; при этом он первый стал понимать божество не как природную, а как нравственную силу (бог – источник добродетели). Отождествление Бога с идеей блага и добра сближало философию Сократа с монотеизмом, а в некоторых отношениях и с христианством. К изучению природной физики Сократ относился равнодушно, не видя возможности использовать его для нравственной реформы общества; тут влияло, несомненно, частью слабое в ту эпоху развитие техники, частью то, что досократовские философы изучали скорее космос, как целое, чем отдельные циклы закономерностей природы.

4.Взгляд Сократа на государство и общество – кратко

Общество и государство, по Сократу, не представляют собою простой арены борьбы отдельных индивидуальных или групповых эгоизмов: в основе их лежит идея целого, некоторый освященный божеством разумный план. Чтобы управлять государством, нужно этот план понимать, надо быть «знающим».

Выходец из простых людей, соединявший утонченный аристократизм духа с демократизмом внешности и обхождения с людьми, Сократ – в противоположность наиболее распространённым в Греции воззрениям – высоко ценил физический труд и вообще трудовое начало.

ДЗ № 4.

Аристотель.

Аристотель родился в Стагире (поэтому получил прозвание Стагирит), греческой колонии в Халкидиках, недалеко от Афонской горы, между июлем и октябрём 384/383 года до нашей эры, по древнему летоисчислению в первый год 99 олимпиады.

Некоторые исследователи считали, что Стагира принадлежала к Македонии, а сам Аристотель по происхождению был македонянином. Но это не совсем так, поскольку Стагира оказалась под властью Македонии только с началом экспансии Филиппа II, который вторгся в Халкидики в конце сороковых IV века до н. э. В это время, около 349—348 г. до н. э., он захватил и разрушил Стагиру и некоторые другие города. Аристотель, тем временем, находился в Афинах в школе Платона. В последующем Аристотель попросит Филиппа восстановить Стагиру и сам напишет для её граждан законы.

Отец Аристотеля — Никомах был родом с острова Андрос. Мать Фестида происходила из Халкиды Эвбейской (именно туда Аристотель отправится во время своего изгнания из Афин, вероятнее всего у него там оставались родственные связи). Выходит, что Аристотель был чистым греком по отцу и по матери.

Родители Аристотеля умерли, когда он ещё не достиг совершеннолетия.

В 367/6 году в семнадцатилетнем возрасте Аристотель приехал в Афины. Однако, в момент его приезда Платона не было в Академии. В Академии Платона Аристотель пробыл 20 лет, до самой смерти своего учителя.

В «Этике Никомаха» Аристотель пишет о Платоне: «Учение об идеях ввели люди нам близкие» (стр 19 Этики). Также смотрим там: «И хотя Платон и истоина мне дороги, однако священный долг велит отдать предпочтение истине (стр 19-20 Этики)»

После смерти Платона (347 г. до н. э.) Аристотель вместе с Ксенократом, Эрастом и Кориском отправляется в Ассос, прибрежный город Малой Азии, расположенный напротив о. Лесбоса. За время пребывания в Ассосе Аристотель сблизился с Гермием. Тиран уважительно относился к философу и был слушателем его лекций. Аристотель взял в жены его приемную дочь и племянницу Пифиаду. Она была не единственной женщиной Аристотеля. После её смерти он незаконно взял в жены служанку Герпеллиду, от которой имел сына, названного, в честь отца Никомаха.

После трехлетнего пребывания в Ассосе, Аристотель по совету своего ученика Феофраста отправился на остров Лесбос и остановился в городе Мителены, где преподавал пока не получил приглашение от Филиппа II стать воспитателем царского сына Александра.

Аристотель и Александр Македонский

Аристотель принялся за обучение Александра когда ему было 14 (или 13) лет. Аристотель обучал Александра разнообразным наукам, в том числе медицине. Философ привил царевичу любовь к гомеровской поэзии.

В это время Аристотель узнает о кончине Гермия. Город Гермия Атарнеи осадил Ментор, греческий военачальник служивший Дарию III. Ментор хитростью выманил Гермия из города, отвез в Сузы, долго пытал в надежде получить сведения о планах с Филиппом и в результате распял на кресте.

В 335/334 году Аристотель приостанавливает воспитание Александра, в связи с тем что отец последнего был убит и молодому царевичу пришлось взять власть в свои руки. В это время Аристотель решил отправиться в Афины, где основал свою школу на северо-востоке города недалеко от храма Аполлона Ликейского. От названия храма местность получила название Ликей, которое, в свою очередь, перешло на новую философскую школу. Помимо этого, школу Аристотеля называли перипатетической. Диоген Лаэртский, утверждал, что школа Аристотеля получила такое названия из-за регулярных прогулок во время философских бесед (др. греч. прогуливаться, гулять^[23]).

После смерти Александра Македонского в 323 году до н. э. в Афинах началось антимакедонское восстание. Афинское народное собрание провозгласило начало освободительного движения за независимость от македонской власти. Взбунтовавшиеся демократы издали постановление с требованием изгнать вражеские гарнизоны из Греции. В это время иерофант Елевсинских Мистерий Евримедон и ритор из школы Исократа Демофил обвинили Аристотеля в безбожии. Причиной столь громкого обвинения послужил гимн «Добродетели» двадцатилетней давности, который Аристотель написал в честь тирана Гермия. Скорее всего гимн Аристотеля послужил всего лишь предлогом для возбуждения против философа политического преследования, а на самом деле основной причиной были тесные связи философа с Александром Македонским. К тому же, Аристотель был метеком, а следовательно не обладал афинским гражданством и полнотой политических прав. Юридически ему даже не принадлежал Ликей (Аристотель его не упоминает в своем завещании). В конечном счете, Аристотель решил не повторять судьбу Сократа и уехал в Халкиду Эвбейскую. Там он жил в доме своей матери вместе со своей второй женой Герпелидой и двумя детьми Никомахом и Пифиадой.

Аристотель не был гражданином Афин.

Аристотель не был афинским гражданином, он не имел юридического права приобрести в Афинах дом и землю, а потому основал свою школу за пределами города при общественном гимнасии, который находился неподалеку от храма Аполлона Ликейского, а потому назывался Ликеем. Со временем так стала называться и школа Аристотеля. При гимнасии находились строения и сад, а при строении была крытая галерея для прогулок. Поэтому школа Аристотеля стала называться Перипатос (от «перипатос» – прогулка), а ученики Аристотеля – перипатетиками. И строение, и сад не были собственностью Аристотеля. Он только ими пользовался.

Положение изменилось при преемнике Аристотеля по руководству Ликеем схолархе Теофрасте. Он также не был афинским гражданином и не мог владеть в Афинах и в пригородах недвижимой собственностью. Таков был старинный афинский закон. Однако, когда в 317 г. до н. э. в Афинах установилась олигархия (при избирательном цензе в 10 тыс. драхм в год), а власть оказалась в руках Деметрия Фалерского – ставленника Кассандра, сына Антипатра, то старый закон был нарушен. Деметрий Фалерский, который сам был перипатетиком, издал постановление, в соответствии с которым он смог подарить Теофрасту и строение, и сад.

2) Ступени познания и философия. ступени познания в философском учении Аристотеля.

Онтологический аспект.

Онтология. Аристотель определил, что, с одной стороны, существует единое телесное начало, из которого состоит природа тел, подлежащих круговращению, а с другой - четыре тела, обусловленных четырьмя стихиями: огонь, воздух, вода и земля. Аристотель утверждал, что эти начала взаемоперетворювани и потенциально каждый элемент содержится в каждом из них, потому что они имеют единый и тождественный субстрат, к состоянию которого они наконец распыляются. Все околоземное мир состоит из этих тел. Этот мир по необходимости непосредственно связан с вращением небес; все его способность к движению направлена оттуда первопричиной. Эта первопричина вечна и не имеет в пространстве цели своего движения, но она всегда вблизи цели (en telei), а все остальные четыре тела отстоят друг от друга и занимают определенные места. Причиной всего, что происходит в околоземном мире следует считать четыре стихии в виде материи (понимаемой как субстрат и страдающее), тогда как сила или способность (dynamis) тел вечно движущихся должна рассматриваться как причина (откуда начало движения).

Субстанцию Аристотель понимает как бытие совершенно самобытное, существующее в самом себе, а потому бытие единичное. Субстанция - это бытие, выступает как предмет познания, происходит в понятиях. Аристотель не сводил сущность к конкретным формам вещества, например, в воды или воздуха. Сущность не сводится ни к числам пифагорейцев, ни к идеям Платона. «Под сущностью мы понимаем один из родов сущего; к сущности относится, во-первых, материя, сама по себе не является определенное что-то; во-вторых, форма или образ, благодаря которым она уже называется определенным нечто, и, в-третьих, то , состоящий из материи и формы. Материя есть возможность, форма же - энтелехия (фактическая данность), и именно в двояком смысле - в таком как знание, и в таком как деятельность созерцания ». Исследуя этот вопрос, Аристотель пришел к выводу, что сущностью можно признать субстрат как суть бытия и всеобщее. Субстрат есть что-то "под-ложась", то есть то, что лежит в основе двояким образом, как эта вот отдельная вещь, или как материя для осуществления. Материя не может быть сущностью, поскольку она не способна к отдельному существованию и непознаваема в понятии.

Важны в онтологии Аристотеля понятия материя и форма. В плане бытия форма является сущностью вещи. В плане познания форма является понятием о вещах, определением вещи. В форме Аристотель объединяет вечность и общность. "Форма" - это общее, а в реальности форма выступает как единичная вещь. Поэтому для того, чтобы "форма" стала формой какой-либо единичной вещи, надо к "формы" (как общего) присоединить еще что-то, причем нечто совершенно неопределенное - субстрат или материю. Что-то неопределенное, что приобрело форму, то есть оформленное, становится определенностью бытия. Таким образом, существенным свойством материи является бытие "в возможности". Поскольку материя лишенная формы, она может быть оформлена как угодно. Итак, материя (субстрат) заключает в себе два определения: 1) отсутствие "формы", что в ней возникает впоследствии, 2) возможность этой "формы" как уже совершенного бытия.

Аристотель ввел понятия первой и последней материи. Последняя материя есть возможность определенной «формы» и особая действительность. Последнюю материю можно определить как медь, огонь, воду и т.д.. Первая материя может стать какой угодно действительностью, но сама по себе она не есть действительность, она нигде и никогда не может восприниматься посредством чувств. Первая материя лишь мыслится, а потому она - "неопределенный субстрат". 

Признавая четыре элемента сущего, Аристотель пришел к выводу, что должен существовать элемент особый, по своей природе вечный и неизменный. Это - эфир (квинтэссенция), которым повсеместно заполнен мировое пространство, обладает божественной силой. Неизменность эфира - то же, что неизменность неба и небесной сферы. Эфир Аристотель назвал первым элементом, а в философии он известен как квинтэссенция, есть пятая сущность. Эфир нельзя уподобить ничему в нашем мире Гносеология Аристотеля опирается на представление об объективном существовании мира. «Если существует одно только чувственное восприятие, то не было бы ничего, если бы не было одушевленных существ, потому что тогда не было бы чувственного восприятия ... Но, чтобы не существовали те предметы, вызывающие чувственное восприятие, хотя бы самого восприятия и не было,-это невозможно. Ведь чувственное восприятие, конечно же, не воспринимает самого себя, а есть и что-то другое кроме восприятия, необходимо раньше его, потому что то, что движет по природе, раньше того, побуждающих к движению ».

Гносеологический аспект.

В трактовке исходного момента познания Аристотель стоит на последовательно сенсуалистической позиции. С его точки зрения, исходным пунктом всякого познания являются чувственные восприятия, с одной стороны, и способствующая их удержанию и сохранению память — с другой. Этот сенсуалистический фундамент познания общ человеку и животным, также обладающим не только соответствующими органами чувств (зрением, слухом и т. д.), но и своеобразной памятью, сохраняющей чувственные впечатления. Однако в отличие от чувств память, делающая животных сообразительными и способными к обучению, присуща, согласно Аристотелю, не всем видам животных. Чувственные восприятия и память составляют основу формирования опыта. Согласно Аристотелю, «ряд воспоминаний об одном и том же предмете имеет в итоге значение одного опыта». Опыт формируется не только у человека, но и у животных, обладающих памятью. Различие между опытом человека и опытом животных является чисто количественным, выражаясь лишь в степени использования приобретенного опыта, которая у человека значительно выше, чем у животных. Знание, присущее животным, и ограничивается, как полагает Аристотель, знанием опытного типа, тогда как у человека формируются более высокие ступени познания: искусство, наука и философия, которые обеспечивают ему превосходство над миром животных. «Все животные, (кроме человека), — пишет он, — живут образами воображения и памяти, а опытом пользуются мало; человеческий же род прибегает также к искусству и рассуждениям». Согласно Аристотелю, первой специфически человеческой формой знания является искусство. Под искусством он понимает различные технические знания, навыки и умения, например искусство врачевания, гончарное искусство и т. д. Термин «искусство» в этом смысле употребляли уже до Аристотеля, в частности Сократ и Платон, так что Аристотель следует здесь традиции. Хотя искусство еще мало чем отличается от собственно опытного знания, однако различие между ними все же имеется. Оно заключается в том, что искусству, в отличие от опыта, присуща выработка общего взгляда на ряд сходных предметов: «Появляется же искусство тогда, когда в результате ряда усмотрений опыта установится один общий взгляд относительно сходных предметов». Опыт, например, устанавливает эффективность некоторого лекарства для излечения некоторой болезни в отношении отдельных людей. Искусство же утверждает универсальность эффективности данного средства от этой болезни для всех людей в пределах одного темперамента: флегматического, холерического и т. д. Таким образом, заключает Аристотель, «опыт есть знание индивидуальных вещей, а искусство — знание общего...» С практической точки зрения, справедливо отмечает Аристотель, опытное знание зачастую оказывается более эффективным, нежели искусство, поскольку в практических действиях, например в лечении больных, приходится иметь дело не с предметами общего характера, а с индивидуальными вещами. Однако подлинное знание и понимание присущи скорее искусству, чем опыту, и людей, владеющих общим понятием сходных предметов, ставят выше по мудрости, нежели людей, владеющих опытом. Основание превосходства первых над последними заключается в том, «что одни знают причину, а другие — нет. В самом деле, люди опыта знают фактическое положение, (что дело обстоит так-то), а почему так — не знают; между тем люди искусства знают «почему» и постигают причину. Поэтому и руководителям в каждом деле мы отдаем больший почет, считая, что они больше знают, чем простые ремесленники, и мудрее их, так как они знают причины того, что создается» . Второе отличие искусства от опытного знания заключается, с точки зрения Аристотеля, в том, что люди, владеющие искусством, способны обучать ему других лиц, тогда как люди, владеющие опытным знанием, не в состоянии обучить ему других. Эта способность обучения сама основывается на свойственном искусству знании общей причины ряда сходных явлений. Хотя опытное знание и составляет наши главные сведения об индивидуальных вещах, оно не может все же притязать на звание мудрости. Дело в том, что, выражаясь современным философским языком, опытные знания имеют чисто феноменальную природу: «они не отвечают ни для одной вещи на вопрос «почему», например, почему огонь горяч, а указывают только, что он горяч» , тогда как искусствам присуще знание причин. Дальнейшее развитие познания, согласно Аристотелю, заключалось в том, что число искусств постепенно умножалось. Возникновение одних было связано с необходимостью удовлетворения жизненно важных потребностей, другие служили украшением досуга, причем последние ценились выше, а их изобретатели признавались более мудрыми, нежели лица, практиковавшие искусства первой группы. И лишь после того, как сформировались многообразные искусства, стали возникать науки. «Когда же все такие искусства были установлены, — пишет Аристотель, — тогда уже были найдены те из наук, которые не служат ни для удовольствия, ни для необходимых потребностей, и прежде всего (появились они) в тех местах, где люди имели досуг. Поэтому математические искусства образовались прежде всего в области Египта, ибо там было предоставлено классу жрецов время для досуга». Следует отметить, что Аристотель здесь терминологически еще не совсем строго проводит различие между искусствами и собственно науками, но по существу это различие он имеет в виду. Оно заключается в том, что науки, в данном случае математические, имеют, в отличие от искусств, более общий теоретический характер, выражающийся в их большей отдаленности от практических потребностей жизни. Искусства и науки различаются, следовательно, по степени теоретической общности, которая у наук выше, нежели у искусств. Это различие не затушевывает, однако, их принципиального родства, заключающегося в том, что как наука, так и искусство есть прежде всего знание причинного типа. В математических науках аналогом причинного объяснения является доказательство, основывающееся в конечном итоге на некоторых началах (в развитых математических теориях — на аксиомах), реализующих функцию причин тех или иных доказываемых положений. Наконец, четвертой, высшей ступенью человеческого познания Аристотель считает философию, мудрость в собственном смысле слова. Эта «так называемая мудрость, по всеобщему мнению, имеет своим предметом первые начала и причины». Если искусства и науки постигают лишь ближайшие и частные по своему значению причины, то философия постигает причины особого характера — первопричины, последние основания сущего. Эти первопричины, поскольку они относятся ко всему сущему, имеют универсальный характер и выступают в качестве наиболее глубоких, предельно фундаментальных оснований всех происходящих в мире явлений. Такова экстенсивная и интенсивная характеристики причин, свойственных подлинной мудрости — философскому познанию реальности.

3) Логика Аристотеля. законы правильного мышления. Понятия, суждения, умозаключение. законы формальной логики.

Из четырех законов мышления традиционной логики Аристотель установил по крайней мере два – законы (запрещения) противоречия и исключенного третьего. Законы же тождества и достаточного основания у Аристотеля тоже намечены в учении о научном знании.

Закон [запрещения] противоречия в краткой форме звучит как «вместе существовать и не существовать нельзя» или: «Не может одно и то же в то же самое время быть и не быть», а в полной – как утверждение: «Невозможно, чтобы одно и то же вместе (совместно, одновременно) было и не было присуще одному и тому же в одном и том же смысле». Этот закон прямо обосновать нельзя, однако можно опровергнуть противоположный ему взгляд, показав его нелепость. Всякий, кто оспаривает закон [запрещения] противоречия, им пользуется. Далее, если не признавать этого логического закона, все станет неразличимым единством. Сюда же относятся соображения Аристотеля против скептика, который, утверждая, что все истинно или что все ложно, что оказывается нелепым с позиций практики, может это делать, лишь отвергая закон [запрещения] противоречия.

В логике Аристотеля можно найти и другие принципиальные ограничения сферы действия закона противоречия. Его действие не распространяется на будущее, но это связано все же с той же сферой возможности, поскольку будущее чревато многими возможностями, настоящее же бедно, поскольку актуализируется нечто одно, но оно потенциально богато. Прошлое же бедно в своей актуальности, исключающей потенциальность, ибо в прошлом нет уже никаких возможностей, кроме реализованной, происшедшей, не поддающейся изменению.

Обостренной формой закона [запрещения] противоречия является логический закон исключенного третьего, запрещающий не только то, что в отношении одного и того же не может быть одновременно истинно «b» и «не-b», но и то, что, более того, истинность «b» означает ложность «не-b», и наоборот. Этот закон в «Метафизике» Аристотеля выражен так: «Не может быть ничего посредине между двумя противоречащими [друг другу] суждениями, но об одном [субъекте] всякий отдельный предикат необходимо либо утверждать, либо отрицать» (IV, 7, с. 75). Во «Второй аналитике» Аристотеля сказано, что «о чем бы то ни было истинно или утверждение, или отрицание» (I, 1, с. 257).

Действие этих законов логики Аристотеля таково, что закон [запрещения] противоречия необязательно влечет за собой закон исключенного третьего, но закон исключенного третьего предполагает действие закона [запрещения] противоречия. Поэтому выше и было сказано, что закон исключенного третьего – более острая форма закона противоречия.

Такая разница в сфере применения этих законов логики Аристотеля означает, что есть разные виды противоречия. Выше было различено собственно противоречие и его смягченная форма – противоположность. И то, и другое – два вида противолежащего. Позднее это стали называть контрарным и контрадикторным противоречиями. Обоими законами связано лишь контрадикторное противоречие. Пример контрадикторной противоположности: «Эта бумага белая» и «Эта бумага не-белая». Среднего здесь нет. Контрарная противоположность связана лишь законом запрещения противоречия. Пример: «Эта бумага белая» и «Эта бумага черная», ведь бумага может быть и серой. Контрарное противоречие (противоположность) допускает среднее, контрадикторное – нет. Члены контрарного противоречия могут быть оба ложными (когда истина между, – это третье значение), но сразу истинными они быть не могут, это запрещено законом противоречия. Члены контрадикторной противоположности не могут быть не только сразу истинными, но и сразу ложными, ложность одной стороны влечет за собой истинность другой. Правда, в логике Аристотеля мы такой точности не находим.

Поня́тие — отображённое в мышлении единство существенных свойств, связей и отношений предметов или явлений; мысль или система мыслей, выделяющая и обобщающая предметы некоторого класса по общим и в своей совокупности специфическим для них признакам. (Понятие это логическая мыслительная операция, которая по определенным признакам выделяется предметы из множества и объединяет их в один класс)

Сужде́ние — мысль, в которой утверждается наличие или отсутствие каких-либо положений дел. 

Умозаключение - Вывод в логике — процесс рассуждения, в ходе которого осуществляется переход от некоторых исходных суждений к новым суждениям — заключениям.