ложняющемся обществе, что требует куда более внимательного отношения и этого общества, и самих архитекторов к проблемам совершенствования архитектурной деятельности.

А с позиций настоящего учебника сказанное порождает и вовсе кра­мольную мысль - формировать городскую среду отнюдь не значит работать с ортодоксальным архитектурным пространством. Это особая профессия, у нее свои художественные цели, иные средства и приемы работы, нежели у традиционной архитектуры. Хотя и те, и другие, и третьи частично совпада­ют с архитектурными, что создает дополнительные трудности для обучения специалиста по дизайну среды.

И разобраться в этом - задача архитектурной школы XXI века.

специальные вопросы

средового

формообразования

_Глава

Современное движение проектной культуры характерно двумя идущи­ми от разных корней обстоятельствами.

Первое: фантазия и разнообразие интересов действующих проекти­ровщиков привели к интересному явлению: сегодня никого нельзя шокировать и даже удивить замыслом архитектурно-средового произведения. Ибо все мысли­мые или немыслимые варианты возможных решений уже названы - отлетающих го­родов до подземных или подводных убежищ, от ледяных дворцов до гипнотизирую­щих своим безобразием притонов. И теперь главная художественная тайна профес­сии лежит в реализации творческого замысла - только конкретность овещест­вления идеи создает индивидуальность образа.

Другими словами, мастерство нынче скрыто в сфере умения воплотить в материале, размерах, деталях, на худой конец - в компьютерной програм­ме - неповторимые «личные» черты средовых форм, которые должны либо поразить публику буйством оригинальности, либо завоевать ее любовь со­держательностью образа. Последнее много труднее и встречается куда ре­же, что и понятно - тут нужно гораздо больше души. Но обоим вариантам аб­солютно необходим профессиональный фундамент - чувство формы, мас­штаба, ощущение тектоники, кругозор, понимание свойств материала и вы­разительности конструкций.

Словом, все то, чему учит школа - где интуитивно, где опираясь на эм­пирические или научные знания, или следуя традиции.

Второе: сейчас формирование нашего окружения исходит из социальных и технических основ, мало похожих на исчерпавшие себя позиции прошлых тысяче­летий. Как говорит замечательный японский архитектор К. Курокава (1934): «...в сегодняшнем обществе стало сложно определять ориентиры. У нас слишком много различных образцов для подражания, и цепляться за них вы­шло из моды. Мне кажется, что будущее - за метаболизмом, т.е. за способ­ными к расширению городами с неопределенными формами. Идеальный го­род XXI века - это открытый город, который никогда не остановится в росте.

Нам нужна открытая организация социальных процессов, а не генплан в классическом смысле. Нам нужна система, которая сможет гибко реагиро­вать на перемены... И на эту смену парадигм нам надо настроиться».

Но выработка «системы, которая сможет гибко реагировать на переме­ны», - проблема с двойным дном: для этого нужен проектный материал, до­стойный обобщения, и специалисты, умеющие это делать. Иначе говоря, проектному сообществу надо очень точно поставить эту задачу - найти кон­туры будущей парадигмы. Для чего следует назвать особо уязвимые «боле­вые точки» нынешней архитектурно-дизайнерской действительности - чтобы знать, что искать.