- •Isbn 5-94807-015-8
- •Глава 1. Общие представления о методологии науки 10
- •Глава 2. История развития и современные представления о научном познании 32
- •Глава 3. Специфика методологии психологии 70
- •Глава 4. Причинность и детерминизм в методологии науки 92
- •Глава 5. Психология как самостоятельная наука 113
- •Глава 6. Кризис в психологии и поиск общей методологии 132
- •Глава 7. Теория деятельности как методологический подход в психологии 156
- •Глава 8. Психологическая причинность 189
- •Глава 1. Обшие представления о методологии науки
- •1.1. Понятие метода в узком и широком смысле
- •1.2. Соотношение понятий «наука», «философия» и «мировоззрение»
- •1.3. Виды и формы рефлексии научного знания
- •1.4. Структура методологического знания (уровни и подходы)
- •Глава 1. Общие представления о методологии науки
- •1.5. Дескриптивная и нормативная функции методологического знания
- •1.6. Понятия объекта и предмета научного исследования (познавательная ситуация)
- •1.7. Соотношение методологии и психологии. Значение психологического знания для методологии науки
- •Глава 2. История развития и современные представления о научном познании
- •2.1. Историческая относительность форм, средств, идеалов и норм научного познания
- •2.2. Субъективное и объективное знание в теориях познания
- •2.3. Научная революция XX в.: возникновение неклассического естествознания
- •2.4. Позитивизм и его роль как методологического базиса наук на определенной ступени развития научного познания
- •2.5. Понятия парадигмы и научной революции по т. Куну
- •2.6. Принцип фальсифицируемое гипотез в теории критического реализма к. Поппера
- •2.7. И. Лакатос и концепция внутреннего единства логики доказательства и опровержения
- •2.8. Старые дихотомии в современных методологических подходах
- •2.8.1. Новые критерии научного знания
- •2.8.2. Фаллибилизм
- •2.8.3. Релятивизм и операционализм
- •2.8.4. Номинализм, реализм, рационализм
- •2.8.5. Интуитивизм
- •2.8.6. Теоретическое — эмпирическое
- •2.9. Постнеклассическая стадия развития науки
- •2.10. Постпозитивистская трактовка развития науки
- •3.1. Особенности психологического знания
- •3.2. Ненаучное психологическое знание и возможность психологического знания как научного
- •3.3. Рациональная и эмпирическая психология (в истории становления психологии как науки)
- •3.4. Ассоиианизм как первое направление психологии
- •3.5. Современное представление о теоретических и эмпирических методах в психологии
- •3.6. Моделирующий подход в теории познания и психологические гипотезы
- •Глава 4. Причинность и детерминизм в методологии науки
- •4.1. Причинность как принцип научного объяснения
- •4.1.1. Принцип детерминизма: от античного к механистическому и вероятностному
- •4.1.2. Биологический детерминизм и классическая картина мира
- •4.2. Зарождение представлений о психологической причинности
- •4.2.1. Возникновение представлений о психологической причинности
- •4.2.2. Каузальность в классической и неклассических парадигмах
- •4.2.3. Причинность и закон
- •4.3. Формирование новых подходов к пониманию причинности в естествознании
- •Глава 5. Психология как самостоятельная наука
- •5.1. Первые научные парадигмы в психологии и признаки кризиса
- •5.2. Структура и специфика психологических теорий 5.2.1. Множественность подходов к выделению структуры
- •5.2.2. Теории разной степени общности
- •5.3. Психологические теории и пограничные области знания
- •5.4. Практика в противопоставлении психологической теории
- •Глава 6. Кризис в психологии и поиск обшей методологии
- •6.1. Постановка проблемы кризиса в психологии
- •6.1.1. От понятия кризиса к пониманию психологии как мультипаралигмальной науки
- •6.1.2. Основные признаки кризиса
- •6.1.3. Кризисная или мультипарадигмальная наука? (Резюме)
- •6.2. Теоретическая психология как оппозиция обшей психологии
- •6.3. Классификация общепсихологических теорий на основе закрытой типологии
- •6.4. Методологический плюрализм в психологии
- •6.5. Методология без обшепсихологической теории и в контексте логики науки
- •Глава 7. Теория деятельности как методологический подход в психологии
- •7.1. Деятельностное опосредствование
- •7.2. Соотношение понятий «взаимодействие», «отражение», «активность», «деятельность»
- •7.2.1. Категории «взаимодействие» и «отражение»
- •7.2.2. Категория «активность»
- •7.2.3. Деятельность как философская категория
- •7.3. Теория деятельности как обшепсихологическая парадигма
- •Глава 7. Теория деятельности как методологический подход
- •7.4. Возвращение категории образа в подходе
- •7.5. Перспективы деятельностного подхода
- •Глава 8. Психологическая причинность
- •8.1. Различия в понимании психологической причинности и сути психологического экспериментирования
- •8.1.1. Множественность представлений о психологической причинности
- •8.1.2. Расщепление психологии на академическую и практическую
- •8.1.3. Искажения в понимании экспериментальной парадигмы
- •8.2. Подходы к пониманию закона в психологии 8.2.1. Проблема статуса и сути психологического закона
- •8.2.2. Дискуссия о психологическом законе в отечественной психологии
- •8.3. Изменения в понимании причинности в связи с освоением марксистского наследия
- •8.3.1. Закон как аспект психологической теории и как методологический аспект понимания детерминации
- •8.3.2. Проблема причинности в подходе с. Л. Рубинштейна
- •8.3.3. Методологический подход м. К. Мамардашвили
- •Глава 9. Парадигмы и дихотомии в психологии
- •9.1. Психология описательная и объяснительная
- •9.2. Морфологическая и динамическая парадигмы
- •9.3. Естественно-научная и гуманитарная парадигмы
- •9.3.2. Психологические объяснения и экспериментальный метод
- •9.3.3. Мифы о естественно-научном и гуманитарном мышлении и реальность гуманитарной парадигмы
- •9.4. Типы рациональности в классической, неклассической и постнеклассической психологии
- •9.4.1. Классическая и неклассическая психология
- •9.4.2. Неклассическая психология и методологические заимствования
- •9.4.4. Ценностный аспект как характеристика психологического знания на постнеклассическом этапе психологии
- •9.5. Гуманитарный идеал и горизонты новой психологии
- •9.6. Психология в поиске новых парадигм
- •9.6.1. Изменение отношения к методу исследования
- •9.6.2. Признаки постнеклассической науки в современных психологических исследованиях
- •Глава 10. Методологические принципы психологии
- •10.1. Открытость системы принципов
- •10.2. Леятельностный подход в психологии и принцип активности
- •10.3. Принцип системности
- •10.3.1. Предпосылки системного подхода в психологии
- •10.4. Принцип развития
- •Глава 11. Методология отечественных и зарубежных подходов в современных дискуссиях
- •11.1. Дискуссии как способ обсуждения методологических проблем
- •11.2. Дискуссия о соотношении наследия вюрцбургской школы и отечественных исследований (об активности познания)
- •11.2.1. Идеи активности познания в отечественной психологии с позиций немецкого автора
- •11.2.2. Внешние аналогии в реконструируемых процессах регуляции мышления
- •11.2.5. Принцип активности и проблема саморегуляции мышления
- •11.3. Современная трактовка культурной детерминации: дискуссия о книге м. Коула
- •11.3.2. Психологические орудия и артефакты
10.3. Принцип системности
10.3.1. Предпосылки системного подхода в психологии
Важнейший постулат принципа системности в психологии гласит, что все психические процессы организованы в многоуровневую систему, элементы которой приобретают новые свойства, задаваемые ее целостностью.
В общей методологии понятие системы является чрезвычайно широким. Различают материальные системы (Солнечная система), среди них — системы «организм — среда»; идеальные системы (например, знаковые); социальные системы. Таким образом, принцип системности означает рассмотрение любого предмета научного анализа с определенных позиций: выделения составляющих систему элементов и структурно-функциональных связей (причем не сводимых к каузальным), обоснования ее уровней и системообразующих факторов, единства организации и функций, стабильности и управления.
После выхода в свет в 1957 г. книги Л. Берталанфи «Общая теория систем» категория системы из философско-методологической перешла в иной статус — названия объяснительного принципа, конкретизируемого различным образом в научном познании. Одновременно появилось множество частных теорий систем, предполагающих также иные принципы, чем заявленные в общей теории систем. Поиски предпосылок системного понимания психики относят становление этого принципа к более ранним этапам. Теоретическое развитие наук уже в XIX в. создало предпосылки системного понимания применительно к живому организму.
Реализацию системного принципа в теории познания — до его формулирования как философско-методологического — связывают с подходом К. Маркса к анализу экономических систем и теорией происхождения видов Ч. Дарвина [Философская энциклопедия, 1970, т. 5, с. 19]. Развитие кибернетики как общей теории управления также называют ведущим среди предпосылок формулирования принципа системности.
Системный подход, как указывают Петровский и Ярошевский, не был «изобретен» философами, а направлял многие научные разработки до введения его обозначения. Так, например, он был представлен в биологичесских теориях Бернара и Кеннона16. К. Бернар ввел понятие саморегуляции в новую научную модель организма. Он предложил теорию «двух сред», в рамках которой внутренняя среда организма рассматривалась как система, обеспечивающая выживание его во внешней среде.
Американский физиолог У. Кеннон утверждал принцип системности как принцип гомеостаза, обеспечивающего динамическое постоянство свойств системы в ее противодействии факторам, угрожающим ей разрушением. Тем самым он пришел к формулированию «общих принципов организаций» как отличающих системы от не-систем. Принцип системности был представлен в учениях о биоценозе, развивался в генетике, социологии и психологии.
Авторы «Теоретической психологии» выделили пять принципов, которые можно рассматривать в качестве предшественников принципа системности в психологии: холизм, элементаризм, эклектизм, редукционизм, внешний методологизм. Относительно последних трех можно спорить в том смысле, что они представляют определенные методологические основания оценки построения теоретических психологических объяснений, не обязательно ассоциируемые с принципом системности. В то же время первые два несомненно фокусируют предпосылки собственно системного анализа в психологических знаниях.
Холизм в переводе с греческого — это целый (весь), т. е. первичное невыводимое начало, которое вне сохранения целостности теряет свою сущность.
В психологии такими целостностями выступали душа, организм, машина («картезианский» человек), личность, сознание.
Элементаризм (атомизм) — принцип, предполагающий соединение в целом отдельных элементов, сущности которых не изменяются целым.
В психологии сознания это был структурализм Вундта и Титчене-ра, в бихевиоризме это объяснения формирования навыка. И холизм, и элементаризм — не достояние только историко-психологического анализа; это также аспекты сравнения множества теорий в той или иной области. Так, Хьелл и Зиглер [Хьелл, Зиглер, 1997] в семикатегори-альной схеме оценивания теорий личности «холизм — элементаризм» относят к категории наиболее выраженного холизма концепции Адлера, Эриксона, Маслоу, Роджерса, умеренно сильного — Фрейда, Келли, Оллпорта, умеренного элементаризма — подход Бандуры, сильного элементаризма — Скиннера.
Зарождение системного подхода связывают с именем Аристотеля. Это первичная трактовка организма как системы, попытка усмотреть в душе специфику человеческой формы организма, зачатки концепции гомеостаза (стабильность изнутри вопреки возмущающим влияниям извне), целесообразности как проявления целевой причины, а также принципа активности как движения в сторону и формы, и цели. Душа и тело в концепции Аристотеля не могут быть разъединены как сущности. Душа — системообразующий принцип жизни тела.
В последующем принцип системности появляется уже в иной трактовке в XVII в., когда по законам механики предлагается построение целостности человека как рефлекторной машины. Декартом утверждалась двойная детерминация души активными внутренними состояниями и страстями как страдательными состояниями, возникающими под воздействием телесного (физического). Но трактовка активности тела обходилась и без обращения к душе (или образу) как ее регулятору.
В послекартезианский период представлений о взаимосвязи души и тела они разъяты, и нерешенность психофизиологической проблемы не дает им соединиться в рамках единой теории (которая теперь относится либо к душе, либо к деятельности человека, либо к мозгу как субстрату). Машинообразность как аналог представления системности дает двойной вход в систему: во-первых, в аспекте ее рассмотрения как структурного и целесообразного единства и, во-вторых, в аспекте «когитального» ее постижения — с открытостью регуляторного профиля в этом направлении. Но эта открытость не означает открытость системы «организм — машина» для других подходов к познанию. И в этом основной подвох рассмотрения «картезианского» человека как системы. Оно влекло за собой развитие тех психологических теорий, где система причинного обусловливания вновь оказывалась закрытой.
В биологических теориях активность организма подчиняла уровень психической адаптации к среде (активность души здесь была не нужна, а образ служил цели приспособления). В гештальттеории структурам сознания оказался ненужным выход к структурам тела, коль скоро принимался принцип изоморфизма. Введенный в 1912 г. Вертгаймером принцип изоморфизма был обстоятельно обоснован Келером. Он предполагал, что пространственная конфигурация восприятия изоморфна пространственной конфигурации соответствующих участков возбуждения в мозге. Психофизический изоморфизм предполагал топологическое, а не метрическое соответствие. В теории систем это более широкая формулировка.
Изоморфизм означает наличие однозначного (собственно изоморфизм) или частичного (гомоморфизм) соответствия структуры одной системы структуре другой.
В психоанализе системность была заключена в соотношении работы сознания и бессознательного, с имманентной причинностью, которая наружу проступает скорее в нарушениях регулятивной функции целостной структуры личности («Я», «Оно», «Сверх-Я»).
Отдельного места с точки зрения изменения понимания детерминации психического и регуляции поведения заслуживает концепция И. М. Сеченова. Она рассматривается в методологических работах в качестве существенной предпосылки системного анализа психического. Но в рамках данного пособия мы не готовы к столь краткому ее анализу, который не исказил бы сути заложенных в ней поворотов к соотнесению объяснительных принципов в психологии и физиологии17.
XX век добавил в критерии системности новое понимание целевой регуляции поведения — как биологической, экономической или иной целесообразности, не связанной с психологическим представлением о цели.
Целесообразность в учебнике Петровского и Ярошевского трактуется как одно их проявлений принципа системности. Так же это представлено и у сторонников частных теорий систем (например, у Р. Акоффа применительно к «целеустремленным системам»). Но целевая функция может быть понята безотносительно к субъекту. Так, авторы экономической теории Дж. фон Нейман и О. Моргенштерн ввели направленность на целевую функцию «максимизации полезности» для системы, действующей по правилам и не предполагающей в понятии ЛПР (лицо, принимающее решение) субъекта [Нейман, Моргенштерн, 1970]. Подмена понятия субъекта понятием системы зачастую происходит именно посредством обращения к целевой функции, к целесообразности (включая ориентировку организма на «потребное будущее»). Но тогда понятие системы служит уже не принципом в рамках разработки психологической теории, а звеном, позволяющимподменять психологическое объяснение другим, не охватывающим специфику психологических систем.
Развитие представлений о психологических системах в школе Л. С. Выготского вернуло детерминистические связи в объяснение становления психического. С одной стороны, это было обращением к социальной детерминации, выраженное в понятиях социальной ситуации, ситуации «пра-Мы», с другой — в представлениях о знаковых системах как пути культурной детерминации, на чем мы специально остановимся далее в главе 11. В теориях Сеченова и Выготского можно видеть первые методологические подходы, объединившие ориентации на причинный и системный анализ психического и вместе с тем выход его в другие системные уровни связей (нейрофизиологической и социальной реальностей).
И. П. Павлов продолжил материалистическое основание сеченовского учения в развитии представлений о двух сигнальных системах как опосредствующих связь регуляции поведения с детерминацией внешнего мира. Новый контекст — социокультурной детерминации — был введен представлением Выготского о знаках как новом этапе психологических орудий человека, изменяющих природу психических функций, что позволяет говорить о том, что «не только мозг управляет человеком, но и человек — мозгом» [Петровский, Ярошевский, 2003, с. 382[.
Реализация системного принципа, восходящего к марксовому методу анализа, представлена в исследованиях Мамардашвили (см. главу 8). Системо-деятельностные объекты стали предметом целой методологической школы Г. П. Щедровицкого. Хотя сам он считал термин «предмет науки» в новой ситуации неприемлемым, предложив представление о мыследеятельности как новом пути познания: «...психология — это особая сфера мыследеятельности, по сути дела захватывающая весь универсум жизнедеятельности, весь социум, с множеством научных предметов и разного рода техник — антропотехник, психотехник, культуро-техник и целый ряд практик... включая практики "коммуникации" и "взаимодействия"» [Щедровицкий, 1997, с. 109]. Но предполагаемый во многих методологических разработках выход психического вовне — в новые системные связи, минуя психологическую теорию, — не всегда удовлетворяет тем основаниям, ради которых этот принцип когда-то вводился: уровневого анализа и раскрытия системообразующих связей для более адекватной характеристики тех или иных изучаемых систем.
На возможность понимания психического как системы в рамках именно построения психологической теории указывал О. К. Тихомиров, говоря об использовании Л. С. Выготским понятия психических систем
[Тихомиров, 1992]. В ином воплощении принцип системности в отношении к психологическому анализу разрабатывался Б. Ф. Ломовым.
10.3.2. Принцип системности в методологии Б. Ф. Ломова
В монографии «Методологические и теоретические проблемы психологии» Ломов выделил ряд особенностей принципа системности в качестве наиболее важных для построения «общей теории» психологической науки. Нельзя не видеть здесь переклички с идеей Выготского о создании общей психологии на единой теоретической платформе как средства преодоления кризиса в психологии, хотя сам автор такого контекста не намечает. В. А. Барабанщиков, анализируя взаимосвязи концепций Рубинштейна и Ломова, говорит об использовании в качестве важнейших предпосылок рассматриваемой системной концепции двух ключевых идей философско-психологической концепции Рубинштейна: идеи «полисистемности бытия человека и интегральности его качеств и свойств» (выделено В. Б.) [Барабанщиков, 2000, с. 47]. Третьей идеей стало представление о единстве психического отражения и деятельности субъекта, видоизменяющего саму действительность. Принцип детерминизма при этом выдвигал на первый план активную роль внутренних условий и «необходимость самодвижения» психического.
Системный подход виделся Ломовым как трактовка «психического в том множестве внешних и внутренних отношений, в которых оно существует как целое» [Ломов, 1984, с. 88]. Им конкретизировались следующие пути реализации системного подхода в психологии.
Во-первых, требуется рассмотрение явления в нескольких планах (или аспектах): микро- и макроанализа, специфики его как качественной единицы (системы) и как части родовидовой макроструктуры18. Во-вторых, это рассмотрение психических явлений как многомерных, для которых абстракция, реализуемая последовательным их рассмотрением в каком-то одном плане, не должна закрывать всех других возможных планов.
В-третьих, система психических явлений (а также отдельных психических процессов и состояний) должна рассматриваться как многоуровневая и иерархическая. Многоуровневость рассмотрена автором на примере антиципации, которую как психический процесс можно анализировать на субсенсорном уровне, сенсомоторном, перцептивном, уровне представлений и речемыслительном. Каждый уровень соответствует уровню сложности решаемых задач, а в реальной деятельности все они взаимосвязаны. Аналогичная схема выделения уровней реализуется для процессов принятия решений, мышления, творчества.
Взаимоотношения между подсистемами динамичны и зависят от системообразующего фактора, объединяющего в функционирование целого отдельные механизмы, реализуемые на том или ином уровне. Соподчиненность и автономия уровней — важнейшие условия саморегуляции системы. С разными уровнями могут быть соотнесены разные психологические законы.
В-четвертых, множественность отношений, в которых существует человек, влечет за собой множественность и разнопорядковость его свойств. Построение «пирамиды» этих свойств предполагается в кооперации с другими науками.
В-пятых, системный подход связывается с изменением в понимании принципа детерминизма. И линейный детерминизм, и вероятностный представляют собой лишь частные случаи детерминации. Поскольку принцип существования человека является «полисистемным» (он существо и биологическое, и социальное, к тому же психические явления могут быть отнесены к разным уровням), то не может быть универсальной формы детерминации. Детерминация может рассматриваться и в качестве биологической, и социальной, и в качестве каузальной связи, и в качестве некаузальных типов связи. Это типы связей, соотносимых с понятиями «условие», «фактор», «основание», «опосредствование» и др.
Наконец, системный подход соотносится с принципом развития, поскольку системы существуют только в развитии. В развитии происходит и смена детерминант, и их взаимодействие (специфичное на каждой стадии). При этом развитие может включать и линии прогресса, и линии регресса. Развитие — это разрешение противоречий между внешним и внутренним, между причинами и условиями, между системами и подсистемами, между уровнями и т. д.
Так, представленный принцип системного анализа разделяется, по-видимому, большинством современных психологов. Но от такой широкой трактовки до реализации его в психологических теориях проходит этап содержательной ориентировки авторов на собственные трактовки указанных выше положений. В частности, это предпочтения «парадигмального» характера, связанные с разным пониманием и деятельностного принципа, и принципа активности, и регулятивной функции психического.
Подход Ломова вызывал возражения из-за недостаточного определения специфики собственно психологических систем. Так, О. К. Тихомировым обсуждались существенные различия между современными апелляциями к многоуровневости регуляции процессов в общей теории систем и изучением психологических систем в рамках культурно-исторического и деятельностного подходов [Тихомиров, 1983]. Не завершен спор отечественных психологических школ о системном строении сознания и о роли знаковых систем.
Между разными психологическими теориями споры идут не о принципе системности, а о том, как понимать сами психологические системы. Таким образом, дело скорее за обоснованиями того, что дает принцип системности дополнительно к представлению объяснительной схемы в рамках той или иной психологической теории.
10.3.3. Системно-исторический подход к развитию психологических теорий
Л. И. Анцыферова и Е. А. Будилова рассматривали системно-исторический подход как реализацию принципа детерминизма в истории психологического знания. Он предполагал анализ ведущей роли философских проблем, единство исторического и логического анализа, отражение меняющегося объекта в движении теорий, а также рассмотрение и оценку психологических теорий прошлого с позиций более высоких ступеней развития науки. «Разрабатываемый принцип включает также находящиеся на стадии разработки вопросы о смене в ходе истории психологии разного тина знаний и законов, о критериях уровня развития сменяющих друг друга теорий, об изменении понятийного строя психологических теорий, о связи исторических и прогностических исследований в психологии» [Анцыферова, 2004].
Предположение о многоуровневой детерминации смены психологических теорий реализуется в трех уровнях их анализа:
науковедческий уровень (условия возникновения теории, круг ее проблем и понятий, специфика ее практики); здесь слои различной «древности» рассматриваются в аспектах их преобразования более поздними взглядами автора; одновременно выявляется связь с эпохальными историческими событиями, господствующей философией, личностью ученого;
уровень (принцип) историчности объекта исследования, в качестве которого выступает личность; этот уровень реализован применительно к становлению теорий личности в западной психологии; Е. А. Будиловой он представлен также в анализе исторической смены основных дискуссий в отечественной психологии [Будилова, 1972];
3) уровень внутренней организации личности, на котором обсуждаются «связи истории индивидуального развития личности с ее сложившейся организацией» [Анцыферова, 2004, с. 185].
Понятно, что для такого типа анализа возможно выделение и другого предмета психологии (с обоснованием системного взгляда на него).