Глава 7. Теория деятельности как методологический подход в психологии

7.1. Деятельностное опосредствование

Одним из направлений преодоления кризиса в психологии, реализо­вавшим идеи преодоления постулата непосредственности, разработки материалистической платформы в психологии и обоснования своего пути построения объективного психологического знания, стала тео­рия деятельности. Не случайно сегодня говорят о культурно-деятель-ностной парадигме в психологии, учитывая единство мировоззрения школ Л. С. Выготского, А. Р. Лурии и А. Н. Леонтьева [Асмолов, 2002].

В отечественной психологии, сознательно ориентирующейся на марк­систскую методологию, теория деятельности стала не одним из принци­пов, а общепсихологической парадигмой после того, как А. Н. Леонтьевым было обосновано распространение категории предметной деятельности на внутренние процессы — процессы сознания. Он сформулировал цель: вве­сти сознание не в качестве постулата или условия, а как проблему психо­логии, как «предмет конкретного научного психологического исследова­ния». Проблема единиц анализа психики могла теперь рассматриваться не в «картезианско-локковском» противопоставлении внешнего и внут­реннего, а в контексте их единства — как единства структур внешней и психической деятельности — и преобразования самой дихотомии: «...с од­ной стороны — предметной реальности и ее идеализированных, превра­щенных форм (verwandelte Formen), с другой стороны — деятельности субъекта, включающей в себя как внешние, так и внутренние процессы. А это означает, что рассечение деятельности на две части или стороны, якобы принадлежащие к двум совершенно разным сферам, устраняется» [Леонтьев А. Н., 1975, с. 98].

Таким образом, вместо двух психологии, занимавшихся низшими и высшими формами психического, в теории деятельности возникло их единство, связанное с идеей опосредствования психики общественно историческим опытом. Идея Выготского об использовании психоло­гических орудий как пути культурного развития психических процес­сов была дополнена новой — о деятельностном опосредствовании ста­новления психического образа и сознания, о единстве структурного оформления предметной и психической деятельности. Не менее важ­ным аспектом, позволяющим говорить о теории деятельности как об­щепсихологической парадигме, стало то, что уровневый анализ деятель-ностных структур начал направлять конкретные общепсихологические исследования — восприятия, памяти, мышления, эмоционально-моти-вационных процессов, воли. Это было реализовано в школе, которую стали называть школой Леонтьева. Не следует забывать, что преем­ственность этих школ была исторически скрыта в силу наступившего периода (с 30-х до начала 60-х гг. XX в.) невозможности публикаций трудов Выготского из-за социальной ситуации в стране, а также дей­ствительной направленности усилий на разработку другой составля­ющей идеи опосредствования — деятельности.

Философско-методологический анализ соотношения деятельности и психики, деятельности и сознания, действия и образа на разных этапах их развития неизбежно поднимает вопрос о тех исходных и всеобщих началах, из которых вырастают эти полюса противоречивого целого. Такими началами в рамках диалектико-материалистической традиции, общей для всей отечественной психологии советского периода, при­знавались взаимодействие, отражение и активность как атрибуты лю­бого материального объекта. Предполагалось, что усложнение и раз­витие материальных объектов под влиянием внутренних и внешних детерминант приводило к появлению на высших уровнях деятельно­сти и сознания. Рассмотрим эти категории.