2. Коммунистическое воспитание.

В России после Октябрьской революции система религиозно-нравственного воспитания была разрушена. Церковь была отделена от государства, а школа от церкви. Преодоление «религиозного рабства» считалось условием становления полноценной коммунистической нравственности, в которой человек мыслился как ничем не ограниченный преобразователь общества и мира. В 1920 году на III съезде РКСМ (Российского Коммунистического Союза Молодежи) В.И. Ленин провозгласил лозунг: «Учиться, учиться и учиться» коммунизму. Определяющим принципом воспитания стала преданность коммунизму, его идеалам и непримиримая борьба с врагами общества, строящего коммунистическое будущее. Новая коммунистическая мораль отвергла как «поповские сказочки о морали» (то есть любое трансцендентное объяснение нравственности, происхождение её принципов и конечных целей), так и буржуазные взгляды на мораль как выгодные классовым врагам пролетариата. Критерием моральности стал ленинский принцип верности задачам пролетарской борьбы и делу революции. Новая моральная система и построенное на ней коммунистическое воспитание, отвергли любые абстрактно гуманистические идеи, испокон веков питавшие нравственность.

Уже начиная с 20-х годов 20 века, процесс коммунистического воспитания стал осуществляться сразу в нескольких направлениях. В духе коммунистических идеологических установок воспитывались как дети, так и взрослые, как представители пролетариата, так и других классов и общественных групп. В наиболее жестких, лагерно-трудовых формах процесс перевоспитания осуществлялся в отношении дворянства и буржуазной интеллигенции, но даже союзник пролетариата по революционной борьбе – крестьянство – не избежало общей участи. Крестьянство 20-х – начала 30-х годов, владевшее собственностью и мечтавшее о ведении свободной хозяйственной деятельности, было носителем уже не столько патриархально-коллективной, сколько мелкобуржуазной идеологии и соответствующей ей системы ценностей. Начавшийся в конце 20-х годов процесс коллективизации лишил крестьян собственности, фактически второй раз в национальной истории прикрепил их к земле, принудил работать не за деньги, а за условные трудодни. Параллельно осуществлялось идеологическое воздействие на умы, призванное укрепить в крестьянском сознании мысль, что оно, как и пролетариат, участвует в строительстве будущего коммунистического общества. С этой целью во вновь созданные либо только формируемые коллективные хозяйства партия направляла своих представителей (рабочих промышленных предприятий, профессиональных революционеров, партийных активистов).

Наиболее эффективным с точки зрения результата процесс воспитания оказывался там, где коммунистическая идеология и коллективистские принципы воздействовали на только формирующуюся личность ребёнка. Как когда-то в Древней Спарте, социальной утопии Платона, просветительских идеях Ж.Ж. Руссо, воспитание было общественным, начиналось в младшем дошкольном возрасте и сопровождало человека всю жизнь, Утверждению в сознании духа коллективизма способствовали такие формы, как создание для детей аналогов «взрослой» коммунистической партии. Ребёнок становился сначала октябрёнком, потом членом пионерской и, наконец, комсомольской организации. Все эти организации были построены, с одной стороны, на принципах коллективизма (мнение большинства – закон), с другой – на жестком иерархическом соподчинении высших и низших организационных форм. Поэтому уже в детстве человек начинал ощущать всю свою малость и беспомощность в сопоставлении с монолитным, единообразно мыслящим коллективом. Но и коллектив не вырабатывал решения самостоятельно, их в виде директив, решений, постановлений спускали по инстанциям сверху, а коллектив лишь должен был их единодушно одобрить. Все досуговые формы времяпрепровождения также были пронизаны коллективистским духом: лагеря труда и отдыха, торжественные линейки, собрания, военно-спортивные командные игры и.т.д. Для старших по возрасту, наряду с вышеперечисленными формами, существовали поездки в подшефные колхозы и совхозы для помощи селянам в сборе урожая. Работа молодежи строилась на формально-игровом, но имеющем идеологическую основу соревновательном принципе. В целом негативно относясь к соревновательному принципу как способу удовлетворения честолюбивых индивидуалистических амбиций коммунистическая идеология создала свою альтернативную форму соревнования – социалистическое соревнование, в котором участвовали не индивиды, а коллективы. Победа в социалистическом соревновании обычно материально не поощрялась, для этой цели существовали специальные «знаки» трудовой доблести: переходящее красное знамя, вымпелы, грамоты, благодарственные письма и.т.д. Но главное – победа в подобном соревновании должна была сплачивать коллектив, наглядно демонстрировать его силу, а у индивида вызывать моральное удовлетворение от сознания исполненного долга перед социалистической родиной, восприниматься как ещё один шаг на пути к светлому коммунистическому будущему, воспитывать нового человека. Взросление человека сопровождалось его переходом из школьного и студенческого коллектива в коллектив производственный. В нём требования, предъявляемые к личности, ещё более «окостеневали», приобретали общеобязательный характер: все должны были участвовать в общественной жизни коллектива, присутствовать на партийных и профсоюзных собраниях, политзанятиях, ходить на митинги и демонстрации, выражать коллективное одобрение решений партии и быть непримиримыми врагами любой другой (не коммунистической) идеологии.

Так как идеология вообще стала основой жизни (и экономики, и политики, и морали) особое место в коммунистическом нравственном воспитании отводилось выработке чувства пролетарского интернационализма. Под интернационализмом понимались те же коллективистские, солидаристские установки, но уже в международном масштабе. Поскольку, начиная с первых лет советской власти, коммунистическая идеология формировала в общественном сознании убеждение, что подлинно нравственная жизнь немыслима без кровопролитной классовой борьбы, которая и должна вкупе с успехами социалистического строительства и новой коммунистической морали привести к победе коммунизма на Земном шаре, представление о братстве всех угнетенных народов дополнялось идеей помощи в их освободительной борьбе против мирового капитала. Само нравственное чувство интернационализма переводилось коммунистической идеологией в сугубо классовую плоскость, лишалось своего универсального, всеобщего смысла. Человек должен был мыслиться как представитель определенного (либо революционного, либо реакционного) класса; социальная группа выступать, в первую очередь, как носитель либо прогрессивной, либо консервативной общественной идеологии; государство оцениваться как дружественное (в случае совпадения политико-экономического курса) или как враждебное (в случае его несовпадения). В свою очередь советский народ под воздействием идеологизированного коммунистического воспитания должен был стать монолитным боевым отрядом, который готов в любой момент сплотить ряды для борьбы с мировым империализмом, как персонификацией морального зла.

Особую роль в процессе коммунистического воспитания масс советская идеология отводила искусству. Кинофильмы, театральные постановки, музыкальные и литературные произведения, живописные и скульптурные работы 30-х – 50-х годов по-своему, используя художественные средства воздействия, способствовали утверждению в обществе коммунистических норм жизни. Герои произведений были молоды и сильны, обладали цельным характером, несгибаемой волей и духом. Отсутствие сомнений в правильности избранного пути подчеркивалось их неутомимым трудом, неиссякаемым энтузиазмом в достижении поставленной цели, оптимистическим мироощущением. Такие личностные проявления, как сомнения, колебания, неуверенность, даже моральная рефлексия, трактовались как социально-опасные, а потому подлежащие искоренению «разлагающие буржуазные влияния». Плакатно-однозначное деление героев художественных произведений на «своих» и «чужих», «правильных» и «неправильных», «хороших» и «плохих», воспринимаемых как нравственный идеал, к которому необходимо стремиться, либо, наоборот как явление, с которым нужно бороться и которые нужно искоренять, подчас формировали в общественном и индивидуальном сознании одномерно-непротиворечивое представление о человеке либо как носителе только хороших и светлых нравственных качеств (приближающихся в безрелигиозном моральном сознании советской эпохи к качествам святого), либо только плохих и темных. Роль искусства 60-х – 80-х годов в деле коммунистического воспитания была уже не столь значительна, как раньше. В связи с некоторым уменьшением давления идеологического пресса на индивидуальное сознание, появлением возможности вариативного поведения, художественные образы утратили былую плакатную однозначность. Очеловечившись, они потеряли способность непосредственно воздействовать на сознание, перестали восприниматься как прямое руководство к действию, хотя и продолжали нести идеологическую нагрузку.