Из «Законов Ману»

гл. VI, 92

Постоянство, снисходительность, смирение, непохищение, чистота, обуздание чувств, благоразумие, знание Веды, справедливость и негневливость — образуют дхарму, обладающую десятью признаками.

гл. VII, 30

Не может управлять правильно тот, у кого нет друзей, (кто наделен) глупостью, необразованностью, приверженностью к мирским утехам.

гл. VII, 88

Храбрость в битвах, защита народа, почитание брахманов — лучшее средство для царей достичь блаженства.

гл. VIII, 22

Та страна, которая населена главным образом щудрами⁴⁵, полная неверующими, … — быстро гибнет, измученная голодом и болезнями.

гл. IX, 243

Добродетельному царю не следует присваивать имущество виновных в великом грехе, присваивающий его из жадности пятнается тем же грехом.

гл. IX, 255

Если у кого-нибудь страна пребывает в безопасности, обеспеченная мощью его руки, она процветает у него всегда, как орошаемое дерево.

гл. IX, 311

Как земля поддерживает в равной мере все живые существа, так (деятельность царя), пекущегося о всех живых существах, подобна образу действий (богини земли) Притхиви.

гл. XII, 68

Человек, силой отняв ту или иную чужую вещь, неизбежно делается животным, так же как и вкусив жертвенную пищу, не предложенную при жертвоприношении.

гл. XII, 83, 84, 85

Изучение Веды, аскетизм, приобретение знания, обуздание чувств, непричинение вреда и служение гуру⁴⁶ — лучшее средство, ведущее к блаженству.

Из всех этих чистых деяний в этом мире какое из объявленных деяний наиболее действенно для обеспечения блаженства человека?

Познание атмана⁴⁷ считается высшим из всех их; оно, поистине, первое из всех знаний, так как через него приобретается бессмертие.

гл. XII, 91

Видящий во всех живых существах себя и в себе — все живые существа, …достигает господства над всем [21. С. 19].

10. Индо-Буддийская общественно-политическая мысль XX в.

Я не перестаю удивляться и восхищаться тем, как много выдающихся личностей появилось в Индии в мрачный период колониального рабства: религиозных деятелей, реформаторов и революционеров, людей высочайшей духовности, острейшего ума и блестящих способностей. Каждый из них лучился собственным светом и каждый по-своему готовил грядущее возрождение Индии…

Индира Ганди. ВЕЧНАЯ ИНДИЯ

Махатма Ганди

Мохандасу Карамчанду Ганди (1869 — 1948) часто называют величайшим индийцем после Будды. Его сравнивали с Христом, со св. Франциском. В Индии его считали пророком и называли Махатма — «Великая душа». «Тот, кто оскорбляет Махатму Ганди, не понимает индийский народ и оскорбляет саму Индию», — заявил Дж. Неру по поводу одного неуважительного высказывания о Ганди Уинстона Черчилля [Цит. по: 3. С. 6]. «…Грядущие поколения вряд ли поверят, что такой человек из обыкновенной плоти и крови ходил по этой земле», — писал А. Эйнштейн [Цит. по: 3. С. 3]. В личности Ганди соединились глубокая религиозность и политическая прозорливость, блестящая европейская образованность и умение жить чаяниями своего народа, глобальность мышления и простота изложения мыслей, страстная приверженность ненасилию и презрение к трусости, аскетизм и духовное богатство. Его учение стоит в одном ряду с учениями Л. Н. Толстого, Г.-Д. Торо, Дж. Раскина, А. Швейцера.

Жизнь Махатмы Ганди неотделима от жизни Индии на протяжении более чем полувекового периода борьбы за национальную независимость. Однако его гуманистические идеалы и практические дела шагнули далеко за пределы своего времени и страны… Гандизм дал человечеству первый (хотя далеко не во всем совершенный, как признавал сам Ганди) опыт мирного политического разрешения самых острых, казалось бы, непримиримых противоречий во взаимоотношениях народов, когда затрагиваются коренные интересы государств и правительств. Идеи ненасильственного сопротивления («сатьяграхи») продолжали жить в национально- освободительном движении арабских стран, в африканских концепциях социализма, в движении за гражданские права американских негров, возглавляемом Мартином Лютером Кингом. «Именно в том значении, которое Ганди придавал любви и ненасилию, я нашел метод социальных реформ, который искал в течение многих месяцев. Я понял, что это единственный морально и практически правильный метод, доступный угнетенному народу в борьбе за освобождение», — говорил М. Л. Кинг [Цит. по: 15. С. 203].

Американский священник Дж. Холмс, один из первых пропагандистов идеалов Ганди в США, автор книги «Мой Ганди», писал в 1921 г., уподобляя Ганди Христу: «Он живет его жизнью, он проповедует его слово, он страдает, борется и когда-нибудь умрет во имя Царства Божия на земле» [12. С. XVIII]. Смерть Ганди, благостно произнесшего в ответ на выстрелы террориста: «Рам! Рам!» («Боже! Боже»), очевидцы сравнивали с Вознесением. Казалось, он принял на себя разбушевавшееся насилие, и оно, захлебнувшись в его крови, вдруг утихло. В истории не раз бывало, когда после поглощения самой чистой и невинной жертвы, как бы жертвующей собой за всех, смертоносная бездна (вспомним античные легенды) закрывалась.

Сегодня число последователей Ганди растет во всех странах. Его идеи о ненасильственном мире, все шире завоевывая умы и сердца людей, начинают приобретать международно-правовые контуры, становятся гуманистическим резервом международной политики. Они продолжают вселять надежду на сохранение нашего непрочного, раздираемого враждой и нетерпимостью, но все-таки единого и взаимозависимого мира.