Вопросы и задания

1. Как объяснить тот факт, что журналистский и писательский тексты имеют разный уровень художественной эстетизации?

2. Чем создается изобразительность и выразительность журналистского образа?

3. В чем «высокомерность» и избирательность журналистики по отношению к прообразу предмета разговора?

4. Объясните, почему журнально-газетный образ одновременно должен быть и типичным, и оригинальным.

5. Как совмещаются в образе эмоционально-чувственная сдержанность и идейный пафос?

6. Почему журналистский образ не может быть помещен в другое пространство, время, социальную среду? Приведите примеры исключений из этого правила. Оцените стилистическую эффективность авторских трансформаций.

7. Почему образ медиа почти не перемещается за границы текста? Приведите исключения из этого правила, прокомментируйте их.

8. Что такое персональная адресность системы образов журналистского текста? Известны ли вам примеры персональной адресации текстов?

9. Почему при одноплановой трактовке журналистского образа все же возможна разница в читательской оценке фактов, персон, событий?

10. Опишите такие характеристики журналистской образности, как идеологическая заостренность, узнаваемость.

11. Считаете ли вы, что приведенный в теории список характеристик можно было бы продолжить? Почему?

Практика

Покажите, что выбранный вами для анализа текст автора местной газеты или журнала обладает набором указанных выше характеристик.

Раздел 2. Типология газетно-журнальных образов

Оригинальные и прецедентные журналистские образы воссоздают объекты действительности, рисуют социальный облик персон и мир абстрактных понятий. Поговорим об образах, наиболее активных в федеральной и местной прессе, разделив их по двум основаниям – по содержанию, которое они отражают, и стилистическому заданию, которое выполняют в общем концептуальном рисунке произведения.

Тема 4. Типы журналистских образов в связи с предметом отображения

Печатные и электронные публикации цементируются образами, формирующими необходимые социальные координаты текста, авторское видение момента реальности. Перечисленные ниже образы работают в газетно-журнальных текстах наиболее активно.

1. Образ персоны.

а) Образ реального человека.

Для образной системы медиа важно, что герои журналистского произведения знакомы с автором, читателем или между собой, живут общими проблемами, в общем пространстве: «текст газетной публикации становится фактом жизни героев»⁶¹.Например, раскрытие мистификации с получением литературной премии «Дебют», описанное в расследовании В. Огрызко, несомненно, стало фактом жизни не только главных героев материала, но и журналистов нескольких провинциальных изданий:

Когда вечером в пятницу 5 октября мне на мобильный телефон позвонил из Питера Валерий Айрапетян и спросил, знаю ли я о том, что Егор Молданов жив-здоров, я просто опешил. Что за циничная беспардонность? Даже при розыгрышах всё-таки нельзя переходить через определённую грань. Ведь прошло всего две недели, как я напечатал материал о трагической судьбе Молданова «Мне первый раз страшно» («ЛР», 2012, 21 сентября).

Конечно, я очень хотел, чтобы этот талантливый парень, что называется, воскрес. Но разве чудеса бывают? Однако Айрапетян настаивал на своём: Молданов не умирал, с ногами у него всё нормально, и человек продолжает жить в своё удовольствие<…>⁶².В некоторых случаях журналистский текст влияет на всю дальнейшую судьбу человека. Например, В. Панюшкин в тексте «Сердце справа»⁶³представил историю рождения ребенка и борьбы за детскую жизнь. Концепция материала легко прочитывается именно потому, что текст акцентирует внимание на необходимости читательского включения в судьбу мальчика. В качестве прецедентных используются следующие модели:

б) известный литературный герой или система образов художественного произведения (вариант: совокупности образов произведений автора, литературного направления, эпохи).

С помощью художественных образов в журналистском тексте часто представляют мнение о реальных политиках, экономистах, о совершающихся событиях, об актуальных проблемах современности. Причем литературный герой может быть использован в публикации по-разному:

• разговор о нем может быть включен в обсуждение социальной проблемы наравне с разговором о реальных персонах;

• на образ может быть отсылка и он может использоваться в качестве элемента, иллюстрирующего авторскую идею;

• весь материал может быть построен от лица персонажа, из уст которого звучит оценка реальной ситуации и т.д.

Вовлечение в современный текст литературного героя ведет за собой воссоздание стилевых особенностей известного литературного произведения, т.е. текстовую стилизацию.

Латынина Ю. Моськи-шоу⁶⁴И чтобы как-то выразить свою преданность Слону, Мопс объявил в розыск Ризеншнауцера, который выразил поддержку Моське.

Однажды в предвыборную мартовскую пору Моська залаяла на Слона. Слон и все его окружение страшно перепугались.

-Какой ужас! - сказал Мопс, исполнявший у Слона обязанности прокурора, - мало того что она лает, так она еще лает с чужих слов. Потому что Ризеншнауцер, который сидит в Израиле, уже заявил, что поддерживает Моську.

- Да пойми, - сказал Сурок, который занимался у Слона пиаром, - нам подвалило большое счастье, что Моська лает на Слона. Потому что у Слона выборы, а на него никто не лает.

- Ну и что? – сказал прокурор. – Зачем лаять на Слона? Слон – это хорошо. Его надо хвалить.

- Нет, ты не понимаешь, - ответил Сурок, - свободные выборы – это обязательно когда кто-то лает. Мы с ног сбились, разыскивая того, кто будет лаять. Мы предлагали это дело одному молоденькому Шпицу, который прошел в Дума. Но он испортил нам «малину», сказал: «Только если Слон меня поддержит». Мы предлагали это Яблочному Колли и еще давали ему 25 млн долларов, и он знаешь что сказал? Он сказал: «Отлично! Давай созовем пресс-конференцию и объявим, что Слон дает мне 25 млн долларов за то, чтобы я выступал против него». Короче, мы не то что Моську, но и Мышь не могли найти. А тут она нашлась сама. Да еще на деньги наших врагов.

-Дурак ты, Сурок, - сказал Мопс, исполнявший обязанности прокурора. – Если бы она лаяла на ваши деньги, это был бы порядок. Но она лает не на ваши деньги, а это уже покушение на основы государства.

И чтобы как-то выразить свою преданность Слону, Мопс объявил в розыск Ризеншнауцера, который выразил поддержку Моське.

Сурок, когда услышал это, схватился за голову.

-Боже мой, что вы сделали! – сказал Сурок. – Вы посмотрите, 13-го Ризеншнауцер сказал, что поддерживает Моську, а 14-го вы объявили его в розыск. У Павлова это называется безусловный рефлекс. Правда, Павлов писал о собаках, а не о козлах…

Между тем лай Моськи вызвал живейшее возбуждение.

В столице Глубокомысленный Журналист обсудил вопрос в своей колонке и пришел к выводу, что Моська лает на Слона недостаточно громко. Однако, вместо того чтобы самому показать Моське пример и облаять Слона по-настоящему Глубокомысленный Журналист ограничился тем, что облаял Моську за недостаточный лай на Слона.

На Западе, напротив, к вопросу подошли по-другому.

- Моська, может, лает на Слона негромко, - заявили там, - Но у нас нет других, кто лает на Слона, кроме Моськи. Поэтому все те, кто не поддержит Моську, - они за Слона.

А Моська все лаяла на Слона и лаяла. Как умела.

А Слон все пугался и пугался.

Потому что Моська – она, конечно, была не Борзая и не Лайка. Но Слон был надувной. И все его окружение боялось, что даже Моська его прокусит.

в) известное лицо из мировой или отечественной культуры, истории: философы, политики, военачальники, писатели, публицисты.

В текстах от лица известной персоны, как правило, представлено подражание чьей-либо речевой манере, форме организации монолога. Стиль таких текстов формирует образ героя-рассказчика, наделенного яркими чертами политической, литературной, культурной эпохи. Речевое поведение героя стилизуется, что дает возможность журналисту «скрыться в смысловой глубине текста, выставив в качестве посредника между собой и читателем фигуру литературного рассказчика, а потому стилизация делает автора более раскрепощенным в выражении нелицеприятного мнения и негативной оценки: Они же в текстовой реальности принадлежат другому субъекту сознания, а с живого автора “взятки гладки”»⁶⁵. В тексте⁶⁶, приведенном в Приложении 8, автор не скрывается за образом Н. Лескова, он апеллирует к мудрости классика, верному анализу социальных событий, метким оценкам политической ситуации, проводя постоянные параллели с современностью. Заголовок материала В. Курбатова, кроме содержательных и смысловых задач, выполняет еще и функцию стилевого, тематического, образного, временного и пространственного «предвосхищения» журналистского текста. Помимо стилизации, цитации в публикации задействована схема поведения известного персонажа.Комментарий В. Курбатова дает оценку политике российского властного корпуса. Замысел автора реализован в слове, направленном на «чужое» слово, на узнаваемый текст Н.С. Лескова. Стилизация прозрачна для читателя благодаря заголовку, диалектизмам и окказионализмам, сюжетным ситуациям, иронии и сарказму, «эзопову» языку – всему, что составляет единую стилевую манеру, формирует образ рассказчика. Социальная оценка изящно сочетается с трепетным уважением к художественному образцу, благодаря чему оценка современной ситуации прочитывается легко, однозначно.

Публичное лицо может быть представлено в тексте цитатой, отсылающей читателя к значимой для страны политической речи, важной в социальном или национальном отношении реплике, к исторически маркированным выражениям и стандартным оборотам. Например, посредством анализа цитаты бывшего министра культуры Н. Губенко в саркастическом комментарии Д. Быкова «Ненормативное» дана негативная оценка происходящего в стране, в законодательных органах России:

Перед Россией встал вопрос – его давно в расчет не брали: Губенко в Мосгордуму внес закон о нецензурной брани. Вот аргумент его простой, филологического толка: писал же некогда Толстой и «Жопа!» и «Просрали волка!»^…Иного эти споры злят: он в них не чует аромата. В столице есть на первый взгляд проблемы много круче мата, однако, тридцать восемь лет прожив, не будь я Быков Дима, скажу: важней проблемы нет. Все прочее неразрешимо. Стране давно пора понять, как женщине при пьющем муже: здесь ничего нельзя менять. Уже меняли, вышло хуже. Больного незачем лечить – ему полезней отлежаться. Чтоб нашу участь облегчить, мы можем только выражаться.Давайте обозначим грань – здесь край работы непочатый! – что отделяет просто брань от брани грубо-непечатной. С утра гадают и шумят в правительстве Москвы престольной: как разделить российский мат на непристойный и пристойный? Законы левою ногой писать нельзя. Терпи, бумага: бывает, скажем, мат благой. Но если так, то в чем же благо? Чтоб думцам не сойти с ума от столь изысканных материй, листая словарей тома, я предлагаю им критерий.

Тонка языковая ткань. Язык есть зеркало морали. «Просрали», в сущности, не брань. А в чем вопрос? Мы все просрали…Как птица гордая со скал, народ наш в крайности бросался. Сам Ходорковский написал: «Просрали все». И подписался. Еще во времена отцов тут от всего лечила клизма: ведь все просрать, в конце концов, есть очищенье организма! Просрали гордые мечты о том, чтоб встать на путь Европы…Теперь мы девственно чисты – от головы до самой…Да, жопа! Термин непростой. Ее, по широте натуры, подчас упоминал Толстой, а нынче – экс-министр культуры…Готов долдонить до зари в журнале и по интернету: верните жопу в словари! Ведь жопа есть, а слова нету! Она ромашки нам родней, родней петрушки и укропа, она же – символ наших дней. Куда ни кинь, повсюду жопа! Везде она, куда ни глянь. Газеты свежие листая, могу сказать: она не брань, а констатация простая. А я бы разрешил и мат: пускай орут пенсионеры – язык обычный скудноват для описанья новой эры. Вот, например, для ЖКХ, что всюду расставляет сети, - есть много слов на букву «х», их нынче знают даже дети. В упрек инфляции-Яге, что бьет Отечество по нервам, есть много слов на букву «г» (Греф ни при чем – расслабьтесь, Герман). Улыбку вызвать на лице легко одним нехитрым словом, все охватить собой готовым. Оно кончается на «ц».

Виват, Мосдума, наша мать! Ликуют вуз, семья и школа. А нецензурною считать давайте ругань про Лужкова. Я б запретил фамилий сто, чтоб их не поминали сдуру…А нецензурно только то, что не проходит сквозь цензуру. Губенко! Твой проект хорош. Пример тебя – другим наука. О жопе можно сколько хошь. О тех, кто вверг в нее, - ни звука.

г) герои рекламы, популярных телевизионных и эстрадных шоу, кинозвезды, «гламурные» персоны. В последнее время особым спросом на телевидении стали пользоваться пародии на сами телевизионные образы (на принципе пародирования телеобразов построены передачи «Большая разница», «Мульт личности», «Один в один» и другие).

Герой в публицистике интересен больше не как личность, индивидуум, а в связи с событиями, историческими процессами, поэтому упор в характеристиках и оценках сделан на его социальном статусе, общественных и идейных устремлениях, способности интеллектуально и эмоционально откликнуться на происходящее.

2. Образ литературного, музыкального стиля или жанра.

Например, образ советской песни, наполненной душевными переживаниями, высокими чувствами, свежим дыханием надежды, радостью и печалью противопоставлен образу безликой и безголосой современной эстрадной попсы в материале Анатолия Макарова:

«Окинув меня безразличным взглядом, молоденькая кассирша в супермаркете снисходительно сообщила: «У нас ветеранам скидка». И поинтересовалась: «Вы ветеран?» «А как же, – подтвердил я с готовностью. – Русско-японской войны».

Окружающий народ одобрительно хмыкнул. А девушка искренне удивилась: «Разве была такая?» «Была, – кивнул я. – Песню о «Варяге» помните?» «Никогда такой не слышала», – пожала плечами кассирша. «Зато «Муси-пуси» знаете?» – мстительно поинтересовался я. «Муси-пуси» знаю», – всерьёз подтвердила она.

<…> Конечно, молодые не виноваты. Люди слушают, запоминают, поют, напевают, насвистывают те песни, которые слышны вокруг, а где это в наши дни, в каком эфире, на какой радиостанции, по какому каналу звучат песни народные, массовые (не в том смысле, что пропагандистские, но отвечающие некоему коллективному чувству, рассчитанные на совместное переживание) и вообще в том или ином виде отразившие общественный опыт, общую социальную судьбу? Да нигде они не звучат. Они как бы изъяты из национального сознания, а значит, что из повседневного эмоционального обихода тоже, повсеместно заменены вездесущей попсой.

3. <…> у любой песни как явления искусства появился враг не менее грозный, чем цензура, – всевластный, беспардонный рынок без берегов. Он ничего не запрещает и не принуждает вроде бы ни к чему. Он просто снисходительно объявляет «отстоем» все самые заветные ценности, ради которых люди сочиняют и поют песни. И заменил их «любовью, скопившейся в низу живота» – этот нетленный образ я услышал по радио как раз в тот момент, когда писал эти заметки. Меня часто занимает мысль: через двадцать лет повзрослеют нынешние двадцатилетние, так вот посредством каких мотивов и строк будут вспоминать они своё кружение сердца и своё счастье, неужели с помощью вот этой «любви, скопившейся в низу живота»?»⁶⁷Подражание литературному стилю, направлению, школе или популярному жанру может быть основано на приеме стилизации⁶⁸.Образ социальной группы.

Строится на стилизации под речевую форму сообщества, выделяемого по какому-либо единому признаку (имущественному, профессиональному, уровню образования, увлечениям, т.д.). Например, в сказовых повествовательных структурах, выводящих на первый план образ рассказчика, принадлежащего или не принадлежащего данному социальному слою, отражается частная жизнь людей конкретной эпохи, их голоса, живые интонации, речь определенного поколения. Произведения подают жизнь в ее речевой самобытности, запечатлевают настоящее и постепенно уходящее время.