3. Образные возможности глагола

Огромную роль в создании общего динамического рисунка текста играют образы, созданные глаголами и отглагольными частями речи, рассказы о важных для автора процессах действительности. Тогда «”предметы” перестают быть неподвижными - они начинают действовать <...> оживают: они перемещаются в пространстве, изменяются во времени. Представить все это в словах - постоянные изменения, движение, взаимодействие вещей и явлений невозможно без глаголов, таких слов, которые выражают идею процесса и представляют этот процесс в формах времени, вида, лица, наклонения и залога. И сама вещь, сам «предмет» тогда только обретает жизнь, когда начинает действовать»¹⁴¹. Рассмотрим роль глагола в создании речевого образа, способность глагола строить рассказ о событии, факте и конкретизировать действие предмета. Для выяснения роли глаголов и отглагольных частей речи в текстовой детализации обратимся к краткому анализу некоторых грамматических форм и значений глагола.

Время очень важно «в создании речевых образов – в изображении картин жизни и в рассказе о происходящем. Формы глагольного времени показывают, когда произошло то или иное событие, в каком отношении находятся между собой отдельные предметы и лица в описаниях и в повествовании – т.е. в рассказе о событиях, об их последовательности, об их развитии. Без форм глагольного времени невозможна полноценная речевая конкретизация и создание живых образов»¹⁴². Грамматическая категория времени выражает отношение действия к моменту речи. Настоящее время от глаголов несовершенного вида называет действия длительные, постоянные, повторяющиеся, незавершенные. В публицистике активны два основных значения форм настоящего времени: «настоящее актуальное» (или «настоящее момента речи»), и «настоящее неактуальное», которое не привязывает действия к определенному моменту речи.

«Настоящее неактуальное» рисует действия без отнесения к определенному времени. Они как будто происходили и происходят постоянно, могут повторяться, могут быть длительными, привычными. Момент, когда происходит действие, не важен. Такой вид настоящего времени преобладает в тексте Эренбурга. «Настоящее неактуальное» в этом небольшом по объему материале характерно для начала многих микротем. Предложения со связками в «настоящем неактуальном» времени представляют собой общую сентенцию, вывод, дедуктивную фразу, которые далее иллюстративно (индуктивно) развернуты с помощью глаголов в прошедшем времени или «настоящем актуальном»: Есть собаки по природе приветливые, общительные, они незаменимые помощники санитара; Есть и другие собаки, с характером угрюмым, недоверчивым. Эти превосходно охотятся за «кукушками».

«Настоящее актуальное» или «настоящее репортажа» характерно для фрагментов, которые созданы в манере сценического повествования. В этом случае свершившиеся когда-то действия прекрасно «замаскированы» под происходящие на глазах у читателя. Грамматическая форма настоящего времени у Эренбурга не совпадает с реальными событиями, уже произошедшими в действительности (в журналистике это время еще называют «ближайшим прошедшим»). Задача адресанта – создать жизненную, правдивую картину события. Автор повествует о конкретных военных действиях, детально, «репортажно» подает изменения движений животного, нюансы его поведения (9): Боб ложится рядом и громко, взволнованно дышит: я здесь. Боб ждет, не возьмет ли раненый перевязку: на спине у собаки походная аптечка. И Бобу не терпится — скорей бы взять в зубы брендель (кусок кожи, подвешенный к ошейнику, — знак того, что собака нашла раненого) и поползти к санитару: иди сюда... Так усиливается изобразительная функция текста, из обобщенного описания положения дел автор плавно перемещается в сценическое повествование с элементами предметного описания. Сочетанием детализированного действия (активные глаголы с конкретизаторами в виде наречий) и детализированного предмета (существительные с определениями) Эренбург создает слепок с натуры. Внутреннюю динамику картинки организуют инфинитивы, спрягаемые глаголы разного времени, вида, наклонения. При этом разница грамматических категорий не ощущается, ее «подавляет» хронологическая последовательность реальных и желаемых действий собаки. Движения Боба, благодаря точно выбранным конкретизаторам, рисуются как четко рассчитанные и стремительные. Кроме того, овчарка наделяется эмоциями, озвучиваются ее «желания», «мысли», образ становится наглядным, событие достоверным, живым. Мы забываем, что перед нами животное, у которого лишь хорошо развиты навыки и умения, воспринимаем его как одушевленное, наделенное разумом существо, способное оценивать ситуацию, делать выводы, совершать высокие поступки.

Настоящее «актуальное» (ему сродни «ближайшее прошедшее», «ближайшее будущее») и «неактуальное» (привычное, повторяющееся) включают события каждой микротемы в общий временной план. Разновидности настоящего времени в тексте очерка создают картину событий на срезе времени, вобравшем в себя «опыт» предшествующего года войны. Подобными сочетаниями семантики настоящего времени «достигается зрительный и смысловой эффект взаимодействия крупного плана изображения с широким – «панорамным» – зрительным рядом. Этот прием известен из кинематографа: единичное, «мелкое» событие, представленное крупным планом, перемещается, отдаляется от зрителя и включается в дальний план изображения. Это создает «временной контекст», помогает воспринять единичное событие в общем его значении, осознать его место и его смысл в большой временной перспективе»¹⁴³. Эренбург рассказывает о событиях, которые произошли какое-то время назад, так, как будто они происходят именно сейчас. Подвижность картинки внутри микротемы усиливает то, что настоящее «актуальное» и «неактуальное» вставлено в обрамление из глаголов прошедшего времени совершенного и несовершенного вида. Это помещает зримый, как будто происходящий на глазах у читателя процесс в контекст уже свершившихся и будущих действий. Временная рамка одновременно с происходящим покажет и дальнейшую судьбу шотландской овчарки, и завершит разговор об этом персонаже в череде разговоров об остальных героях. Таким образом, с помощью глаголов разного времени и разного вида простраивается композиция мелких частей, архитектоника каждой микротемы в составе целого – временные формы выполняют композиционную функцию.

Автор описывает типичные факты, собирая их по военному периоду так, как будто и то, что было, и то, что есть, происходит одномоментно. Решая идеологически важную задачу, он позволяет себе мастерски сдвигать реальный хронотоп, создавая и привязанное к историческому периоду (1941-1942 гг.), и раздвинутое на перспективу условное время очерка. Главная мысль: борьба с врагом велась, ведется и будет идти до тех пор, пока не наступит победа. Некоторая условность времени (сразу охватывается перспектива прошлого, настоящего и будущего) сглаживается именно за счет детализации пространства, конкретизации действий реальных персонажей. При этом общий временной рисунок получает динамику, тексту в целом задается плотность, цельность.

В журналистских описаниях – текст Эренбурга не исключение – часто используется прошедшее время несовершенного вида. Оно описательно и изобразительно, не двигает события, не определяет последовательности действий в прошлом, размещает их в одной плоскости. «В этих случаях изображается место, где происходило действие, внешний вид (часто портрет) героев, их поведение, привычки,  все то, что происходит обычно. Это необходимо при создании психологического портрета героя, изображении привычных условий его жизни, его поведения»¹⁴⁴. Прошедшее несовершенное может обозначать как конкретное действие, относящееся к определенному отрезку времени (локализованное во времени:Проволочная связь часто рвалась, радиоустановки были разбиты. Связь поддерживали четырнадцать собак. Собаки ползли по открытой местности под ураганным минометным огнем), так и действие «абстрактное» (постоянное, нелокализованное во времени: Собаки выручали и в заносы, и в распутицу). Формы прошедшего времени совершенного вида в прямом значении обозначают действие, которое проходило в определенный отрезок времени. «Совершенный вид необходим, когда рассказывают о событиях, о действиях, следующих одно за другим, когда есть развитие сюжета, когда происходят изменения, иногда быстрые, стремительные, которые передаются в словах, называющих законченные, быстро сменяющиеся действия»¹⁴⁵. Таким образом, совершенный вид прошедшего времени является основой повествования. Глаголы совершенного вида в прошедшем времени могут обозначать неодновременные, следующие одно за другим, законченные, результативные действия:Барс открыл трех немецких автоматчиков, четвертый застрелил Барса, но тем самым выдал себя и был снят снайпером. Такие действия обычно конкретизированы наречиями и другими обстоятельственными словами, указывающими на неожиданность, внезапность, быстроту, интенсивность действия. Но конкретизаторы у Эренбурга при глаголах совершенного вида прошедшего времени не экспрессивны¹⁴⁶, они представляют собой немногочисленные пространственные указатели:Два часа спустя гвардейцы вошли в Верею. Комиссар полка Орлов говорит: «Собаки нас выручили под Вереей...» В очерке Эренбурга встречаются глаголы прошедшего времени совершенного вида с приставками по- и про- для обозначения действий длительных, но ограниченных в своей длительности: Раненые попрятались в ямах или в воронках; эрдель Фрея проделала тридцать три рейса. 

Ограничение действия моментом его начала дважды в тексте передано глаголами совершенного вида с приставками за- и под-: Каштанка подползла к вожатому; Один из бойцов подошел к псам.

Более интересны у Эренбурга «перфектные» формы прошедшего времени, которые дают результативное значение, устанавливают связь между законченным действием, последствия которого продолжаются в настоящем: Красноармеец Козубовский добился, что его собака поддерживает связь между двумя пунктами, расположенными на линии огня и отстоящими один от другого на шесть километров. В этих случаях связь результата первого действия с другими действиями, совершившимися после первого, становится особенно живой, ясной, очевидной.

Перфектное время работает не только в микротемах. Его значение четко проявлено в композиции. Последний абзац текста, выстроенный в настоящем времени, создает продолжающийся эффект ранее описанных многократных законченных действий (4–17). Перфект раскрывает границы каждой микротемы текста в перспективу, работает на основную авторскую идею. Кроме того, он объединяет прецедентный текст (рассказ А.П. Чехова), художественный образ (Каштанка из рассказа), авторскую сентенцию (На войне люди больше, чем когда-либо, ценят верность) и реальный результат всего этого, помещенный в форму продолжающегося активного действия: Теперь Каштанка спасает раненого хозяина. Последнее предложение получается символическим не только потому, что содержит образ-символ, но и потому, что наиболее отчетливо рисует победные перспективы.

Интересно конкретизируют содержание залоговые формы глаголов. «От того, выражено действие переходным глаголом, или возвратным, или формой страдательного причастия, зависит характеристика этого действия с точки зрения его отношения к действующему лицу. А это может существенно изменить представление о характере действия, его более или менее активной направленности на объект»¹⁴⁷. В очерке нет пассивных глагольных форм, действия активны, принадлежат субъектам, названным подлежащими. Предложения лаконичны, редко распространены обстоятельственными детализаторами отвлеченного или тропеического характера. Большую часть глаголов составляют личные средневозвратные формы на -ся, усиливающие семантику самостоятельности действия субъекта: Эти превосходно охотятся за «кукушками»; Они пробираются по лесу между кустами; Найдя человека среди снега, Боб ложится рядом.

Активность действий, направленных на конкретный, целевой объект, подчеркивается переходными глаголами в винительном падеже без предлога: Для него самое большое удовольствие прочесать лес. В этом случае предмет охватывается целиком, не остается сомнений в высоком качестве совершенной работы. Так пополняется и состав предметных образов текста, выступающих объектами внимания главных героев очерка.