Вступительная с1а'гья

g. ПО). Здесь Лев Семенович, желая заострить внимание слушателей на различии этих двух аспектов проблемы, несправедлив к себе. Не начав с подобной «ошибки» изучения того, как под влиянием опосредования изменяется структура отдельной функции, нельзя было прийти к новому выводу — об изменении в ходе развития связи функций между собой.

Говоря о проблеме межфункциональных связей, Выготский обращался к работам крупного русского эволюциониста и зоопсихолога В.А. Вагнера, у которого он нашел очень важное для себя понятие эволюции по чистым и смешанным линиям. Для животного мира характерна эволюция по чистым линиям, т. е. «появление нового инстинкта, разновидности инстинкта, который оставляет... неизменной всю прежде сложившуюся систему функций» (Проблема развития и распада высших психических функций, 1960, с. 368). Для развития человеческого сознания, наоборот, «на первом плане... развития высших психических функций стоит не столько развитие каждой психической функции... сколько изменение межфункцио-нальной связи» (там же).

В связи с этим поворотом к исследованию межфуикциональных отношений Выготский обращается к новому понятию психологической системы. В разных расплывчатых значениях оно употреблялось в психологии и до Выготского, но он понимал под этим систему межфункциональных связей, межфункциональную структуру, ответственную за определенный психический процесс (восприятие, память, мышление и т. д.). В «Лекциях по психологии» (1932) он писал: «Центральное значение для всей структуры сознания и для всей деятельности психических функций имеет развитие мышления» (там же, с. 300).

Понятие психологической системы оказалось весьма плодотворным в теории Выготского *. Так, психологам давно было известно, что, например, в процессах логической памяти участвует не только память, но и мышление. Заслуга Льва Семеновича состояла в том, что ему на основе историко-генетического метода удалось показать, как происходит формирование психологических систем в процессе опосредования знаками элементарных психических функций. Этот факт выявился уже в ходе экспериментов по развитию опосредованной памяти («Проблема культурного развития ребенка»). Но тогда он имел значение в контексте гипотезы опосредования. Теперь же при исследовании психологических систем Выготский благодаря этому факту приходит к ряду новых интересных психологических проблем.

* Примерно в те же голы, но другим путем к сходному понятию'пришел H.A. Берн-штейн. Это было понятие динамических двигательных систем (одно и то же движение может обеспечиваться различными взаимозаменяемыми физиологическими организациями).

38

Вступительная статья

По-новому открылась проблема локализации высших психических функций *. Известно, что в XIX в. учение о локализации шло по линии узкого локализационизма — исследователи (например, П. Брока и др.) видели главную задачу в том, чтобы выявить, какой конкретный участок мозга ответствен за протекание того или другого психологического процесса. В XX в. эта идея уже исчерпала себя. Под влиянием новых успехов неврологии и физиологии такая постановка вопроса стала казаться неправомочной. Представления о сложном характере психической деятельности, о невозможности узкой локализации развивали такие ученые, как К. Гольд-штейн, Ч. Шеррингтон и другие. Однако положительного выхода они не видели.

Представление о психологических системах позволило Выготскому наметить выход из локализационного кризиса. В проблему локализации вносился новый подход — динамический и историко-генетический, делающий акцент на то, как складывается соответствующая психологическая система. Но путь исследования пролегал здесь не по линии онтогенеза и филогенеза, а по линии исследования патологических случаев — распада психологических систем (например, в случае локальных поражений мозга). Здесь Выготскому удалось открыть важнейшую закономерность: поражение определенной зоны коры головного мозга в детстве влияет на развитие высших, надстраивающихся на них зон коры, а поражение в той же области в зрелом возрасте, наоборот, влияет на более низкие зоны головного мозга («Психология и учение о локализации психических функций»). Это положение, а главное, применение историко-генети-ческого метода к материалу локальных поражений мозга стали исходными для развития новой отрасли науки — нейропсихологии.

Благодаря понятию о психологических системах открывался новый взгляд на проблему сознания. Становилось ясно, что при анализе структуры сознания надо идти не от рассмотрения отдельных функций, а от рассмотрения психологических систем. Но развернуть такой анализ Выготский не успел. Есть основание полагать, что по логике своей теории в центр сознания он должен был поставить значение, над проблемой которого он усиленно работал в последние годы жизни.

Подход Льва Семеновича к этой проблеме требует особого рассмотрения. Конечно, заключив сознание в мир таких рафинированных продуктов культуры, как знак и значение, он, казалось, отошел от первоначальной психологической программы, направленной на изучение прежде всего практической, предметной, трудовой деятельности человека, на что, в сущности; и были устремлены все усилия Выготского.

* Подробное изложение этого вопроса см.: Лурия А, Р. Основы нейропсихологии. М., 1973.

39