§ 43. In iure cessio

С давних пор наряду с манципацией допускалась и так называе­мая ин юре цессио (in гиге cessio). Это была фиктивная, мнимая мно говариантная форма судопроизводства, с помощью которой легко и просто совершались сделки с вещами. Отчуждатель и приобрета-тель являлись к претору, и решение последнего, подтвержденное вы­дачей акта о праве собственности, решало «спор». Выслушав приоб­ретателя, претор требовал от отчуждателя возражений, тот их не высказывал, и претор принимал «молчание за акт согласия». На том и кончалось.

Кроме передачи права собственности (за исключением случа­ев, когда она осложнялась встречным требованием ответчика), на­званная процедура могла служить и совершению многих других сде­лок с вещами (не с деньгами!) - отказу от наследства, отпущению раба на свободу, установлению или прекращению серви­тута и т. д.

Необходимо прибавить то, что, в отличие от манципации, предме­том сделок по ин юре цессио могли быть все те вещи, которые пере­ходили из рук в руки с помощью бесформальной традиции. Кроме того, речь шла об установлении права квиритской (не преторской) собственности.

§ 44. Traditio (традиция)

Упомянув вещи неманципируемые, мы должны подчер­кнуть, что к ним относились все те вещи, которые не нужда­лись в строгом обряде отчуждения-приобретения. Здесь могли быть и вещи, бесконечно более ценные, чем какой-нибудь старый мул или больной раб, и тем не менее переход их от одного собствен­ника к другому с помощью традиции был столь же прост, как и в на­ши дни.

С помощью традиции совершались и многие другие юридические акты, в том числе договоры ссуды и заклада, равно связанные с пере­несением фактического господства (производного владения) на вещь. Традиция служила целям уплаты долга, дарения, приобретая все более абстрактный характер.

Свое особенное значение традиция приобретает, скорее всего, по той причине, что за совершением договора не следовала, как при

манципации, немедленная телесная передача вещи новому приобре­тателю. Это одно уже облегчало оборот товаров.

Непременным требованием традиции было решение вопро­са о покупной цене, без чего не возникало перенесения права со­бственности. Но и цена могла быть кредитована, т. е. уплачена не сразу, как это делалось при манципации (или как должно было де­латься), но в назначенный сторонами срок или сроки. Это тоже не­маловажно.

Происхождение традиции не очень ясно. Не исключено, что она пришла «со стороны», из Греции или Египта, и поначалу была об­ставлена некоторыми формальностями. Вполне возможно, что для сделок купли-продажи, совершенных с помощью традиции, ранее требовался годичный срок приобретательной давности. Однако в ис­торическое время эти ограничения уже не существовали. Гай пишет с полной определенностью: если тебе передана одежда, золото, серебро как на основе продажи, так и дарения или по любому другому осно­ванию, «эта вещь тотчас становится твоей, если только она перешла к тебе от действительного собственника» (Гай, 2.3).

Вместе с процессом, устранившим деление вещей на манципиру-емые и неманципируемые, как равно и с отпадением некоторых стес­нительных формальностей вообще традиция вытесняет манципа-цию, оставляя последней все более узкую сферу применения. Именно на почве традиции стали практиковаться письменные доку­менты, скреплявшие и удостоверявшие договор. Кодификация Юс­тиниана знает уже только традицию.