§ 21. Брак (nuptiae)

Римскому правосозданию было совершенно чуждо пришедшее c христианством воззрение на брак как на «таинство, совершаемое на небесах», хотя Модестин (Д. 23.2.1) и говорит о браке, как о союзе мужа и жены, союзе на всю жизнь, общении, основанном на праве «божеском и человеческом (Nuptiae sunt coniunctio maris et feminae et consortium omnis vitae, divini et humani iuris communicatio)».

Слова Модестина могут быть с некоторой осторожностью отнесем ны к той форме брака, которую называют браком cum tnanu, браком с властью мужа, который во времена Модестина, бывшего одним из классических юристов (III в.), уже почти полностью уступил места браку бесформальному, браку sine manu, без мужней власти в ее тра- диционном значении.

Примечание. Некоторые современные исследователи полагают, что римский брак характеризовался единообразием, а разделение на строгий брак (кум ману) и брак свободный (сине ману) происходит ot ошибочного истолкования древнего римского обычая заключать согла-шение об установлении мужней власти - conventio in тапит mariti.

Мы позволяем себе держаться традиционного взгляда. Соглаша­ясь с тем, что в древние времена «манус» и брак совпадали, мы не мо­жем игнорировать ясные указания XII таблиц на то, что жене предос-тавляется право предотвратить переход к строгому браку уходом на три ночи из дому, как равно и то, что относится к праву приобретатель-ной давности мужа, делающей до того свободную женщину его «те лесной вещью». Цицерон сообщает о том, что звание матерфамилиас

давалось только тем женам, которые состояли в строгом браке - кум ману, а писатель II в. Энний рассказывает, как распоряжением отца за­мужней женщины был расторгнут ее свободный брак - сине ману.

В числе требований, предъявлявшихся к врачующимся, были: до­стижение половой зрелости, с чем связывалась способность рожать детей, согласие на брак (их самих или их «полновластных»), «посто­янное сознание супругов, что их союз является браком», постоянная совместная жизнь и супружеская верность жены - в качестве строго­го условия, обеспечивавшего переход наследственного имущества к несомненным детям отца.

История выработала три формы брачных церемоний, и выбор од­ной из них был, по всей видимости, делом свободного усмотрения -родителей, самих брачующихся, опекунов и т. д. Вот эти обряды.

1. Обряд поедания лепешек, оставшаяся часть которых приносилась в жертву Юпитеру. Помимо жрецов на церемонии присутствовали 10 свидетелей. В период империи церемония эта, как древнейшая и по-своему религиозная, употреблялась главным образом в жреческих фамилиях, когда желали, чтобы рожденный от этого брака сын мог унаследовать сан своего отца. Плебеям, как можно думать, она была запрещена.

2. Поначалу главным образом плебейская церемония с помощью «меди и весов», как это обычно делалось в отношении определенного круга вещей. Она совершалась в присутствии пяти свидетелей и, конечно, отцов жениха и невесты (если жених оставался под властью отца). Врачующиеся обменивались репликами: «Будешь ли ты для меня достойной матерфамилиас?» - спрашивал же них. «Где ты, Гай, там ты найдешь и меня», - отвечала невеста. Затем, как полагалось, жених передавал отцу невесты слиток меди, служивший символической покупной платой. Церемония эта удерживалась до конца классического периода.

3. О неформальной и простой форме заключения брачных отношений упоминают Законы XII таблиц. Женщина, связавшая свою жизнь с мужчиной без всяких церемоний, оставалась неподвластной мужу и могла легко порвать с ним. Но с одним условием: она «должна была ежегодно отлучаться из своего дома на три ночи и таким образом прерывать годичное давностное владение ею». Если по каким-либо соображениям жена игнорировала это требование, она под гадала под власть мужа, и брак из «неправильного» превращался в «правильный». Как в том, так и в другом случае брак, заключенный путем простого соглашения, был законным, и дети, рожденные в бра­ке без мужней власти, наделялись теми же правами, что и дети, родившиеся в семьях, возникших из «правильных браков».

Нельзя не видеть, что во всех трех случаях дело идет не столько об установлении брачных отношений, как мы это понимаем, сколько об установлении мужней власти над женой, его «руки», силы (mantis), вошедшем в право с тех древних времен, когда этот образ воспринимался в качестве реального факта.

Примечание. Далеко не лучшими были и обряды, которыми уста­навливались брачные отношения у древних славян. Свадьба (svatba), бывшая как для новой семьи, так и для родичей важнейшей жизненной церемонией, «игралась» либо после похищения невесты, либо после ее продажи. Об умыкании (похищении) говорит наша Лаврентьевская летопись: древляне умыкают у воды девиц. То же делалось в Польше, Чехии, Сербии и других странах. Одно из толкований слова «невес­та» - «неизвестная», ибо считалось за особую доблесть похитить де-вицу из дальних краев.

Одним из элементов свадебного обряда источники называют разу- вание жениха невестой и символический удар (плетью), наносимый им невесте.

Как принимала все это римская или русская девушка? Как оскор- бление достоинства или как освященный обычаем обряд? Думаю, ско рее последнее.

Что касается «трех ночей», связанных с «неправильным бра­ком», можно полагать, что тем самым римская женщина откупалась от древнего, уже изжитого, но отложившегося в сознании группового брака. В той или иной форме нечто подобное наблюдается и у дру­гих народов.

Ошибочно представлять себе римскую матрону безгласным и без­вольным существом. Литература и история корректируют подо­бное представление. Жена и мать, нередко весьма образован­ная, была хозяйкой в доме, воспитательницей детей, личностью, требовавшей к себе уважения и получавшей его. Общес­твенное положение мужа (и связанный с тем почет) распространялось и на жену.

Вплоть до 445 г., т. е. до закона Канулея, брачные отношения бы­ли невозможны между патрициями и плебеями. Неуклонно соблю- дался запрет на брак между римским гражданином и перегринкой (и наоборот). Законы императора Августа запретили браки меж­ду свободнорожденными и вольноотпущенными, свободнорожден­ными и актрисами, проститутками, своднями и пр.

Существовали ограничения, связанные с родством. После мно­гих реформ строгости эти были устранены, но сохранился за­прет на брак между дядей и племянницей, теткой и племянни­ком, опекуном и подопечной. Что касается отцовского запрета на брак, то с 4 г. (закон Юлия) нисходящие (дети, внуки) получали пра­во обращения к претору за защитой своего стремления связать себя

браком.

Минимальным брачным возрастом считался (усвоенный за­тем христианством) 12-летний возраст для невесты и 14-летний для жениха.