§ 115. Государственная Церковь и либерализм в Германии

I. Основные положения

Несмотря на упомянутые тенденции к духовному и церковно-поли тическому переустройству, католическая Церковь Германии в первой четверти XIXв. казалась руиной, окончательное падение которой предсказывалось многими²²⁷.

1. Поскольку главное в церковной жизни, а именно— сверхприродная жизнь, основанная на вере, все больше теряет определенность факта, и азбука истории решительным образом строится на документированных свидетельствах, то мы вынуждены признать, что жизненные проявления Церкви были в то время весьма скудны по сравнению с сознательно прогрессивными устремлениями государства и общей духовно-культурной атмосферой. Для правильной оценки сложившейся ситуации и для адекватного определения ее значения, необходимо учитывать как положительные ее стороны, так и отрицательные.

Но уже в 1848г. положение вещей изменилось коренным образом. Католицизм в Германии ожил, отдавая себе полный отчет в том, что он стоит на пороге совершенно иной эпохи. И вот наконец, в конце столетия, начиная с 80-х годов, перед нами встает во всем величии политически-социальный католицизм Германии, целью которого является попытка уравнять католическую жизнь в правах с остальными проявлениями общественного бытия и придать ей особое значение путем углубления религиозного сознания.

2. Корни этих перемен лежали в следующем:

а) С самого начала следует избегать чрезмерного выделения отдельных этапов и событий на пути к переустройству. События, рассматриваемые нами, представляют собой многообразное единство, образовавшееся на протяжении всего столетия. Чтобы верно определить основу этих превращений, следует воспринимать и трактовать их как единое целое.

б) Наряду с возрождением национальной идеи XIXвек характери зуется и зарождением демократической идеи, впоследствии победившей. Эта идея во взаимодействии с католическим самосознанием в Германии способствовала расширению и усилению понятия «католический народ»; это понятие стало определяющим в формировании современного немецкого католицизма и католической Германии. Подтверждением тому служат и оба значительнейших акта в немецкой исторической драме: кёльнские волнения 30-х годов и культуркампф 70-х. Каждое из этих событий явилось результатом антикатоличес ких настроений, которые в конце концов были преодолены и обращены на пользу возрождающемуся католицизму. В первом случае мы имеем дело с самоуправством государственной Церкви, а во втором— с посягательством либерализма на католическую свободу. Но в обоих случаях наблюдается удивительное внутреннее согласие между папством и католической паствой (достигавшееся порой без посредниче ства епископата), зародившееся еще на рубеже XVIII и XIXвв. (см. разд. II о последствиях кёльнских волнений).

в) Значительные трудности в оценке ситуации заключаются в многозначности понятия «либерализм». Мы будем в дальнейшем рассматривать его в качестве одностороннего и поэтому недопустимого абсолютизирования заложенной в слове «либеральный» (или, по-другому, «свободный») мировоззренческой концепции независимой духовной свободы, принявшей в XVIII и XIXвв. очевидные антицерковные и антихристианские формы.

Хотя было бы большой ошибкой утверждать, что в XIXв. не существовало либерального католицизма, верного христианским идеалам. И в то же время следует признать, что руководство Церкви не особенно утруждало себя попытками осознать положительные стороны такой формы католицизма.

3. В конечном счете, проблема заключалась в непризнании современным миром католического мышления и действия: современная культура отказывала католицизму в праве на существование и пыталась путем государственного насилия привести этот духовный приговор в исполнение. Как же случилось, что либерализм, чьим программным лозунгом была свобода слова и совести, отказывал в этой самой свободе католикам? Главных причин тому было четыре: философская, конфессиональная, общепсихологическая и, наконец, историческая.

а) Философское основание этого лежит в существовании различных интерпретаций понятия «свобода»: свобода как субъективная беспредельность или как личная убежденность, основанная на признании высшего авторитета. В рассматриваемый нами исторический период ценности, присущие высшему авторитету религиозности, попросту не признавались; религиозное смирение воспринима лось больше как скудость духа и ханжество. Необходимо отметить, что многие честнейшие личности, придерживавшиеся такой точки зрения и боровшиеся против католицизма, вынуждены были после признать, сколь сильно они ошибались в оценке значения Церкви.

Но не следует забывать и о «mea culpa». Смирение духа, которое требуют от человека Евангелие и Церковь, только тогда является жизнедеятельным и убедительным, когда оно непосредственно связано с пониманием христианской свободы. Именно этого нам часто и не хватало.

б) В усиливающейся неприязни протестантизма по отношению к католицизму заключалась конфессиональная причина сложившейся ситуации.

«Межконфессиональные» настроения эпохи романтизма лишь в сознании очень немногих великих духом личностей подвергались подлинному осмыслению, не сводясь при этом к религиозному индифферентизму. После грандиозного юбилея Реформации в 1817г. межконфессиональное противостояние, поддерживаемое пробудившимся к жизни протестантизмом (как догматическим, так и либеральным), вступает в новую активную фазу.

С католической стороны ответственность за обострение ситуации в некоторой мере несет Бавария: в построенной под Регенсбургом (1842г.) в честь великих немцев «Валгалле» не был выставлен бюст Лютера; королевским указом от 1838г. солдатам (в том числе и протестантам) предписывалось во время торжественных процессий преклонять колени в знак уважения к совершаемым таинствам (это требование нашло горячую поддержку у Игнатия Дёллингера). Солдат-католиков Фридрих Вильгельм III обязал один раз в месяц посещать протестантские богослужения. Победы Пруссии во второй половине века (1866г.) и окончательное завершение объединения Германии в «протестантскую» империю также имели большое значение. Немалую роль сыграла и политика по отношению к Церкви, проводившаяся баварским королем Людвигом I (1825_1848, ученик Зайлера, покровитель Гёрреса, Дёллингера и Мёлера): будучи католиком, он, тем не менее, все больше выступал в защиту просветительской идеи государственной Церкви. После того как он отрекся от престола (в результате любовной интриги с Лолой Монтес), Баварию при правлении министра Лутца (с 1848г.) захватила волна либерализма, который ставил теперь перед собой откровенно антикатолические цели.

в) Общепсихологическая сторона проблемы заключалась в том, что самая обыкновенная и ограниченная антипатия нерелигиозного мышления против религии, имевшая своим предметом Церковь, превращалась нередко в открытую ненависть.

Разумный человек должен стыдиться, утверждая, что такого рода инстинктивная ненависть имеет под собой серьезные основания. Однако Библия предупреждает и предостерегает нас: «Если мир вас ненавидит, знайте, что Меня прежде вас возненавидел» (Ин 15, 18 слл.). Эти слова исполнены тайной. «Ненависть», упомянутая здесь, не всегда является проявлением инстинктивного неприятия, как принято считать; очень часто причиной ее становятся непримиримая внутренняя противоположность религии, Христу, Церкви и духовному сословию. Именно такая прямолинейная разновидность ненависти и оказывала сильное влияние на историческое развитие в XIXв. (при этом нельзя забывать, что доля ответственности за это лежит и на церковной иерархии, слишком сильно связанной с Реставрацией). Прежде всего она проявилась в культуркампфе. Доказательством тому служит взаимодействие до, во время и после него атеистических и материалистичес ких группировок и то, каким образом в рейхстаге и вне его проводился закон о иезуитах²²⁸. Необходимо особо заострить внимание на этой болезненной ненависти, для того чтобы не остаться беспомощным перед некоторыми событиями культуркампфа. Только такая ненависть вместе с неспособностью широких кругов проявить хоть малейшее понимание католических форм жизни, их врожденный (в то время) страх перед «внушающими ужас призраками» монастырей, обетов, монашества и, наконец, папской непогрешимости в полной мере объясняли успех, с которым в те совершенно спокойные времена распростра нялись невероятные слухи о заговорах католиков против государства (восстановлению которого они отдавали все свои силы). При этом необходимо отметить, что католики в результате секуляризации и последовавших за ней событий были насильно оттеснены на периферию политических и культурных событий. Это коснулось большинства из них. И именно поэтому Церкви не всегда удавалось распознавать и использовать новые возможности, представлявшиеся в отношениях с государством и народом в целом.

г) Исторической причиной нетерпимости к католицизму со стороны либерализма была неколебимая вера XIXв. в могущество научного прогресса, поддерживавшаяся действительно имевшими место значительными научными открытиями. Большинство обывателей-католи ков и значительная часть церковного руководства, проявив крайнюю недальновидность, заняли однозначно отрицательную позицию по отношению к научному прогрессу, не позволявшую им отделить позитивные его стороны от негативных. Такая позиция не только создавала серьезные трудности на пути таких мыслителей, как, например, Джон Генри Ньюман (§118), но и вызывала общее, и в некоторой степени обоснованное, недовольство (или служила порой лишь предлогом к нему) католической Церковью в образованных кругах. Как неоднократно заявлял тот же Ньюман, Церкви следовало бы занять более открытую позицию в этом вопросе, что ни в коей мере не отразилось бы на ее претензиях на обладание высшей истиной. Эта проблема являлась типичной для всего хода исторического развития Церкви в новое время, хотя ее почти во всех случаях можно было избежать.

4. Евангелисты на протяжении всего XIXв. занимали прямо противополож ную позицию, выступая за тесные контакты с «современной» наукой и критикой (=осуждаемый сегодня Карлом Бартом и другими протестантскими богословами «культурный протестантизм»), которые вне конфессиональных рамок лютеранства посягали на саму сущность Откровения. Католической же Церкви удалось в принципиальных положениях избежать столь опасного радикализма.