II. Принципиальные замечания

Здесь важно указать, что изначально Французская революция возникла не как движение, враждебное Церкви. Напротив, сначала духовенство в большинстве своем поддерживало поднявшееся «tiers evtat» (многие духовные лица были к тому же избраны народом в депутаты), клир отказался от своих социальных и экономических привилегий (август 1789г.), и вдобавок ко всему всячески пытался способствовать принятию Гражданской конституции духовенства. Традиционная для Франции связь Церковь_государство оставалась в первое время достаточно прочной.

В переходе к разрушительному террору в первую очередь повинны радикальные группировки. И как это часто случается в истории, во Французской революции, по крайней мере в ее начале, верх берут именно радикальные настроения. Радикалы домысливали до конца идеи просвещенных вольнодумцев, отрицавших исторические традиции.

К факторам, негативно воздейств овавшим на ситуацию, следует отнести следующие обстоятельства: (1) нерешительную, а затем и откровенно неверную позицию, занятую Пием VI (нерешительную— в ответ на просьбу епископата «принять» гражданскую конституцию, неверную— вследствие направления папского легата в Германию и заключения союза с противниками Франции в 1792г.); (2)усиливающийся внешнеполитический нажим консервативных сил в Европе (во многом благодаря влиянию французской эмиграции!)¹⁹¹. После побед революционной армии и в особенности после победы под Флери над австрийцами в июле 1794г., когда была устранена внешнеполитическая опасность, заметно усилилось сопротивление силам террора внутри страны. Это сильно облегчило положение Церкви, но лишь Наполеону в 1799г. удалось окончательно подавить их (§110).

III. Описание

1. Французская революция не только потрясла и преобразила весь мир— она и в более узкой области церковной истории стала событием эпохальным. Значение ее для Церкви было двояким— с одной стороны, она завершила один этап в ее истории, а с другой— разрушив средневековый миропорядок и разделив общество на множество политически неравноправных сословий, открывала новые возможности для развития Церкви.

В 1789г. самым важным с точки зрения исторического развития Церкви была ее тесная связь с государством. Эта связь, основывавша яся на принципиальном представлении о существовании и взаимодействии двух «совершенных обществ», находила выражение в соответствующих государственно-правовых и церковно-политических актах (к примеру, в конкордате 1516г., который явился практическим признанием Церковью галликанских свобод) и служила залогом благосостояния Церкви во Франции— еще в эпоху раннего средневеко вья началось выделение в лен епископатам земель, принадлежавших княжеским и королевским дворам. В результате тесной связи с государством Церковь постепенно усиливала свое могущество. И не только за счет расширения земельных владений и растущих доходов, но и за счет возраставшего политического влияния. Высшее духовенство ancien revgime было, как и дворянство, сословием привилегирован ным— оно обладало большими экономическими и политическими свободами и облагалось меньшими налогами. Но, с другой стороны, и государство имело значительные права в области церковной деятельности (назначение епископов, определение размера церковных налогов и распределение ленных земель).

2. Выдвинув на первый план просветительскую идею о государственной Церкви и провозгласив всеобщее равенство, Французская революция разрушила эту систему. Все вопросы, касающиеся организации общественной жизни, были объявлены компетенцией государства, ставшего теперь единственным «совершенным обществом». Тем самым революция радикально изменила положение вещей и создала для Церкви абсолютно новые условия жизни и деятельности.

Последствия этого были самыми различными. С одной стороны, продолжал господствовать враждебный Откровению дух Просвещения, постепенно трансформировавшийся в радикальные революцион ные идеи и превративший эпоху Нового времени в период непрерывных нападок на Церковь¹⁹². С другой стороны, стала очевидной неизбежность возврата от переоценки разума к религиозному чувству. Так, благодаря разделению функций политического и церковного управления в институте епископства, а также благодаря отмене существовавших ранее привилегий одним ударом были уничтожены все опасения, связанные со слиянием Церкви и государства. Единственная возможность для разрушения государственной Церкви, и соответствен но для устранения серьезной опасности церковному единству, была предоставлена самой революцией. В XIXв. стремление государства к неограниченной власти (и вместе с тем его попытки подчинить себе Церковь) не только не ослабло, а наоборот, лишь еще более усилилось. Но теперь оно уже не находило поддержки у епископов, не желавших больше зависеть от государства. С общим признанием демократичес ких идей был положен конец монопольным претензиям дворянства на епископские должности. И так как привилегий больше не существовало, то все меньше некомпетентных людей стремилось занять епископское кресло. Вследствие всех этих обстоятельств была создана атмосфера, необходимая для церковного возрождения: религиозное чувство вновь приобрело свое прежнее истинное значение и выражение, а епископы, признав Рим центром и опорой Церкви, стремились наладить контакт с ним. Революция своей разрушительной деятельнос тью сама создала предпосылки к преодолению церковной разобщенности и укреплению сознания единства Церкви; главной церковно-исторической задачей XIXв. было практическое их осуществление.

Другими словами, революция с помощью полного уничтожения остатков специфических для средневековья государственно-полити ческих элементов породила XIX столетие, полностью оторванное от традиции (см. §112). Эта оторванность от традиции, с одной стороны, способствовала дальнейшему распространению антицерковных настроений, а с другой стороны, являлась главным и непременным условием возрождения Церкви.

3. Но возникновение конфликта между Французской революцией и Церковью было обусловлено не только социальным движением против феодальной системы. В большей степени причиной конфликта было столкновение (как это можно уже было наблюдать на примере различных сект в период позднего средневековья, §51) социально -политических и религиозных (часто антицерковных) идей. Оба эти направления объединены на этот раз одним общим названием— Просвещение. Французская революция явилась логическим результатом просветительских идей, выдвигавшихся с 1750г. Вольтером, Дидро и Руссо (1712_1778) и основывавшихся на признании естественного права и всеобщего «равенства».

4. На почве этих идей постепенно развилось целое движение, направленное непосредственно против Церкви и представлявшее собой реальную опасность самому ее существованию. Но преследования христиан в каком-то смысле стали и спасением Церкви, ведь именно они породили мучеников. И вновь для Церкви Христовой пришло исцеление после тяжелой агонии. Внутренние силы вырвались наружу, как только вслед за периодом долгого внутреннего разрушения настало время решительных действий. И на этот раз неколебимая вера и страдания мучеников стали началом нового христианства.

Опасность означали не только отмена привилегий духовенства (1798 г.) и национализация многих церковных владений, но и то, что, как мы отметили, все низшее и значительная часть высшего духовенства в конце концов покорились сложившимся обстоятельствам. Никакие гонения против монашеских орденов, лишенных возможности проявлять заботу о страждущих, не оказывали столь негативного влияния на развитие Церкви. А затем была принята «Гражданская конституция духовенства» (12.07.1790г.), в которой выдвигалось непременное требование отделения Французской Церкви от Рима и подчинения ее «просвещенному» государству. По сути это была попытка полного уничтожения католической Церкви во Франции, так как Церковь, предусмотренная конституцией, была откровенно схизматической. В концепции такой Церкви нашли свое высшее выражение идеи галликанизма, стремившегося к разрушение католической апостольской Церкви и настаивавшего на отказе от таинства священства.

В сущности, гражданская конституция явилась прямым следствием основополагающей идеи Просвещения об идентичности всех религий. Не только священники и епископы должны выбираться наравне с обыкновенными государственными служащими и парламентария ми, но и право выбора признается за всеми гражданами без исключения— будь то католики, евреи или протестанты. Тем самым были извращены как единственность христианской истины, так и роль епископов, предначертанная им в апостольских посланиях.

5. В средние века сложился христианский образ жизни, определявшийся христианской традицией: жизнь, сконцентрированная вокруг Церкви и разделенная на церковные дни (месса, ангелюс), недели (Воскресенье) и годы (праздники и посты), была наполнена религиозным чувством. Верность этой традиции была для нее лучшей защитой. Попытки революции разрушить традицию были смертельно опасны, так как они вносили смятение в сознание людей и тем самым притупляли религиозное чувство католиков.

а) В этом отношении разрушительным было и уничтожение старых епархий с их очень важными церковными и национальными традициями и схематическое создание новых епархий (в каждом департаменте по епархии).

б) Но с 1792г. радикалы переходят все границы. Отмена григорианского календаря— это много больше, чем простое переименование гражданского летоисчисления и не заслуживающее внимания выражение бессильной самонадеянности. Это была полная ненависти попытка перечеркнуть христианскую историю и тем самым предать забвению само христианство. Начиналось принципиально новое время, и его нужно было отсчитывать заново. Времени после Рождества Христова, сотворенного и благословленного Церковью, для них больше не существовало.

в) Неделя, центром которой являлось воскресенье, исчезает, уступая место декаде. Тем самым был разрушен весь церковный год, начиная с Пасхального Воскресенья и кончая другими церковными праздниками. На их место пришли выдуманные праздники новой Республики. И празднование в честь культа Разума в 1793г. в соборе Парижской Богоматери было не просто веселым действом, а означало конец целой системы.

г) Во всяком случае, собор Парижской Богоматери возвышался во всем своем божественном величии и опровергал утверждения просветителей о мрачном средневековье, в то время как большинство других церквей было продано вместе со всеми художественными ценностями, находившимися в них. Это было не только варварством, но и обыкновенным расточительством, так как вырученных денег не хватало даже на финансирование республиканской армии.

Папский нунций Консальви особенно позорным находил тот факт, что люди не гнушались скупать владения, принадлежавшие раньше Церкви¹⁹³.

6. Невозможно было избежать того, чтобы уничтожение традиции не обернулось преследованием носителей самой этой традиции. С июня 1793г. по июль 1794г. в стране царил столь жестокий террор, что эти 14 месяцев так и остались в истории под названием «периода якобинского террора». Более половины духовенства отказалось принести присягу на верность «Гражданской конституции», а остальные отреклись от нее после того, как она была осуждена папой в 1791г.Многим из них было отказано в предусмотренной законом об изгнании отсрочке для добровольной экспатриации. Повсюду можно было видеть огромные колонны священников, конвоируемых в порты для высылки из страны. Многие сотни содержавшихся в нечеловеческих условиях священнослужителей были затем высланы в Кайену с ее смертельным климатом, а многие попросту убиты. (Еще раньше, в 1792г., когда министром юстиции был Дантон, были устроены так называемые «сентябрьские убийства», когда всех выступавших против революции без долгих разбирательств и часто с нарочитой жестокостью уничтожали в тюрьмах и церквях [ужасные сцены из «Сouvent des Carmes»!].)

В первое время народ повсюду еще сопротивлялся попыткам уничтожить Церковь. Это прежде всего относится к периоду «двух Церквей», когда в некоторых областях наряду с новым священником, назначенным Национальным собранием, тайно продолжал служить и прежний, отказавшийся принести присягу. Попытки некоторых конституционных священнослужителей утвердиться в переданных им приходах заканчивались порой кровавыми столкновениями (как это было, к примеру, в 1791г. во время событий вокруг церкви театинцев в Париже, закончившихся осквернением и разграблением храма). По сходным причинам в Ниме дело дошло до своего рода новой гугенотской войны— кальвинисты после ожесточенных уличных боев захватывали католические церкви.

В любом случае, два года спустя, в период якобинского террора сопротивление было окончательно подавлено. В заключение «Праздника Разума» (11 ноября 1793г.) были закрыты все церкви, а представители различных районов города сдали все церковные сокровища (евхаристические чаши и облачение до тех пор оставались еще в церквях) в государственную казну. 23 ноября 1793г. был принят декрет, согласно которому все церкви должны были быть закрыты, а церковное имущество— распродано. И хотя сам Робеспьер признавал невозможность выполнения этого декрета, все же католические священники в большинстве своем перестали отправлять службы. Мессу теперь можно было служить лишь тайно, и священники, решавшиеся на это, подвергали смертельной опасности как самих себя, так и своих прихожан. Несмотря на это, у части французского духовенства хватило мужества продолжать заботиться о спасении душ своей паствы.

7. Довольно скоро наметились определенные перемены. Отказ от культа Разума через признание 8 мая 1794г. после выступления Робеспьера существования «Высшего существа» (деизм) было явлением значительным не только благодаря наличию в нем религиозного содержания¹⁹⁴, но и потому, что оно означало отход от государственной политики радикального атеизма. Решающее значение для улучшения положения Церкви имело достигнутое в 1795г. отделение конституционной Церкви от государства и признание свободы культов. Но ненависть по отношению к Церкви и священнослужителям, ставшая к тому времени главным общественным настроением, продолжала усиливаться. А два года после войны, объявленной в 1797г. Церковному государству¹⁹⁵, и после последовавшего за ней изгнания в Валанс Пия VI стали периодом жесточайшего преследования христиан (1400 депортаций в Кайену; в 1801г. пережившие ссылку изгнанники вернулись в свои общины и занялись восстановлением приходов).

8. Значение Французской революции для дальнейшего историчес кого развития Церкви выходило за рамки отдельных ее событий; она создала совершенно иное «духовное пространство», в котором приходилось существовать Церкви. Главными его признаками были индивидуалистически-демократическая духовная атмосфера и секуляризованная действительность. Центральной идеей революции стала стоически-просветительская идея о естественном праве. Очень часто в программных выступлениях философов-реформаторов и представите лей различных сект в той или иной форме выдвигалась мысль о всеобщем равенстве. Именно тогда эта идея впервые, и как оказалось навсегда, из абстрактной теории превратилась в практическую основу современной жизни.

9. Свобода рассматривалась в бешеном круговороте революционных событий как единство «свободы, равенства, братства». Но это единство очень часто нарушалось: братство (а следовательно, и любовь в качестве основного жизненного критерия) рассматривалось порой слишком односторонне, а освещению позитивных сторон двух других явлений уделялось недостаточно внимания. Вследствие этого происходило закономерное (заложенное в эгоистическом индивидуализме) извращение очень важного с точки зрения мирового развития достижения Французской революции— провозглашенного равенства всех людей и их одинаковой ответственности перед законом. Антихристианские и антицерковные тенденции, тесно связанные со времен гуманизма с развитием индивидуалистического мировоззрения, достигли своего пика: пренебрегши Богом, Французская революция единовластным судьей и правителем на земле объявила человека. Таким образом, она явилась зрелым завершением развития независимых индивидуалистических идей периода «ancien revgime». Однако, ее практическим предшественником— гуманизм больше относился к сфере теории— без сомнения следует считать решительные выступления реформаторов против авторитета католической Церкви. Однако целью этих выступлений было возрождение Церкви в ее первоначальном истинно христианском виде, и сами они были больше, чем просто революция, так что ни в коем случае нельзя отождествлять основывающуюся на вере Реформацию с кровавой, лишенной всякой веры революцией. Но в XVIв. впервые были ложно истолкованы жизненно важные принципы европейской традиции. В результате религиозной революции XVIв. и выдвинутой ею разрушительной идеи об отказе от послушания в сознание европейцев вселилась уверенность в возможности проведения успешной революции. Ведь реформаторское движение в XVIв. охватывало не только область внутрицерковных и внутрибогословских отношений, но оно было определяющим элементом общественной жизни (в первую очередь в Западной Европе) в целом. Несмотря на тесную связь Реформации с божественной истиной, ее основные идеи в процессе революционного движения получили иное направление. И хотя Французская революция не имела ничего общего с основывавшимися на вере в Бога идеями реформаторов, но она нашла им практическое применение.

10. Непосредственными причинами Французской революции послужили определенные исторические события эпохи позднего средневековья. Последствия порой слишком тесной связи Церкви с государством рано или поздно должны были сказаться: с падением короны автоматически рухнул и алтарь.

а) Уже в идеях предреформаторского галликанизма (основная сущность которых была выражена, например, в изданной в 1438г. Карлом VII Буржской прагматической санкции, §96) наблюдались опасные антикатолические тенденции, которые получили свое завершение в XVIIв. в четырех тезисах собора 1682г.

б) Глубокая внутренняя ошибочность антирелигиозной, во многих отношениях антикатолической и антипапской политики Ришелье и Мазарини тем сильнее способствовала усилению антицерковных тенденций, чем теснее официальная Церковь взаимодействовала с абсолютистским государством, в том числе и в экономических вопросах. Авторитет Церкви подрывало и религиозное безразличие дворянства, которое не только не осуждалось двором, но и, казалось, находило у него поддержку.

в) В рамках французского гуманизма существовало отдельное направление, бравшее свое начало в антирелигиозной теории Жана Бодена и развитое затем в трудах Дидро, которое послужило идейной базой революции. Революционный террор позволяет нам в полной мере осознать то, насколько бесчеловечной может оказаться наивысшая гуманность, когда она отказывается признать наличие сверхъестественного.

В истории имели место антигуманные проявления, которые философы Просвещения приписывали исключительно эпохе средних веков, и которые, по их мнению, были чужды современной им эпохе господства разума. Эти проявления, имевшие место и в XIXв. («опиумные» войны, преследования армян), в XXв., в эпоху всеобщего атеизма, приобрели устрашающий характер.

11. С другой стороны, Французская революция явилась необходимой предпосылкой, без которой было бы невозможным образование современного конституционного государства¹⁹⁶. В таком государстве, как показывает опыт, несмотря на наличие в нем самой страшной реакции (например, во Франции в 1905г.), христианская религия, и тем самым права Церкви, оказываются более защищенными, чем при абсолютистском режиме в любой его форме.

Более того, Французская революция сыграла важную роль в усилении влияния Церкви в XIXв. (с ее помощью было достигнуто невиданное доселе единство католической Церкви во главе с Римом): был положен конец самостоятельности привилегированных, управляемых часто светской властью епископатов во Франции и Германии, и одновременно была разрушена складывавшаяся веками организация могущественных европейских Церквей. Образовался своеобразный вакуум, заполнить который не замедлил Рим. Неизбежное ослабление церковной власти епископов только способствовало усилению авторитета и влияния католического Рима.