Гибридно-цитатный монолог поэта: "Двадцать сонетов к Марии Стюарт" Иосифа Бродского

Бродский Иосиф Александрович (1940—1996) — поэт, переводчик, драма­тург, эссеист, автор литературно-кри­тических работ. Относил себя к "поколению 1956 года", но не к "детям XX съезда", а к тем, чья сознательная жизнь началась с потрясения, вызванно­го подавлением Венгерского восстания. Сформировался в кругу петербургских и московских стихотворцев, группировав­шихся вокруг самиздатского журнала "Синтаксис" (ред. А. Гинзбург), где опуб­ликовал первые произведения.

С шестнадцатилетнего возраста Бродским, подозреваемым в неблагонадежности, интересуется КГБ. Трижды арестовывался, дважды подвергался насильственному психиатрическому об­следованию. В 1964 г. как один из лиде­ров отечественного андерграунда по надуманному обвинению арестован и судим. Приговорен к ссылке, которую отбывал в Заполярье (1964— 1965).

Непечатаемого на родине, с 1965 г. Бродского начинают издавать за грани­цей. В США выходят его "Стихотворения и поэмы" (1965), "Остановка в пустыне" (1970), что окончательно перекрывает поэту дорогу в печать в СССР. Объем написанного Бродским за 16 лет творче­ской деятельности на родине составил четыре тома собранных М. Хейфицем и В. Марамзиным и изданных самиздотским способом произведений.

Бродский возрождал в русской поэзии традиции модернизма, привив ей, по сло­вам £ Рейна, англо-американскую ветвь, скрещивал модернистскую традицию с традицией античной и русской классики.

Прооизведения Бродского 1956— 1972 гг. отразили нонконформизм лич­ности, отстаивающей свою духовную свободу, реализующей свое жизненное предназначение на путях экзистенциа-

лизма, своеобразно понятого стоицизма. Взгляд но мир "с точки зрения вечности" позволяет Бродскому разглядеть в СССР "Римскую Империю".

Усиление давления на инакомыслящих после подавления "пражской весны" 1968 г. побуждает поэта в 1972 г. эмигрировать в США. Первоначально по приглашению Кар­ло Проффера Бродский поселяется в Анн-Арборе (штат Мичиган), совершенствует свой английский язык. Получает место "поэта при университете" в Мичиганском университете.

С 1980 г. Бродский — гражданин США. Живет в Нью-Йорке. Каждую вес­ну ведет курс в Колледже Моунт-Холиок в Саунт-Хэдли в Массачусетсе. Путеше­ствует. Постепенно интегрируете» в ху­дожественную жизнь США, становится русско-американским писателем. Стихи пишет в основном по-русски, на англий­ском же языке — эссеистику и автобио­графическую прозу, работы литератур­но-критического характера, рецензии, предисловия к изданиям русских и аме­риканских авторов. Занимается перево­дами. Обращается к драматургии ("Мра­мор", "Демократия!"). Произведения Бродского этих и прежних лет вошли в книги "В Англии: Стихотворения" (1977), "Конец прекрасной эпохи: Стихотворения 1964-1971" (1977), "Часть речи" (1977), "Римские элегии" (1982), "Новые стансы к Августе: Стихи к Б. М. 1962-1982" /1983), "Мрамор: Пьеса" (1984), "Урания: Стихотворения" (1987).

Бродский воссоздает состояние психо­логической комы, в котором пребывает человек, оказавшийся в полной пустоте. Воспринимая у Хайдеггера представление о языке как "доме бытия", видит в себе как в поэте "средство существования языка". В США прозревает Империю обезличенных масс. Владычеству безликой "атомизированной" массы противопоставляет апо-

184

феоз частиц" — свободных индивидуально­стей, носителей полноты человеческих потенций. Литературу оценивает как выс­шую цель "нашего вида", ибо она стимули­рует превращение человека из обществен­ного животного в личность.

В 1981 г. Бродский удостоен "премии гениев" Макартура, в 1986-м — национальной премии литературных критиков, в 1987-м — Нобелевской пре­мии по литературе; в 1992 г, становится пятым поэтом-лауреатом Библиотеки Кон­гресса США в Вашингтоне.

С 1987 г. писателя начинают публи­ковать в СССР. К настоящему времени вышло двенадцать книг его стихотворе­ний, двухтомное и четырехтомное собра­ния сочинений, не считая многочисленных публикаций в периодических изданиях. В ночь на 28 января 1996 г. Брод­ский скончался от инфаркта. Тело писа­теля нашло временное пристанище при церкви Святой Троицы (сев. оконечность Манхэттена в Нью-Йорке). 21 июня 1997 г. Бродский перезахоронен в Венеции, на острове-кладбище Сан-Микель.

"Двадцать сонетов..." написаны Иосифом Бродским через два года после его эмиграции из СССР, когда потрясение, вызванное утратой всех привычных связей и новым, эмигрантским статусом, несколько улеглось, появилась возможность увидеть мир, более отстраненно взглянуть на свое прошлое и на свою любовную драму, послужившую одной из причин эмиграции. Хотя время далеко еще не затянуло раны и не раз еще Бродский вскрикнет, пронзенный болью и тоской ("Ниоткуда с любовью...", "Барбизон террас", "Квинтет" и др.), он пы­тается утешить себя тем, что в его жизни была настоящая любовь, о какой слагают стихи и можно говорить строками Пушкина, а это дано не многим. Подлинность, сила чувств — показатель подлинности са­мой жизни, которой живет человек. И Бродский не хочет от них отка­зываться, все новыми и новыми стихотворениями рубцуя рану разры­ва ("Стихи к Б. М." будут появляться вплоть до 1982 г.). Мысленно отождествляя себя с лирическим героем пушкинского "Я вас лю­бил...", поэт, однако, стесняется предстать в глазах читателя столь неправдоподобно идеальным, защищается иронией и самоиронией, подтрунивает над собой, целомудренно уводя главное в под­текст. Да и достаточно уязвимая позиция "брошенного" диктует свой этикет поведения.

Бродский отнюдь не стремится распахнуть душу настежь, тем бо­лее вывернуть ее наизнанку, использует языковую маску паясничаю­щего циника, всему знающего цену, рапирой иронии наносящего превентивный удар и праздному любопытству, и возможным насмеш­кам. Можно сказать, что форма выражения у Бродского намеренно противоречит достаточно болезненным вещам, о которых идет речь. Через год поэт скажет: "Странно думать, что выжил, но это случи­лось..."* Раскрывая нечто для него крайне важное, Бродский одно­временно скрывает его, набрасывает пародийно-ироническую кисею. Как бы и не о себе самом говорит поэт, а о том, как все бывает в

* Бродский И. А. Форма времени: Стихотворения, эссе, пьесы: В 2 т. — Мн.: Эридан, 1992. Т. 1. С. 330. Далее ссылки на это издание даются в тексте.

185

жизни, в человеческой судьбе, себя же будто вынося в скобки, "попутно" и "между прочим" сообщая о пережитом крушении любви. Все это очень напоминает Цветаеву с ее отвергающей жалость гор­дыней: "— Не похоронив — смеяться! (И похоронив — смеюсь.)" [452, с. 365]. Только Бродский предпочитает не романтический дис­курс, а иронический. Излюбленный им прием отстранения и само­отстранения реализует себя по-новому — через пародийно-иро­ническое цитирование. О своем Бродский предпочитает говорить на "чужом" языке, чувствуя себя в этом случае гораздо раскованнее, защищеннее. Но "чужое" деконструируется, оказываясь оболочкой, скрывающей незаимствованные переживания. Из деконструированных элементов литературы прошлого (Данте, Шиллер, Пушкин, Достоев­ский, Маяковский), сопрягаемых с прозаизированной разговорно-просторечной речью, включающей нецензурную лексику, Бродский создает собственный текст. Основное средство деконструкции — па­родирование. Поэт приходит к цитатно-пародийному языку, имеюще­му одновременно раскрепощающую и защищающую функции.