Предисловие

Постмодернизм в русской литературе успел утратить эффект но­визны, но для многих он по-прежнему остается достаточно странным незнакомцем. Язык его непонятен, эстетические вкусы раздражают... В постмодернизме действительно немало необычного, шокирующего, даже "шизоидного" — и он же эрудит, полиглот, отчасти философ и культуролог. Особые приметы: лишен традиционного "я" — его "я" множественно, безлично, неопределенно, нестабильно, выявляет себя посредством комбинирования цитации; обожает состояние творящего хаоса, опьяняется процессом чистого становления; закодирован, даже дважды; соединяет в себе несоединимое, элитарен и эгалитарен од­новременно; тянется к маргинальному, любит бродить "по краям"; стирает грань между самостоятельными сферами духовной культуры, деиерхизирует иерархии, размягчает оппозиции; дистанцируется от всего линейного, однозначного; всегда находит возможность ускольз­нуть от любой формы тотальности; релятивист; всем видам производ­ства предпочитает производство желания, удовольствие, игру; никому не навязывается, скорее способен увлечь, соблазнить. Характер: не­зависимый, скептический, иронический, втайне сентиментальный, то­лерантный; при всем том основательно закомплексован, стремится избавиться от комплексов. Любимые занятия: путешествия (в про­странстве культуры), игра (с культурными знаками, кодами и т. д.), кон­струирование/переконструирование (интеллектуальная комбинаторика), моделирование (возможных миров).

Лучше узнать его можно в совместном путешествии. Правда, без переводчика "с постмодернистского" не обойтись. Роль такого пере­водчика способен сыграть предлагаемый учебник (хотя, возможно, это просто маска данной книги, которая представляет собой нечто боль­шее, чем учебник). "Больше, чем учебник" является и введением в пост­модернизм для начинающих, имеющим едва ли не центонный харак­тер, и первым в литературоведческой науке широкоохватным, много­функциональным исследованием русского литературного постмодер­низма, открывающим новые перспективы для его изучения.

Постмодернизм рассматривается в его историческом — постсов­ременном, а не трансисторическом качестве, как феномен эпохи постмодерна или ее предтеча (безусловно, возможны и другие подходы;

6

следует лишь помнить, что трансисторическая повторяемость "постмо­дернистской ситуации" содержит в себе и моменты различия, и "пра­внук" не тождествен "прадеду", хотя может быть здорово на него по­хож). Воссоздается "биография" русского постмодернизма, предпри­нимается попытка его культурфилософской, психоаналитической, ли­тературоведческой транскрипции.

Учебник /"сверхучебник" включает в себя теоретический аспект (введение написано при участии В. В. Халипова), разъяснение пост-структуралистско-постмодернистской терминологии, краткий очерк истории русского литературного постмодернизма (естественно, ав­торскую ее версию — лишь такой подход, согласно постмодернист­ским критериям, приемлем), интерпретации прославленных и малоиз­вестных постмодернистских произведений, созданных русскими — нет, не райтерами — писателями, размышления и гипотезы культурологического/культурфилософского характера, биографические сведения о "портретируемых" постмодернистах, библиографию, именной указа­тель и указатель терминов, а также характерные образцы русской постмодернистской литературы (одно прозаическое, одно поэтиче­ское, одно драматическое произведение), summary на английском, французском, немецком (простите, остальные!) языках.

Основными источниками послужили: произведения русских пост­модернистов, их воспоминания, интервью, комментарии к собствен­ным и чужим книгам; работы теоретиков и исследователей постструктурализма/постмодернизма, имевшиеся в распоряжении автора; ли­тературная критика постперестроечных лет; труды психоаналитиков, культурологов, культурфилософов. Ссылки на источники даются в квадратных скобках, где первая цифра обозначает номер, под кото­рым источник числится в списке цитируемой литературы (основанном на алфавитном принципе), вторая — страницу цитируемого источника (плюс иногда том). Цитируемые источники, отмеченные звездочкой вверху перед фамилией автора, одновременно представляют реко­мендуемую литературу. Художественные произведения русских пост­модернистов выделены в отдельный список — именно для того, чтобы помочь неопытным путешественникам отграничить их от всей осталь­ной литературы, используемой в книге.

В случае разночтения тех или иных терминов избирается вариант, представленный в энциклопедическом справочнике "Современное зарубежное литературоведение" (1996). В указателе терминов цифра, отсылающая к странице, на которой дается истолкование термина, выделена жирным шрифтом. Поскольку в российской печати прижи­лись "склоняемый" и "несклоняемый" Деррида, Гваттари и Гватари, Лиотар и Льотар, Поль де Ман и Поль де Мэн, Клоссовски и Клоссовский, Фредерик Джеймисон и Фредрик Джеймсон, Бодрий-яр/Бодрийар/Бодрияр, в цитатах сохраняется авторское написание этих имен собственных либо вариант, даваемый переводчиком; в ос-

7

новном тексте используется наиболее распространенный русифици­рованный вариант (язык все равно не переупрямишь, хотя, конечно, правильнее — "Ландн", нежели "Лондон").

Так как постмодернистский текст реализует множественность смысла и предполагает множественность равноправных интерпрета­ций, вводятся знаки [и]ⁿ. Первый из них указывает на то, что чита­тель имеет дело лишь с одной из возможных интерпретаций — автор­ской. Второй напоминает, что ни одна "отдельно взятая" интерпрета­ция не может претендовать на истинность — лишь совокупная множе­ственность интерпретаций (уже сделанных или тех, которые будут сде­ланы в будущем) способна приблизить нас к постижению смысловой множественности, заложенной в постмодернистском тексте (принцип нонселекции при его дешифровке также можно рассматривать как особую форму интерпретации, основанную на отказе от попыток выстроить связную интерпретацию). Интерпретации других исследова­телей представлены в сокращенном (спрессованном) виде и являются скорее знаками, отсылающими к первоисточникам, знакомство с ко­торыми, таким образом, запрограммировано. Полное воспроизведе­ние всех имеющихся интерпретаций каждого постмодернистского тек­ста привело бы к увеличению объема данного издания в несколько раз, в результате чего оно никогда бы не состоялось. Все же, хочется верить, ни один из активно выявляющих себя в работе с постмодер­нистскими текстами критик, исследователь не забыт. Напротив, они включены в постмодернистский контекст в качестве его действенных персонажей (цитации). Постмодернистский текст не может быть ис­черпан, он открыт в бесконечность означающего. Поэтому никакой текстанализ принципиально не может быть завершен, никакая интер­претация не является и не может являться исчерпывающей. Для обо­значения этого обстоятельства использован знак >>  (стремление к бесконечности). Наличие указанных знаков должно рассматриваться также как способ приостановки утверждения, которое несет каждая конкретная интерпретация. Все эти разъяснения призваны помочь по­тенциальным путешественникам лучше ориентироваться в пути, у ко­торого есть только начало, но нет конца.

Автор выражает благодарность рецензентам — г-ну В. Н. Курицы­ну и г-ну С. Ю. Кузнецову за поддержку и конструктивную критику.

И. С. Скоропанова