Каталогизирующая деконструкция: поэма Тимура Кибирова "Сквозь прощальные слезы"

Кибиров Тимур (Запоев Тимур Юрь­евич) (p. 1955) — поэт. Начинал как представитель литературного андерграунда. Получил известность благодаря поэмам "Когда был Ленин маленьким", "Жизнь К. У. Черненко", "Сквозь про­щальные слезы", цитатно пародирующим каноны официального искусства.

В 1990 г. произведения Кибирова под названием "Общие места" печатаются в коллективном сборнике поэзии. С этого времени Кибиров систематически высту­пает в периодической печати. В 1993 г. выпускает альбом-портрет "Стихи о любви", имеющий нарочито аляповатое оформле­ние, имитирующее соцреалистический кич.

В 1994 г. выходит книга Кибирова "Сантименты", в которой его творчество 1986—1991 гг. представлено с наиболь­шей полнотой. "Сантименты" включают в себя разделы: "Лирико-дидоктические

поэмы", "Рождественская песнь кварти­ранта", "Сквозь прощальные слезы", "Три послания", "Стихи о любви", "Сантименты", "Послание Ленке и другие сочинения",. "Сортиры".

Опасение "прослыть певцом во стане борцов с тоталитаризмом" не позволило Кибирову включить в основные сборники поэму "Когда был Ленин маленьким". Она выходит отдельным изданием в 1995 г. в оформлении "митька" А. Фло­ренского.

В последующие годы появляются книги Кибирова «Избранные послания» (1998), «Интимная лирика» (1998), «Памяти Держа­вина» (1998), публикации в «толстых» жур­налах. Чрезвычайно важен для писателя элемент интимности, выявляющий себя в насыщении произведений автобиографи­ческим материалом, явственно выраженной ориентацией на "свой круг".

В начале 90-х гг. затмевает других поэтов-постмодернистов по своей популярности Тимур Кибиров. Причины этого не совсем по­нятны, так как пишет Кибиров очень неровно. Возможно, какую-то роль сыграло введение в соц-артовские тексты лирического "я", о котором хочется сказать: "свой парень". В нем многие, несомнен­но, узнают себя, точнее, обстоятельства, в которых пришлось по­бывать, переживания человека, побывавшего в этих обстоятельст­вах. Возможно, сказалось умение Кибирова выразить то, что чувствуют многие, и именно сейчас, и "теми же" словами, так как, по меньшей мере, один из уровней создаваемых поэтом текстов понятен каждому. Вот какую интерпретацию "феномен Кибирова" получает у Сергея Гандлевского.

358

Интерпретация Сергея Гандлевского*

Для Кибирова литература — не заповедник прекрасного, а поли­гон для сведения счетов с обществом, искусством, судьбою. И к этим потешным боям автор относится более чем серьезно. Приняв к све­дению расхожую сейчас эстетику постмодернизма, Кибиров следует ей только во внешних ее проявлениях — игре стилей, цитатности. Если понимать постмодернизм как эстетическую усталость, оскомину, про­хладцу, то он прямо противоположен поэтической горячности поэта. Кибиров — мятежник наоборот. Он защищает традиционные ценно­сти бытия. Ему чужд пафос революционной ломки мира, ведущей к кровопролитию, торжеству Хаоса, извращению представлений о су­щем и должном. 70 лет положила советская власть на то, чтобы верх и низ, право и лево опрокинулись и вконец перемешались в мозгу советских людей. Цель достигнута, здравому смыслу перебили по­звоночник. Перевернутые понятия стали восприниматься как есте­ственные, незыблемые, и жить стало невозможно. Кибиров стре­мится перевернуть их снова и поставить с головы на ноги. Ему присущ воинствующий антиромантизм. Кибиров выступает как проповедник естественного хода жизни, блюститель порядка и благонравия.

Поприще Кибирова, пафос "спасать и спасаться" чрезвычай­но рискованны, это — лучшая среда обитания для зловещей пользы, грозящей затмить проблеск поэзии (что ощутимо в наи­более декларативных стихах поэта). Но, к счастью, Кибиров слишком любит словесность и жизнь, чтобы быть только исправ­ным сатириком-дидактором. Как раз любовь, чувствительность, сентиментальность дают ему право на негодование. Потому мы имеем дело с поэзией, а не с гневными восклицаниями в рифму.

Жизнелюбие Кибирова оборачивается избыточностью, жанровым раблезианством, симпатичным молодечеством. Словно на спор бе­рется поэт за самые рискованные темы, будь то армейская похоть или оправление нужды. Кажется, повод может быть самым произвольным — лишь бы предаться любимому занятию, говорению: длинному, под­робному, с самоупоением. С таким дерзким и азартным поэтическим темпераментом трудно уживается чувство меры: есть длинноты, огрехи вкуса, иной эпиграф грозит перевесить то, чему он предпослан. Но, как говорится, лучший способ бороться с недостатками — развивать достоинства.

* См.: Гандлевский С. Сочинения Тимура Кибирова // Кибиров Т. Сантименты: Восемь книг. — Белгород: Риск, 1994.

359