Произведение и Текст.

Произведение замкнуто, отсылает к оп­ределенному означаемому — Текст открыт в бесконечность озна­чающего, что предполагает игру, порождение означающего в поле Текста посредством множественного смещения, взаимоналожения, варьирования элементов "гено-текста".

Произведение "малосимволично" — Текст всецело символичен (символ, по Барту, — "не образ, это сама множественность смыслов" [13, с. 350]).

Произведение "моноистично" — Текст (галактика означающих) ха­рактеризуется смысловой множественностью, порожденной простран­ственной многолинейностью означающих, из которых он соткан.

Произведение интенционально (обладает единством смысловой интенции) — Текст неинтенционален (не существует как законченное целое).

Произведение можно перечитывать — прочтение Текста — акт одноразовый.

Произведение претендует на оригинальность — Текст принципи­ально "вторичен": он сплошь соткан из цитат, отсылок, отзвуков раз­личных языков культуры, которые "проходят сквозь текст и создают мощную стереофонию" [13, с. 415].

Произведение метафорически можно уподобить естественно раз­растающемуся и развивающемуся организму — Текст подобен ячеи­стой сети, как бы забрасываемой в море смыслов Книги культуры.

Произведение целостно — Текст можно рассыпать, дробить, пе­реворачивать с ног на голову.

Произведение "статично" — Текст динамичен: это процесс порож­дения смыслов из выловленных ячеистой сетью означающих.

Произведение принадлежит автору, обусловлено действительно­стью жизни и культуры, включено в процесс филиации — Текст не

45

имеет автора*, лишь "Призрак Автора" может явиться в Тексте в качестве одного из голосов-персонажей; если Текст и распространяется, то в ре­зультате систематической организации элементов, из которых соткан.

Произведение — объект потребления, Текст — объект удовольствия, иг­ры: 1) играет всеми отношениями и связями своих означающих сам Текст, 2) играет в Текст, как в игру (т. е. без прагматической установки, бескорыстно, в свое удовольствие, лишь из эстетических соображений, но активно), чита­тель; 3) одновременно читатель и играет Текст (т. е. вживаясь в него, как актер на сцене, деятельно, творчески сотрудничает с "партитурой" Текста, превращаясь как бы в соавтора "партитуры").

Произведение в силу своей "моносемии" имеет "отторгающий" характер — Текст ориентирует на сокращение (или полное устране­ние) дистанции между письмом и чтением, "не проецируя еще сильнее личность читателя на произведение, а объединяя чтение и письмо в единой знаковой деятельности" [13, с. 420].

Произведение написано на "одном языке" — Текст является мно­гоязычным, "осуществляет своего рода социальную утопию в сфере означающего; опережая Историю (если только история не выберет варварство), он делает прозрачными пусть не социальные, но хотя бы языковые отношения; в его пространстве ни один язык не имеет пре­имущества перед другим, они свободно циркулируют:.." [13, с. 421].

Текст (как "гено-текст") предшествует произведению, а не является про­дуктом его распада. Однако коннотатор Текста — произведение. Текст и произведение не отменяют друг друга — они существуют в различных плос­костях. Но именно принцип Текста ("принцип множественности"), по Барту, наиболее перспективен для развития современной литературы, если она хочет быть зрячей, неангажированной, толерантной, изнутри преодоле­вающей смертоносные стереотипы.