Деконструкция оппозиции "речь—письмо".

В противовес тра­диции, отдававшей приоритет устной речи как естественной, первич­ной перед письмом, считавшимся вторичным, лишь передающим речь (знаком знака), отдаленным от источника истины, Деррида деконст­руирует оппозицию "речь—письмо". Основные функции языка у него принимает на себя как раз репрессированное, по представлениям

" Интеллигибельный (лат. intelligibilis — постигаемый, мыслимый):

1. Сверхчувственный, постигаемый только разумом.

2. Вымышленный, нереальный, сверхъестественный" [404, с. 116].

22

философа, письмо (не звуковой язык, а письменные тексты), хотя Дер­рида отвергает не только лого-фоноцентризм*, но и графоцентризм **.

В европейской метафизике, утверждает философ, бытие "как "трансцендентальное означаемое" выражается в голосе. Детермина­ция истории бытия создается за счет устранения означающего как тела, материи, внешних по отношению к голосу, логосу. Видимость истории бытия создается за счет чистой самоаффекции, где субъект движется от себя к себе, отказываясь заимствовать извне "своего собственного" какие-то внешние обозначения. Субъект изнутри себя продуцирует порядок означающих. Этот опыт самоаффекции и обес­печивает идеальность как условие идеи истины, что и составляет опыт бытия" [204, с. 387].

Согласно Деррида, коммуникативные свойства письменных знаков превосходят речевые и без такой пространственно-временной записи, как письмо, объективация смысла соответствует интенции говорящего субъекта. Главное, по Деррида, что позволяет считать объект идеаль­ным, — это его бесконечная повторяемость, вне зависимости от кон­текста. Такую возможность, считает философ, предоставляет письмо, через которое мы в отсутствие эмпирического субъекта способны воспроизводить первоначальный смысл, повторять его неограничен­ное число раз, вникая в него все более глубоко и беспристрастно.

Однако в отличие от графемики*** и графологии**** письмо у Деррида представляет собой "более чем графематический вариант фонетического языка" [202, с. 365]. Философ обнаруживает фундаментальный уровень бытования письма и речи, снимающий их проти­востояние, — архиписьмо*****, которое управляет всеми знаковыми системами, в том числе устной речью, создавая коммуникативное по­ле. Внимание Деррида перемещается со структуры на структуриро­вание, "с самих смыслонесущих элементов на их связи, на переходы между ними, на движение в сети этих переходов", ибо он приходит к выводу, что только "уникальное местоположение в топологической системе этих связей, только движение по этой сети придает каждому элементу-"означающему" его означаемое, его смысл" [407, с. 41, 36].

Если исходить из понимания "мышления и культуры как процесса бесконечного замещения знаков, их постоянного перекодирования", то архиписьмо — "движущий импульс этого процесса, непрестанное

* Смысл здесь "и есть голос" (см: [204, с. 387]).

** Графоцентризм — традиция, отдававшая приоритет письму перед ре­чью, основанная на догматической вере в письменные источники (схоластике).

*** Графемика — научная дисциплина, исследующая систему письма как ав­тономного образования.

**** Графология — научная дисциплина, исследующая письмо как автоном­ную семиотическую систему (безотносительно к речи).

***** Архиписьмо — в переводе И. П. Ильина, Т. X. Керимова , археписьмо - в переводе О. Б. Вайнштейн.

23

порождение значимых различий, тот электроток, что бежит по цепи замкнутых друг на друга культурных знаков" [68, с. 65]. Архиписьмо закрепляет "вариативность языковых элементов, их знаковую игру завуалированных различий, смещений, следов" [283, с. 21—22]. В какой-то точке данной системы игра значений приобретает самоценность, означаемое нельзя подставить на место означающего, оно отложено на будущее, значения ветвятся, множатся, вибрируют. Это истина вет­вится бесконечным множеством смыслов по всем направлениям в "пространственном-становлении-времени", пульсирует, затягивает все дальше и глубже, оказывается бездонной.