1.3.1.5. Проблема конституционных обязанностей

В Кон­сти­ту­ции, в кон­тек­сте основных прав и сво­бод че­ло­ве­ка и гра­ж­да­ни­на, го­во­рит­ся не толь­ко о пра­вах, но и о кон­сти­ту­ци­он­ных обя­зан­но­стях. При­чем, по­ми­мо обя­зан­но­сти гра­ж­дан (ино­стран­цы и ли­ца без гра­ж­дан­ст­ва не упо­мя­ну­ты) со­блю­дать Кон­сти­ту­цию и за­ко­ны (ч.2 ст.15 Конституции), ус­та­нов­ле­ны осо­бые кон­сти­ту­ци­он­ные обя­зан­но­сти: для ро­ди­те­лей или лиц, их за­ме­няю­щих – за­бо­тить­ся о де­тях, вос­пи­ты­вать их (ч.2 ст.38); обес­пе­чи­вать по­лу­че­ние деть­ми ос­нов­но­го об­ще­го об­ра­зо­ва­ния (ч.4 ст.43); для тру­до­спо­соб­ных де­тей, дос­тиг­ших 18 лет – за­бо­тить­ся о не­тру­до­спо­соб­ных ро­ди­те­лях (ч.3 ст.38); для гра­ж­дан – за­щи­щать Оте­че­ст­во (ч.1 ст.59); для всех и ка­ж­до­го – за­бо­тить­ся о со­хра­не­нии ис­то­ри­че­ско­го и куль­тур­но­го на­сле­дия, бе­речь па­мят­ни­ки ис­то­рии и куль­ту­ры (ч.3 ст.44); со­хра­нять при­ро­ду и ок­ру­жаю­щую сре­ду, бе­реж­но от­но­сить­ся к при­род­ным бо­гат­ст­вам (ст.58); пла­тить за­кон­но ус­та­нов­лен­ные на­ло­ги и сбо­ры (ст.57).

Идео­ло­гия ес­те­ст­вен­ных и не­от­чу­ж­дае­мых прав че­ло­ве­ка ис­хо­дит из то­го, что лю­ди, ус­та­нав­ли­вая кон­сти­ту­ци­он­ную го­су­дар­ст­вен­ную власть, от­чу­ж­да­ют в ее поль­зу часть сво­ей ес­те­ст­вен­ной сво­бо­ды и в этих пре­де­лах обя­зу­ют­ся под­чи­нять­ся вла­сти. Ос­тав­шая­ся часть сво­бо­ды со­сто­ит из наи­бо­лее фун­да­мен­таль­ных прав, ко­то­рые не под­ле­жат от­чу­ж­де­нию, и дру­гих, су­ще­ст­во­ва­ние и зна­че­ние ко­то­рых не от­ри­ца­ет­ся и не ума­ля­ет­ся пе­ре­чис­ле­ни­ем наи­бо­лее фун­да­мен­таль­ных и ко­то­рые впо­след­ст­вии так­же мо­гут быть сфор­му­ли­ро­ва­ны в ка­че­ст­ве не­от­чу­ж­дае­мых. Это оз­на­ча­ет, что у че­ло­ве­ка (гра­ж­да­ни­на) нет ни­ка­ких обя­зан­но­стей по от­но­ше­нию к го­су­дар­ст­ву кро­ме од­ной: со­блю­дать кон­сти­ту­цию и за­ко­ны, т.е. быть за­ко­но­пос­луш­ным по­столь­ку, по­сколь­ку за­ко­ны не на­ру­ша­ют его ес­те­ст­вен­ные и не­от­чу­ж­дае­мые пра­ва. Итак, есть толь­ко од­на, аб­ст­ракт­ная, обя­зан­ность – вы­пол­нять лю­бые кон­крет­ные обя­зан­но­сти, ус­та­нов­лен­ные за­ко­на­ми.

Кро­ме то­го, эту обя­зан­ность не­вер­но изо­бра­жать так, как буд­то она кор­рес­пон­ди­ру­ет ес­те­ст­вен­ным пра­вам в рам­ках не­кое­го кон­сти­ту­ци­он­но­пра­во­во­го от­но­ше­ния ме­ж­ду че­ло­ве­ком и го­су­дар­ст­вом. Пра­во­вое по­ло­же­ние че­ло­ве­ка в го­су­дар­ст­ве мо­дель­но опи­сы­ва­ет­ся не од­ним, а дву­мя “пра­во­от­но­ше­ния­ми”. Пер­вое, кон­сти­ту­ци­он­но­пра­во­вое от­но­ше­ние пред­по­ла­га­ет, что у че­ло­ве­ка су­ще­ст­ву­ют ес­те­ст­вен­ные пра­ва по от­но­ше­нию к го­су­дар­ст­вен­ной вла­сти, и этим пра­вам кор­рес­пон­ди­ру­ет без­ус­лов­ная обя­зан­ность го­су­дар­ст­ва при­зна­вать, со­блю­дать и за­щи­щать пра­ва и сво­бо­ды че­ло­ве­ка и гра­ж­да­ни­на. Вто­рое, “ква­зи-юри­ди­че­ское”, от­но­ше­ние по­ве­ле­ния-под­чи­не­ния обу­слов­ле­но фак­том су­ще­ст­во­ва­ния в об­ще­ст­ве го­су­дар­ст­вен­ной вла­сти, об­ла­даю­щей при­ну­ди­тель­ной си­лой для за­щи­ты сво­бо­ды, безо­пас­но­сти и соб­ст­вен­но­сти чле­нов об­ще­ст­ва и ре­ше­ния со­ци­аль­ных за­дач. В рам­ках это­го, вто­ро­го, от­но­ше­ния у го­су­дар­ст­ва есть “пра­во” ус­та­нав­ли­вать за­ко­ны, а у чле­нов об­ще­ст­ва – обя­зан­ность со­блю­дать за­ко­ны.

Это не ря­до­по­ло­жен­ные от­но­ше­ния. Ес­ли со­еди­нить их в од­но, то по­лу­чит­ся искаженная кон­ст­рук­ция “об­ще­ст­вен­но­го до­го­во­ра”: лю­ди и соз­дан­ная ими ор­га­ни­за­ция вла­сти за­клю­ча­ют со­гла­ше­ние о вза­им­ных пра­вах и обя­зан­но­стях, по ко­то­ро­му они впра­ве тре­бо­вать от вла­сти за­щи­ты сво­ей сво­бо­ды и обя­за­ны со­блю­дать за­кон­ные ог­ра­ни­че­ния сво­бо­ды, а власть обя­за­на за­щи­щать сво­бо­ду под­вла­ст­ных и впра­ве для это­го на­ла­гать на них за­кон­ные ог­ра­ни­че­ния сво­бо­ды.

В дей­ст­ви­тель­но­сти нет вза­им­ных прав и обя­зан­но­стей, или “вза­им­ной от­вет­ст­вен­но­сти” че­ло­ве­ка и го­су­дар­ст­ва. Обя­зан­ность быть за­ко­но­пос­луш­ным вы­те­ка­ет из при­ро­ды пуб­лич­ной по­ли­ти­че­ской вла­сти во­об­ще, и при­ро­да эта та­ко­ва, что власть все­гда стре­мит­ся вы­рвать­ся из лю­бых ог­ра­ни­чи­ваю­щих ее ра­мок. Ес­те­ст­вен­ные пра­ва и сво­бо­ды вы­те­ка­ют из ус­ло­вий су­ще­ст­во­ва­ния че­ло­ве­ка в ин­ду­ст­ри­аль­ном об­ще­ст­ве как до­за­ко­но­твор­че­ские и вне­за­ко­но­твор­че­ские при­тя­за­ния на сво­бод­ную са­мо­реа­ли­за­цию че­ло­ве­ка в об­ще­ст­ве и го­су­дар­ст­ве; они опи­сы­ва­ют сфе­ру не­отъ­ем­ле­мой сво­бо­ды че­ло­ве­ка в этом об­ще­ст­ве и ус­та­нав­ли­ва­ют пра­во­вые рам­ки для пуб­лич­ной по­ли­ти­че­ской вла­сти и за­кон­ных ог­ра­ни­че­ний сво­бо­ды.

Пра­ва че­ло­ве­ка и обя­зан­ность быть за­ко­но­пос­луш­ным не яв­ля­ют­ся взаи­мо­свя­зан­ны­ми. В про­тив­ном слу­чае по­лу­чи­лось бы, что че­ло­век, на­ру­шаю­щий эту обя­зан­ность, не го­во­ря уже о дру­гих “кон­сти­ту­ци­он­ных обя­зан­но­стях”, мо­жет быть ли­шен прав. Но это пра­ва ес­те­ст­вен­ные, не да­ро­ван­ные го­су­дар­ст­вом, не­отъ­ем­ле­мые.

Обя­зан­но­сти ус­та­нав­ли­ва­ют­ся за­ко­на­ми, а пра­ва че­ло­ве­ка по от­но­ше­нию к го­су­дар­ст­ву име­ют ес­те­ст­вен­ный т.е. вне­за­ко­но­твор­че­ский ха­рак­тер. Ни­ка­ких до­за­ко­но­твор­че­ских и вне­за­ко­но­твор­че­ских обя­зан­но­стей, ана­ло­гич­ных ес­те­ст­вен­ным пра­вам, у че­ло­ве­ка по от­но­ше­нию к го­су­дар­ст­ву нет. Есть обя­зан­но­сти “ес­те­ст­вен­ные” в смыс­ле “са­мо со­бой ра­зу­мею­щие­ся” – на­при­мер, пла­тить за­кон­но ус­та­нов­лен­ные на­ло­ги и сбо­ры. Та­кую обя­зан­ность не нуж­но за­кре­п­лять си­лой кон­сти­ту­ции, ибо, с од­ной сто­ро­ны, ни у ко­го не воз­ник­нет мысль, что, взя­тая аб­ст­ракт­но, эта обя­зан­ность на­ру­ша­ет ес­те­ст­вен­ное пра­во соб­ст­вен­но­сти, с дру­гой – за­кон­ный на­лог, при­знан­ный чрез­мер­ным, мо­жет быть ин­тер­пре­ти­ро­ван как про­ти­во­ре­ча­щий “су­ще­ст­ву со­дер­жа­ния” пра­ва соб­ст­вен­но­сти не­смот­ря на “кон­сти­ту­ци­онную обя­зан­ность” пла­тить на­ло­ги.

От­сю­да сле­ду­ет, что, с точ­ки зре­ния идео­ло­гии прав че­ло­ве­ка, во-пер­вых, за­кре­п­лять в кон­сти­ту­ции ка­кие-то осо­бые обя­зан­но­сти че­ло­ве­ка и гра­ж­да­ни­на про­сто бес­смыс­лен­но. Лю­бая за­кон­ная обя­зан­ность, на­при­мер, за­бо­тить­ся о де­тях или о ро­ди­те­лях, ес­ли она не про­ти­во­ре­чит ес­те­ст­вен­ным пра­вам и сво­бо­дам, дей­ст­ви­тель­на уже по­столь­ку, по­сколь­ку она ус­та­нов­ле­на за­ко­ном. Во-вто­рых, юри­ди­че­ская обя­зан­ность пред­по­ла­га­ет юри­ди­че­ский ме­ха­низм при­ну­ж­де­ния в слу­чае ее на­ру­ше­ния, так что “кон­сти­ту­ци­он­ная обя­зан­ность” без со­от­вет­ст­вую­щих за­ко­нов ос­та­нет­ся бла­гим по­же­ла­ни­ем. В-треть­их, и это са­мое важ­ное, обя­зан­но­сти ус­та­нав­ли­ва­ют­ся за­ко­но­да­те­лем про­из­воль­но (в ней­траль­ном смыс­ле), т.е. за­ко­но­да­тель по сво­ему ус­мот­ре­нию, в за­ви­си­мо­сти от его оцен­ки се­го­дняш­них по­треб­но­стей об­ще­ст­ва, ус­та­нав­ли­ва­ет те или иные обя­зан­но­сти. Ес­ли, на­при­мер, за­ко­но­да­тель счи­та­ет, что не­об­хо­ди­ма все­об­щая во­ин­ская по­вин­ность, то он мо­жет объ­я­вить за­щи­ту Оте­че­ст­ва обя­зан­но­стью и вдо­ба­вок нравственным дол­гом гра­ж­да­ни­на. А ес­ли за­ко­но­да­тель счи­та­ет, что Оте­че­ст­ву не­об­хо­ди­ма про­фес­сио­наль­ная ар­мия, то он мо­жет ог­ра­ни­чить­ся фор­му­ли­ров­кой ч.2 ст.59: “Гражда­нин Рос­сий­ской Фе­де­ра­ции не­сет во­ен­ную служ­бу в со­от­вет­ст­вии с фе­де­раль­ным за­ко­ном”. И ес­ли та­кие обя­зан­но­сти ста­вить в один ряд, на один уро­вень с не­от­чу­ж­дае­мы­ми пра­ва­ми че­ло­ве­ка, то это зна­чит при­ни­жать пра­ва че­ло­ве­ка, ума­лять их юри­ди­че­скую си­лу, низ­во­дить до уров­ня про­из­воль­ных су­ж­де­ний за­ко­но­да­те­ля, ина­че го­во­ря – счи­тать их ок­трои­ро­ван­ны­ми.