Из милицейского досье

Если в 1997 г. в России выявлено более 700 подпольных лабораторий, производивших наркотики, то в 1998 г. уже 1118 ¹²⁶. Всего в 1997 г. изъято наркотических средств на сумму около 19 млн руб ¹²⁷, что соответствует суточной мощности этих лабораторий.

В 2000 г. выявлено 243 тыс. наркопреступлений, из них 80 тыс. относится к категории особо тяжких. 40 % от всех выявленных преступлений – это сбыт наркотиков. В 2001 г. привлечены к уголовной ответственности свыше 100 тыс. человек. Главными поставщиками наркотиков в Россию являются страны Средней Азии и Афганистан. В 2000 г. органами внутренних дел было изъято 50 тонн наркотиков, основной вид – сильнодействующий героин ¹²⁸.

В 2001 г. году ситуация с наркоманией в России не претерпела особых изменений. Продолжает увеличиваться объем поступающих из‑за рубежа наркотиков, особенно героина. Количество потребителей наркотиков, состоящих на учете органах здравоохранения к началу 2002 г. превысило 480 тыс. человек За 2 месяца 2001 г. зарегистрировано столько же наркопреступлений сколько регистрировалось в середине 90‑х за целый год (более 42 тыс) ¹²⁹.

По сообщению пресс‑службы МВД России за одни лишь сутки в 2001 г. зарегистрировано 97 фактов изъятия наркотических средств в особо крупных размерах.¹³⁰

Летом 2003 г. в Подмосковье была арестована самая крупная за всю историю борьбы с наркомафией в России партия героина – 336 кг стоимостью более 6 млн долл. США¹³¹.

Может ли уголовный закон повлиять на наркопреступность?

Законодательство большинства стран мира сурово карает торговцев «белой смертью». Во многих азиатских странах за занятие наркобизнесом можно поплатиться и жизнью. Несмотря на отсутствие убедительных доказательств того, что суровые наказания способны снижать уровень криминальной активности (в том числе в сфере наркобизнесе) многие продолжают верить в их эффективность. Причина этого феномена проста – суровостью наказания за преступления среднестатистический гражданин измеряет справедливость. Если бы завтра на общероссийский референдум был вынесен вопрос о введении смертной казни за торговлю наркотическими средствами в особо крупных размерах, то большая часть участников голосования, уверен, поддержала бы эту идею. При этом «за» голосовали бы даже те, кто не верит в способность смертной казни устрашить наркодельцов. Просто так многие выражают свое мнение о чрезвычайной общественной опасности тех, кто готов ради денег медленно убивать миллионы людей. Вместе с тем эту простую мысль трудно донести до большинства моих коллег‑депутатов, которые считают наркобизнес (вслед за многими учеными) преступлением против здоровья населения, а не против жизни неопределенного числа людей.

Сегодня вопрос об установлении смертной казни за организованный наркобизнес малоактуален еще и потому, что Конституционный Суд России признал назначение этого вида наказания (даже за преступления против жизни) неконституционным до тех пор, пока всем потенциальным смертникам не будет обеспечено право на рассмотрение их дел с участием присяжных заседателей. Сегодня это право может быть реализовано на территории 9 субъектов РФ.

Вместе с тем в соответствии с законом о введении в действие нового Уголовно‑процессуального кодекса РФ (он вступил в силу с 1 июля 2002 г.), в Государственную Думу уже внесен проект федерального закона, предусматривающий учреждение судов с участием присяжных заседателей во всех субъектах Российской Федерации, где такие суды до настоящего времени отсутствуют.

С принятием в 1996 г. нового Уголовного кодекса РФ ожидания общества относительно способности закона обеспечить решение сложнейших проблем противодействия наркобизнесу не оправдались. Не сразу стал очевиден ряд недостатков основной антинаркотической статьи УК РФ – 228‑й. Один из самых опасных дефектов этой статьи – отсутствие принципиальных различий между продажей одного грамма тяжелого наркотика (например, героина) и одной тонны того же наркотика. Именно по этой причине, глядя на уголовную статистику, вы никогда не узнаете о количестве действительно крупных уголовных дел, находящихся в производстве следственных органов. Вряд ли такое положение дел стимулирует активность правоохранительных структур, отвечающих за борьбу с наркобизнесом. Сегодня, к сожалению, в деле борьбы с наркомафией «правит вал».