§ 5. Право и мораль

го индивида - с анархической точки зрения, могут мгновенно рассе­яться при дальнейшем рассмотрении проблемы действия права и мо­рали. Здесь следует показать, что эта точка зрения не сводит на нет достигнутое разделение права и морали по содержанию: право частич­но присоединяется к морали, правовая норма становится моральной нормой специфического содержания. «Натурализация» правовой обя­занности в «царстве» морали представляется явлением еще мало все­сторонне изученным: такая «натурализация» подобна перелицовке одного и того же материала, имеющего характер двойной ценности. Так, логическая ценность истины может становиться вновь объектом оценки этической и трансформируется в моральное благо, если она переходит на более высокий уровень нравственной добродетели. Таковы все «культурные обязанности», ценности которых, воплощен­ные в творчестве, такие как истинность в образе науки, красота в обра­зе искусства, становятся задачей морального воздействия. А с точки зрения многих других обязанностей «социальной этики», таких как справедливость или порядочность, честность, позитивное право рас­сматривается в качестве морального блага. Подобно тому, как само­стоятельность логических законов научной истины и эстетических законов красоты, рассматриваемых с точки зрения этики ценностей, не ущемляется возвышением их до моральных благ, а, наоборот, счи­тается общепризнанной, так и самостоятельность правовой сферы полностью сохраняется при «аннексии» ее моралью. И Кант вполне прав, когда пишет, что «все обязанности лишь потому обязанности, что они принадлежат этике; но касающееся ихзаконодательство не всегда поэтому содержится в этике; законодательство многих обязан­ностей находится за ее пределами»¹². Мораль подчиняется здесь чуж­дому законодательству, специфической диалектике другой сферы разума, соглашается посредством бланкового акцепта воспринять обязанность, содержание которой установлено совсем в другой облас­ти норм. Она включает право и справедливость (правовую) в число своих моральных задач, но уступает компетенцию устанавливать их не относящемуся к сфере морали законодательству'"'²'.

2. Это санкционирование права моралью возможно лишь потому, что целью права при всем многообразии его содержания является все же мораль. Конечно, оно не может способствовать исполнению мо­ральных обязанностей с помощью правовых санкций, так как мораль-

^ш' 1. Dulckeit, Naturrecht и. positives Recht bei Kant, 1932, S. 6ff.

Кант И. Собр. соч. в 8 томах. - М., 1994; Метафизика нравов. - Т. 6. - С. 241.

57

Философия права

ная норма, которая реализуется только во исполнение собственной воли, ничего не выигрывает, если ее поддерживает веление из другой сферы, хотя и одинакового с ней содержания. Право служит морали не посредством возложения правовых обязанностей, а посредством прав, которые оно гарантирует. Оно обращено к морали не обязанно­стями, а своими правами¹³. Оно гарантирует индивиду права, чтобы эти права наилучшим образом обеспечивали выполнение индивидом своих моральных обязанностей. В этом случае на ум приходит при­мер с определением обязанности:«Собственность обязывает. Ее ис­пользование должно служить одновременно и общему благу» (ст. 153 Конституции Веймарской республики). Здесь на первом месте стоит этический пафос, который зиждется на субъективном праве, на факте, что мысль «Мое право», равно как и мысль «Моя обязанность» внуша­ется тем возвышенным чувством, которое охватывает душу индивида во всех тех случаях, когда он начинает осознавать себя с благоговей­ным трепетом, сопричастным всему человечеству. Моральную гор­дость обычно ассоциируют с победой человека над самим собой, но в субъективном праве - с тем, чего он добивается для других. Влечение, стремление и интерес, всегда, как правило, скованные нормой, здесь, наоборот, ею высвобождаются. Мое право, в принципе, является пра­вом осуществить свой моральный долг⁽⁴⁴⁾И поэтому мой долг -защищать мое право. В своем праве человек борется за свою обязан­ность (долг), за свою персональную личность. И не случайно Иеринг называет «Борьбу за право» обязанностью «морального самоутверж­дения». Разумеется, идеальный тип борьбы за право, борьбы, в кото­рой защита личностью своего человеческого достоинства облечена в форму борьбы за общественные интересы, допускает возможность

(43) Отвечает ли замечание второе пониманию правовой нормы не как велению, а как ценностному суждению?

⁽⁴⁴⁾ «Право - это обретение свободы для выполнения долга», - вторит моим размышлениям Баух - Cit. Dulckeit. Natur. и. pos. R. bei Kant (1932), S. 22. «Право - это способность выполнять долг» - Chr. Wolf; Del Vecchio Lehrbuch S.97.

«Человек имеет право на условия, при которых только он может действо­вать согласно долгу, и на действия, осуществления которых требует от него долг» - Fichte, Zuruckforderung d. Denkfreiheit, ed. Strecke, S. 12.

¹³ На вопрос о том, что является первичной формой права - право или обязанность, философия и история права отвечают по-разному. Теоретики права выстраива­ют такую логическую цепочку: от объективного права к правовой обязанности, от правовой обязанности к (возможно) субъективному праву. В философия права иной ответ: во имя морального долга - субъективное право; ради субъективного права - объективное право и правовая обязанность ^т.

58