§ 5. Право и мораль

Приведенное нами определение права позволяет отграничить его ис­черпывающим образом от других видов норм. Различие должно быть проведено между правом и «близкородственными» ему видами норм -моралью и обычаями.

Когда, как это часто бывает, сопоставляют право и нравственность, то сравнивают несоизмеримые величины. Право - культурное понятие, нравственность - ценностное. Как идея справедливости в праве, так и идея нравственности в морали, то есть в психологической данности (inderpsychologischenTatsachlichkeit) совести, становится культурнойдействительностью. Могут сравниваться лишь два ценностных понятия: справедливость и нравственность, или два культурных - право и мораль.

Обычно, чтобы подчеркнуть различие между правом и моралью, ис­пользуют следующее выражение: «Внешний формализм права, внут­ренняя содержательность морали» (право - формально, мораль -содержательна). В этой формуле кроются четыре различных значения:

1. Первоначально противопоставление «форма-содержание» соотно­сят с основой (Substrat), на которой зиждятся право и мораль. И соот-вественно полагают, что внешние проявления поведения подчиняют правовому регулированию, а внутренние, содержательные - мораль­ному: «Cogitationispoenamnemopatitur» («Мысли не подлежат нака-

'■"' Quanto latius offiaorum quam juris patet regula, quam multa pietas, humamtas, hberahtas, justitia, fides exigunt, quae omnia extra pubhcas tabulas sunt (Seneca). (Веления долга идут гораздо дальше права, подчиняясь требованиям мило­сердия, гуманности, благородства, справедливости, веры, которые все сто­ят вне предписаний закона.)

How small of all that human hearts endure, that part which laws or kings can cause or cure! Dr. Johnson. - Как ничтожно мало человеческие сердца могут выдер­жать из того, что могут предписать законы или короли!

49

Философия права

занию»). Это выражение, по-видимому, исходит прежде всего из по­нимания права как совокупности норм и принципов, призванной регулировать жизнь людей как социальной общности, которая суще­ствует лишь там, где индивиды при осуществлении своей деятельно­сти вступают между собой в различные отношения.

Опыт свидетельствует, однако, о большем числе примеров правового воздействия внутреннего поведения как посредством того, что относя­щееся к внутреннему поведению обусловливает правовое регулирование определенного внешнего поведения (форма вины, добросовестность),так и при случае таким образом, что внутреннее поведение само способ­но вызвать правовые последствия. Например, когда угроза «духовному здоровью» (geistigenWohl) ребенка может привести к предписанию

0 воспитании его в детском доме. Таким образом, нельзя сказать, что право опосредствует лишь внешние действия. Моральные оценки со своей стороны также не ограничиваются исключительно внутренним поведением. Наоборот, как раз эта среда «ускользает» от них. Никто не видит заслуги в «святых желаниях», которые никогда не реализу­ ются в делах, или в «благих намерениях, которыми вымощена дорога в ад». И как следствие этого, нельзя усмотреть вины в «порочных же­ ланиях», в «искушении», в «соблазне»¹. С точки зрения морали пас­ сивные влечения сами по себе несущественны. Морально значима только активная воля, которая приходит в противоречие с ними. Воля отличается от влечения лишь своей активностью. Исключительно дей­ ствием подтверждается ее бытие и потому с полным основанием сферу приложения морали можно распространить и на человеческую дея­ тельность.

Внешнее поведение не исключает моральной оценки, как и внутрен­нее - правовой. Нет области внутреннего и внешнего поведения, ко­торая не могла бы подлежать как моральной, так и правовой оценке. Различие предметов регулирования морали и права проявляется прежде всего в различии направленности их интересов: внешнее пове­дение интересует мораль постольку, поскольку оно подтверждает внутреннее поведение. Внутреннее поведение попадает в сферу дей-

^т Цитата из застольных бесед Лютера перепечатывается из: Luther-Buch des Verlags Langewiesche, S. 269.

¹ «Да, порочные мысли! Мы не можем помешать птицам пролетать над нами. Но мы можем помешать им вить гнезда над нашими головами» (Лютер'""" - цит. по письму Т. Фонтане). «Пришли мысли. Я не виноват. Я не звал их. Я не знал, что они были порочными. Затем я стал бороться с мыслью, и хочу делать это без устали, пока жив» (Otto Ludwig, цит. по Weigelin, Moral-u. RPh., S. 60, Anm. 1).

50