486. Из письма к м. П. Лилиной

  

   2 августа 1915

   Пальна

2 августа 1915

Дорогая Маруся.

   ...Я почти совсем не работаю над записками. Много читаем -- вслух. Выбираем материал для чтения в концертах, так как, вероятно, в этом году придется много выступать для беженцев и хоть этой работой оправдать свою гражданскую бездеятельность. Ну, бог даст, до скорого свидания. Жду телеграммы: когда мне выезжать (езды одна ночь). Нежно обнимаю, люблю, грущу. Бабушку также нежно обнимаю. Милую Кирюлю -- тоже.

Твой Костя

  

487. А. Е. Молчанову

13 сентября 1915

Глубокоуважаемый Анатолий Евграфович!

   Смерть дорогой незабвенной Марии Гавриловны -- новое общее наше горе среди неисчислимых бедствий, нами переживаемых¹.

   В такие минуты все возрастающей нужды не хочется пользоваться обычными формами воздаяния почестей умершим. Поэтому я и жена моя позволяем себе заменить традиционный надгробный венок каким-нибудь добрым делом, связанным с памятью покойной. Вы лучше всех знаете, что может доставить радость отлетевшей от нас доброй душе Марии Гавриловны.

   Поэтому обращаюсь к Вам с почтительной просьбой: передать на доброе дело, по Вашему усмотрению, нашу маленькую лепту в размере двухсот рублей (200 р.), которые будут, с Вашего разрешения, переданы Вам отделением моей конторы в Петрограде.

   С чувством глубокой печали и уважения к Вашему большому горю я прошу Вас поверить искренности наших соболезнований и моего почтения к Вам.

К. Алексеев (Станиславский)

   1915 --13 --IX. Москва

  

488. Ф. И. Шаляпину

   Телеграмма

Сентябрь 1915

   Художественный театр шлет вам самый искренний, самый горячий привет. Посланные всем нам в эти трудные дни испытания за честь и славу родины не только не заслоняют наших чувств к великому артисту, но еще согревают их, потому что истинная любовь к родине питается гордостью всем тем, что отмечено ее гением.

   Преклоняясь перед талантами, какими одарил вас гений России, мы несем вам и чувства благодарности за огромный настойчивый 25-летний труд для процветания русского искусства.

Немирович-Данченко, Станиславский

  

489*. В. А. Теляковскому

16 декабря 1915

Глубокоуважаемый Владимир Аркадьевич!

   Прежде всего я хочу поблагодарить Вас за доверие и доброе отношение ко мне. Кроме того, мне хочется извиниться за задержку этого письма; она произошла потому, что я ждал первых бесед с Вашими оперными артистами, для того чтобы выяснить себе: что я могу сделать и как я могу воспользоваться Вашим разрешением, чтоб оправдать хоть часть надежд, которые Вы на меня возлагаете. Не ждете ли Вы от меня более того, что я могу дать?! Не ожидаете ли Вы результатов скорее, чем они могут придти?! Чтоб избежать недоразумений и разочарований, позвольте прежде всего установить, как было дело.

   Я задумал устроить целый ряд благотворительных концертов в пользу жертв войны, чтоб хоть как-нибудь откликнуться на события. Концерты обычного типа -- надоели; надо обновить программу, без чего не будет сборов. Делались опыты и в вокальной части программы. Ими заинтересовался П. С. Оленин¹ и просил пустить его на репетиции. Потом ему пришла мысль -- распространить занятия на молодые силы Вашего театра. Боясь недоразумений, я предварительно просил достать от Вас разрешение. Оно любезно дано Вами, и я познакомился с молодыми певцами оперы. Была назначена первая беседа, на которую, неожиданно для меня, пришли многие свободные премьеры и премьерши. На второй беседе к ним присоединились еще некоторые. Должен признаться, что я был умилен вниманием, интересом и простотой, с которыми все отнеслись к делу. Но из этого нельзя еще делать многообещающих выводов. Очень многие возьмут то, что им придется по душе, и отойдут. Одним из них уже поздно переучиваться, другим -- нет времени, третьи -- поняв умом, подумают, что они уже усвоили все, что нужно. Но в нашем деле понять -- значит почувствовать, а это и трудно и долго. Наконец, многие не захотят усложнять обычную работу новой, психологической. Ведь актеры очень прилежны на всякую механическую работу на сцене и очень ленивы на душевную -- волевую. В конце концов, я думаю, останется несколько человек. Это будут немногочисленные, но ярые поклонники нового направления. Их-то и можно будет довести до конца. Но результаты скажутся не скоро -- через 2, 3 года. Как распорядиться в будущем с этим ядром, решать теперь преждевременно.

   Как видите, мои задачи скромны. Не ждите же и Вы слишком много от моих опытов, тем более что я могу уделять этому делу лишь часть досуга, которого у меня мало².

   Еще раз благодаря Вас за доверие, я прошу Вас поверить моему искреннему уважению и сердечной преданности.

Готовый к услугам

К. Станиславский (Алексеев)

   1915 --16 --XII --Москва