252*. Вл. И. Немировичу-Данченко

  

Январь 1907

Москва

Для нынешнего года предлагаю ¹:

   "Росмерсхольм", "Laboremus", "Прометей", "Танец семи покрывал" -- для 4-й пьесы²;

   "Электра", "Юлия" -- параллельные спектакли;

   "Грех", 2-актная пьеса Аша "Свыше сил" -- то же.

Для будущего года:

   "Ревизор"

   "Юлиан"

   "Пер Гюнт"

   "Аглавена и Селизета"

   "Пелеас и Мелисанда"

   "Жуазель"

   "Принцесса Мален"

   "Сольнес"

   "Эллида" (Гзовская)

   "Эдип в Колоне"

   "Дон Карлос" (Горев)

   "Каин" (в измененном виде)

   "Земля и небо" Байрона

   "Маленький Эйольф"

   "Натан Мудрый"

   "К звездам" (разрешено) (?) (параллельно)

   "Потонувший колокол" (Гзовская)

   "Эдип и сфинкс" Гофмансталя

   "Месяц в деревне"

К. Алексеев

  

253*. О. Л. Книппер-Чеховой

  

Январь --февраль 1907

Москва

Милая и дорогая Ольга Леонардовна.

   Пишу это письмо с самым лучшим помыслом и очень прошу не истолковывать ложно мои добрые намерения.

   Вот в чем дело.

   Я взялся ставить "Драму жизни" для искания новых форм.

   Театр думал рискнуть этой пьесой. Выйдет -- хорошо, не выйдет -- другие пьесы вывезут. Дело изменилось. Репертуар сложился так, что на меня падает двойная ответственность. Первая заключается в том, что материальная сторона дела может пострадать от неуспеха пьесы. Вторая -- ответственность за Вас. Первая актриса, выступающая в ответственной роли, может пострадать из-за моего, ну, назовем хотя бы -- упрямства.

   За первое условие я охотно отвечу. За второе -- не могу. И потому считаю долгом, пока еще не поздно, отказаться от своего права режиссера и дать Вам полную свободу в трактовке роли.

   Я это делаю без всякой обиды и укола самолюбия.

   Я делал все, что мог, и был искренно счастлив, когда увидел тот настоящий темперамент, который я искал для театра: пока я думал, что помогаю Вам утвердиться в нем, я был полезен. Теперь же, убедившись в том, что Вы сознательно пренебрегаете этим кладом, я становлюсь вредным и потому стушевываюсь. Если позволите дать Вам совет, -- обратитесь к Владимиру Ивановичу и пройдите с ним роль в том тоне, который я органически понять не могу по складу моей художественной натуры. Повторяю, все это я пишу без всякого дурного чувства¹.

   Я говорил с Владимиром Ивановичем по этому поводу, и он любезно согласился. Дай бог успеха.

Любящий Вас

К. Алексеев

  

254*. A. A. Стаховичу

  

4--5 февраля 1907

Москва

Дорогой и милый Алексей Александрович!

   "Драма жизни" еще не провалилась, так как я захворал и две недели не играю. Несколько дней я уже выхожу и работаю, но болезнь убила всю энергию. Я очень скоро утомляюсь, и потому репетиции непродуктивны. Пьеса надоела ужасно, и мы не можем дождаться того часа, когда мы сдадим ее. Кажется, это будет через три дня, т. е. в четверг, в день получения тобою этого письма.

   Остальное в театре по-старому. Немирович ведет себя отвратительно. Демонстративно не ходит ни на одну генеральную "Драмы жизни"¹. Лужский тоже. В труппе относятся к моей пробе весьма недоброжелательно, и кто может, язвит и тормозит.

   Сулера за это время совсем истрепали ². Вчера был великий разнос. Пришлось рубить все преграды, и сегодня наконец немного подтянулись. Книппер как будто возвращается понемногу к прежнему тону. Москвин, Вишневский работают хорошо³. Успеха не жду, но сенсаций, спора и руготни будет много. И на этом спасибо.

   "Бранд" делает безумные сборы. Остальные пьесы -- тоже. Но моя болезнь все-таки будет дорого стоить.

   Сейчас Калужский энергично работает над "Стенами".

   В нашей работе по "Драме жизни" очень много и талантливо помогает Маруся⁴. Я играю, Сулер пригляделся, Немирович и Лужский не ходят на репетиции, и потому ее советы очень ценны. Спасибо ей большое. Зинаида приняла звание очень обыкновенно и с тех пор перестала и ездить и писать⁵. Контракт с ней по театру заглох в нашей бюрократической конторе. Отчета заграничного -- никакого. Репертуар будущего года не выяснен. С актерами даже не начинали переговоров, и они ропщут.

   Нелидов предлагает свои услуги, так как он уходит из императорских театров. Об этом мне сказал мимоходом Немирович, и дело бюрократическим способом заглохло⁶. Американская поездка тоже заглохла, хотя Немирович вел какие-то переговоры. Теперь захворала Екатерина Николаевна⁷воспалением легких, и второй день Немировича не видно в театре.

   Я сравнительно бодр, но сил еще мало.

   Бедный Качалов отдувается за всех⁸.

   Кажется, сообщил все новости. У нас весь дом хворает инфлюэнцей, не выключая и прислуги. Получили несколько милых открыток из Оксфорда. Очень счастливы, что уважаемая Мария Петровна и Михаил Александрович чувствуют себя хорошо.

   Целую ручки Марии Петровны, Михаилу Александровичу кланяюсь. Обнимаю тебя, и очень хотелось бы поскорее увидеться, при тебе здесь гораздо спокойнее и веселее.

Любящий тебя

К. Алексеев