298. Из письма к м. П. Лилиной

   26 авг. 1908

26 августа 1908

Москва

Дорогая и бесценная!

   Все эти дни был очень занят. Приставала контора. Утром и вечером репетиции. В театре работали хорошо, но третьего дня, когда взялись за 2-ю картину "Синей птицы", оказалось, что не знают ни ролей, ни мест, несмотря на то что в прошлом году репетировали акт не один десяток раз. Это меня повергло в отчаяние, и опять настроение прошлого года вернулось. Вечером был свободен. После репетиции прошелся пешком в парк и обратно. Грязь, мерзость, дикость Москвы еще больше усилили тоску по порядку и дисциплине. Мне показалось, что мы погибнем в распущенности. Нужна дисциплина. Вечером остался дома и написал, кажется, недурно, главу об этике ¹. Вчера, в понедельник, на утренней репетиции прочел ее актерам. Кажется, призадумались, и репетиция была хорошая. 2-я картина налаживается. Потом приехал Володя², ныл о разных делах, и к вечеру я опять потерял настроение, и репетиция "Ночи" не дала ничего. Рано кончилось. Ко мне зашли Мчеделов и Сулер, и мы читали мою книгу³. Первая половина -- хорошо и понятно, а дальше опять путаница и придется переделывать. Грешным делом засиделись до часу ночи. Сегодня и утром и вечером "Синяя птица": 1-й и 2-й акты.

   ...Получил милое письмо от Игоречка и открытку от Кирюли. Нежно целую их и благодарю. Успею ли я ответить на них так, чтобы вы получили ответ,-- не думаю. Сегодня последний день. Игорек премило описал Брюссель. Хорошо, что он заинтересовался тем, что красиво и интересно, а не ударился в критику. Пусть приучается искать в жизни хорошее, а не скверное. Пусть приучается хвалить, а не ругать. Стиль, слог мне понравились. Спасибо ему. Жалею, что не могу ответить ни Кире, ни Игорю. Дома отвечу беседой. Погода у нас ни то ни се. Бывает и тепло, бывает и холодно. Ночи холодные. Скучаю. Надоело быть одному. Жду с нетерпением. Вот беда -- 31-го свадьба дочери А. И. Шамшина, как раз в то время, когда вы приедете. Вечером свадебный обед. Мне выгодней поехать днем на свадьбу, а вечером сидеть с Вами. Может быть, не приеду встретить на вокзал.

Твой весь Костя

  

299*. А. А. Блоку

  

11 сентября 1908 Москва

Многоуважаемый Александр Александрович!

   Вот уже больше двух недель, как я вернулся в Москву и не могу освободить вечера, чтоб прочесть Вашу пьесу, за присылку которой сердечно Вас благодарю¹. Читать ее теперь, в том измученном состоянии, в котором я нахожусь, я боюсь. От 10 утра и до часу ночи я занят. Разрешите мне ответить Вам по поводу Вашей пьесы через две недели, когда пройдет "Синяя птица" и мы проводим Метерлинка,который собирается приехать в Москву между 20 и 24 сентября.

   Верьте, что мне самому весьма трудно удержаться от желания поскорее прочитать интересующую меня пьесу, но, зная себя, я боюсь это делать с утомленной головой.

   Еще раз благодарю за присылку. Жму Вашу руку и прошу передать мое почтение Вашей супруге от сердечно преданного Вам

К. Алексеева (Станиславского)

   11/IX --908

  

300*. Л. А. Сулержицкому

26 сентября 1908

Москва

Милый Сулер,

   пишу, не отходя от режиссерского стола.

   Простите, если я Вас обидел, но у меня и в мыслях не было. Орал я или нет -- не помню, но я кричал с 11 часов утра и до 11 вечера, у меня больше не хватало ни голоса, ни нервов, чтобы поддержать порядок.

   Справедливо Правление требует, чтоб я скорее отпускал оркестр.

   Сац¹ изменил музыку, и у меня работает фантазия, чтобы охватить и связать движения с музыкой.

   Вода, после полутора лет -- не действует. Мне шепчут, что надо бросить то, о чем мечтал полгода ².

   Кто сидел за режиссерским столом, тот должен простить, если в эти минуты человек, отдающий и не жалеющий самого себя, неприлично ведет себя. Я один думаю и отдаю волю всем актерам, я живу за всех за своим столом.

   Простите,-- может быть, я виноват, но заслуживаю снисхождения.

Ваш

К. Алексеев