1 См.: Столин в. Исследование порождения зрительного пространст¬венного образа. — с. 195—197.

Ранее проведенные исследования ряда ведущих совет¬ских психологов (А. Н. Леонтьева, А. Р. Лурии, А. В. Запо¬рожца, В. П. Зинченко) показывают, что акт визуального конструирования предмета еще более сложен. Так, он опре¬деляется: во-первых, более широким контекстом (самой де¬ятельностью с предметом, визуальной задачей, значимостью признаков предмета), во-вторых, необходимостью адекват¬ного перцептивного «уподобления» («моделирования») ви¬димой ситуации, в-третьих, своим собственным генезисом (где формируются операции обнаружения и выделения пер¬цептивного содержания, операции ознакомления с этим со¬держанием, процесс построения образа (эталона) объекта и, наконец, само опознавательное действие).

Наличие в видении двух разных, хотя и взаимосвязанных сторон и источников (обследование визуального материала и конструирование предмета) позволяет в первом приближе¬нии объяснить два фундаментальных визуальных феномена: во-первых, рассмотренную выше неоднозначность предмет¬ного видения, когда один визуальный материал позволяет видеть совершенно разные предметы (этот феномен извест¬ный психолог В. Иттельсон назвал принципом «эквивалент¬ной конфигурации»: он считает, что существует большое число физических конфигураций, каждая из которых явля¬ется источником одинаковых зрительных признаков); во-вторых, такой феномен, как константность формы и ве¬личины видимых предметов. Но сначала уточним, как в про¬цессе видения происходит конструирование предмета. Роль визуального материала в видении одновременно и переоце¬нивается и недооценивается. Переоценивается в том отно¬шении, что считается, будто предмет непрерывно отражает¬ся в визуальном восприятии человека. На самом же деле, как показывают психологические эксперименты, механизм ви¬зуального восприятия действует иначе: глаз лишь периоди¬чески, дискретно обращается к визуальному материалу, как бы проверяя и опровергая в нем свои гипотезы. Конструк¬тивная активность видения развертывается прежде всего из¬нутри, она направляется различными психическими факто¬рами личности — потребностями, мотивами, установками, целями, ходом текущего психического процесса и т. п. Визуальный же материал используется психикой для перио¬дического подтверждения и поддержания разворачиваю¬щейся визуальной активности, для ориентировки ее в пред¬метной реальности. В этом смысле в отношении видения справедлива гипотеза «выбрасывания масок» (маска — это воспринимаемый феномен, предмет, конструируемый пси¬хикой как бы независимо от различия того или иного визу¬ального материала). Психика «выбрасывает» маску и сверяет ее с «лицом» или «ролью», функцию которых выполняет ос¬мысленный визуальный материал. Если одна маска не под-

ходит, подыскивается другая (этот процесс, естественно, включает в себя гипотезы, пробы, поправки, конструирова¬ние и другие акты визуальной деятельности).

Недооценивают же визуальный материал в том отноше¬нии, что его рассматривают обычно как нечто, данное виде¬нию извне: это то, что видят, а не то, что принадлежит само¬му видению. Однако для визуальной активности психики визуальный материал не просто внешне данное ему образо¬вание, которое эта активность отражает и ассимилирует. Для визуального восприятия визуальный материал есть необходимое материально-предметное условие его актуали¬зации: только реализуя себя на визуальном материале, в ви¬зуальном материале, видение может себя осуществить, мо¬жет кристаллизоваться и развернуться. В этом отношении осмысленный визуальный материал может быть, вероятно, охарактеризован, по выражению Шеллинга, как «организо¬ванность» визуального восприятия, т. е. такой элемент, кото¬рый, с одной стороны, дан видению как внешний объект, с другой — как предмет (феномен) самого видения, сконстру¬ированный видением и удовлетворяющий всем его актуали¬зированным в данный момент установкам.

Но процесс конструирования видимого предмета сложен и в другом отношении: это не один акт, а множество связан¬ных между собой. Почему, спрашивается, мы узнаем предмет в разных положениях, условиях освещения, на разных рас¬стояниях от глаза и т. д.? С одной стороны, потому, что ряд операций познания предмета не зависит от определенных его характеристик, например, опознание формы в опреде¬ленных пределах не зависит от его размеров и освещенности, опознание цвета — от формы и положения и т. д. С другой — потому, что в онтогенезе человек научается замещать пред¬меты знаками, при этом выделяются содержания, инвариан¬тные относительно многих свойств предмета. Например, знаковое изображение предмета облегчает его опознание в разных меняющихся условиях восприятия. Но также и пото¬му, что человек в ходе своего формирования устанавливает между признаками предмета сложные отношения. Так, он узнает, что «удаляясь, предмет сокращается в размерах», что «повернутый предмет видится иначе, чем неповернутый» и т. д. Следовательно, в генетическом отношении факт кон¬стантности видения выражает то обстоятельство, что в виде¬нии определенного предмета свернут, кристаллизован слож¬ный онтогенетический процесс.

Необходимыми условиями формирования этого процес¬са выступают: отдельные акты восприятия данного предме¬та, принимающего разное положение в пространстве, имею¬щего разные ракурсы, по-разному освещенного, включен¬ного в разные трудовые или познавательные деятельности; выделение инвариантных характеристик этого предмета в этих разных меняющихся условиях; фиксация характерных состояний данного предмета, находящегося в разных усло¬виях; сознавание ситуаций и условностей, в которых рас¬сматриваемый предмет воспринимается; синтезирование в языке и мышлении всех состояний данного предмета, всех инвариантных его характеристик. Вся эта пирамида процес¬сов и актов в конечном счете свертывается в процессе онто¬генеза человека в одном сложном иерархически организо¬ванном процессе и акте видения предмета. Можно сообра¬зить, что визуальный материал предмета представляет собой лишь один из факторов, действующих в указанной пирамиде (этот материал предопределяет выбор, конституирование предмета в данный момент времени, в данном месте пространства, в определенных условиях деятельности). Поскольку в процессе видения происходит проецирование на данный визуальный материал всей пирамиды процессов, визуальный материал вступает во все те отношения с други¬ми предметами и смыслами сознания, которые заданы в дан¬ной пирамиде процессов. Поэтому визуальное восприятие как бы восполняет все другие состояния этого предмета (трансформируя одновременно воспринимаемое состоя¬ние), но не как визуальные состояния данного предмета, а как присущие ему отношения или, точнее, смыслы. Такие отношения или смыслы позволяют сознанию «проектиро¬вать» (приготовлять) веер возможных (предстоящих) опера¬ций и действий с видимым предметом, а также приготавли¬ваться к переживанию различных состояний, которые будут стимулированы подобными действиями.

Намеченные здесь представления, на мой взгляд, и объ¬ясняют феномен константности видения: хотя визуальный материал предмета задает лишь одно из возможных его со¬стояний, визуальная активность, стимулируемая этим мате¬риалом, конструирует целиком весь предмет, всю пирамиду процессов, с ним связанных. Неоднозначность видения од¬ного и того же предмета в принципе объясняется тем, что ви¬зуальный материал не определяет целиком видимый пред¬мет. Вычленяя в визуальном материале разные признаки и их организацию, визуальная активность проецирует в разных условиях разные пирамиды процессов. Иными словами, на основе одного визуального материала в зависимости от раз¬ных мотивов, установок и прошлого опыта визуальная ак¬тивность создает разные предметы. Кстати, этот феномен в определенной мере позволяет объяснить, почему элементы изображения вступают друг с другом во взаимоотношения и возникают различные иллюзии.

Например, прямые линии искривляются вблизи криво¬линейных или на фоне специальной штриховки. Подобные визуальные феномены возникают, очевидно, именно пото¬му, что визуальный материал допускает не одну, а множество интерпретаций. Кроме того, как мы уже отмечали, видение состоит из отдельных последовательных фаз, завершающих¬ся конструированием целостного предмета. В случае, когда предыдущая и последующая фазы видения имеют дело с од¬ним и тем же визуальным материалом (что и происходит при разглядывании предмета), каждый последующий акт конст¬руирования и сознавания предмета оказывается зависящим от предыдущего, вступает с ним в органическую предметную связь. Визуальное восприятие вынуждено в каждой фазе вос¬создавать предмет, удовлетворяющий не только данной фазе, но также характеристикам, относящимся к предыду¬щей фазе. Не учесть же их (т. е. не суммировать текущие и предшествующие характеристики) оно не может. И вот по¬чему. При равноценных предметных интерпретациях и об¬щем визуальном материале самостоятельные предметы, вы¬деленные в каждой фазе, есть, по сути дела, один и тот же рассматриваемый предмет (изображение).

Особенность же визуального материала, вызывающего, так сказать, «сильные» (замечаемые при сравнении) взаимодейст¬вия, в том, что суммирование предметных характеристик в каждой фазе визуального восприятия приводит к трансформа¬ции визуальных впечатлений, которые глаз получает в случае изолированного предмета. Например, суммирование зритель¬ных впечатлений от материала, включающего прямую линию и криволинейные, порождает на месте прямой линии кривую. Как организованность восприятия визуальный материал дол¬жен удовлетворять всем актам и процессам конструирования предметов и, следовательно, представлять собой структуру поля, где действуют разнообразные силы и отношения, вы¬званные соответствующими актами и процессами. В другом отношении тот же феномен можно охарактеризовать иначе: визуальному восприятию присущ предметно-конструктивный характер, поэтому оно удовлетворяет разнообразным (иногда противоречивым) требованиям, возникающим в каждой само¬стоятельной фазе видения.