2.2. Особенности мнемонической реальности

В той мере, в которой человек научается запоминать со¬бытия и осознает этот процесс в качестве самостоятельной сферы деятельности, можно говорить о мнемонической ре¬альности. К событиям мнемонической реальности относят¬ся следующие: события, подлежащие запоминанию (назо¬вем их «исходными»), процедуры запоминания, позволяю¬щие удалить из сознания исходные события, наконец, акты, конституирующие события, которые человек опознает как собственно воспоминания (к последнему в некоторых случа¬ях относятся и усилия, направленные на то, чтобы вспом¬нить). Процесс опознания (воспоминания) событий в неко¬торых отношениях сходен с пере-живанием событий во сне. В обоих случаях происходит актуализация прошлого опыта, но в случае припоминания этот опыт обусловлен материалом бодрственного сознания, в котором конструируются собы¬тия, опознаваемые как воспоминания. Если расположить мнемонические реальности по степени их сложности, то можно говорить о различных типах, из которых я рассмотрю три основных.

Первый тип процедурно совпадает с актами означения, поэтому назовем его условно «знак». Примером его является запоминание в случае, скажем, такого задания: «запомни конкретный предмет» (игральную карту, данное дерево, му¬зыкальный тон, определенный звук и т. д.). Конечно, тради¬ционный психолог сказал бы не мудрствуя лукаво, что в дан¬ном случае мы имеем дело с запоминанием предмета в крат¬ковременной или долговременной памяти и все. Но это мало что объясняет. Лучше обратим внимание на то, что именно означение («это туз пик», «это дерево», «это нота соль», «это звук колокола») позволяет человеку, во-первых, перестать держать в сознании данный предмет, освободиться от него, во-вторых, в нужный момент вернуть его в сознание, т. е. вспомнить. При этом для возвращения опять необходимо означение. Другими словами, с точки зрения нашей трактов¬ки мнемонической реальности акт означения является одно¬временно простейшим случаем запоминания. Нетрудно за¬метить, что все более сложные случаи запоминания включа¬ют в себя мнемонические реальности «знак». Например, я хочу запомнить телефон моего приятеля — 678-60-78. Делаю я это так, составляю следующую программу: начинается но¬мер с цифры 6, затем идут два числа из натурального ряда, потом повторяется первое число с нулем (или 6 десятков), наконец, повторяются второе и третье число номера. Здесь к реальности «знак» относятся: запоминание первого числа, числа 78, необходимость взять число 6 десять раз, а также, возможно, сама ситуация, в которой номер моего приятеля оказался связанным с сочиненной мной программой.

Второй тип мнемонической реальности можно назвать «наратив». Его, например, запускают следующие задания: «запомни, что ты делал», «запомни, что происходит». Припоминание обычно происходит в форме рассказа (нара-тива), например, «сначала я делал то-то, потом то-то и так далее» или «сначала возьми число 6, потом два числа нату¬рального ряда — 7 и 8, потом возьми шесть десятков и в кон¬це повтори второе и третье число». Построение наративов позволило человеку еще в Древнем мире на несколько по¬рядков увеличить возможности своей биологической памяти и создать первые образцы социальной долговременной па¬мяти. Правда, потребовалось запоминать сами наративы,

что достигалось путем многократного их повторения. В ро¬мане Тура Хейердала «Аку-Аку» описывается случай, когда староста деревни вспомнил процедуру подъема гигантских идолов, которая практиковалась много сотен лет прежде. Староста рассказывал: «Сеньор, когда я был маленьким-ма¬леньким мальчиком, мне приходилось подолгу сидеть на полу перед дедом и его старым зятем Пороту... Я многое тог¬да узнал. Они заставляли меня повторять все снова и снова, пока я не запомнил каждое слово»1. Вряд ли, однако, все дело в повторении, думаю, чтобы запомнить нарратив, нужно со¬здавать новые программы деятельности (другое дело, что в Древнем мире они, очевидно, были проще, чем сейчас). Создавая и запоминая нарративы, человек может освободи¬ться от запоминаемых событий, чтобы в нужный момент вернуться к ним.

Третий тип мнемонических реальностей я назову условно «программирование». Примеры я рассмотрел выше, расска¬зывая о запоминании времени своего доклада, большой группы случайных слов, номера телефона своего приятеля. В данном случае, чтобы запомнить события, человек должен или перестроить существующую программу жизнедеятель¬ности, или создать совершенно новую. Например, видоиз¬меняя расписание своей недели или «привязывая» к марш¬руту движения случайные слова, я перестраивал существую¬щие программы. В случае с запоминанием номера телефона я создал новую программу. Почему создание программы по¬зволяет освобождаться от запоминаемых событий и в нуж¬ный момент вернуться к ним? Во-первых, потому что эти со¬бытия предусматриваются в новой структуре программы. Во-вторых, их нельзя пропустить, поскольку мы все равно реализуем программу. Конечно, можно возразить, сказав, что иногда забывают саму программу. Такое случается, не спорю, но вероятность подобного развития событий не очень велика, ведь человеку все равно приходится дейст-вовать по какой-то программе. Собственно память работает * Хейердал Т. Аку-Аку. - М., 1959. - С. 148.

хорошо, если человек осваивает такие способы программи¬рования жизнедеятельности, которые основаны на эффек¬тивных программах, например, на тех, которые все равно приходится выполнять, или тех, которые очень значимы для человека, которые он не может игнорировать и в той или иной степени не может не задействовать.

Важно также обратить внимание, что новые программы, как правило, создаются на основе уже существующих про¬грамм, задающих определенные реальности. Например, ког¬да я «привязываю», скажем, к выходу из квартиры слово «заяц», то обязан найти такое событие, которое бы удовлет¬воряло логике реальности моего маршрута. Действительно, коврик с изображением зайца вполне удовлетворяет такой логике: у выхода из квартиры часто лежит коврик для ног, а изображение на нем может быть в принципе любое. В ре¬зультате подобной работы реальность не только не разруша¬ется, но обогащается дополнительными возможностями, она начинает работать на память. Особым предельным ти¬пом мнемонической реальности является припоминание несуществующих событий.

Один из примеров подобной мнемонической реальности с мнимыми (виртуальными) исходными событиями демон¬стрируют так называемые «вещие сны». Спрашивается, как объяснить, когда некто увидел наяву то, что до этого видел во сне? Обычно человек не просто воспринимает окружающий мир, он его осмысляет, интерпретирует, программирует, ес¬тественно, на основе сознания. Но иногда именно сновиде¬ния используются психикой в качестве схемы осмысления, интерпретации и программирования окружающего мира со¬бытий. В этих крайне редких случаях человек как бы узнает наяву то, что видел во сне. Эти сны «вещие» только в том смысле, что человек принимает свой внутренний мир снови¬дений за мир внешний, стоящий перед его глазами.

Поясню свою мысль на примере. Молодой человек не мо¬жет встретиться с любимой девушкой, это типичный случай блокировки желания. При реализации этого желания сонная

психика выстраивает следующий сюжет: молодому человеку снится, что он встречает свою любимую в доме друзей, при¬чем они ссорятся; во время ссоры девушка роняет на пол хру¬стальную вазу с цветами, которую она хотела переставить с пианино на стол. Запомнился сон молодому человеку лишь в общих чертах, смутно. Через несколько дней он встречает де¬вушку в консерватории. Когда она преподносит цветы пиа¬нисту, молодой человек ясно вспоминает, что то же самое он видел во сне.

Но ведь на самом деле он видел нечто другое — была не консерватория, а квартира друзей, не концерт, а ссора и разбитая ваза. Однако здесь нет ничего удивительного. 3. Фрейд прав, утверждая, что психика и желания человека нередко фальсифицируют впечатления собственной памяти. Совпадения были — и важные: встреча с любимой девушкой, цветы, пианино, неприятные переживания (в одном случае из-за ссоры и разбитой вазы, в другом из-за ревности к пиа¬нисту). Психика услужливо трансформировала воспомина¬ния (тем более что они были смутными), заменив дом друзей на зал консерватории, ссору и разбитую вазу на отношение девушки к пианисту. В результате он и «узнал» сцену, кото¬рую видел во сне несколько дней тому назад.

Другой пример — длительное внушение или самовнуше¬ние, приводящее в некоторых случаях к тому, что человек припоминает события, реально никогда не имевшие место. Третий пример, припоминание человеком своей прежней жизни, относится уже к эзотерической действительности, которую я рассмотрел в книге «Путешествие в страну эзоте¬рической реальности».

Заканчивая этюд, замечу, что предложенный здесь подход заставляет пересмотреть многие привычные представления о памяти, например убеждение, что память — чисто психо¬логический феномен или что она мало менялась в разных культурах. Напротив, память — феномен культурно-истори¬ческий и семиотический. В психологическом же плане важ¬но истолковать память как вид психотехники и психической реальности и понять, что даже самый простой тип запомина¬ния не только является необходимым условием человече¬ской жизнедеятельности, но и выступает как способ конституирования человека, обустраивающегося и действу¬ющего в той или иной реальности.