гарантирования оказывается лучшим по сравнению с другим лицом, которое избрало для обеспечения исполнения обязательства иной способ – залог прав по банковскому счету. Различие в правах при тождественности существа отношений является основанием для оценки указанной выше нормы, лишающей залогодателей гарантий по страхованию денежных средств на счете, на предмет ее соответствия Конституции РФ.

§ 2. Номинальный счет

Статья 860.1. Договор номинального счета

1.Номинальный счет может открываться владельцу счета для совер­ шения операций с денежными средствами, права на которые принадлежат другому лицу-бенефициару.

Права на денежные средства, поступающие на номинальный счет,

втом числе в результате их внесения владельцем счета, принадлежат бенефициару.

Номинальный счет может открываться для совершения операций с денежными средствами, права на которые принадлежат нескольким лицам-бенефициарам, за исключением случаев, установленных законом.

2.Существенным условием договора номинального счета является указание бенефициара либо порядка получения информации от владельца счета о бенефициаре или бенефициарах, а также основание их участия

вотношениях по договору номинального счета.

3.Законом или договором номинального счета с участием бенефициара на банк может быть возложена обязанность контролировать исполь­ зование владельцем счета денежных средств в интересах бенефициара

впределах и в порядке, которые предусмотрены законом или договором.

Комментарий

1. Номинальный счет как новый институт. До 2013 г. в гражданском законодательстве не был урегулирован специальный номинальный счет, денежные средства на котором управляются владельцем счета, но при этом не входят в его имущественную массу, а относятся к имущественной массе некоего третьего лица.

Нормы о номинальном счете в первоначальной редакции были включены в гл. 45 ГК РФ в 2013 г. (Федеральный закон от 21 декабря 2013 г. № 379-ФЗ) и вступили в силу с 1 июля 2014 г.

1165

Деление гл. 45 ГК РФ на параграфы введено в 2017 г. (Закон от 26 июля 2017 г. № 212-ФЗ), и такая систематика вступила в силу с 1 июня 2018 г. Этим же Законом в некоторые нормы о номинальном счете внесены незначительные изменения, но сделано это было путем замены прежней редакции норм о номинальном счете новой их редакцией, причем некоторые нормы новой редакции не отличаются от прежней. Такой законодательный кульбит (принятие ранее действующих норм в качестве новых), видимо, объясняется общим упадком законотворческой техники.

1.1. Дефиниция и природа номинального счета. В п. 1 комментируемой статьи содержится легальная дефиниция договора номинального счета. По тексту указанного пункта получается, что существом данного вида договора банковского счета, которое позволяет отграничить его от других договоров банковского счета, является распоряжение владельцем счета от своего имени денежными средствами, права на которые принадлежат другому лицу (бенефициару). Образно говоря, владелец счета распоряжается чужими авуарами.

В договорном праве распоряжение одним лицом чужой ценностью не является редкостью (договор на управление юридическим лицом, договор залога, договор поручения, договор доверительного управления имуществом и др.). Также известен и такой тип договорных правоотношений, когда лицо управомочено распоряжаться чужими ценностями от своего имени (агентский договор, договор комиссии и др.).

Эту задачу отделения денежных средств, входящих в имущественную массу третьего лица, от тех средств, которые входят в имущественную массу управляющего счетом лица, и призван решить такой вид банковского счета, как номинальный счет. Название счета – «номинальный» – указывает, что владелец счета является его хозяином и имеет исключительное право давать банку распоряжения о списании средств по счету (бенефициар не может требовать от банка выдачи ему остатка по счету или перечисления средств на иной свой банковский счет), но требования в отношении этих средств на счете находятся не в его имущественной массе, а в массе бенефициара. Последнее проявляется в том, что, когда дело доходит до обращения взыскания на денежные средства на номинальном счете, фактор отнесения прав в отношении средств на счете к имущественной массе бенефициара приобретает принципиальное значение: на денежные средства на номинальном счете взыскание по общему правилу (за исключением случая учета на номинальном счете средств, переданных эскроу-агенту) обращается по долгам бенефициара (см. ст. 860.5,

1166

п. 2 ст. 926.7 ГК РФ). То же происходит и при банкротстве бенефициара: средства на номинальном счете по общему правилу входят в его конкурсную массу.

Насколько корректно в этом контексте указание в комментируемом пункте на принадлежность прав в отношении денежных средств, находящихся на счете, не владельцу счета, а бенефициару? Денежные средства, находящиеся на любом банковском счете, не принадлежат на каком-либо абсолютном праве ни владельцу счета, ни бенефициару. Они определяют размер обязательств банка. Поэтому, когда закон говорит о правах на денежные средства на счете, имеются в виду денежные требования некоего лица к банку, объем которых измеряется остатком по счету. Но кто же все-таки является кредитором банка

вслучае номинального счета? Если ключевой признак принадлежности обязательственного требования к банку – это вопрос о том,

вчью имущественную массу это требование входит, то кредитором банка является бенефициар, и тогда комментируемая норма ГК РФ корректна: требования к банку имеет бенефициар, пусть он и не может давать банку распоряжения напрямую, и именно поэтому по его долгам взыскание обращается на остаток по счету. Если же ключевой признак – это то, кто вправе давать банку распоряжения, то кредитором банка следует считать номинального владельца счета, и тогда получается, что, указывая на принадлежность денег на счете бенефициару, законодатель не вполне удачным образом пытается выразить идею о разрыве правовой и экономической принадлежности обязательственного требования к банку.

Данный вопрос не в полной мере прояснен, но из буквы ГК РФ, скорее, следует первая концепция: кредитором банка является бенефициар, но в силу выбранной конструкции номинального счета право давать прямые распоряжения банку бенефициар не имеет и должен действовать через номинального владельца. Этот подход на первый взгляд кажется менее противоречивым догматически.

Решение законодателя, согласно которому у бенефициара нет права давать распоряжения банку, но при этом по долгам бенефициара взыскание обращается не на его требование к номинальному владельцу счета, а напрямую на денежные средства на номинальном счете (т.е. на требования к банку), можно оценить критически ввиду некоторой непоследовательности. Но объяснение здесь, видимо, состоит

втом, что архетипической ситуацией использования номинального счета виделась ситуация, когда сам факт наличия денег на номинальном счете гарантирует, что деньги причитаются бенефициару. В такой ситуации ликвидность требования повышается, если взыскание

1167

по долгам бенефициара будет обращаться напрямую на деньги на счете, а не на притязание к номинальному владельцу счета о совершении распоряжения по счету. Иначе говоря, данное решение носит сугубо прагматический характер и нацелено на повышение ликвидности притязаний бенефициара, которая имеет важное значение с точки зрения охраны интересов кредиторов бенефициара при обращении взыскания на такой специфический актив. В этом плане объясняется

ито, что в силу п. 2–3 ст. 926.7 ГК РФ при открытии эскроу-агентом, не являющимся банком, номинального счета для целей депонирования безналичных денежных средств, не применяются правила ст. 860.5 ГК РФ об аресте или о списании денежных средств на номинальном счете по долгам бенефициара, вместо этого взыскание обращается на право требования к эскроу-агенту. Такое решение объясняется тем, что в силу п. 3 ст. 926.6 ГК РФ бенефициаром по номинальному счету, открытому эскроу-агенту, является депонент (т.е. должник, внесший в эскроу деньги для последующей передачи кредитору при наступлении оговоренных условий) до даты возникновения оснований для передачи имущества бенефициару, предусмотренных договором эскроу. После же указанной даты в результате предусмотренной законом инверсии притязания бенефициаром по номинальному счету автоматически становится бенефициар по договору эскроу (т.е. кредитор, которому причитается исполнение). Пристав-исполнитель, определяющий наличие оснований для обращения взыскания на те или иные активы бенефициара по эскроу, часто не может быть уверен в том, что соответствующие условия для раскрытия эскроу наступили,

исоответствующее лицо, в отношении которого открыто исполнительное производство, уже стало бенефициаром по номинальному счету (т.е. в том, что эти деньги теперь входят в его имущественную массу). Не знает этого и банк, в котором открыт номинальный счет. Между сторонами обязательства, исполнение которого шло через эскроу, может быть спор в отношении наличия оснований для раскрытия эскроу. В таких условиях напрямую обращать взыскание на средства на номинальном счете по долгам бенефициара по эскроу, не зная точно, что он стал в силу п. 3 ст. 926.6 ГК РФ бенефициаром и по номинальному счету и эти средства уже оказались в его имущественной массе, неправильно. Поэтому закон здесь, видимо, и делает исключение из общего правила ст. 860.5 ГК РФ и допускает обращение взыскания по долгам бенефициара по эскроу на его условное требование к эскроу-агенту о совершении платежа за счет средств на номинальном счете (если соответствующие условия раскрытия эскроу наступили или наступят в будущем).

1168

Данное соображение отчасти объясняет и то, почему, несмотря на все сходство номинального счета и публичного депозитного счета, правило о возможности непосредственного обращения взыскания на средства на счете по долгам бенефициара, которое закреплено в ст. 860.5 ГК РФ в отношении номинального счета, не продублировано законодателем в регулировании публичного депозитного счета. Вместо этого согласно п. 1 ст. 860.14 ГК РФ «взыскание по обязательствам бенефициара… может быть обращено на их право требования к владельцу счета» (т.е. нотариусу, суду или иному лицу, открывшему публичный депозитный счет, на котором размещены средства, возможно, причитающиеся­ бенефициару). На момент, когда по долгам бенефициара необходимо обратить взыскание на его имущество, пристав не может быть уверен в том, что депонированные на депозитном счете суда средства будут причитаться бенефициару, так как условия для получения этих средств могли еще не наступить. Поэтому логично, что взыскание напрямую на депонированные на счете средства не обращаются. В случае, когда условия для снятия средств с депозитного счета суда и приставов уже наступили, а также в случае депонирования средств у нотариуса в порядке п. 1 ст. 327 ГК РФ, казалось бы, эта проблема не возникает. Но здесь идея законодателя исключить обращение взыскания на деньги на счете напрямую, видимо, может объясняться иным соображением. На публичном депозитном счете аккумулируются средства, причитающиеся разным лицам, и поэтому банк может не ведать о том, какая сумма на этом счете причитается какому из бенефициаров; этот учет ведет нотариус, суд или иной владелец публичного депозитного счета. В таких условиях обращение взыскания по долгам бенефициара напрямую на денежные средства на публичном депозитном счете технически затруднено, и законодатель решает допустить обращение взыскания по долгам бенефициара на его требование к владельцу публичного депозитного счета.

1.2. Сфера применения номинального счета. Первоначальный Проект реформы ГК РФ в части легального определения номинального счета предполагал привести незакрытый перечень номинальных владельцев счета, чтобы сориентировать правоприменителя и субъектов гражданского оборота на те сферы отношений, где номинальный счет пригоден для использования. В этот перечень включались: опекун, попечитель, поверенный, комиссионер, агент, эскроу-агент, организатор торгов, исполнитель завещания, арбитражный управляющий. Законодатель отказался от включения данного перечня в текст легальной дефиниции.

Итак, закрытый перечень ситуаций, в которых может открываться номинальный счет, законом не установлен. В ряде случаев закон

1169

открытие номинального счета предписывает (например, п. 3 ст. 926.6 ГК РФ требует открытия эскроу-агентом, не являющимся банком, номинального счета для учета переданных на эскроу безналичных денег; ст. 37 ГК РФ и ч. 3.2 ст. 19 Закона об опеке и попечительстве предусматривает открытие номинального счета опекуном или попечителем для учета денежных средств, принадлежащих подопечному).

Открытие номинального счета эскроу-агентом, не являющимся банком, кажется вполне логичным шагом.

В случае с опекунами и попечителями вопрос более сложен. Опекун лица, лишенного дееспособности, а также опекун, родитель или усыновитель лица в возрасте до 14 лет является законным представителем опекаемого (ст. 28 ГК РФ, п. 2 ст. 32 ГК РФ) и совершает практически все сделки от его имени. Поэтому опекун (родитель или усыновитель) может просто открыть для учета денег опекаемого обычный банковский счет от имени опекаемого и управлять им опять же от его имени. Такое решение позволяет самым непосредственным способом отделить деньги опекуна, родителя или усыновителя от денег опекаемого без использования конструкции номинального счета. Что же касается родителей, усыновителей или попечителей подростков в возрасте от 14 до 18 лет, а также попечителей лиц, ограниченных судом в дееспособности, то они в силу п. 2 ст. 26, ст. 30, п. 2 ст. 33 ГК РФ и ч. 3 ст. 13 Закона об опеке и попечительстве по общему правилу законными представителями подопечного при совершении сделок не являются: сделки от имени подопечных они не совершают, вместо этого сделки

влюбом случае – как с предварительного согласия попечителя, так и в ряде случаев без такового – совершают сами подопечные (ограниченно дееспособные лица или подростки в возрасте от 14 до 18 лет). Банковский счет на свое имя лицо в возрасте о 14 до 18 лет в силу п. 2 ст. 26 ГК РФ открыть может самостоятельно, но при наличии предварительного согласия попечителя (в отличие от вклада, для открытия которого подростку предварительного согласия попечителя, родителя или усыновителя не требуется); дальнейшее распоряжение средствами на этом счете в силу все той же статьи подростки совершают самостоятельно. Казалось бы, и в случае с попечительством оснований для открытия номинального счета нет, но все же в ряде случаев в открытии номинального счета попечителем может быть смысл. Например, в силу п. 1 ст. 30 ГК РФ попечитель получает и расходует заработок, пенсию и иные доходы гражданина, ограниченного судом в дееспособности

винтересах подопечного, если ограничение дееспособности произошло вследствие пристрастия к азартным играм, злоупотребления спиртными напитками или наркотическими средствами.

1170

Теоретически оформление номинального счета было бы уместным для договоров доверительного управления для учета денежных средств, извлеченных управляющим в результате управления переданным ему

вдоверительное управление имуществом. Также такие счета могли бы открываться доверительному управляющему для учета переданных в доверительное управление денежных средств в случаях, когда

висключение из общего правила п. 2 ст. 1013 ГК РФ закон допускает передачу в управление денег и деньги действительно переданы доверительному управляющему (например, ст. 5 Закона о рынке ценных бумаг допускает доверительное управление денежными средствами, переданными в управление для целей приобретения ценных бумаг). Видимо, может такой счет открываться и душеприказчику (исполнителю завещания), который в силу п. 4 ст. 1135 ГК РФ действует как доверительный управляющий при совершении действий, связанных с охраной и управлением наследственным имуществом (в том числе и причитающимися наследникам денежными средствами). В то же время следует заметить, что п. 2.7 Инструкции Банка России от 30 мая 2014 г. № 153-И пока говорит о том, что доверительному управляющему открывается особый счет доверительного управления, не называя такой счет номинальным. Вопрос о том, стоит ли подобный счет доверительного управления в свете нового законодательства относить к категории номинальных счетов, в полной мере не прояснен.

Впринципе, согласно условиям соглашения о комиссии, комиссионер может открыть номинальный счет для учета на нем денежных средств, получаемых от третьих лиц в результате отчуждения переданного ему на комиссию имущества. Преимуществом такого решения является то, что в случае банкротства комиссионера до перечисления комитенту извлеченных в результате продажи товаров денежных средств эти средства не попадут в конкурсную массу комиссионера.

Следует ли из этого, что такой счет может открывать любое лицо, являющееся должником по денежному обязательству, для целей отделения от своей имущественной массы и перенесения в имущественную массу кредитора некой денежной суммы до реального перечисления ее на счет кредитора? Вопрос пока в российском праве не разрешен.

Также не вполне понятно, может ли существовать договор, по которому денежные средства одного лица передаются в управление другому лицу, а для отделения оных от имущественной массы управляющего учитываются на открытом управляющим номинальном счете. Проблема тут связана с тем, что согласно п. 2 ст. 1013 ГК РФ закон, видимо, опасаясь злоупотреблений, не допускает передачу в управление денег, за исключением случаев, когда в силу прямого указания в законе некие

1171

профессиональные игроки получают право на управление деньгами третьих лиц. Можно ли обходить это правило, заключая не договор доверительного управления, а некий якобы непоименованный договор примерно той же природы, в силу которого передаваемые в управление деньги должны учитываться на отдельном номинальном счете? Вопрос требует дополнительного обсуждения, но на первый взгляд этого допускать не следует.

Как бы то ни было, за счет внесения денег на номинальный счет

суказанием в качестве бенефициара некоего третьего лица клиент не может забронировать свои деньги от взыскания по своим долгам и отделить их от своей имущественной массы, если у бенефициара нет оснований для притязаний на эти деньги (он не является кредитором владельца счета на указанную сумму). Отделение денежных средств от имущественной массы владельца счета не носит абстрактный характер, под этим актом должно быть правомерное, действительное, а не фиктивное основание. Иначе возможны массовые злоупотребления

свыведением денег на номинальные счета с целью исключения рисков обращения на них взыскания по долгам владельца счета.

Впрочем, надо сказать, что все эти вопросы в российском праве пока не разработаны. Равным образом не вполне ясно, должен ли банк проверять наличие действительного правового основания для открытия номинального счета и наличие соответствующих отношений между владельцем счета и бенефициаром. Согласно п. 2 ст. 860.1 ГК РФ и п. 4.14 Инструкции Банка России от 30 мая 2014 г. № 153-И при открытии номинального счета банк должен располагать сведениями о бенефициаре и об основании его участия в отношениях по договору номинального счета. Но означает ли это, что банк может удовлетвориться лишь самим сообщением о характере соответствующих правовых оснований, или он имеет право или даже должен проверять действительность таких правовых оснований (например, затребовав предъявления соответствующего договора)?

1.3.Множественность бенефициаров. Первоначальный Проект реформы ГК РФ не предлагал нормы, содержащейся в абз. 3 п. 1 ст. 860.1 ГК РФ. Это законоположение, первоначально включенное в ГК РФ в 2013 г., предусматривало, что номинальный счет может открываться для совершения операций с денежными средствами, права на которые принадлежат нескольким лицам-бенефициарам. Сама идея множественности бенефициаров может вызывать сомнения. Идея номинального счета служит отделению денежных средств на счете от имущественной массы владельца счета, но множественность бенефициаров создает другую проблему: смешение на таком счете денег, находящихся

1172