Раздел 1

Стили жизни и модель успеха в кризисных социокультурных ситуациях 59

понятийная препарация габитуального содержания и продуцируемых практик выглядит весьма неблагодар­ным занятием. «Профессионалы логоса желают, чтобы в практике выражалось нечто такое, что могло бы быть выражено в дискурсе, желательно логическом, и им нелегко помыслить, что некоторую практику можно сделать небессмысленной, восстановить ее логику, не заставляя ее высказывать то, что ясно и без слов, не прое­цируя на нее эксплицитное мышление, которое из нее исключено по определению» [4, с. 180], - говорил по этому поводу П.Бурдье.

Отдавая себе отчет во всей условности приводимых ниже рассуждений, я все же вынуждена сохранять этот формат логического моделирования в силу хотя бы того, что именно он входит в правила игры, совершаемой в научном поле.

1.33. Практический смысл. Смысловое определение ситуации: уровни представленности

Ценностное определение ситуации со времен М.Вебера было одной из сторон смыслового определения ситуации, что и служило основанием для совершения социального действия. Порядок, господствующий на макроуровне со­циальной реальности, на микроуровне в социологии того времени традиционно было принято представлять социаль­ным действием. Микро- и макросоциологические концеп­ции в социологии социальных изменений появлялись в зависимости от того, на какой из сторон - макро- или микро-, системного порядка или социального действия -полагалось детерминирующее начало социальных изме­нений.

Социальное действие, согласно тому, как использовал это понятие Вебер, основным своим признаком имело осмысленную ориентацию человека на другого. И эти смыслы должны были быть в достаточной степени осоз­нанными. Действия, предполагающие минимальную ос­мысленность, - традиционное (привычка), аффективное (состояние аффекта, сильные эмоции) - полагались Ве-

бером пограничными в силу именно этой минимальной осознанности. Все прочие действия к социальным не от­носились. Впоследствии уже феноменологи настаивали на осознанности еще более жестко. Как писал А.Шюц, «Термином действие ...мы обозначаем продуманное че­ловеческое поведение, то есть поведение, основанное на составленном заранее проекте» [17, с. 134]. Иными словами, осмысленность как сознательность, наличие социально ориентированного проекта является основным призна­ком социального действия. В рамках такого понимания вопрос о ценностях как составляющей осознанного ос­мысления ситуации оказывается вполне уместным.

Совсем иной выглядит ситуация, если само понимание осмысления как придания смысла мы лишаем его безу­словной связи исключительно со структурами сознания. И здесь проблема практического смысла, поднимаемая в работах Бурдье, оказывается весьма актуальной. Речь идет не о том осмыслении ситуации, которое может быть представлено вербально, логично и даже рационально обосновано, а о том дологичном, дорефлексивном смысло­вом срезе, который только и побуждает человека к реаль­ным практическим действиям, хотя постфактум этому и могут быть найдены какие-то логические объяснения. Н.Шматко, готовя к переводу работу Бурдье «Практиче­ский смысл», писала о тех сложностях перевода, которые при этом возникали: «Мы интерпретируем «sens pratique» как «Практический смысл», но не так, как он понимается в логике, социолингвистике или опять же в психологии. Здесь существенна не «логическая» или «концептуальная» составляющая, а то, что идет от чувства, от практического, неразмышляющего освоения и присвоения социального мира. «Sens» в этом случае — чувство, ощущение, чутье и лишь потом смысл как возможность мышления. «Прак­тический смысл» надо понимать как «практичность», «сметку», «практическое чутье», «чувство игры», как умение совершать нужные действия без предваритель­ного обдумывания или расчета» [3, с. 549].

Чувство игры - это то понимание практического смыс­ла, на котором хотелось бы акцентировать особо, посколь-

60